Темные отражения. В лучах заката

– Слушай, – начала я, – насчет того, что случилось раньше…

Вайда подняла руку.

– Я поняла. У меня есть только один вопрос: почему ты мне ничего не сказала о плане Сэн? Считала, что я пырну эту суку прямо в почку?

– Возможно, отчасти и поэтому, – признала я.

– Тогда ты знаешь меня не так хорошо, как думаешь, – усмехнулась девушка. – Потому что я бы дотянулась прямо до сердца. Но… в общем, ты права.

– Где все? – спросила я.

– Бабуля где-то лежит и дуется, – ответила Вайда, – Бойскаут докапывается до всех на кухне.

– Что? Почему? – Вайда пожала плечами, и тогда я спросила: – А Зу?

В одно мгновение ее лицо исказилось снова. Когда она заговорила, ее острый как бритва тон мог бы содрать с меня кожу.

– Я что, похожа на человека, который имеет, блин, хоть какое-то понятие, где она?

– Вайда, – начала я, – серьезно…

Что бы это ни было, она не хотела это обсуждать и направилась к лестнице.

– Нам нужно об этом поговорить, – настаивала я, догоняя Вайду. Но она оглянулась и посмотрела на меня так, что я остановилась. Так смотрит тот, кто хочет, чтобы его оставили в покое.

– Кстати, если ты решишь, что тебе есть до этого хоть какое-то чертово дело, – вдруг проронила Вайда. – Когда Кейт спускалась вниз по тоннелю, она мне кое-что сказала: передай Руби, что, играя с огнем, только обожжешься. Это тебе о чем-то говорит?

– Нет, – помолчав, ответила я. – Понятия не имею, о чем это она.

Вайда была отчасти права. Лиам был в кухне, хотя на самом деле он забрался в кладовку за плитами и раковинами в дальнем темном углу. Парень оставил дверь широко открытой – маленький фонарик, который он держал в зубах, света давал мало, – и царапал что-то в небольшом блокноте на пружинке. Я протянула руку и щелкнула выключателем, готовая пошутить о том, как это Лиам его не заметил, но… ничего не произошло. На всякий случай, я сделала еще пару попыток.

Лиам вынул фонарик изо рта и улыбнулся. И этого было достаточно, чтобы прошедшие несколько часов начали таять на глазах, превратившись в мутную лужу, через которую я просто переступила.

– Знаешь ли ты, что у нас не хватает тридцати шести лампочек? И зачем им вообще понадобилось забирать и лампочки? – недоумевал Лиам.

– Тридцать шесть – это очень точное число. – Я попыталась улыбнуться ему в ответ. – Это твое лучшее предположение?

Он смутился.

– Нет, я посчитал. Я уже осмотрел все Ранчо с Кайли и Зу. Еще нам не помешали бы пять новых дверных замков, литров десять жидкости для стирки, и пару дюжин полотенец. А это… – Лиам обвел рукой полупустые полки перед собой. – Это наводит тоску. Где они вообще нашли столько консервированной свеклы. И что с ней можно сделать?

– Ну, бывает жареная свекла, свекольный суп, маринованная свекла…

– Уф. – Лиам зажал уши и передернулся от отвращения. – Я бы лучше попытал счастья с тушеными помидорами.

– Все действительно настолько плохо? – спросила я, тоже протискиваясь в кладовку.

Нечего было и спрашивать – все и так было видно. На самом деле, ситуация была довольно хреновая. Нам остались консервированные овощи и бесполезный фастфуд в виде соленых крендельков и чипсов. А еще несколько батонов, да пара кусочков торта в холодильнике.

Я откинулась на Лиама, который все еще шарил по полкам, надеясь найти макароны, банки с супом или овсянку, и закрыла глаза. Его теплая грудь касалась моей спины, и мне нравилось, что я могу ощутить то, как он произносит каждое слово – словно всем телом. Лиам наклонился ко мне и нежно потянул за волосы.

– Нагнал на тебя тоску, да?

– Нет, прости, я слушаю, – ответила я. – Ты что-то сказал о Люси?

– Ага. Она же отвечала за продовольствие в Ист-Ривере. Была в этой группе. Так что, она нам поможет с распределением и посоветует, на что нацелиться в первую очередь.

Верно. Нужно организовать группу, которая будет совершать вылазки за провизией. Только согласится ли на это Коул? Нас и так здесь было слишком мало, разве что ситуация станет абсолютно безнадежной. И он точно никогда не позволит выпустить наружу нас с Лиамом.

– Ты устала, – вздохнул парень, погладив мое лицо подушечкой большого пальца. – Куда ты вчера исчезла? Я попробовал тебя дождаться, но, как только лег, вырубился в ту же секунду.

– Я приняла душ, но сил искать нашу комнату не было совсем, – ответила я.

Как я могла признаться, что даже не собиралась в нее возвращаться? Я не хотела отвечать ни на какие вопросы – не сейчас, когда мне нечего было им сказать, а на сердце лежал камень. После тяжелого разговора с Кейт сражаться дальше я была не в состоянии.

– Уснула на первой попавшейся свободной кровати.

Лиам взял маленькую жестянку с фруктами и открыл прежде, чем я успела отказаться. Он продолжил тщательно пересчитывать продукты на полках, а я опрокинула содержимое баночки себе в рот. По лицу Лиама я видела, что он мысленно проигрывает возможные варианты разговора, все вопросы, которые он хочет мне задать, и с каждой секундой, которую мы проводили в молчании, мне становилось все тревожнее.

– Не хочу тебя об этом спрашивать, но… ты же собиралась нам рассказать и об агентах, и о том, что ты сделала, верно? И когда бы выяснилось, что сюда добрались только дети, ты объяснила бы нам, что происходит?

– Слушай, я должна была все рассказать, как только мы выбрались из города, – пробормотала я. – Это просто… вылетело у меня из головы. Столько всего случилось потом.

– Ты могла рассказать нам еще на складе, – мягко возразил он.

– Нужно было сделать все быстро, – призналась я. – И если бы кто-то дал хоть малейший повод заподозрить, что знает об их планах, агенты могли догадаться, что я попытаюсь вмешаться. Нам нужно было всех запутать.

– Тебе и Коулу.

– Он знает агентов лучше, чем кто-либо из нас. Мне нужны были его подсказки, чтобы внушение для каждого агента получилось реалистичным.

И если бы я все рассказала тебе, ты бы попытался заставить нас уйти.

Иногда – на самом деле, почти всегда – мне было сложно представить, что когда-то, до того, как наши пути сошлись, у каждого из нас была своя жизнь. Теперь они были настолько тесно переплетены, что я ощутила порыв рассказать Лиаму все, услышать, что он обо всем этом думает, чтобы проверить, совпадают ли его мысли с моими. Я уже не была честна с ним раньше: скрывала, что я есть, что сделала со своими родителями… но почему-то… не то чтобы теперь все стало хуже. Но это постоянное ощущение, что все складывается не так, как раньше, не давало мне покоя. Мое вмешательство разрушило естественность того, что должно было происходить само собой. Я прикусила губу, глядя, как Лиам нахмурил лоб – так же, как делал это Коул, когда задумывался.

– Вот почему ты тогда запаниковала, да? Ты только что узнала об этом… – Лиам потер лоб. – Проклятье. И каков теперь план?

– Мы хотели обсудить все планы за ужином – как освободить несколько лагерей.

– Если это все, что у нас есть, вряд ли это будет ужин… – начал он. – Но я что-нибудь придумаю. Все будет в порядке.

Лиам обхватил меня рукой за плечи и притянул к себе. Я уткнулась ему в грудь и прерывисто выдохнула, крепко обхватив его за пояс.

Это было правильно. Находиться так близко к нему – вот это было правильно. Здесь, в темноте, мое сердце сбивалось с ритма просто от того, что он был рядом, а все остальное казалось далеким. Он целовал мои волосы, щеки, и я подумала: «Я не могу это потерять, я не могу потерять и это тоже». Я не могу сказать ему все. Не могу, если хочу, чтобы то, что мы пытаемся сделать, принесло ему радость. Не могу, если хочу его защитить. Но мы можем сохранить это, разве нет?

– Ты доверяешь мне свою безопасность? – спросила я, понимая, что вопрос прозвучал сейчас совсем не к месту, но внезапно он показался мне жизненно важным. Но я видела, как ранит Лиама моя скрытность, какую причиняет боль.

– Милая, если мне придется выбирать между тобой и сотней лучших охранников Грея, я всегда выберу тебя.