Академия Западного леса
Илла развернулась, оперлась руками о поваленный ствол дерева, заключенного все в той же стене, и с неподдельным интересом осведомилась:
– Ты так отчаялся, что перешел на обычных фейри? Аламбер, право, ты бы еще человечку в холм притащил!
Ы-ы-ы…
Алам сел в роскошное, очень мягкое кресло и жестом предложил мне занять другое.
– Илла, удались, будь любезна, – вытянув ноги и переплетя длинные пальцы, велел высший. – А то знаешь, периодически меня посещает весьма навязчивый интерес…
– Какой же? – Мерроу на деревце на этот раз уселась, прогнулась в пояснице и намотав на пальчик-иглу прядь темных волос, лукаво трепыхнула ресницами.
– Да вот до сих пор не могу понять, почему тебя не заперло в одной глыбе без движения, а ты по всему янтарю в моем холме плаваешь как в собственных водах. И что-то мне подсказывает, что в одной конкретной стене и совершенно недвижимая ты будешь смотреться гораздо лучше!
– Фи, какой ты противный, – разом поскучнела девушка. Обиженно надув губки, картинно сползла на пол… и медленно в нем затонула, словно илистый слой засосал ее в свои недра.
– Это кто? – ошеломленно спросила я, наблюдая как последними скрываются тонкие руки, которые показывали какие-то странные знаки и фигуры. И виделось мне в этой невербалике нечто глубоко неприличное!
– Мерроу, – подтвердил мои недавние выводы Алам. – Весьма противная особа.
– Это я уже поняла. А что она тут делает?
– Такая же добыча, как и паучиха, – повел плечами лорд. – Только немного неудачная. Сначала застыла в янтаре как миленькая, а после того, как я принес глыбу в холм, внезапно ожила и теперь отравляет мое существование. Но сейчас мы не об этом, моя дорогая студентка…
Я нервно сцепила пальчики. Копыта так вообще сами собой постукивали по темному полу, выдавая волнение еще лучше.
– Что было нужно от тебя Каменной леди?
– М-м-м… господин Светлого Дола, – со вздохом созналась я.
Аламбер как раз в этот момент моего откровения налил себе вина и даже успел сделать глоток. Подавился, но даже не кашлянул. С усилием сглотнул и осторожно проговорил:
– Труп? Чтобы ты его вытащила из долины? Сама она туда прийти не может, так как Мэб наложила на нее гейс.
Вот как? Оказывается, Неблагая леди действительно не могла даже прийти попрощаться к телу своего возлюбленного. Наверное, это страшно. Остаться жить, зная, что кости твоего любимого моют ветра и дожди…
А ведь перед этим он годами умирал на том камне.
Сложная это штука – любовь в Волшебной стране. И заканчивается, как правило, очень паршиво.
– Вообще, он сам оттуда ушел.
– Как?!
Но мой ответ не понадобился. Аламбер залпом осушил бокал и предположил:
– Дай-ка догадаюсь, жалостливая человеческая девочка похоронила несчастного? И не просто так, а как-то символично похоронила?
– Тот шиповник сверху посадила, с Серебряного озера, – со вздохом созналась я. – И подпитала кости родником.
Янтарный лорд выругался. Образно так, интересно. Сразу чувствовался большой жизненный опыт.
– Ритуал, – резюмировал Алам. – Неоконченный наверняка, иначе они тебя бы вообще не трогали.
– Да, нужно завершить.
Мы помолчали. Янтарный продолжал пить и задумчиво глядеть сквозь меня, а я… я занималась гораздо более интересным и тревожным занятием. Страдала от неизвестности!
– Знаешь, что нужно сделать? – наконец спросил Аламбер. – И сколько у нас времени? Я даже не в курсе, откуда начать, так как в академической библиотеке нужных манускриптов точно нет. А ехать в королевскую… боюсь, ее величество Титания сейчас в том состоянии, что любопытство – ее второе имя.
Последняя фраза про королеву была совсем непонятна, но я решила не углубляться в расспросы. Имелись более актуальные темы!
– Ты собираешься мне помочь?!
– Да, конечно, – повел плечами Янтарный и насмешливо фыркнул, глядя на мое ошеломленное лицо.
– Но почему? – Удивление сменилось подозрением, и, прищурившись, я дополнила вопрос: – Вернее, что ты захочешь взамен.
– Ты проведешь со мной ночь, – с ходу ошарашил этот мерзавец, глядя на меня жадным взглядом и улыбаясь такой самодовольной улыбочкой, что я сразу же пожалела о том, что удар копытом не достиг цели.
А в следующий момент торопливо сказала:
– Согласна!
И на всякий случай тотчас дунула на свое запястье чистой силой и скороговоркой прошептала:
– Я, глейстига Ула, обещаю Аламберу Янтарному, что проведу с ним ночь за то, что он поможет мне вернуть жизнь господину Светлого Дола!
На коже проступил странный знак, словно отпечаток раздвоенного копытца. Алам задрал рукав своей рубашки и полюбовался на аналогичный.
– А ты быстрая, – с отчетливым восхищением протянул лорд. – И сообразительная.
Я с трудом удержалась от того, чтобы не вскочить и не сплясать торжествующую чечетку, звонко цокая копытцами. И обуздала еще более детское желание показать хозяину холма язык.
Если учитывать, что провести ночь можно как угодно, я ощущала себя победительницей!
– Ладно, сам виноват, что не уточнил.
Угу. Вот и подтверждение, что он со мной не звездочки считать темной ночкой собрался.
Ненадолго воцарилось весьма тягостное молчание.
Ликование покинуло меня так же быстро, как пришло. Да ладно, «пришло» слишком громкое слово. Так, забежало, буквально на порожек вскочило и дальше рвануло.
Аламбер, впрочем, не тяготился ситуацией. Напротив, судя по вальяжной позе и тому, как лениво он покачивал вино в бокале, точно никуда не торопился.
– Нам не пора? – предложила я, с тоской думая о том, что совсем не знакома с этикетом высших фейри.
– Нам – нет, – коротко и емко ответил Янтарный, не сводя с меня пристального взгляда.
А в его бездонных глазах вновь играли, плясали искры слишком хорошо знакомого мне огня. Аламберу было интересно и весело.
А это обычно ничем хорошим для меня не заканчивалось.
– Мне пора, – покладисто сообщила я и даже решила состроить умоляющие глазки, и протянула: – Учеба, понимаешь?
– Ула, какая учеба, у нас с тобой приключение наклевывается!
Ничего так декан. И Академия хорошая, и учителя в ней интересные!
– Одно другому не мешает.
Высший покосился на меня практически с суеверным ужасом и лишь махнул рукой:
– Ты все еще слишком человек.
Но, к счастью, я его убедила. Дивный лишь кончиками пальцев пошевелил, а воздух в двух шагах от моего кресла задрожал и поплыл, словно в жару. Тропа открылась.
– Дай мне, пожалуйста, то, что передала тебе Диара. Ознакомлюсь и подумаю над тем, как лучше все провернуть.
Я встала, послушно отдала свиток, полученный от Неблагой леди, попрощалась и уже занесла ногу над переходом, когда услышала:
– Ула…
Обнаженной шеи словно коснулось чужое дыхание, и мне показалось, что Алам не сидит в кресле, а стоит у меня за спиной.
– В тебе действительно осталось много человеческих повадок. И это манит к тебе все сильнее.
Я решила не отвечать, лишь торопливо шагнула в пространственный переход, а в моих ушах еще долго стоял смех Янтарного лорда.
Смех который не звучал, но был столь осязаем, что остался со мной даже после того, как я покинула его холм.
* * *Я сошла с тропы в саду, что окружал Академию. Отсюда даже было видно общежитие, потому тревога сама собой схлынула. Остановившись у одного из фонтанов, я присела на бортик и опустила ладонь в воду, бездумно глядя, как мощные струи падают в каменную чашу. Вода в ней двигалась, играя с моими пальцами, и с каждым мгновением я ощущала все большее душевное спокойствие.
Теперь, после превращения в фейри, контакт с родной стихией давал мне гораздо больше, чем в бытность человеком.
– Ты позволишь поговорить с тобой?
Вздрогнув, я обернулась на звук мягкого, певучего голоса и удивленно распахнув глаза, увидела уже знакомого мне студента.
Того самого дивного лорда, которого встретила в библиотеке.
– Если ты не желаешь, то я пойму, – начал он, не дожидаясь, пока я хоть что-то отвечу. – Извини, глейстига Ула, я не подумал о том, что вопросы о твоем превращении уже надоели.
– Ничего, – покачала головой я и с некоторым сожалением достала ладонь из воды.
К несчастью, без прямого посыла от юноши оказалось весьма трудно избавиться. Он вежливо, но непреклонно напросился меня сопровождать, с обезоруживающей улыбкой заверив, что первокурснице компания старшего студента как минимум не повредит, а как максимум окажется очень полезной.
Так и случилось.
Мой новый знакомый назвался Гелеовиль и был прекрасным и доблестным дини-ши. Рыцарем без страха и упрека, чьи волосы напоминали текучий мед, а глаза казались самыми синими на этом свете.
Как и все рыцари, он был чист душой и разумом. Отважен, честен и желал вершить добро и справедливость во имя королевы Титании и короля Оберона.
И в данном случае мне даже не хотелось ехидно напоминать, что «добро и справедливость» в понимании Благих – это часто боль и смерть остальных.
Мне слишком хорошо запомнился рассказ Лирнестин о том, что раньше на Топких Болотах было поселение боггартов, пикси и прочей мелкой шушеры из Вольных фейри.
Пока туда не прискакал отряд великолепных, чудесных рыцарей.
В общем, загрустила я немножко, но Гелиовиль умел вырывать из тяжелых и смутных мыслей. Фейри слишком быстро очаровывают, я ведь всегда это знала, не так ли?
Сияющий и искренний мальчик. Может быть, только слишком искренний и чересчур сияющий…
Глава 4
Нет ничего хуже, чем иметь тесное знакомство с собственным деканом. И на следующий день это подтвердилось в очередной раз.
– А вас, дочь Лирнестин, я попрошу остаться! – грозно и страшно рявкнул Аламбер Янтарный.
Снова по матушке назвал, вот же мерзавец!
На меня сочувственно покосились сокурсники, но никто не вызвался совместно задержаться у жуткого и кошмарного декана факультета Путей.
А оный меня любил трепетной любовью! Вот как только пришла я к нему на первое занятие, так сразу и началась наша трепетная антипатия как учителя и ученицы.
Я без понятия, зачем дивному поганцу приспичило разыгрывать эти концерты, но они ему безусловно нравились!
Когда за последним из учеников закрылись тяжелые двери, я небрежно сгребла в сумку свои свитки-тетрадки-конспекты.
– Ну и к чему данный спектакль?
Декан меня возмутительным образом проигнорировал. Едва ли не целиком залез под свою же кафедру и – судя по грохоту – предавался там невероятно бурной деятельности.
– К тому, моя милая дева, что сейчас ты отправишься гулять в темный и страшный лес. – Алам достал из-под стола небольшую сумку и наконец разогнулся.
Контуры его одежды размылись, а когда вновь обрели четкость, то на драгоценном декане уже не было расшитой золотом и янтарем хламиды. Обычные штаны и куртка.
– Как понимаю, отправлюсь я туда с тобой.
– Не совсем. – Еще один щелчок пальцами, и сложная прическа лорда распалась, а волосы переплелись в простую тугую косу. – По страшному лесу ты очень беспечно и опрометчиво будешь шарахаться одна. А я стану гулять ползком по кустам следом за тобой.
Анонсированная программа мероприятий вызывала вопросы… очень конкретные такие вопросы к душевному здравию Аламбера!
Но опыт – дело хорошее! Потому я даже не стала вспоминать весь свой запас нецензурных выражений, а кротко спросила:
– Ну и за каким… нам это?
Да, с кротостью промашка вышла.
– Нам нужен этот героический терновник на костлявых ножках, – пояснил Янтарный. – А в академический парк он не сунется, боится, что на него обратят внимание. И правильно боится, между прочим!
Я прикусила губу и потерла бровку. Да, действительно, первая встреча с недобитым дини-ши произошла на пути в Академию. Стало быть, Алам прав. Но неужели нельзя было все это сказать по-нормальному, а не настолько эпатажно?!
* * *На тропу мы вывалились в какой-то каменной пустоши.
– Малость не лес, – окинув взглядом весьма уныленький пейзаж, озвучила я очевидное.
– Знаю, просто надо путь запутать немного, – практически промурлыкал Алам, выхватывая из воздуха золотые нити и затейливо переплетая их между длинными пальцами.
Спросить, на кой фомор нам это, я не успела. Новая тропа началась прямо под моим копытцем.
За следующие полчаса я успела насладиться дивными видами заваленного костями поля и моря с огненным солнцем, медленно тонущим в соленых водах. Закат был так прекрасен и упоителен, что его не могли испортить даже вопли какого-то несчастного, которого со вкусом харчили где-то скалах, примыкающих к побережью.
В конце концов мы все же оказались в лесу. И не в каком-то там, а в Шепчущем, все таком же паршивом и болтливом!
– Приперлас-с-сь! – с чувством проскрипела ближайшая ветка. – И не одна, а с мужиком!
– Прош-ш-шмандовка! – не менее «ласково» заорали из дупла на другом стволе. – И главное, было бы с кем на травке валяться! Вы видели, какая у него прическа?
– А руки? – пискляво возмутились из травы под нашими ногами. – Я, конечно, все понимаю, новые тенденции, но красить ногти мужикам – это стыд! Позор! И ноги у него кривые, а и я уж совсем молчу про яй… ай-ай-ай!
Алам достал из осоки какое-то мелкое, чрезвычайно противное существо. Оное больше всего напоминало червяка с детским личиком и яркими голубыми глазками.
Личико тварьки тотчас побледнело и погрустнело.
– Так что у меня там с яй… не расслышал? – с очень большим интересом осведомился Янтарный.
Шепчущий лес затих.
– Да все прекрасно! – скосив голубые глазоньки куда-то вниз, истово заверил Алама червячок. – И когти у вас просто чудесные! Ай, только не надо кожу протыкать, не надо! Ноги у вас тоже прямые!
– Оставь его, – со вздохом проговорила я.
– Хочешь, заключу в янтарь и подарю? – с усмешкой спросил декан. – Поставишь в комнате. Воткнем в него кристалл света, и будет у тебя настольная лампа!
– А куда воткнете?! – не на шутку ужаснулся местный житель.
– А это зависит от того, как ты себя вести станешь. Вариантов-то два…
Дальше побеседовать о новых идеях декора помещений у нас не получилось. На затянутую серой травой и слизью тропу ступили увитые терновником ноги.
– Отпустите несчастного. На все воля богини Дану, – гулко и хрипло проговорил дини-ши.
Которого мы все же нашли.
Или он нашел нас?
Странно, но рыцарь слегка похорошел и без всяких ритуальных воздействий. Пропал легкий запах тлена, на лице проступили яркие зеленые глаза, вполне себе человеческие, да и фигура стала соразмерной – как будто куст постриг очень умелый садовник, придав ему почти идеально человеческие формы. А на молодых побегах распустились красивые цветы шиповника. Это на терновом-то кусте…
Но поразмыслить о таком несоответствии мне не дали.
– Ты придумала, как вернуть меня к жизни, Ула, дочь Лирнестин?
– Узнала, – кивнула я и уже собралась было сказать, что информацию любезно предоставила его Неблагая зазноба, как ощутила легкий тычок в бок. Локти у Алама были острые, зараза! Получилось чувствительно.
– Да, у нас есть идеи! – жизнерадостно заявил Янтарный.
Кажется, господину Светлого Дола мой компаньон не понравился. Человекообразный куст недовольно зашуршал, глаза сощурились, и рыцарь выразил свое неприятное удивление всего одной фразой:
– Зачем ты здесь?
– Потому что у меня есть инструменты для того, чтобы тебе помочь, – серьезно ответил Алам.
– И какова цена?
– Не беспокойся, глейстига Ула уже ее мне пообещала.
Теперь голова полуживого дини-ши повернулась ко мне и глухо сказала:
– Сочувствую.
Аламбер на это не среагировал – копался в кармане и что-то шептал.
Как тут же выяснилось, открывал очередную тропу.
Полянка, на которой мы очутились, была окружена высоченными остролистами и просто просилась на картину с пасторальным пейзажем. Не хватало только пастушка и козочек.
– Зачем мы здесь? – Рыцарь огляделся, как и я, удивленный пушистой травкой, милыми цветочками и прочими бабочками.
– Тут растет много магических растений. И под землей бьет источник. Здесь-то мы тебя и прикопаем! – жизнерадостно пообещал этот двинутый… д-д-декан, чтоб его.
Терновый куст на ножках тотчас глухо заворчал, и из него полезли длинные шипы, невербально намекая, что им очень не нравится идея о закапывании.
– Ну ты нервный, – беспечно рассмеялся Янтарный и, сняв с плеча сумку, небрежно вывернул ее содержимое на растущий под ногами клевер. Присев на корточки, небрежно поворошил внушительную кучу. – Где же они… В общем, уважаемый Энирэн, у нас есть парочка интересных росточков, и мы бы хотели их посадить.
– А я каким образом к вашей посадочной деятельности отношусь? – спросил на диво терпеливый дини-ши. Энирэн, вот как его зовут, оказывается…
– Прямым, самым что ни на есть прямым, – промурлыкал Алам и наконец-то достал завернутый в тряпицу росточек… МОЙ росточек! Могильный можжевельник, который я честно стырила в походе за частью доспеха!!!
– Ты стащил у меня растение!
– И даже не одно! – В доказательство Аламбер достал из кармана желудь. Тот самый, который я забрала от подножия самого древнего дерева в Волшебной стране, любовно напитывала силой каждый вечер и рассчитывала, что он прорастет!
Нет, я так и так собиралась посадить его именно в Тернового рыцаря, но сам факт того, что Алам взял это все вот так по-простому…
Мне казалось, что от ярости я сейчас либо взорвусь, либо куда-то улечу, либо просто все же дам этой сволочи по морде!
Вспыльчивая, слишком вспыльчивая глейстига.
Но растения для меня – это как сокровища для драконов! У меня к любимым росткам нежное, трепетное и почти материнское отношение. Тем более к тем, что не с простого места добыты.
Янтарный повернулся к дини-ши и жизнерадостно заявил:
– Ну что, ложись!
– В смысле? – Вроде как Терновый рыцарь даже не пошевелился, но почему-то на полянке разом стало мрачнее.
– В прямом, – со вздохом ответила я. – Ваше воскрешение состоит из пяти весьма непростых этапов. Но для того, чтобы между ними вы не… эм…
– Чтобы ты окончательно не сдох, – любезно уточнил Аламбер.
Я недовольно на него зыркнула и, устав от расшаркиваний, максимально точно и доступно пояснила. Так, мол, и так…
Терновый не возражал, хотя закапываться ему явно не хотелось.
Я опустилась на колени и погладила ковер из четырехлистного клевера. Раздвинула тонкие стебельки и запустила кончики пальцев в землю, взывая к источнику в глубине, умоляя природу откликнуться и принять своего заблудшего сына. Укутать, убаюкать, позволить забыться… на время, только на время!
И магия откликнулась.
После, когда мы с Аламбером сажали на свежем холме росток и желудь, я спросила:
– Какой смысл в первом этапе?
Ответом мне был удивленный взгляд, в котором практически сразу мелькнуло понимание. Да, тот текст, что передала Неблагая, был на древнем языке. И понимала я его через пень-колоду.
– Восстановление истлевшего тела подобно макрокосму.
– Че-е-ему?!
Янтарный усмехнулся и сказал настолько ласково, что даже разозлиться не получилось:
– Бестолочь ты рогатая, парнокопытная. Подобно миру. Кости – земля. Кровь и плоть – вода и воздух. Ну а вдохнуть жизнь нам поможет огонь. Все мы из пламени вышли, все в него вернемся…
– То есть достаточно, что мы его закопали?..
– Нет, конечно. Нам нужно сковать лорду Светлого Дола новые кости с помощью Молота Земли.
– Главной реликвии гномов?! – ужаснулась я.
– Именно.
Воцарилось недолгое молчание.
– Как понимаю, в аренду они его нам не сдадут? – грустно пошутила я. – Даже если пообещаем обернуться буквально за пару часиков. Кстати, ты умеешь ковать двести сорок три вида косточек фейри?
– Молот недаром реликвия – он сам умеет.
– А где мы возьмем кровь и плоть?
– Достанем.
– А огонь?
– С огнем будет сложнее.
– Наверняка нужен тот, что из Неиссякаемого Фонтана в Благом дворце, – ехидно предположила я.
– Боюсь, что да, – кивнул Янтарный. – Никакой другой оживить тело не сумеет.
Ну… может, это и не так сложно, как добыть Молот Земли? В конце концов, мне помогает не кто-нибудь, а высший лорд. У него во дворце связи…
Аламбер встал и, подав мне руку, рывком притянул к себе. Взъерошил мои волосы, заодно ощупал те места, где должны были расти рога. Не нашел, рассмеялся моему недовольному шипению и предложил возвращаться.
* * *Шли мы, шли. А одна мысль настырно не давала мне покоя. И вовсе не та, что на полянку мы попали двумя тропами, а возвращаемся целым десятком.
– Это нормально, что я с тобой хожу? – рискнула я поинтересоваться у Аламбера, когда мы уже практически дошли до основного комплекса АЗЛ.
Янтарный с каменной, очень серьезной мордой лица ответил:
– Если бы ты делала это на руках или виртуозно катилась рядом, то определенно я бы посчитал, что ты ходишь ненормально.
Недовольно покосившись на драгоценного декана, я очень захотела закруглить разговор и сбежать, но решила не быть трусихой.
– Я о том, что декан целого факультета и какая-то первокурсница шарятся вместе по кустам.
– И что? – передернул плечами фейри и словно наугад ткнул в какие-то дальние заросли. – Вон там вообще профессор по боевой магии с третьекурсником зажигают, и ничего.
Я ошеломленно проглотила такую интересную информацию. Без которой просто прекрасно прожила бы!
Нет, дивный народ на то и дивный, что на голову стукнутый. Обожают эксперименты, необычные эмоции и так далее, потому любятся с кем ни попадя и практически в любых ипостасях. Как говорила моя матушка, спустя века даже паучье пузико или рыбий хвост кажутся интересной изюминкой в партнере. И уж точно совсем не важно, какого пола этот партнер.
Но мой любопытный взгляд невольно все равно возвращался к тем самым зарослям орешника, где «зажигали».
Спустя миг кустарник внезапно полыхнул трехсаженным столбом пламени, и оттуда с руганью вывалились двое.
Высокий, совершенно классический героический фейри с острыми ушами и в величественной хламиде довольно быстро потушил свою одежду. И некоторое время наблюдал за бегающим возле зарослей… гномом!
Нет, я, конечно, понимаю, что за сотни лет любой заскучает и обычные девушки будут казаться пресными и неинтересными, но ГНОМЫ?!
– Ну и сколько можно? – скучающим тоном поинтересовался препод. Прекрасный до печали. Такой красивый и такой извращенец… – Хар, нужно контролировать свой дар чуточку лучше. Мы не всегда успеваем убежа… эм… экстренно удалиться с практического полигона.
– Простите-е-е! – голосил гномик, наворачивая уже третий круг по поляне. Пламя на его одежде и не думало гаснуть, и костюмчик медленно расползался пеплом, а вот самому студенту хоть бы что. Даже борода цела осталась.
Аламбер хмыкнул, прищурился, и гномик пропал, чтобы через несколько секунд материализоваться на другом стороне полянки. Насквозь мокрым.
– Спасибо, – развернувшись к нам, величественно поблагодарил беловолосый любитель заводных огненных гномиков.
А мы пошли дальше!
И когда отдалились на расстояние, теоретически не подвластное острым ушам профессора боевки, я шепотом (на всякий случай) поинтересовалась:
– А он действительно с гномами… ну…
– Что ну? – неподдельно заинтересовался Аламбер.
– Зажигает, – окончательно смутилась я.
Декан приобнял меня за плечи и шепнул в порозовевшее ухо:
– С этим гномом не только Риэл зажигает. Скажу тебе честно, я тоже временами этим грешу. Прямо в аудитории!
Я уставилась на Янтарного со священным ужасом! Он на меня в ответ – с откровенным восторгом. Несколько секунд висело молчание, а потом этот мерзкий тролль обнял какое-то неизвестное мне полосатое дерево и заржал так, что с несчастной флоры половина листьев осыпалась.
Тут до меня наконец дошло: он говорил вовсе не о любви! Речь шла о том, что бедняга Хар, видимо, не может держать свой дар под контролем, и потому периодически все полыхает.
Ну а Аламбер, как и любой фейри, мастер словоблудия! А я – наивная дурочка.
– Фейри, а по-прежнему такая человечка! – стонал сквозь смех мой декан. – И это прекрасно, ох, как чудесно!..
Глава 5
В жизни всегда есть место подвигу. И как говорил кто-то умный – главное, быть подальше от этого места!
Именно это я вспоминала прямо сейчас! Потому что ползла на карачках вслед за Аламом по узкой каменной кишке.
– Слушай, это же гномьи чертоги. Где роскошные подгорные дворцы и богато убранные залы, о которых идет слава на все волшебные земли? – пропыхтела я, устав совершать глупость в полной тишине.
Я была бы даже рада, если бы оная глупость вершилась еще и в темноте, но, к сожалению, освещение у нас было. Светящиеся грибы и лишайники росли прямо на гладких, словно отполированных стенах и отлично освещали виды на тыл Аламбера.