Погадай на дракона, ведьма!
Когда я, завернутая в Велавин махровый халат, снова появилась в комнате, то увидела прекрасную картину.
Леон сидел напротив горшка с мальвиями. В страдальческой позе, обхватив руками-веточками свои корешки, словно коленки.
– Тинка, иди сюда, – не оглядываясь позвал он. Дождавшись, пока я приближусь, проговорил: – Тебе какая больше нравится? Самая правая, левая в глубине, во-он та, с лиловым отливом, или которая в центре?
Я недоуменно моргнула и перевела задумчивый взор на презентованный профессором веник.
– Если честно, то мне все мальвии, как говорится, на одно лицо, – честно призналась я. – Красивые, бутоны, полураскрывшиеся. Хотя вот центральная больше развернута.
– На одно лицо?! – негодующе прошипел Ленчик. – И ты так говоришь мне после всех прожитых вместе лет? Что для тебя все цветы одинаковы?
– Нет, конечно, я же ботаник как-никак. Но вообще, не нервничай ты так. Правая, на мой взгляд, самая хорошенькая! Если присмотреться…
– «На одно лицо»! – продолжал возмущаться кустик. – Вы, людишки, для меня тоже не слишком друг от друга отличаетесь, но я-то стараюсь! Я даже ни разу не перепутал твоих подруг!
– Так ты их постоянно видишь! А я твои мальвии второй раз в жизни!
Леон, в очередной раз демонстрируя свой противный характер, удалился на другой край стола, загородившись от меня профессорским презентом. Но предварительно развернул горшок к себе так, чтобы видеть трех избранных «девиц». И бормотал при этом:
– Пойдемте, милые, она нас не любит… Просто ничего не понимает в истинной красоте и переливах цвета на ваших лепесточках…
Я только закатила глаза и прошла к столу Даромиры. Проверила ее зелье: оно все так же умиротворенно булькало. Надо же, и защита вообще не тронута! Невероятно, но, к счастью, все в порядке. Видимо, мой зельеман-экспериментатор, он же взломщик-любитель, сегодня был настолько поглощен своим внезапным увлечением мальвиями, что забыл о предыдущем.
И это хорошо!
Так что я выдохнула и направилась к нашему кухонному шкафу, чтобы сделать чай. После недолгих раскопок обнаружила хлеб, некоторое количество сыра и, конечно…
– Колбаса?.. – вопросительно донеслось из-за спины.
– Ты же обижаешься, – насмешливо бросила я, нарезая бутерброды.
– Да, но я даю тебе шанс вновь обрести нашу дружбу.
Еще некоторое время мы перешучивались, и, понятно, я поделилась со своим любимым проглотом. Поев, он вернулся к мальвиям, причем, как ни странно, не пытался ничего сунуть в горшок или намазать бутоны. Просто сидел в той же позе, обнимая «коленки» и всем видом выражая печаль и глубокую задумчивость.
Ну а я открыла книжку и погрузилась в чтение. Впрочем, долго не продержалась. День был очень насыщенный и глаза неумолимо слипались.
В сон я окончательно уплыла под мерное тиканье часов и бормотание Ленчика о чудесных бутонах, росе на лепестках и о том, что он совершит ради возлюбленной подвиг и они обязательно будут вместе.
Неужели мое растеньице миновало детство, у него начался подростковый период и грянула первая любовь? И в кого?! В безмозглое растение!
Трагедия, конечно…
* * *Всю ночь мне снилась какая-то редкостная муть.
Что Даромира прячется с тапками у кого-то в чулане, а после знакомится с родней дракона, который оказался ее истинной парой. Что-то там было еще, но не запомнилось…
Зато как отжигала в моем сне умница-Велава! Полностью следуя своей же установке, что мужики ей в жизни не нужны, она сначала довела до бешенства и полуоборота одного дракона, а потом попыталась утопить второго в бассейне. И в заключение держала свечку над третьим. И пальчиком по его спине водила. Притом, как мне показалось, совсем не с исследовательскими целями!
Эх, мускулистые мужские спины, вы забираете лучших из нас!..
В общем, проснулась я несколько обалдевшая от таких ярких сновидений.
Но почти сразу вспомнила, что сегодня у меня самой ожидается не менее интересная культурная программа, и тотчас накрыл мандраж. Не помог даже универсальный Ленчиков совет «покушай и все пройдет».
Не прошло. Тем более что мандрагор ко мне не присоединился: продолжал сидеть перед мальвиями. И это тоже спокойствия не добавило! Во-первых, как это он есть не хочет? А во-вторых, не может быть, чтобы целую ночь голодным просидел. Значит, нашел способ шкаф с едой открывать. Но вроде бы продукты на месте… Хотя в таком состоянии я на них не особо смотрела, вытащила сыр – и все…
За несколько минут до предполагаемого прихода Аликса Роукса волнение достигло апогея. К счастью, мне на глаза попалась памятная бутылка с эльфийским ликером.
– Это все ради успокоения, – оправдывалась я под укоризненным взглядом мандрагора. – От тридцати грамм вреда не будет!
А вот польза точно есть. Эликсир изрядно притупил эмоции, и, допив бокальчик, я даже заулыбалась. Может, еще немножко налить?..
– На всякий случай напоминаю, что женский алкоголизм не лечится, – осуждающе покачав головой-бутоном сообщил Леня.
– Все-то ты знаешь! Но это же эльфийское, – я покачала мерцающей розовой бутылкой. – К нему нет привыкания!
– Знаешь, Тинка, мне кажется, что такое убеждение – результат коммерческого заговора остроухих. Все их спиртное пьют, думают, что оно не вредное, а потом подсаживаются! И у эльфов, соответственно, изо дня в день растут продажи.
– Я думаю, что за столько-то лет экспортирования вин этот коварный план давно бы уже раскрыли. Если бы он был.
Подискутировать еще на эту тему мы не успели. В дверь постучали. И я снова метнулась открывать, так как перспектива того, что профессора заметят около моей комнаты, до сих пор меня ужасала. А мандрагор, по договоренности, с громким вздохом метнулся к сумке.
– Ты бы хоть невидимостью прикрылся. Тохонь побери! – выругалась я, затаскивая его в комнату.
– Случалось, что девушки тащили меня к себе в апартаменты, но еще никогда с таким энтузиазмом, – расплылся в знакомой крокодильей усмешке драконище.
– Это не ответ!
– А зачем мне прятаться? – повел он широкими плечами. – Возможно, я хочу, чтобы о моих чувствах знал весь свет?
– А я нет!
– Очень жаль. Даже не знаю, что мы станем делать! – с демонстративным беспокойством округлил глаза дракон. – О, точно… ничего!
– Чего-чего… – злобно прошипела я. – Зелье сейчас варить пойдем. Глядишь, тебя и отпустит.
– Было бы неплохо, но маловероятно. – В темных глазах появилась горечь. – Действительно было бы неплохо… Хотя с другой стороны…
Я только головой встряхнула.
– Что с другой стороны?
– Неважно.
– А может, важно? Не хочешь рассказать?..
– Не хочу, – отрезал дракон. – Так, что тебе нужно взять?
– Вот, – я махнула рукой на собранную заранее поклажу, – там котелок, другие нужные инструменты, а также ингредиенты.
И Ленчик.
Но узнает профессор про это уже на месте.
– Хорошо. – Мужчина подхватил сумку и, уже привычно приобняв меня за плечи, очертил вокруг нас сверкающую дугу портала.
– А почему ты меня вчера в комнату не вернул? – поинтересовалась я, одновременно пытаясь сообразить, привычны ли его объятия МНЕ. Ужаса вот точно уже не вызывают…
– Ориентир не взял. Сегодня после твоего сеанса зельеварения смогу отправить в комнату.
– Тогда и сам на будущее телепортируйся прямо туда.
– А вдруг ты будешь не одета? – провокационно спросил Роукс.
– Не буду, – мрачно отозвалась я. – Я всегда буду очень одетая.
Кажется, в Велавином халате я просто-напросто пропишусь.
Вдруг дракон замер и озадаченно нахмурился. Полез во внутренний карман и достал оттуда плоскую коробочку странной формы. Видимо, какой-то прибор. Открыл крышку, и в воздухе повисло две таблички, несколько графиков и ряд символов, однозначно алхимических. Один из графиков зашкаливал и пульсировал красным. Над ним мерцала надпись: «Максимальная температура превышена на 10 %. Возможна взрывная реакция».
– Тина, прошу прощения, но мне нужно отлучиться в лабораторию. Я вернусь… – Он еще раз посмотрел на символы и со вздохом закончил: – Сегодня. Я вернусь сегодня.
И пропал. Лишь искры от перехода гасли в воздухе, не долетая до пола.
– Надеюсь, как и обещал, СЕГОДНЯ он телепортируется не в коридор, а в комнату, – вздохнула я, ссутулив плечи и садясь на стул.
– А я вот о другом думаю, – задумчиво протянул мандрагор, вылезая из сумки. – Что Велава отдала бы полжизни за то, чтобы сунуть нос в это устройство. Как понимаю, оно удаленно отслеживает какой-то драконий эксперимент.
– Похоже на то.
– До чего же выгодно быть телепортистом! – мечтательно сказал Леон. – Где бы ты ни мотался, р-р-раз – и на рабочем месте. Составы не успеют испортиться!
– И наверняка сигналки на защите тоже стоят. – Я наконец-то догадалась посмотреть на Даркин котел. Точно: купол уже опять ломали с одной стороны. Но пока, к счастью, не сломали.
Вот и когда он все успевает? Хотя я же всю ночь спала… Наверное, кустик утомился созерцать мальвии и вернулся к любимому занятию. Придется снова обновлять.
Леня выразительно задрал бутон-голову к потолку и скрестил ручки. Сама невинность!
Глава 10
«Сегодня» – понятие очень растяжимое, а профессор, к сожалению, не конкретизировал время своего возвращения. Возможно, потому, что и сам не знал: алхимические эксперименты – дело непредсказуемое.
Это все я прекрасно понимала головой, но вот эмоции простым увещеваниям не поддавались.
А испытывала я… раздражение, замешанное на страхе. Та еще терпкая смесь!
Очень хотелось поскорее сварить зелье и понять, что все! Все кончилось, и я могу спокойно учиться дальше. Ну или не кончилось и надо дальше искать методы и рецепты. Как можно быстрее! Прямо сейчас! А у него там, видите ли, температура превысилась…
Нет, это, конечно, важно. Особенно учитывая шанс взрывной реакции. Но, на мой взгляд, приступ драконьего обожания – проблема куда важнее! От нее нельзя рвануть контролировать какой-то там эксперимент, пусть он хоть сто раз значимый.
Тут судьбы решаются, а он о работе! Подумаешь, взорвется опять башня… первый раз, что ли? Восстановят!
Увы, поделать с этим я ничего не могла, так что маялась в общаге, с тоской поглядывая на халат Велавы. Переодеваться в домашнее не рискнула, ведь профессор мог вернуться в любой момент. Успокаиваться с помощью эльфийского алкоголя тоже побоялась, помня, какое действие он оказал на нас той незабываемой ночью гадания…
Но уже спустя часа полтора мне надоело страдать, сидя на чемоданах. Потому я взяла одну из книг, которые намеревалась прочесть за каникулы, и страдала на кровати в обнимку с чтивом. Леон мне не мешал: получив остатки колбасы, тихо продолжил созерцание мальвий. Причем почти не шевелился… И о том, что колбаса закончилась, не ныл. С кустиком явно происходило что-то серьезное, но всерьез озаботиться этим я была не в состоянии.
Так мы и провели в практически полной тишине весь день. Два раза только чай пили, я – с печеньками, Ленчик – с копченым салом.
Дракон вернулся, когда я уже и ждать его перестала, – хорошо так вечером. Почти ночью! Зато, как и обещал, телепортировался прямо в комнату. Я мгновенно вскочила.
Сияние телепорта улеглось, но профессор и шагу ко мне не сделал. И выглядел… так себе. Волосы связаны в небрежный хвост, на щеках темные полоски какой-то грязи… или сажи? И сюртук на груди прожжен. В общем, весь лоск утерял. И лицо такое усталое…
– Прости, что задержался. Экзотермический процесс требует постоянного наблюдения… Да и харракла, сама понимаешь, вещество капризное. Я же, вместо того чтобы контролировать ее трансмутацию, занимаюсь… – Роукс выдержал паузу и, видя, что я закипаю, договорил: – Более важными для меня вещами. Однако бросить эксперимент на волю богов не мог. Пострадала бы башня, а возможно, и не только она.
Не то чтобы я прекрасно разбиралась в капризах харраклы, но у меня отец алхимик. Так что примерно представляю, что это за дрянь. А еще знаю, что эксперименты с ней проводятся только под землей и при участии не менее десятка специалистов. М-да…
– Но все закончилось успешно. Ты готова, любовь моя?
Да я-то с утра готова!
– Давно, – ответила, указывая на сумку с котлом и прочим.
Вот только Леон туда залезть не успел.
Мы с мандрагором переглянулись, кивнули друг другу, и он мигом взобрался в свой горшок, который я схватила и прижала к себе.
На этот раз дракон брать сумку не торопился. Прищурившись, пялился на Леона, который сидел на краю горшка и беспечно болтал ножками-корешками.
– А утром ты без горшка была. Собралась брать с собой питомца? – Прямая черная бровь изогнулась, выражая мнение профессора о том, как я выбираю себе компанию.
Отвечать мне не пришлось. Ленчик только и ждал случая раззявить пасть.
– Верно, драконище! Ты понесешь сумки, а она меня.
– Разделение труда, так сказать? – спокойно осведомился Роукс.
– Все-то ты понимаешь! Прямо трогательно слышать! – Леня демонстративно смахнул «ложноножкой» несуществующую слезу с несуществующего глаза.
– Да уж что тут понимать… – Дракон несколько секунд пристально смотрел мне в глаза, а после вздохнул, поднял сумку и ехидно уточнил: – Это все?
– Угу. – Я поудобнее перехватила горшок и пояснила на всякий случай: – Сумка с дополнительным пространственным отделением. Внутри больше, чем снаружи.
– У меня похожая, только другого производителя. Но я имел в виду, не забыла ли ты еще что-нибудь. С утра-то мандрагора тебе не казалась необходимой…
– С утра я решил ехать в сумке, а теперь передумал, – любезно пояснил Леон. – Вид у тебя какой-то несвежий. Растрясешь еще меня. И я не мандрагора, а мандрагор! Мужская особь, понял? – добавил он, почему-то отвернувшись от профессора.
Ага, ясно почему. Это он для мальвий сказал. Совсем бутоном поехал, они же все равно не понимают, даже если бы слух имели.
В этот момент крайняя правая мальвия вдруг шевельнулась и потянулась в направлении моего куста. Я моргнула. Показалось, наверное…
– Я понял, – нейтральным тоном сообщил дракон. – Пойдем, Тина.
Я покорно подошла, и меня не просто приобняли, а прижали спиной к себе. Видимо, чтобы не касаться горшка с зубастым кустом.
Головокружение от портального перехода стало гораздо меньше. Я даже успела запоздало подумать, как перенесет телепортацию Ленчик – для него это впервые. Но он по-прежнему болтал ножками, не выказывая никаких плохих симптомов. Наоборот – заботливо протянул мне пару листочков мяты, которой я тут же зажевала легкую тошноту.
Первое время у меня вызывало некоторое удивление то, как спокойно мандрагор относился к поеданию себе подобных. И к завариванию чая тоже… А потом я сообразила, что он все же хищное растение, а стало быть, подобным его не впечатлишь. Ну а мята вообще самая обычная травка, даже не псевдоразумная.
Оглядевшись, я поняла, что мы находимся в большом круглом помещении с арочными витражными окнами по всей окружности. Между окнами горели светильники. Вот совсем нестандартные: в форме песочных часов, внутри которых вместо песка были яркие зеленые огоньки. Они неторопливо стекали вниз, после чего «часы» самостоятельно переворачивались, и все начиналось заново. В сочетании со стенами из крупного камня совершенно сказочное зрелище!
А вот с мебелью в зале проблемы. Хотя вдоль стен стоят какие-то штуки, накрытые тканью… Но, может, у него тут просто какой-то склад?
Я подошла к окну, и прильнула к участку с прозрачным стеклом. Парк МУМИ! И ажурные мостики, крестом перекинутые через озерцо. В отдалении виднелось общежитие и учебные корпуса.
Судя по расположению, мы находимся в башне. В той самой исторической достопримечательности университета, которую отдали на растерзание профессору Роуксу.
– Ты привел меня к себе домой?! Это же твоя башня! – шокированно выдохнула я, разворачиваясь к дракону, который вдруг оказался слишком близко.
До того как я стала интересоваться своим местоположением, он стоял в центре зала, а сейчас р-р-раз – и уже за моей спиной.
– Конечно, нам же было нужно место где никто не помешает твоим играм в зельевара. Все для комфорта моей любимой. А ты на что рассчитывала?
Игры в зельевара, значит.
И ведь придется проглотить. Потому что на больных не обижаются. Не обижаются, Тина! Хотя это уже стало надоедать! Стрелой я в него, в конце концов, всего один раз попала, а он об меня зубы своего остроумия точит постоянно.
Правда, Леон не смолчал. Слез со своего горшка и, прохаживаясь по мозаичной плитке зала, принялся негромко напевать:
– Не зельевары мы, не плотники! Но сожалений вовсе нет! Нет-нет! А мы ботаники-высотники! И с башни МУМИ шлем привет!
Между прочим, мой кустик очень даже неплохо поет. Понять бы еще, где слова песенок берет, ну не сам же сочиняет! Хотя судя по сегодняшнему тексту – выходит, что сам. Гениальный у меня питомец, куда ни посмотри!
– Не откажите мне в любезности, – продолжал Ленчик, – не обижать мой смелый дар! А то погибнут в неизвестности и ваш талант, и ваш… кошмар!
– Гхм… – откашлялся дракон.
– Трепал нам веточки и рученьки на башне ветер высоты! Ты-ты! Как зельевары вас мы круче, да! Страданья ваши прекратим!
– Да я так-то и не страдаю, – прокомментировал Роукс, с интересом наблюдая за прогуливающимся кустом.
– А если с зельем мы не справимся, ну просто так – не захотим! Тим-тим! А то и просто поиграемся – и выйдет полный вам экстрим!
– Леон! – не выдержала я.
– Нет-нет, пусть поет! – запротестовал дракон.
– И наше первое свидание последним станет лишь для вас! Вас-вас! А для ботаников ваши страдания – высокий экспе-риментальный класс!
– Хватит уже! – рявкнула я, и Леон наконец замолчал. Может, рифмы кончились…
– Эксперимент? Ну что ж… Собственно, у меня была мысль, что вся эта история – эксперимент одной влюбленной в науку студентки, – задумчиво сообщил профессор. – Вот, под воздействием моих пылающих эмоций… гхм, на высоте!.. твой мандрагор, любимая, обрел творческие возможности… Неплохая задумка.
– Они у него и раньше были! – возразила я. – И вообще, довольно уже глупостей! Я не рассчитывала ни на какую высоту, профессор. Мне был нужен какой-нибудь подвальчик для уединенной деятельности.
– Ну… Я тебе организовал практически чердачок. Не вижу особой разницы. Или она действительно есть?
– Нет! Ладно… – Я махнула рукой и энергичным шагом направилась к своей сумке. – Главное, чтобы нам не помешали.
– Кстати, дорогая моя, не пора ли тебе называть меня по имени?
Может, и пора. Глупо именовать больного дракона по званию. Тем более имя у него красивое… Однако скоро этот ужас закончится, и привыкать не стоит.
– Я подумаю, – огрызнулась в ответ.
Аликс – то есть профессор Роукс! – только вздохнул, но если чего мне сейчас не требовалось – так это разговоров.
Я вытащила из пространственного кармана большое стальное блюдо, поставила на него треногу и подвесила котелок. На блюдо положила несколько брусков торфяно-магниевого топлива и потянулась к своему рюкзаку, попросив Леню:
– Кустик, достань воды, ладно? Я пока ингредиенты подготовлю и еще раз с тетрадкой Дары сверюсь.
Мандрагор без разговоров полез в сумку.
– Почему ты называешь его «кустик», если он вот вообще никак не относится к кустарникам? – вдруг спросил дракон. – До личной встречи я думал, что его биоморфа действительно…
– Потому что до того как зацвести, мандрагора представляет собой переплетение нескольких стеблей, – несколько рассеянно ответила я, усевшись на пол и листая записи соседки в поисках рецепта. – По мере созревания отмирают все, кроме доминирующего. Он уже созрел, конечно, но прозвище успело привязаться, да и Леон не протестует.
Оный как раз выбрался из сумки, волоча за собой здоровенную бутыль воды – как раз размером с моего питомца. Но волноваться не приходилось: кустик обладал немалой силой. По крайней мере тяжеленный ящик с домашней колбасой, присланный мне из родного имения, мгновенно уволакивал под кровать без единого затруднения.
– Уф, мне всегда было странно, что конкретно бутылки почему-то не заговаривают на облегчение веса, – посетовал он, утирая «ложноножками» бутон. – Забирай, Тинка! И помни мою доброту!
– Всегда! – Я ласково чмокнула его в любезно подставленный бутон.
– А меня? – вдруг предложил профессор. – Я таскал эту сумку, а значит, и бутыль!
В этот момент я от души порадовалась тому, что в зале все же царит полумрак и моя покрасневшая физиономия не настолько очевидна.
Сегодня дракон в основном язвил, не демонстрируя своих чувств ко мне. Ну разве что кроме словечек типа «любимая» и «дорогая». И я слегка расслабилась, забылась.
А тут – такое напоминание! Целуй меня, Тина, я заслужил!
– Вот когда потащишь что-то с тебя размером – буду благодарить и целовать, – непреклонно ответила я. – А пока надо заняться делом.
К счастью, он не стал упорствовать и лишь поинтересовался:
– Сколько варится это зелье?
– На первом этапе четыре часа. – Я сверилась с записями и с сожалением вздохнула: – Потом три часа настаивается, и начинаем второй этап. Потом ждем пятнадцать часов – и третий этап… К сожалению, это не куриный суп с лапшой.
– Если учитывать, что есть составы, которые готовятся много месяцев, – я думаю, что нам повезло, – заметил профессор.
– Несомненно! Но, конечно, хотелось бы быстрее.
– Пожалуй, стоит принести тебе что-то вроде пуфика. Полы здесь достаточно холодные, – вдруг проявил он заботу.
– Не стоит, профессор. Мне так удобнее.
– Меня зовут Аликс, – тут же напомнил он.
– Аликс, Аликс… – послушно повторила я, не отрываясь от тетрадки.
Закончив перечитывание и без того выученного наизусть рецепта, я поднялась и, откупорив бутыль, вылила содержимое в котел. Дракон протянул руку и магией запалил торфяные блоки, за что удостоился моего благодарного взгляда.
А потом отошел на другую сторону зала, стащил с одной из неопознанных мной штуковин ткань и сел на диван. Точно, значит, мебель.
– Извини, кстати, за хаос, – повинился он внезапно. – До этой части башни я еще не добрался. И вот…
Ко мне перелетела целая куча подушек.
– Ты работай, я пока займусь своими расчетами. Если нужна будет помощь – обращайся.
Но следовало дождаться, пока закипит вода. И я, устраиваясь на заботливо предоставленных подушках, покосилась на диван.
Профес… Аликс вновь достал свой прибор, который удаленно следил за неведомым мне экспериментом. Внимательно изучил возникшие перед ним графики, а после начал писать в извлеченном из-за пазухи блокноте.
Что-то он говорил о трансмутации харраклы… Смертельно хочется расспросить, но не время. Как бы ни грызло меня любопытство – сначала дело! Сначала варим отворотное, а потом забрасываем дракона вопросами.
Глава 11
На самом деле зельеварение – это высокое искусство. И, как во всяком искусстве, в нем бывают творцы, а бывают ремесленники. Даромира явно творец – ей не хватает пока только знаний и опыта, а вот талант несомненен. Ну а я в этом деле однозначно ремесленник. И даже если бы училась на факультете зельеваров – выше мне не подняться.
Однако руки у меня растут из нужного места, я аккуратна, педантична и внимательна. Так что по четкому, подробному рецепту, не подразумевающему вложения определенной магии и специальной интуиции, сварю хорошо. Зелье от простуды, зелье для концентрации, зелье против бессонницы… ну и вот отворотное. Оно достаточно простое и даже банальное, если не считать ингредиентов. И затраченного времени…
Поверхность жидкости в котле потихоньку обретала насыщенный коричневый цвет с золотистым оттенком. Судя по времени, сейчас начнут появляться искорки – значит, пора кидать измельченный indesarium kerbidus, он же полосанка садовая.
Теперь мешаем пятнадцать минут по часовой стрелке медной лопаточкой и восемь минут против часовой стрелки серебряной ложечкой…
– Ты на удивление хорошо справляешься, – раздался за спиной драконий голос.
Гордясь тем, что не вздрогнула от неожиданности, я крепче сжала длинную изогнутую ручку и молчала, пока Даркины часы не звякнули, сообщая, что восемь минут истекли. Только тогда, осторожно пристроив ложечку на крючок треноги и повернувшись, спросила:
– А были основания подозревать обратное?
В голосе все же скользнули обиженные интонации.
Конечно, за годы учебы в МУМИ я привыкла к тому, что к девушкам в науке относятся снисходительно (за редкими исключениями), но почему-то слышать такое именно от этого мужчины было неприятно.
Мне хотелось казаться… перспективной.
Дракон с непринужденной грацией пожал плечами и перетек в другую позу. Точнее, сначала наклонился над котлом, будто проверяя процесс, а потом опустился на соседнюю подушку. Разглядывая его, я обнаружила, что лицо уже чистое и дырки на сюртуке нет. То есть и бытовой магией он владеет неплохо.