Академия Западного леса

Глава 7

Пространство сомкнулось за нашими спинами.

Я держала в ладонях теперь уже смирный, ласковый огонек и с опаской смотрела на подозрительно молчаливого Аламбера.

Мы вновь оказались в кабинете в его холме, и я с тоской покосилась на стену, где раньше плескалась мерроу. Все же в присутствии третьих лиц с моим деканом было гораздо проще общаться. К сожалению покоящиеся на постаменте кости и прочий внутренний ливер, нельзя было назвать третьим лицом, даже обладая недюжинной фантазией.

Алам подошел к своему столу, трижды повернул вокруг своей оси статуэтку гнома с киркой, и в стене открылась потайная ниша.

Я даже нервно хихикнула от неожиданности.

– Тебя что-то рассмешило, Ула, дочь Лирнестин? – до ужасного официально обратился Янтарный лорд.

У меня противно засосало под ложечкой от дурного предчувствия, а сердце рухнуло в пятки. К сожалению, мои внутренние органы не знали, что они уже не человеческие, а фейрийские, и трепетали по-прежнему!

– Просто я растерялась, когда увидела обычный человеческий тайник в твоем холме. Он же… механический.

– Именно, – кивнул дивный и запустил руку в непроглядную мглу ниши. – Именно поэтому даже если в мой кабинет проникнет кто-то достаточно ловкий и безмозглый, он будет проверять все магически. А вот физические сейфы останутся целы.

Из секретного места была извлечена старая, потертая медная чаша. Он поднес ее мне и сказал:

– Ссаживай огонек.

– А мы не прямо сейчас пойдем к Терновому? – с легким разочарованием спросила я, желая поскорее закончить это приключение. Устала, очень устала.

Зигзаги у зрачков Аламбера заметно потемнели, и я торопливо разжала ладони над чашей. Пламя послушно стекло в холодные объятия медных стенок.

Действительно, что это я? Конечно же, сейчас пойдем воскрешать дини-ши! Просто, может, Аламу неудобно самому тащить весь остальной комплект будущих запчастей лорда. Черепочек там попросит поддержать или бедренную косточку…

Я даже помотала головой, стараясь избавиться от этих сомнительных образов!

– Прекрасно, – все еще очень мрачно и безрадостно сообщил фейри, поставил огонь на постамент и зловеще добавил: – А вот теперь мы поговорим.

Очень хотелось трусливо спросить «А может не надо?», но я понимала, что это меня не спасет. Потому пришлось с показной храбростью распрямиться и начать отстаивать свое мнение!

– Ты недоволен тем, что я сама пошла к Титании?

– Надо же, какие чудеса логического мышления, – издевательски изумился фейри. – Какая острота мысли, какой полет фантазии! Ула, да ты меня удивляешь!

Не став размениваться на пустые просьбы не ерничать, я перешла сразу к делу.

– Я просто должна была сама закончить это, понимаешь? Ты не находишь странным, что все мои проблемы в основном решаешь ты?

– Не нахожу, – с каменным лицом ответил Янтарный и, подавшись вперед, рявкнул: – Потому что ты мне заплатила за эту помощь, дочь Лирнестин! Кем нужно быть, чтобы оплатить услугу и ею не воспользоваться?

Ответ висел в воздухе, но озвучивать его никто из нас не хотел. Я – потому что гордая, а Аламбер потому что тоже понимал, что я гордая!

– Нужно быть все еще слишком человеком, – тихо сказала я.

– Это не оправдывает твоей…

– Глупости, – все же закончила я за него.

– Я этого не говорил, – тотчас сделал ментальный «шаг назад» фейри.

– Ты это думал и намекал. – Я неприязненно передернула плечами и ощутила огромную потребность что-нибудь выпить. Даже губы пересохли, а в горле запершило. – Можно попить?

Он бросил на меня странный взгляд, развернулся к стене, достал прямо из янтаря бутылку, пошарив, добыл из того же «бара» бокал. Вонзив когти в пробку, вытащил ее и наполнил бокал вином.

Рубиновая жидкость с терпким ягодным запахом дразняще переливалась в объятиях стекла. Вино было не самым лучшим выбором, но, как говорится, за неимением лучшего…

Сделав несколько жадных глотков, я сжала пальцы на тонкой ножке бокала и сказала:

– Мне было сложно.

– Что именно тебе было сложно? Подождать, пока я все решу?

– Да! – практически выкрикнула я, но тотчас понизила голос, стесняясь эмоций. – Я же не мебель, Аламбер. Я – живое и мыслящее существо.

– С этим кто-то спорит? – Он демонстративно изогнул темную бровь и вдруг, поставив свой бокал на рабочий стол, сделал скользящий шаг ко мне. А потом еще один и еще… остановившись только тогда, когда нас разделяла буквально одна пядь.

Я решительно задрала голову, глядя прямо в необычные глаза дивного лорда, и сказала:

– Все дело в том, что я не хочу, чтобы ты раз за разом за меня платил, Аламбер. Одна ночь, которую я тебе пообещала, и то за игрой в карты или «душевными» разговорами, точно не стоит экземпляров из твоей коллекции. А то я не знаю, как фейри-коллекционеры относятся к своим экспонатам? А сестра королевы мерроу – уникальное и единственное в своем роде явление! Такого больше не было ни в твоем холме, ни еще где-либо! И ты отдал ее потому, что пообещал мне помощь. Кроме официальных, оговоренных долгов есть еще и моральные, и возвращать их гораздо сложнее. За них не назначена цена.

– Ну и к чему был этот душевный спич?

– Что бы попросила у тебя Титания, если бы ты пошел к ней? – практически шепотом спросила я. – Ты отдал за органы экземпляр из коллекции. Из-за скелета ты поссорился с горным народом. А что потребовала бы королева? Как я смогла бы отдать ТАКОЙ долг?

– Именно поэтому, чтобы сохранить мое, так сказать, «собрание предметов искусства», ты отправилась к Титании сама, рассчитав, что с обычной глейстиги и взять-то нечего? – ласковым-ласковым тоном уточнил Янтарный.

– Я должна была сделать это сама! – уже едва ли не рявкнула я, вставая на цыпочки, чтобы он не смотрел на меня НАСТОЛЬКО сверху вниз. – Этот дини-ши – мой долг жизни, и я должна отдать его сама! Я попросила твоей помощи, потому что не знала, с какой стороны подступиться! А ты насмешничал, издевался и вообще вел себя как… у-м-м!!!

Как кто, я сказать не успела. Потому что Аламбер внезапно сократил расстояние между нами, обхватил мой затылок ладонью и впился в губы поцелуем.

Откровенно злым, отчаянным… призванным то ли заткнуть, то ли дать ответ на так и не высказанный мною вопрос.

Зачем… зачем ему все это?

Я попыталась рывком отстраниться, но не получилось, как и не вышло отвернуться или как бы то ни было еще прервать это откровенное касание. Я колотила его кулаками по плечам, пыталась брыкаться, но в ответ фейри лишь теснее прижал меня к груди, обхватывая обеими руками.

А когда я, отчаявшись, укусила его, то цапнул в ответ и лишь рассмеялся, когда я ойкнула от неожиданности и легкой боли.

Мой первый поцелуй получился страстным и яростным, с привкусом бузинного вина и терпкостью крови высшего фейри. И моей собственной…

По ноющей ранке на губе прошелся шелковый, прохладный язык мужчины, словно заглаживая вину за недавно причиненную боль.

С каждым мгновением, с каждым прикосновением мне казалось, что кровь вспыхивает в венах живым пламенем. Плавит мое тело, затуманивает разум, и весь этот огромный мир сужается до слишком странных даже для фейри глаз Аламбера Янтарного.

Мы так и не закрыли глаза.

Я от шока, а в его взгляде плескалась откровенная жадность, замешанная на страсти. Он пил мои эмоции с таким же наслаждением, как и целовал.

Мгновение, второе, третье…

Высший чертил затейливые узоры на моей спине, скользил руками вверх, зарываясь в волосы и заставляя меня запрокидывать голову. И жадно целовал, и казалось – его совсем не смущает отсутствие ответа. Словно не мог оторваться от им же искусанных губ.

От мной же искусанных губ… потому что сложно оставаться недвижимой в объятиях мужчины, который будил во мне такие желания, что я боялась закрывать глаза. Потому что тогда сдамся.

Сжав пальцы в моих волосах, он рывком повернул мою голову и впился в место пониже уха чувствительным поцелуем, с силой всасывая в себя нежную кожу. До очередной сладкой боли и моего сдавленного выдоха. А потом несколько легких, нежных, как крылья бабочки, поцелуев по кромке моего острого уха, от которых колени едва не перестали держать меня. И тихий, злой шепот:

– Жестокая, такая по-человечески жестокая поздняя любовь моя…

И пока я ошеломленно хватала ртом воздух, он меня отпустил. Настолько резко, что я едва не упала, удержав равновесие только потому, что ухватилась за спинку кресла.

– Ладно, что у нас по итогу, – совершенно ровным, нормальным тоном вдруг начал Аламбер, возвращаясь к своему бокалу. Сделал два глотка, покачал вино и, усмехнувшись, проговорил: – Заканчивая тему беседы: не следует ничего решать за мужчину, который уже взял на себя обязательства. Мы очень неохотно это делаем, Ула, но если уж приняли ответственность, то пытаться ее отобрать – все равно, что открыто сказать: ты слаб и не справишься. Потому твоя сила и мудрость должны были проявиться в том, чтобы грамотно следовать за более осведомленным спутником, а не рваться на подвиги. Хотя юность, дурость и уязвленная гордость творят чудеса. К сожалению, паршивые.

Мне очень захотелось осесть на мягкое сидение. У меня в голове все еще вился туман от поведения Алама минуту назад, а теперь он ведет себя так, словно вообще ничего не было! Словно не он сейчас целовал и кусал меня в наказание. Нехило так кусал!

Я невольно коснулась ноющей шеи. И поймала темный, нехороший взгляд мужчины. И усмешку.

А потом последовало невинное предложение:

– А сейчас мы можем отправиться к Терновому Рыцарю. И наконец-то закончить твою миссию. – Янтарный подошел к огню и выплеснул остатки вина на сверкающие угли. Они зашипели, принимая дар, и взметнулись еще более ярким пламенем. – Что стоишь, Ула? Хватай чашу и череп. Будет неловко, если он отвалится по дороге. Все же мы дини-ши собираемся делать, а не дуллахана, верно?

Я на ватных ногах подошла к постаменту и сделала все, что мне сказали.

Не понимая, по-прежнему ничего не понимая.

Зачем он мне помогал, зачем целовал и, самое главное, почему так сказал в конце? «Поздняя любовь моя…»

Может, мне послышалось? И все привиделось, угу…

Потому что ведет он себя как ни в чем не бывало. Словно попытался, не выгорело, ну и пусть.

Как тогда, под кленами.

Голова болела, и по коже бегали мурашки. Все, чего мне хотелось, это скорее покончить с делом и наконец-то остаться в одиночестве.

И забыть, все забыть. Для моего же спокойствия.

Ведь не мог высший лорд сказать простой глейстиге, что у него к ней чувства, не так ли? Еще и после такого краткого знакомства!

Значит, я просто неправильно его поняла.

Надо в первый же свободный день сходить в холм к матери. Положить голову на колени Лирнестин послушать ее пение, сказки, налопаться пирожков… и спросить, а бывают ли сумасшедшие высшие?

Знакомая полянка не помрачнела ни капли. Все тот же пасторальный вид на лужайку, бабочки-лютики и прочая прелесть.

О том, что где-то тут под слоем дерна лежит не живой и не мертвый дини-ши, можно было понять только по тому, что из почвы уже начал пробиваться дубок. Тонкие, нежные светло-зеленые листья были слегка влажными после недавнего дождя. На кончиках дрожали капли, словно дубок не хотел расставаться с живительной влагой даже ради того, чтобы отдать ее корням.

А у корней пробивался могильный можжевельник… Интересно, во что с годами вырастет это странное соседство?

К счастью, Алам сажал растения в изголовье Энирена, а не в костях, как я это сделала с шиповником.

Мы не стали сразу откапывать господина Светлого Дола, тем более я сомневалась, что эксгумация в принципе понадобится. Все же это волшебство. Чудо окончания ритуала.

Аламбер помог мне расположить стальные кости на траве. Тонкие стебли осоки отдергивались от металла, словно не хотели с ним соприкасаться. Притом настолько не хотели, что действительно отползали в сторону, оставляя под костями голый дерн.

После пришел черед мешка, который до сих пор вызывал у меня содрогание. Но Алам глядел на меня настолько иронично и насмешливо, что просто язык не повернулся попросить у него помощи в неоднозначном деле правильного расположения богатого внутреннего мира дини-ши.

Пришлось самой.

Шептать заклинания, прикрывать глаза и стараться не дышать. Даже вспоминать про это не хочу. А Янтарный лишь комментировал!

– Ула, легкие чуть повыше подтащи. Ага… вот так. И не перепутай местами желчный и селезенку!

– Умный такой, просто жуть, – пробормотала я, мысленно обещая себе как следует напиться после этого мероприятия.

Такой стресс надо как-то компенсировать!

– Не жуть, а факт, – спокойно парировал высший. – Я действительно умный. И кстати, мне, конечно, очень интересно смотреть на эту оригинальную игру в пазлы, но, право, в ней нет необходимости.

– В смысле нет?! – Я даже отвлеклась от важного дела правильного расположения почек и мысленных стенаний на тему пяти метров кишечника. Мать моя глейстига, почему фейри внутри не могут быть такими же красивыми как снаружи?!

Все то же самое, то же самое, что у смертных! Ну, почти… иногда запчастей побольше. Например, два сердца, чисто на всякий случай.

Или это мерроу расщедрилась сверх меры?

– Да в прямом, – хмыкнул Алам. – Конечно, просто кучей сваливать все на кости нежелательно, но совершенно правильного анатомического расположения от тебя не требуется.

– А что ты мне тогда про желчный и селезенку задвигал?! – вновь разозлилась я.

О светлая, очищающая ярость! Она, как обычно, волной вымыла из меня смущение и стыд, позволяя не прятать взгляд от Янтарного лорда.

В конце концов, его странности – это не мои проблемы!

– Было забавно. – Он встряхнул головой и, достав из внутреннего кармана свиток, подошел ко мне, на ходу словно сбрасывая с себя личину насмешника и превращаясь в строгого и беспристрастного декана. – Ладно, смотри, теперь нужно начать читать заклинание и вылить пламя. Давай несколько раз повторим формулировку, потому что здесь важен даже ритм, не говоря уже про интонации.

Зубрили мы… а долго! Потому что часть заклинания была как раз на древнем языке фейри, а там такая фонетика, что помереть можно, несмотря на то, что ты бессмертная!

В разгар наших упражнений пространство дрогнуло, и тропа выпустила невысокую, знакомую фейри со слишком простым для высшей леди лицом и копной синих кудряшек. Только теперь в очень красивом платье.

Диара Каменная. Леди Неблагого Двора.

– Благословения богини Дану вам, – певуче произнесла она, по-кошачьи прищурив фиолетовые глаза. – Дочь Лирнестин, я вижу, ты слишком серьезно восприняла мои слова о возможной расплате за помощь и позвала другого помощника. И не могу сказать, что твой выбор хорош.

Опять «дочь Лирнестин»? Отвратительная фантазия, можно было бы и другим способом корректно назвать меня идиоткой. И вообще, я и так в курсе, что кандидатура Аламбера далека от идеальной.

Но в моем случае одно хорошо знакомое и предсказуемое зло лучше, чем незнакомое и с неведомыми параметрами. Щеки невольно вспыхнули краской, и я ярко вспомнила, что недавно творил этот «предсказуемый» в своем холме. И это было действительно жесть как неожиданно!

– Приветствую леди Каменного удела. – Янтарный лорд отвесил Диаре церемонный поклон со множеством мелких жестикуляций. Высшие вообще те еще затейники. У них каждый жест в адрес друг друга исполнен смысла. Глубиной поклона и характерным изгибом запястья они могут сообщить очень много. От почтения и восхищения до унижения оппонента и предупреждения о том, что с этого момента нужно опасаться ударов в спину.

Я такие нюансы этикета знала плохо и смогла различить лишь то, что откровенно Аламбер ей не угрожал. Так, предупредил.

Но судя по тому, что Диара лишь улыбнулась, примерно этого она и ждала.

– Я понаблюдаю, если вы не против.

Даже если были бы против, лично я как-то смутно представляю себе процесс выкидывания древней и сильной фейри с интересующей ее поляны.

Тем более она уже всплеснула рукавами роскошного платья и обратилась в птичку с человеческим личиком.

Я смирилась с тем, что у воскрешения будет еще один зритель, опять пробежалась взглядом по листку и, решительно сграбастав медную чашу, отправилась к телу. Ну, если его сейчас можно так назвать…

– …эльви ар виос… таур мир, – на выдохе оттарабанила заключение на древнем языке и перешла на общий: – Сталью и кровью, огнем и силами Природы! Перед лицом богини Дану я, глейстига Ула, дочь Лирнестин из долины Голубых озер, говорю, что завершаю ритуал воскрешения. Пламенем изначальным, кровью моей… заклинаю тебя, Энирен, господин Светлого Дола, – встань!

Пламя рассыпалось на искры. Их становилось все больше и больше, притом не только оранжевых, из глубин земли поднимались иные, зеленые. И не только они… лезли неукротимой живой силой терновые побеги и оплетали стальные кости, утягивая за собой.

Спустя несколько мгновений перед нами появился шевелящийся кокон, в котором была сосредоточена такая магия, что у меня волосы на затылке шевелились!

Вдруг полыхнула вспышка, и по поляне прокатилась ударная волна, отшвыривая зрителей на несколько шагов.

Когда я протерла глаза, чуть слезящиеся от слишком яркого света, то коротко охнула. Потому что посреди поляны стоял обнаженный и златовласый дини-ши, со светлой кожи которого осыпались последние побеги терновника.

Он рывком повернулся к нам, и я мысленно удивилась и восхитилась. Все же рыцари королевы как-то по-особенному прекрасны и совершенны. Тем более такие… древние. Клинки старой закалки, так сказать.

Раньше действительно делали иначе…

Рыцарь медленно двинулся ко мне, глядя лишь в мои глаза, и весь остальной мир словно отодвинулся на задний план.

– Благодарю тебя, глейстига Ула из долины Голубых озер, – тихо сказал он, останавливаясь в двух шагах от меня.

Собственная нагота его, разумеется, совсем не смущала. В отличие от меня почему-то. Не то чтобы я в жизни голых мужиков не видела, да и тот же Алам приложил все усилия для моей закалки в этом плане!

Но трепет перед высшими вошел в мое сознание вместе с магией названой матери. А тут настолько близко, так пристально смотрит и так проникновенно говорит.

Так и хочется потупиться! Но там меня подстерегает прискорбная раздетость со всех сторон идеального господина Светлого Дола.

В общем, я решила как-то форсировать торжественное вынесение благодарностей мне замечательной и ответила:

– Я рада закончить дело и вернуть вас к жизни, светлейший Энирен!

В голове раздалось почему-то злобное, но очень узнаваемое шипение:

– А меня ты светлейшим не называла!

Я даже дернулась от неожиданности! Ментальная связь с Аламбером оказалась внезапным и очень паршивым сюрпризом! Мало его вокруг, теперь еще в голове будет? Игнорировать!

– Я рад, что ты пошла до конца в своих стремлениях, – протянул-пропел прекрасный рыцарь, уставившись на меня невозможно зелеными глазами.

Солнце играло на его волосах, чуть золотило кожу, и мне очень, ну очень хотелось… как минимум его одеть, а как максимум вручить Каменной леди и никогда больше не видеть! Благодарные дивные – это слишком ослепительно.

Весь гламор напустил. А сил у него сейчас ого-го как много!

А Энирен тем временем говорил и говорил!

– Как известно, любой подвиг требует награды… и я знаю, что тебе предложить, Ула, дочь Лирнестин!

Под моим ошеломленным взглядом он грациозно опустился на одно колено и пафосно сказал:

– Юная глейстига, я буду счастлив взять тебя в жены, ввести в свой род и поделиться его силой.

У меня отвисла челюсть.

Остальные были более разговорчивы.

– Что?!

Мужчина плавно повернулся в сторону Аламбера и соскочившей с ветки Диары. Пристально взглянул на Янтарного и лишь улыбнулся уголками губ, но это проявление эмоций тотчас пропало, когда он перевел взор на Каменную леди, вновь обернувшуюся девушкой и наконец-то принявшую истинный облик.

Зеленые глаза потемнели, ноздри чуть дрогнули, а линия подбородка стала более жесткой и четкой, словно Энирен сильно сжал челюсти. Но сразу расслабился и отвесил церемонный поклон Аламу.

– Лорд Янтарный… я рад, что вы в добром здравии и через сотню лет. – Рыцарь повернулся к леди и поклонился ей… но иначе, совсем иначе. – Каменная леди, рад приветствовать и вас.

Действительно совсем иначе… Высшая дернулась словно от пощечины, а фиолетовые глаза затопила такая бескрайняя боль, что мне стало жутко. Еще более жутко стало, когда фейри с ненавистью посмотрела на меня, а потом, не прощаясь, развернулась и скрылась на тропе.

– Надо же, – с совершенно равнодушным выражением лица заметил фейри. – Раньше Диара была холоднее и сдержаннее. Впрочем, все к лучшему. Лорд Аламбер, надеюсь, вы простите меня? Буду счастлив пообщаться позже, а в данный момент мне нужно поговорить с моей явно ошеломленной нареченной.

Мама моя копытная…

Нет, я, конечно, понимаю, что если ты пролежишь сотню лет на камешке, это как-то способствует понижению запросов, но не настолько же!

– Боюсь, что нет, – с самым невозмутимым лицом отозвался Аламбер. Подошел ко мне, вручил мешок и прямо взглянул на дини-ши. – Думаю, что вам, Энирен, нужно наведаться в родной холм, узнать, как вообще дела обстоят с силой и родом. И уже после думать о его продолжении.

На последней фразе он едва слышно скрипнул зубами, но тотчас спокойно закончил:

– Вдобавок, как вы знаете, Ула лишь недавно стала фейри и поступила в Академию Западного леса. До ее окончания она не может вступать в брак.