Герцог для Сиротки
Хотя назвать компанию неприятной я ну никак не могла, в чем честно себе и признавалась.
Так вот, о грозе!
Тарис ни капельки не наврал: молнии и впрямь были изумрудные! Яркие! Большие! Полнеба – раз! – и прочертило слепящим глаза зигзагом! И зигзаги эти все приближались, одновременно уходя в сторону от столицы, которая мигала тысячами разноцветных огней за нашими спинами.
А хорошо тут, на крыше! Только уж очень зябко…
Я машинально потерла друг об друга закоченевшие ладони, сунула их под мышки… и вдруг ощутила, что мне на плечи опускается теплая мягкая ткань. Повернула голову, чтобы тут же вдохнуть знакомый мужской запах: бергамот, апельсин и какая-то горьковатая травка… но не полынь.
– Тарис, не надо, ты точно так простудишься! – возмутилась я, с сожалением скидывая с себя его пальто. Безуспешно.
Он задержал руки на моих плечах, свел вместе полы пальто и сразу отпустил, отступил даже. И как-то неудобно стало опять отказываться. Заботится же!
– Тарис, давай полог обогрева сделаем? – заторопилась я, укутываясь уже сама. – Только я не очень умею…
– Да ну его, – отмахнулся герцог. – Мне не особо холодно, Хелли, я морозоустойчивый. А уж простуду вылечить – проще простого, сама ведь знаешь.
Больше сопротивляться его заботе я не стала. Во-первых, так и должен мужчина поступать, хоть свой, хоть чужой. А во-вторых, ведь он и без того магически потратился здорово, чтобы полог делать. Одно лечение наверняка чего стоило… Просто признаваться не хочет, что устал, это ж мужчине не к лицу!
Но с крыши, конечно, надо уходить. Полюбовалась дальней грозой – и хватит! Не последняя она в моей жизни, хоть и красота несказанная.
Надо уходить…
Но я стояла, кутаясь в пальто, и млела, вдыхая его запах. Дура дурой, чего уж там.
По углам тут горели пять домиков-фонарей на изящных кованых ножках. Освещали не очень, но лицо герцога я видела. Все такое же спокойное, безразличное даже… И мне ужасно, до слез прямо захотелось спросить: мол, чего ж ты столько мне слов всяких наговорил, как я тебе нужна, а теперь и пальцем не прикасаешься, отходишь даже, чтоб подальше от меня быть?
Нет, понятно, что если бы вздумал опять лезть целоваться, получил бы по полной программе! Уж если я что решила – то так оно и будет! Но неужели… неужели я больше ему не нужна?
Нужна, Хелли! В роли любовницы. И иначе никак, вот и не лезет теперь!
Но молчание почему-то все равно тяготило. Вдобавок в голову лезло всякое… например про Эрика. И мои обещания герцогу.
Я еще раз вдохнула полной грудью горьковатый аромат, исходящий от его пальто, и не выдержала.
– Тарис… Я тебе хотела сказать, что ты зря думаешь, будто я нашу договоренность не соблюдаю. Но я же не могу всех парней избегать. Эрик сказал, что будет мне как старший брат, потому и держится рядом.
– Брат? – усмехнулся Тарис. – Хелли, я тебя умоляю… Братья себя так не ведут.
– Тебе-то откуда знать? – буркнула я. – У тебя что, сестра есть?
– Сестры у меня нет, – медленно проговорил он. – Но отношение к тебе этого волчонка видно за версту.
– Ну… поверь, это его проблемы!
Про то, что отношение самого Тариса – это в свою очередь его проблемы, я не говорила, но подразумевала. К сожалению, из этой же логической цепочки следовало, что мое отношение – мои сложности.
Будем справляться, что уж.
– Верю, – кивнул герцог. – Но мне кажется, что решать их приходится тебе. Как вот сегодня в библиотеке. Здорово ты нас обвела с интегралами.
– Да потому что надоело!
– Я понял, Хелли.
– Если б кто из вас и вправду меня любил! – вырвалось у меня. – А так – вот точно одни проблемы! И мне они не нужны.
– Люби-ил? – переспросил Тарис. – Хелли, ты что же, действительно веришь в любовь?
Я аж растерялась.
– А чего ж в нее верить или не верить? Она есть, да и все.
– Есть желание, – все тем же спокойным тоном разъяснил мне этот странный мужчина. – Есть привязанность. Есть страсть. Есть расчет.
Это перечисление заставило меня захлопать ресницами. Удивилась, да! Чушь ведь несет, однозначно!
– Нет, Тарис, что ты… Неправда это. Да вот хоть на мою соседку Каролину посмотри, у нее жених, ты ж его наверняка знаешь, Сареш. Любовь у них, Тарис! Это же видно!
Тарис медленно развернулся ко мне. Плавно, всем телом, как огромный хищник. Его светлые, голубые глаза казались невероятно яркими в этот грозовой вечер. И невероятно… холодными. Иначе почему у меня от одного его взгляда мороз пробежал по коже?
– А на вторую свою соседку ты не смотришь? – хмыкнул он. – У Элифисы, согласись, тоже любви полным-полно. Не так, Хелли?
Я едва заметно вздрогнула, потому что вместе с упоминанием Фисы пришел и ее образ. А после видение того, как страстно Тарис целовал ее тогда, прямо на моих глазах. Где-то в глубине груди словно камень появился – и с каждым мгновением сжимался, становясь все тяжелее.
Какой-то разговор у нас неправильный пошел… Ненужный. Мало того, что я сама расстроилась, так и Тарис… Подумает еще, что я тут от него любви требую!
– Может, и так, – ответила я, стараясь говорить с таким же безразличием. – Только мне такая любовь не нужна. Если честно, так никакая не нужна. Я учиться сюда приехала. А о любви мне думать вообще еще рано! Мне, между прочим, восемнадцать-то только через неделю стукнет!
– Октябрьская девочка… – Он вздернул бровь. – Надо же. Я думал, ты весной родилась, под ярким солнцем…
– Чего?..
– «Что», Хелли, а не «чего», – поправил он своим кураторским тоном.
– Извини, – пробормотала я. Вроде и борюсь со своим говорком, а когда волнуюсь – оно само вылетает…
– А о любви ты правильно не думаешь. Потому что ее нет, Хелли. В сказках если… Это сейчас Сареш с Каролиной воркуют как голуби. А что дальше будет – и богам неизвестно.
– Да у них уже вся дальнейшая жизнь продумана! – возразила я. – До капельки! И где работать будут, и про детей… и вообще.
– Да-да, – насмешливо улыбнулся Тарис. – Только в семейной жизни очень многое меняется.
– Ты как будто пробовал!
– Я – нет. А вот моя мать, когда мне было десять, замечательно отыскала себе новую любовь.
И теперь герцог сказал это слово так, словно грязно выругался.
– Из… извини… – растерялась я, глядя на него во все глаза. Но он, кажется, и сам растерялся, что такое вот мне рассказал. Губы дрогнули, взгляд отвел…
– Пустяки, Хелли! – сказал снисходительно. – Это ты меня извини, что разрушаю твои иллюзии. Но лучше, чтобы ты знала: эта твоя любовь – чувство ненадежное и непостоянное. Поэтому, когда соберешься замуж, думай не о ней, а о том, какой характер у твоего жениха, какое положение в обществе, насколько он состоятелен, а если имеет наследство – то сможет ли увеличить свой капитал…
– Ты прямо как моя тетка говоришь!
– Значит, твоя тетка очень умная женщина.
А уголок рта у него так и дергается… И ведь искренне говорит, я уверена! Даже жалко его стало, с такими-то убеждениями. Ужасными… Не говоря уж о том, что ему, герцогу, и правда придется жениться по расчету. И уж, понятно, не на деревенской девчонке, будь я хоть сто раз самородок…
Зачем мы говорим обо всем этом?..
И стоит ли ему возражать?
Мне-то какое дело до его убеждений?
– Наверное, твой рысенок прав, – продолжал Тарис. – И я просто самец, как и все прочие мужчины. Но вся моя жизнь – свидетельство тому, что и женщины…
Слово «самки» он не сказал. Но подумал так… громко, что меня аж передернуло.
– И не говори мне, что это не так.
Да я вообще молчу в тряпочку. Вернее, в воротник его пальто. Только очень хочется спросить, что же его мама – просто отцу изменила или вообще мужа бросила? И Тариса бросила?.. А похоже, что так…
Вот же…
– Тарис, – сказала я, пытаясь улыбнуться. – Я и не говорю ничего. Только я ведь тебе и предлагала дружить. Давай с тобой просто дружить, давай? Без всех этих глупостей!
– Конечно, – согласился он, снова сделав непроницаемое лицо. – Только скажи своему волку, чтоб он близко к тебе не подходил. А то мало ли, вдруг я решу, что он тебя обижает.
Невозможный! Непонятный! Вот как, как с ним дружить?!
Да и не хочу я… дружить.
И словно услышала его голос: «А придется, Хелли!» Да так явственно, что даже вздрогнула. Но Тарис молчал, в упор глядя на меня и сжав губы. Которые уже посинели, чуть ли не в цвет его глаз. Замерз-то как, а все я виновата…
– Гроза ушла, Тарис. – Я махнула на запад. – Пойдем, а то уже полночь, наверное…
– Пойдем через чердак, – ответил он, опять отворачиваясь. – И вот что, Хелли… Ты…
– Я никому не расскажу, – поспешно уверила я.
– Я знаю, что ты не сплетница. – Смешок, поворот головы и вдруг такое: – Да это все и не секрет. Я о другом. Ты в голову не бери, что я тебе тут наговорил, ладно? Это я, Хелли, от ревности. Как самый законченный самец.
Не нашлась я, что ответить. Так и шли мы с крыши, спустились через крошечную мансарду на чердак, выбрались на лестницу – все молча. Даже не попрощались.
Прокручивая в голове этот странный разговор, я испытывала целую бурю эмоций, а вот ни единой толковой мысли в голове так и не нашла.
Зато у своей двери обнаружила Эрика Берсана. Он сидел на корточках, привалившись к стене, а при виде меня встал и протянул мою тетрадку.
– Много ошибок, Хелли. Думаю, ты очень торопилась.
И пошел прочь по коридору…
Теперь уж я сразу поняла: учуял запах Тариса и обиделся.
Кругом виноватая выхожу… Одна надежда: вот моя дверь, прямо перед носом, и вряд ли за ней меня поджидает Натан!
Забежав к себе, я выдохнула и упала на кровать. Голодная, холодная, растрепанная и ничегошеньки уже не понимающая ни в любви, ни в дружбе.
До чего ж это все-таки сложно – быть женщиной! Ужас, как нелегко…
Глава 8
О пушистых пледах и хороших мыслях
На следующий день я все же решила, что надо отнести рысенку другое одеяло. Хоть и тепло в общежитии, а под одной простынкой спать мне было некомфортно… И не только одеяло, но и еще и специальную непромокаемую ткань, на которую подстилку можно положить. У нас так в деревне для псов делали!
Нечисть, конечно не собака, но принцип сохранения тепла, думаю, в случае с Шериком не особо отличается. Конечно, насколько я знаю, в дикой природе рыси спят в корнях деревьев, дуплах и отлично себя чувствуют, но это же дикие животные. А нечисть, чисто теоретически, – животное культурное. Как минимум потому, что разговаривающее.
Но для начала эту самую ткань нужно сделать, разумеется.
К счастью, практика у меня уже есть.
Если ты бедный студент с творческой мыслью, то, конечно же, тебе не хочется покупать дополнительную непромокаемую куртку на зиму. Куда проще озадачиться и зачаровать уже имеющуюся, чтобы влагу не пропускала! Это я освоила еще на втором курсе. Славься, ПТУ магической уборки, кто бы что про него не говорил!
Так что с этой задачей я справилась быстро. Потом сделала все задания и с тоской посмотрела на исписанные закорючками страницы с лекции профессора Хараймена. Чтоб этого оборотнического бога и все девяносто два его лика демоны побрали!
Но, опять же к счастью, демонстрировать расшифровку символики нужно было только послезавтра, так что этот вечер я с чистой совестью уделила добрым делам.
Шерику.
Правда, тут возникли сразу две проблемы.
Во-первых – еда. Я слабо представляла себе, как можно обнести столовую на молоко. А волшебного ворона, как назло, нигде не было видно! А чем еще можно накормить Мушерала – неизвестно. Как и то, почему он не ел мясо, вроде бы уже большой.
Ну и проблема с одеялом, да. Где его взять-то, другое? Дело в том, что и это вообще-то не мое, а казенное! И вряд ли мистер Троллан обрадуется, когда я сообщу ему, что одеялко умудрилась потерять, и попрошу запасное.
Вывод? А демоны знают!..
Схожу-ка я к куратору по данному вопросу. Тарис Тарг – это не только умные мозги и загребущие руки, но еще и некоторая жизненная хватка и высокое положение. У него в комнатах всяких пледов, одеял и ковров – как шусов на болотах! Точно сможет отжалеть что-то в пользу мерзнущих в лесу.
Хотя он и так пальто уже пожертвовал, пока за одеялом не сходили…
Тарисово пальтишко, если честно, было жалко словно собственное, потому, сняв его с рысика, я сразу же молча и незаметно эту шикарную шмотку почистила. И прекрасно запомнила не только исходивший от него аромат, но и то, какой мягкой была шерсть. Представляю, сколько это удовольствие стоит…
Именно за подсчетами, сколько денег ушло на верхнюю одежду герцога, я и дошла до апартаментов. Постучала.
Подождала.
Снова постучала.
За спиной процокали каблуки, и знакомый противный голосок протянул:
– И что это ты тут делаешь, уборщица?
Повернулась. Ну как знала – Мариана.
– И тебе добрый вечер, – спокойно поприветствовала я королеву факультета, решив, что сразу в перепалку ввязываться не буду. – Жду куратора, Мариана. Ты со спины обозналась.
– Ну да, ну да… – Красивое личико исказила весьма неприятная гримаса. – Именно обозналась.
– Вот и хорошо, что мы все решили, – лучезарно улыбнулась я в ответ.
Именно в этот момент дверь открылась, и на пороге появился Тарис Тарг. Полуголый, в одних незастегнутых штанах и с полотенцем на широких плечах. На кончиках темных волос медленно собирались капельки воды и бриллиантами скатывались по светлой коже вниз, вычерчивая сверкающие в свете ламп дорожки.
Я ощущала, что мои щеки медленно, но верно превращаются в помидорки. Красные такие! Или вообще сейчас загорятся! Лицо просто полыхало от смущения!
И никак не получалось отвести взгляд так, чтобы вот вообще ничего смущающего не видеть! Первое, что я сделала, – разумеется, уставилась в пол! Но подлые глазенки так и норовили подняться чуть выше… к узким бедрам, на которых едва держались форменные брюки. И выше, к четко видным кубикам пресса.
– Хелли? Мариана? – В голосе герцога отчетливо слышалось удивление.
– Эм… да. – Я попыталась перевести взгляд на лицо Тариса.
Судя по многочисленным заверениям любовных романов, всегда надо смотреть в глаза – и тогда ты не увидишь ничего лишнего!
И знаете что? Романы бессовестно врут, так как периферийное зрение еще никто не отменял! И оно очень даже хорошо фиксировало, какие прямые у Тариса плечи и как мышцы перекатываются при движении. Даже если он всего лишь оперся о дверной косяк…
Не знаю, как Мариана, но лично я очнулась через пару секунд. И то с усилиями!
– Мне нужна твоя помощь, как куратора.
– М-м-м… – В голубых глазах герцога тоже мелькнуло удивление. – Конечно. Проходи.
Я уже занесла было ногу над порогом, как за спиной раздалось поистине змеиное шипение:
– Помощь куратора? Так вот как оно теперь называется?!
Тарис нехорошо сузил глаза, которые с каждым мигом неукротимо темнели, и спокойно сказал:
– Хелли, проходи в гостиную, располагайся. Я пока перемолвлюсь парой слов со своей… былой подругой – и подойду.
И не успела я хоть слово сказать, как он втянул меня внутрь, вышел и захлопнул дверь прямо перед носом.
Слышимость, кстати, тут была более чем достойная, так как я прекрасно расслышала (ну и ухо к двери прижала, понятно), что Тарис припомнил Мариане ее первого куратора и сообщил, что если в ее случае все было совсем не невинно, то не стоит переносить свой жизненный опыт на других.
Красотка пыталась возражать, а после зашептала, и ее интонации стали игривыми и воркующими. Но металл из голоса герцога Тарга никуда не исчез, хотя и он стал говорить тише.
Подслушивать и дальше было бы неэтично, так что я отправилась, куда послали. В гостиную.
Спустя минуту дверь хлопнула, и на пороге появился Тарис.
– Подожди минуту, я переоденусь и подойду.
Я лишь кивнула.
Не смотреть вслед герцогу было очень большим испытанием. И я с ним не справилась! Так как сзади вид был еще лучше, чем спереди.
И самое ценное – на спине не было глаз! Не с кем встречаться взором…
Спустя пять минут Тарис вернулся, уже в гораздо более спокойном для моего бедного сердечка виде.
– Итак, слушаю.
– Мне нужно одеяло, – сразу перешла к делу я.
Герцог чуть округлил глаза от изумления, но почти сразу сориентировался и скорее утвердительно спросил:
– Для нечисти?
– Да. И молока бы. Но Карыча я нигде не нашла! А ребенка нужно кормить, лечить… в общем, вот.
– Ворона можно позвать, сейчас организуем.
– А как?
– Увидишь, – загадочно улыбнулся Тарис и махнул рукой в сторону секретера, на котором небрежной стопкой лежали листы пергамента и стояли письменные принадлежности. – Составь пока послание.
– Хорошо, – кивнула я в ответ и направилась в указанную сторону.
Но коситься в сторону герцога Таргского все равно продолжала!
Как оказалось, раздобыть самую непонятную птицу Всея Академии Стихий действительно можно. И довольно легко. Если ты герцог Таргский, разумеется. Со всеми прилагающимися плюшками в виде родовых артефактов, а также знаний, полученных за годы обучения как дома, так и в высшем учебном заведении.
Тарис создал вестника.
Мало того, что магия эта очень сложная, на грани воздушной и ментальной, так еще и требует большой концентрации и точных расчетов. Обычно пользуются уже готовыми вестниками. Маги создают их на продажу и заключают в одноразовые амулеты, которые нужно лишь активировать.
Но Тарис делал сам. С присущей ему элегантностью чар и педантичностью расчетов.
Длинные пальцы складывались то в одно, то в другое положение по системе Скальди, и воздух между ними дрожал маревом. А из него все больше и больше проступали контуры почтового голубя…
Когда вестник был готов, Тарис прошел к угловому шкафу и достал с одной из полок шкатулку. В ней бережно хранилось антрацитово-черное перо. Принадлежность пера не вызывала никаких сомнений.
– Карыч как-то дал на случай экстренной связи, – пояснил герцог, поймав мой вопросительный взгляд. – Я не злоупотребляю доверием, но сейчас именно тот случай.
Конечно, можно было бы решить, что вопрос добычи молока для котенка – это не очень важно, но я сочла, что раз ворон сам беспокоился о рысенке, то не обидится тому, что мы его потревожили.
Тарис дунул на перо, которое засветилось тусклым зеленым светом, и трижды обвел им вокруг вестника.
– Арвис хеон ту эврис… – Искры сыпались с пера, впитываясь в призрачный образ голубя, а слова древнего лантуанского языка диктовали магическому созданию волю его владельца: найти и отдать послание.
Голубь выпорхнул в окно и несколько мгновений беспорядочно бил в воздухе призрачными крыльями. Но почти сразу сориентировался и стрелой рванул куда-то в парк.
– Ну а теперь ждем. И раз есть время, предлагаю заняться поисками одеяла. Хотя меня даже слегка оскорбило то, что мое пальто ты сочла чем-то неподходящим и заменила своей вещью!
– Тарис! – Я аж покраснела от неловкости.
Несколько бесконечно долгих секунд он молчал, пристально изучая мое лицо, а потом запрокинул голову и весело расхохотался:
– Хелли, не переживай. Это шутка. Просто шутка!
– Весельчак какой, – пробурчала я в ответ. – Пойдем смотреть твои постельные запасы.
Уже сказанув, я ойкнула и испуганно уставилась на Тариса. Но герцог лишь пожал плечами, ответил, что всегда готов, и с невозмутимым лицом прошествовал… в спальню, разумеется. Хотя вот на диване у него аж два пледа пушистых валяется!
Я, проклиная свой длинный язык и мозги, которые этот язык не контролируют, потащилась вслед за парнем. Вот чего тебе, глупая женщина, стоило сказать, что ты пока одеяло неси, а я в окошко посмотрю, Карыча подожду! А то вдруг он прилетит, а нас у окна нет?! Непорядок же!
Но, с тяжелым вздохом решив, что это слишком нарочито, я нехотя пошла следом за Тарисом. Который, к его чести, в этот момент уже копался в недрах дальней полки гардероба. На полу уже валялась подушка, а на кресле лежала стопка белья, очевидно постельного.
Решив, что рыться в соседнем отделе будет слишком нагло, я сцепила руки и огляделась. В предыдущие визиты меня как-то спальня Тариса не интересовала. Да и сегодня ничего не изменилось! Но раз я тут, то чего бы не посмотреть?
Надо сказать, что у герцога было… чисто и минималистично. Если гостиная обставлена в полном соответствии с аристократическим происхождением моего куратора, то вот спальня под стать, скорее, какому-то военному. Даже вещи вот висят в шкафу аккуратно до невозможности.
Кстати, это весьма интересно. Помнится, Фиса и Каролина не без некоторой насмешки рассказывали мне, что девушки благородного происхождения, попадая в академию, сталкивались с небанальными сложностями.
Самой причесаться, сдать вещи в стирку или – о боги! – заправить постель! Сареш же рассказывал, что и парней не минуют подобные, прости Единый, неудобства.
Но не похоже, чтобы герцог тоже их испытывал.
– Слушай, Тарис, а тебе в быту никто не помогает?
Он вынырнул из гардероба вместе со сложенным вчетверо шерстяным одеялом и пристально уставился на меня своими пронзительными глазами.
– В смысле?
– Ладно, забудь, – тотчас смутилась я.
– Да почему. Это не секрет. Просто мое воспитание отличалось от… стандартного, скажем так. Я сам все умею, хотя с бытовой магией, как ты знаешь, не особо дружен. Да и, буду честен, до твоего появления у меня не было задачи не заводить ни с кем отношений. А девушки почему-то считают, что если наводят уют, то это дает им очки. Так что если у меня была подруга, то она занималась бытом. А сейчас я сам…
М-да. И надо ли мне было знать эту ценную информацию, а, герцог Таргский? Вот честное слово – без этих данных прекрасно прожила бы!
И еще такой вопрос, по поводу уборки: он что же, теперь полы сам моет?! Ручками?!
– Хелли, что-то не так? – тотчас озабоченно спросил слишком уж чуткий (тогда, когда не надо!) Тарис.
– Нет, все в порядке.
– Погоди-ка. Тебе неприятно такое слышать? Но почему, прошлое есть прошлое.
– Тарис, я же сказала, что все в порядке!
К счастью, от дальнейшего выяснения, задело меня это или нет, нас спас громкий стук в окно гостиной. Мы переглянулись и рванули туда.
Тарис Тарг
Не иначе как боги подбросили на территорию академии этого рысенка! И не по какой-то своей нужде или прихоти, а лично для меня. Ибо мало что сближает так, как общая тайна.
Общая тайна вписалась в мои планы как нельзя лучше. Больше того! Она однозначно явилась катализатором развития наших с Хелли отношений. Мгновенный переход на новый уровень – а ведь я прикидывал, что до этого уровня мне придется работать не менее двух недель.
К сожалению, мне не семнадцать лет, и бездумно радоваться такому подарку судьбы я не мог. Просчитать последствия не составляло труда, и последствия эти были неприятные. Скрывать пострадавшую нечисть все же нельзя. Хотя очень хочется: ведь мы с Хелли вместе могли бы навещать рысенка, вместе заботиться о нем, а значит – быть рядом чаще и больше. Но рано или поздно преподаватели узнают. И как я буду выглядеть в их глазах? Однозначно: малолетним искателем приключений, безалаберным подростком, живущим одним днем… и так далее. И все это помимо того, что котенку жить под ивой попросту нельзя! Он разумен, он нуждается не только в еде и лечении, но и в воспитании, и в нормальном образе жизни, соответствующем его потребностям. В парке академии это попросту невозможно.
Выход, конечно, есть. Не уверен, что лично для меня он так уж великолепен, но что поделать, я уже ввязался в эту историю, мне ее и заканчивать. Вот только и обещание мое никуда не делось, а это проблема. Хелли, конечно, девочка совсем не глупая, но достаточно упрямая. Если решила, что котика надо прятать, – будет прятать…
– А ты бы хотел вернуться в свой лес? – спросил я, сидя на корточках перед налакавшимся молока рысенком.
– Там хор-рошо, – мурлыкнул он, прервав вылизывание передней лапки. – Но я же не дурик, что бы вы, мерзкие магишки, себе ни думали.
– Шерик! – возмутилась Хелли, но котик и сам сообразил, что выразился весьма неэтично, и даже ушки чуть прижал.
– Это случайно вырвалось, – сказал он с явным смущением. – Извините! Не хотел я, оно само…
Быстро покосился на меня, потупился и очень, ну очень горько, показательно так вздохнул.
– Я понимаю, маленький! – немедленно заворковала моя девочка. – Тебя обидели, ранили, но нам ты можешь доверять!
– Мря, – согласно кивнул рысенок и опять одарил меня косым, внимательным взглядом. – Я всей душой! Вы вроде бы незлые…
– Душой, значит… – вздохнул я, поймав в голубых глазенках неумело скрываемую хитринку. – Но мне вот крайне интересно, мистер мой Мушерал, откуда у тебя такой интересный словарный запас, м-м-м? Ты точно в лесу жил?
– Точно, – подтвердила эта мелкая, но слишком уж разумная нечисть. И неохотно добавила: – Но папа не всегда.