Девять жизней

А стены дома покроет изморозь,
И станет невыносимо холодно.

Алхимическое

Ты от меня
добровольной аскезой
отрезан,
наглухо запечатан.
В храме твоем —
душном и тесном —
пылает
Огонь Сверхнебесный.

Пять элементов,
шестой – мое сердце,
плавятся в тигле.
Больно, привыкла.
Горой между нами —
твой
Философский Камень.

Сухость и влага,
холод и жар —
чем мы не пара?
Опровержения
нет
в твоих гримуарах:
во мне – продолженье,
в тебе – начало.
Царства земного
ужели мало?

Попробуй
глифом любовь мою обозначить —
не сможешь.
Когда подытожишь
путь
и сочтешь награды,
рядом
меня не будет —
сгорела, остыла.
С кем-то согреюсь и где-то?
Смотри —
под твоим порогом
корни пустила
забытая мною ветка.

«Готова я признать свое бессилье…»

Готова я признать свое бессилье:
Застряла гранями, локтями, и невмочь мне
войти в твой сад, где быстролетный росчерк
так точен! – я опять не уследила,
когда взметнулись в небо ветки-крылья…
Открой мне сад с горчичное зерно.

Избавь меня от слепоты – послушно
Застыну в сосредоточе?ньи терпеливом,
Пока ты воздух заплетешь корнями сливы.
Ни тишины, ни правил не нарушив,
Я – кисти взмах, вода в оттенке туши —
Войду в твой сад с горчичное зерно.

И, благодарна, с щедростью ответной
Позволю гостем стать в моей Вселенной:
Прочтешь ты все мои терцеты и катрены
На лепестках, что держат небо хрупким цветом,
Или в изгибе журавлиного колена
В твоём саду с горчичное зерно.

Эффект бабочки

Бабочка вздрогнула крылышком —
Ливень размыл Моджакетро,
И подхватило нас-нынешних
Встречным фортуны ветром.

Вдруг оказались мы рядом
Недостающим пазлом.
Как ты нашел меня взглядом
В городе многоглазом?

Стало для нас-вчерашних
Всё обострённо и внове:
Кажется, слышим даже
Крылышек взмах в Айове.

Случайный блюз

Вцепилась ночь в окно, как пьяница – в бутылку
/который час?/,
Меж век проскальзывает месяцем-обмылком
сомкн?утых глаз.
Под бесконечный, как вода в протекшем
кране,
секундный стук
Я увязаю в янтаре воспоминаний —
нелепый жук.
Когда-то верили мы в нашу неделимость