Твои электронные цветы

Или о жизни моей тебе рассказать?! Если в нескольких словах, то родилась виртуальная ваша приятельница двадцать три года назад, отучилась, теперь работаю. Живем вдвоём с бабушкой, она мне, как вторая мама. А мама… Мамы не стало более десяти лет назад, тяжёлая форма лейкемии… До сих пор не могу смириться с этой потерей… Даже не говори ничего по этому поводу, я знаю, как трудно найти слова, да и чем тут утешишь…

Бабушка моя любимая – чудо чудное, всегда поражаюсь, сколько же в ней энергии, доброты и искренности. Учусь у неё мудрости, обожаю её словечки, шуточки и приколы. Бабушка – кладезь афоризмов, одно её «сколько бы тебе ни стукнуло – отбивайся!» чего стоит! А вчера она выдала очередной перл: «Хорошо всё уметь, но не дай Бог всё самой делать». И так с намёком на меня посмотрела долгим взглядом… Ловлю себя на том, что иногда говорю её словами, пользуюсь её жизненными установками. Бабуля моя, в прошлом учитель литературы, знает всё на свете, для меня она и живая энциклопедия, и мой персональный Гугл!»

Вера нажала кнопку «отправить», вздохнула. Её глаза ещё блестели от слёз. Так было всегда, когда девушка возвращалась мыслями к маме. Боль, которую она испытала, когда узнала о её смерти, затаилась, не ушла, иногда, вот как сегодня, поднимала голову, скребла сердце. Ну почему жизнь так несправедлива!? Отняла у неё самое лучшее, самое родное… Вера достала с книжной полки мамину фотографию. Красивая, нежная. И совсем-совсем молодая…

Вспоминая маму, девушка всегда грустила. Воспоминания были светлыми и горькими одновременно. Вот она, второклассница, со сломанной рукой лежит в постели, а мама читает ей Шарля Перро. Свет от лампы ярко высвечивает её нежный профиль, золотит волосы. Убаюканная маминым голосом, не в силах сопротивляться его ласковой певучести, она засыпает, так и не узнав, чем закончатся похождения Кота в сапогах. А утром вместе с мамой они лепят пельмени, Вера помогает, разминая одной рукой кусочки теста, без неё никак, говорит мама… Кажется, девушка помнит даже вкус этих сочных пельменей.

«Мама! Я так скучаю, мне не хватает тебя, твоих понимающих глаз напротив, твоего любимого выражения «прорвемся, Верка!»

Вошла бабушка, как всегда, энергичная, подтянутая, в симпатичном домашнем платье. «Ты чего ж тут в полутьме сидишь, тоску на душу нагоняешь?! И фото мамино притаранила». – Она отобрала у девушки фотографию, поставила на место.

Ополохнуться, загульванить, подфунивать, бабуля любила такие старинные словечки, называла их вкусными. Обычных слов ей было мало. «В жизни и так слишком много всего обыкновенного, – говорила она. – А эти слова особенные. От них вечностью веет».

Вслед за бабушкой, шлепая по полу бархатными лапами, в комнату пробрался Ураган, мокрый собачий нос уткнулся в Верины колени. Без своей хозяйки он и минутки не мог провести. «Мы с Тамарой ходим парой», – говорила бабушка про эту сладкую парочку. Вера погладила тёплый загривок Ури, обняла бабушку, улыбнулась. Как хорошо, что вы есть на этом белом свете, любимые, близкие, родные…

* * *

Неприятности начались с самого утра. «Вот и верь после этого гороскопам», – подумала Вера. У неё, конечно же, и в мыслях не было относиться хоть сколько-нибудь серьёзно к этим предсказаниям, просто иногда взгляд выхватывал в инете радостные фразы на тему «день будет лёгким и удачным». Вот и вчера ей было обещано чудесное утро, без проблем и неприятностей, но сбыться этим радужным предсказаниям не позволил её замечательный начальник. Гневно сверкнув глазами, ЭНЭМ перекинул ей на стол папку с документами по новостройке на Владимирке.

– Переделывай, дорогуша, наваяла ошибок!

Ошибок было всего две, подчеркнутые красным слова-опечатки она исправила и распечатала эти листы снова. Рядом сидящая Светка состроила ей рожицу. «Развеселить пытается, – вздохнула Вера, – не получится, только зря старается».

Света – её дружеская скорая помощь, без подруги своей Вере бы совсем швах. Она учила её жить, как учат жизни этой сложной, мудрёной, непутевую младшую сестрёнку. Светлана имела на это право, так как у неё всё было тип-топ, и в работе, и в личной жизни, и в душе никакой маеты. Одна невыносимая лёгкость бытия. Основной пафос Светкиных поучений был направлен в сторону тотального отсутствия в Вериной жизни приличных кавалеров, и мириться с этим фактом её боевая подруга никак не хотела.

Внешне девушки были совсем не похожи. Златовласая, небольшого роста Светланка была, что называется, в теле, с высокой грудью, предметом её гордости, подвижная и живая, как ртуть. Вера с её классическими чертами лица дворянской барышни, высоким лбом, идеально прямым носом, считалась красавицей. Сегодняшний голливудский формат. Голубоглазая, стройная блондинка, с точёной фигуркой, выпуклости-вогнутости – всё в нужных местах… Взгляд проходящих мимо парней часто задерживался и на её ножках, которые, даже Вера с этим соглашалась, были очень даже неплохи.

Сигнальная лампочка на её телефоне замигала, суля новые неприятности. Так и есть, отказалась от варианта обмена квартиры её клиентка Сергеева. Утрясали-согласовывали обмен недель шесть, и всё безрезультатно! Оказывается, этой идиотке разонравился район.

– Ну как же так, Анна Ильинична, дорогая, вы нам рвёте всю цепочку? – Она вздохнула, пытаясь понять, что делать дальше. – Ваше решение для меня большая неожиданность. И что я скажу Атамановым?!

– Мне совсем неинтересно, что и кому вы скажете. – Сергеева была непреклонна.

Бедные Атамановы! Они уже паковали чемоданы в намерении переехать в квартиру Анны Ильиничны не позднее следующей недели и не пережили бы отказа. Да они просто застрелятся, когда узнают! Призвав на помощь всё своё красноречие, ей удалось убедить Сергееву, относящуюся к категории особо трудных и капризных клиентов, не спешить с окончательным решением. С трудом, но всё же уговорив женщину подумать над запасным, очень и очень приличным вариантом в Северном жилом районе, Вера без сил откинулась в кресле. Светка, прислушивающаяся к разговору, сочувственно ей покивала. Рядом, состроив жалостливую мину на лице, вздохнул Антоша.

Антон, симпатяга, любимчик местной публики, был её защитником, эдаким доблестным рыцарем, который всегда рядом. Протяни руку – и вот он, тут. Всегда. В любое время дня и ночи. Единственный мужчина в их конторе, не считая шефа. Антон появился здесь месяца четыре назад и сразу проявил симпатию к Вере. Его ухаживания включали в себя весь арсенал средств обольщения: от букетов роз и приглашений в кафе до прогулок в парке и – классика жанра – подарков на новый год и 8 марта. Кстати, надо признать, что подаренная им на женский день гравюра с каким-то замысловатым средневековым сюжетом, была чудо как хороша.

Антон заботился о Вере и когда она, простуженная, с замотанным шарфом горлом, еле живая, приползала на работу. Со словами «и где ж ты так, мать, застудилась?!» он суетился рядом, подтаскивал ближе обогреватель, вздыхал, заставлял пить горяченный чай, который, как шутила Светка, помогает только в том случае, если его выплеснуть кому-нибудь в физиономию. И ещё Антоша был обязательным участником их ежедневного обеденного ритуала, сопровождая Веру и Наташку в кафе, развлекая их разговорами и немудрёными шутками. Обеденный перерыв – счастливая половинка рабочего дня, маленький узаконенный отдых.

– Старается парень, – говорила Светка, – ты бы, подруга, пригляделась к нему. Разорви уж, наконец, круг своей одинокой холостяцкой жизни, сколько можно?! По-моему, Верунь, неплох кандидат, конфетка прям!

– Ага, леденец на палочке, – вяло отшучивалась Вера.

Ей и самой было неловко за себя, за своё равнодушие, непробиваемость и холодность своего сердца, она ждала ту самую искру, с которой начиналась симпатия к человеку, на которую горячей волной откликалось тело… Увы, дожив до двадцати трёх лет, она не могла похвастаться многочисленными романами. Собственно, романов не было ни одного.

Всё неравнодушное население их агентства затаило дыхание в ожидании дальнейшего развития любовных отношений своих коллег, да и Вера с опаской ждала от Антоши новых, более решительных шагов, но через пару месяцев он как-то поостыл, угомонился. Теперь Антон довольствовался дружбой с Верой, а его улыбчивость и весёлость наводили на мысль, что любовные отношения у молодого человека всё же сложились. И, похоже, удачно, но за пределами их конторы.

А у неё был Сергей, её нереальная реальность, её волнующая тайна. Даже Светке она не рассказала о своём виртуальном романе, чего уж там, конечно, романе. Не рассказала, потому что опасалась Светкиных насмешек, комментариев, ёрничания, сберегая-охраняя то, что было так важно для неё, так дорого.

Их отношения развивались. В будние дни молодые люди перекидывались словечками практически ежедневно, в выходные же, встречаясь в сети, разговаривали часами, наговориться не могли. Вера теперь ждала суббот и воскресений с особым чувством, ждала, как манны небесной; вскакивая по утрам с постели, сразу бежала к компьютеру. Глупое сердце замирало. Здесь ли он, её виртуальный герой, её странная, необъяснимая симпатия?!

Сергей был искренен в своём восхищении Верой, он находил для неё особенные и такие ласковые слова, что замирало сердце. От которых уж слишком блестели её глаза, а щёки покрывал такой предательский румянец, что приходилось прятаться за монитором. Да, спасаться было от чего. Их разговоры становились всё более откровенными, даже интимными, а ещё – всё более необходимыми ей. И Вера уже не могла представить свою жизнь без этих тайных, волнующих кровь виртуальных встреч.

А молодой человек всё чаще говорил о реальной встрече, о том, как сильно он хочет увидеть Веру. Ему уже ночами снится это первое их свидание.

«Дорогая моя Майская незнакомка, – писал Сергей, – согласись, пришло время добавить к нашим виртуальным отношениям ещё один оттенок под названием «личная встреча». И мы дадим этому дню шанс стать лучшим в нашей жизни. Звучит высокопарно, но суть отражает. Что-то мне подсказывает, что эта встреча станет особенной, разделит мою жизнь на две части – до и после встречи с тобой. И пусть побыстрей заканчивается твой запас отговорок, я жду».

Стриж писал о её усталых письмах, о том, что ей незамедлительно нужен отдых, свободный от всех дел выходной день, а сделать его незабываемым он постарается. Но девушку что-то останавливало, наверное, боязнь разочароваться, разрушить то, что есть, то, что ещё так зыбко. «От добра добра не ищут, – говорила бабушка, – уже хорошо, куда уж лучшего-то искать».

А человек в своём стремлении к совершенству, отбрасывая хорошее, всё же ищет лучшего, так уж он устроен, человек. Ищет, но найдет ли, как знать?

Глава 2

Сейчас он уже не понимал, когда и как зародилась в нём эта ненависть к Сергею, жгучая и тихая, как она росла и множилась, замешанная на элементарной зависти к чужому успеху. Ещё совсем недавно Стас был первым в их фирме; обласканный начальством, добившийся уважения коллег и симпатий женской половины коллектива, он легко справлялся с самыми сложными проектами. Оригинальные, нестандартные IT-решения снискали ему славу успешного программиста, и заслуженные лавры грели душу. В ближайшем и не таком уж далёком будущем молодой человек видел себя правой рукой шефа, его замом. Рисовались и другие радужные перспективы. Но вот появился Сергей, самый первый проект которого оказался так хорош, что разом отодвинул заслуги Стаса на задний план.

Стас хорошо помнил тот день, когда Белых появился в офисе. Сотрудника на вакансию программиста искали уже несколько недель, нещадно отбраковывая потенциальных кандидатов.

– Оппачки, у нас что, новый боец? – Стас сразу подошёл к вошедшему вместе с шефом молодому человеку.

– Похоже на то. Сергей.

Парень, приветливо улыбаясь, протянул руку.

– Стас. Рад пополнению. Где учился? И главное, чему научился?

– МГТУ. Все основные языки программирования. И кое-что другое, – ответил Сергей, улыбаясь.

– Солидный багаж.

– Угу, сам удивляюсь.

– Потом, ребятки, потом, успеете ещё закорешиться, сейчас инструктаж, наше всё, – подошедший шеф увёл новичка с собой, оставив Стаса размышлять, откуда вдруг возникла тревога в его душе.

И на сегодняшней планерке, когда решался вопрос, кто будет разрабатывать систему компьютерной безопасности для локальной сети их нового солидного клиента, фамилия Белых была названа в первую очередь. Ну почему не Куриленко, как было раньше?! Стас покосился на сидящего рядом Сергея. Невозмутим! И бровью не повёл, а ликует, наверное, в глубине души. И красив, зараза! Что есть, то есть! Этой его эффектной внешности, широким плечам, стати и росту под метр девяносто, завидовал Стас в первую очередь. А ещё его обаянию, особому прищуру голубых глаз, когда тот улыбался. Почему одним в этой жизни достаётся все, а другим – жалкие крохи?!

С самого детства маленький и щуплый Стас вечно кому-то завидовал, это чувство въелось в него, как ржавчина. В школе, поняв, что, если ты такой неказистый, то надо брать чем-то другим, он накинулся на учёбу. Засиживался за полночь, если что-то не получалось, переделывал до тех пор, пока не добивался нужного результата. Трудную задачку по математике воспринимал, как вызов, бормоча «русские не сдаются», как одержимый, часами искал правильное решение. Гордо, молча, в одиночестве. Всё это про него, про Стаса. В институте даже красный диплом, с трудом, но получил, выцарапал, а с дипломом и востребованную, хорошо оплачиваемую специальность в области прикладной информатики. Эти успехи придавали ему уверенности, тешили самолюбие, приподнимали над другими.

Родители Стаса, люди простые, половину жизни проработавшие на хлебокомбинате, не понимали и не принимали в сыне этого рвения, неуёмной жажды успеха, реванша. Им, довольствовавшимся малым, был чужд главный принцип его жизни: зубом и ногтем – вырви всё из этой жизни. Стас рано стал жить один, снимал квартиры, подрабатывал, крутился, как мог. Вся подработка шла на его единственную любовь – крутой навороченный компьютер, его отраду, его второе Я.

Хотя молодой человек уже давно думал о другой любви, отсутствие которой считал досадным упущением в своей жизни. Стасу нужна была подруга, возлюбленная, девушка чувственная и нежная, которая любила бы и восхищалась бы им, которая всегда была бы рядом. Особенно ночью, в постели. Он хотел, чтобы пышная девичья грудь льнула к его груди, а дерзкая рука сладострастной подруги спускалась вниз по его телу, усталому от любви, но ещё помнящему о недавнем наслаждении и жаждущему его снова и снова. И чтоб по утрам хмель прошедшей ночи ещё долго-долго колобродил в крови…

Сигналы, которые подавало его юное, жадное до утех, тело, эротические сцены, которыми под завязку были забиты его сновидения, всё труднее было игнорировать. У Стаса были свидания, случайные, короткие, пятнадцать минут постельных развлечений обычно не имели продолжения. Девушки исчезали также быстро, как и появлялись. Всё не то, не то… Была одна, Алёнка, с богатым, сочным телом, симпатизировала ему нешуточно, но не случилось. Ушла. Разлюбила. Не стала верной подругой хотя бы на этом, маленьком отрезке его жизни. Вначале бесконечно личен, в конце стандартно безразличен – это про неё.

По-прежнему Стас часами просиживал за компом, совершенствуя его начинку, устанавливая обновлённые программы, добиваясь сумасшедшего быстродействия процессора. Это было лучшее время для Стаса. Тогда он чувствовал себя могущественным повелителем, умная техника покорялась ему, его талантливым рукам. Большой удачей для молодого человека оказалось получение приглашения на собеседование в IT-prof, успешную, процветающую компанию; ещё большей, что из нескольких претендентов именно он занял освободившуюся вакансию в фирме.

В тот день Стас отчетливо осознал своё одиночество, ведь не было рядом никого, с кем он мог бы поделиться радостью. Кто хлопнул бы его по плечу, сказав, «Ни фига себе! Чувак, ты так крут! Родина гордится тобой! Дерзай и дальше, старичок!» Поэтому, когда Сергей Белых появился в их офисе, Стас решил подружиться с новеньким, взять над ним шефство, помочь освоиться в новой для него обстановке. Ему нравилась эта роль, роль благожелательного покровителя, так он сам себе казался значительнее, сильнее. Но Сергей как-то сразу адаптировался в коллективе, легко втянулся в работу, и уже через неделю о шефстве и речи быть не могло. Парень быстро стал популярен, около его стола вечно кто-то отирался, спрашивая совета, или просто останавливаясь на минутку, чтобы потрепаться. Стас был слишком горд, чтобы быть «одним из» в этом окружении Сергея. Мелькать где-то на заднем плане, ну уж нет!

Он наблюдал за Сергеем издали, вначале просто ожидая от новенького ляпов и упущений в работе, а потом страстно желая их. Чувство неприязни к новенькому крепло и разрасталось, щедро подпитываемое успехами Сергея в работе, не заметить которые мог только слепой. Айтишник он, как оказалось, от бога, легко и изящно выполняя свою часть проектов, он как-то незаметно стал ведущим сотрудником, грамотно и оригинально решая, на радость шефу, самые сложные задачи.