Девочка для Ада

Он был такой большой, такой твёрдый и так глубоко, что я уже давилась слезами. Но с каждым новым яростным толчком Ада, сжимала зубы всё сильнее, проклиная насильника и мечтая ему когда-нибудь жестоко отомстить!

А он в кураж вошел. Ускорился. Скольжение его плоти во мне хоть больше и не причиняло жуткой боли как вначале, но всё равно казалось каким-то злобным вторжением в мою зону комфорта! Особенно когда вонзался до упора.

Полуобнаженное, уже в поту тело Ада билось о моё.

Каждый рывок завершался смачным шлепком, выбивая из меня жалостные всхлипы, но рождая в насильнике довольное рычание.

Ад зверел! С каждым вколачиванием, грубел и его рык.

Свободной рукой Андрей яростно тискал мою измученную ляжку, пальцами вонзаясь в ягодицу, будто нарочно желал оставить на мне как можно больше своих отпечатков. Грубо направлял меня к себе, пока не вдолбился так глубоко, что я замычала от ослепляющей боли. Но мне на счастье, содрогнулся, бархатно шипя в висок. Так и застыл на несколько минут. Сопел жадно, ускоренно, пока не скатился набок с тихо рыдающей меня.

– Хватит ныть, – встал с постели не с первой попытки. Плохо владея пальцами, натянул штаны. Взглядом скользнул по моему телу, а когда красноречиво уставился между ног, я их сомкнула в защитном жесте и зарыдала сильнее, чувствуя как там всё неприятно пульсировало.

– Больно только раз, ну может два… – вторгся в поток бессвязных мыслей ненавистный голос Ада. – Так что радуйся, первый уже пережила. Останется только твой зад вскрыть.

От отвращения и мерзости ко всему произошедшему, свернулась калачиком и завыла в подушку.

– Ты всегда можешь уйти, – бросил напоследок Ад. – Но всё твоё будет моим.

Бориска

Он ушёл, пьяно покачиваясь и что-то бурча под нос. Я даже не услышала хлопка двери – позорно рыдала и уже не от боли, а от мерзости, которую ощущала после произошедшего.

Это всё грязно, пошло, неправильно!

Зверь! Тиран! Деспот! Насильник.

И только слёзы чуть обсохли, опомнилась. Быстро закрыла дверь на защелку, пережила ледяной душ, чтобы перезапустить организм, потом немного отогрелась под тёплым, и когда успокоилась окончательно, опять легла.

Завтра я с ним поговорю!

Уж завтра выскажу Аду всё, что думаю!

Заставлю ко мне относиться по-другому!

Потребую!

Иначе подам на него в суд! За жестокое обращение! Сбегу, пусть снимут, что у меня от его насилия на теле синяки! Пусть проверят, как он у меня внутри порвал. А то, что порвал точно. До сих пор в промежности неприятное чувство. И запрещу ко мне приближаться, пока не оклемаюсь! А не оклемаюсь я ещё очень-очень долго!

А ещё в контракте бы пару пунктов добавить: о критических днях, просто отдыхе, ну и запрете АДУ ругаться матом! Тем более в мою сторону!

С этими мыслями и уснула, а проснулась от стука в дверь.

– Бориска! – без злобы, но наставительно требовал отозваться Ад.

– Пошёл прочь! – бросила сонно, обнимая подушку.

– Ты же понимаешь, что я её могу выбить. Но тогда ущерб ляжет на твой долг.

– Ты очень порядочен напоминать о долгах, – съязвила, не двинувшись с места.

– Да, это то, что особенно греет душу, – парировал Ад. Повисла тишина. Правда, всего на несколько секунд. – Открывай, я тебя не трону, – ударил чуть сильнее.

Не собиралась сдаваться, не верила ему в этом опросе:

– А где гарантия?

– Ты рождаешь во мне зверя, Бориска. Это плохо, потому что потом рыдаешь, что я повёл себя грубее, чем ты напрашивалась, – разжевывая странную особенность своего поведения, бессовестно переложив вину на меня.

– Что? – опешила от его вопиюще наглого заявления. Даже оторвала лицо от подушки и проморгалась. – Это когда я напрашивалась? У нотариуса? Или когда мирно спала в комнате? Или когда орала, что я девственница? – бросила гневное, не думая открывать дверь.

– Спровоцировала… и плохо, если ты даже не понимаешь, когда в тебе превалирует порочная часть, вынуждая меня терять голову!

– Ты болен! – единственное, что нашла для ответа.

– Открой! – явно терял терпение Адаков. – Нужно поговорить!

– Говори через дверь! – брякнула я, скрежетнув зубами. Уже чего-чего, а упираться я умела как никто!

– Я вообще-то тебе слово дал, – просто обронил Ад, явно опешив от моего заявления.

– Пфф, – я даже фыркнула возмущенно. И пыхтела ровно до момента грохота двери. Это было пугающе громко, и когда деревянная створка с треском шмякнулась о стену, в этом звуке я ещё и приговор для себя услышала.

Аж села на постели уже лицом к дикому, лютому зверю.

– Никогда. Не. Смей. От. Меня. Запираться, – процедил Ад, гневно сопя в дверном проеме. В смоляном костюме, белоснежной рубашке, галстуке и начищенных ботинках. С двумя моими сумками  руках. – Я не шучу! – С каждым его точеным шагом, я вздрагивала и забивалась всё глубже к изголовью, еще и одеяло на себя натягивая.

Адаков остановился у дальнего от меня бока постели. То ли специально, чтобы показать – набрасываться не собирался. То ли, чтобы реально не метнуться ко мне и не учинить расправу.

– Я тебе твои вещи принес, – секунду помедлил. – Если, конечно, нужны.

С гулким шлепком поставил сумки на пол, но сопел гневно, кулаки сжимал, словно их на моей глотке стискивал. Это до икоты пугало.

И как бы это странно не звучало, я их ощущала на шее. Мурашки по коже, холод кишки в узлы скручивал, сердце лихорадочно заходилось боем.

– Спасибо… – Я была на грани шлепнуться в обморок.

Ад вообще в такие моменты мало на человека смахивал. Демон! Если не сам Дьявол!

– Мне твои закидоны не нравятся, – студяще спокойно произнёс Адаков. – Если придётся крушить дом, чтобы добиться аудиенции, проще тебя сразу заточить в подвале.

– Не нужно, – рьяно качнула головой. Ни на миг не усомнилась, псих сделает, о чём говорит. Еще и ключик потеряет.

– Тогда, надеюсь, мы поняли друг друга, – прищурился, тараня недобрым взглядом.

Я судорожно кивнула:

– Ага, – от страха дышать забывала, а тиран, сверкнул гневно глазами, отчеканил: