Подруга попаданки: отбор для ледяного дракона

– Сам Атареллен? – удивлённо приподнимаю брови я. Младшего братца Ильяры мне до сих пор видеть не доводилось, но уже то, что он её родственник, настраивает меня против него. Я на отбор-то приехала только потому, что семья заставила. Однако бороться за победу я им не обещала. И делать этого не собираюсь.

– Угу, – кивает девушка. – Тоже гад чешуйчатый! Хотя, надо признаться, красивый. Высокий, волосы белые, как снег, глаза пронзительно синие, как будто в самую душу смотрят. Бледный до такой степени, что на Земле я бы сочла это болезненным, но в его случае это выглядит естественно и делает его ещё более привлекательным. И держится так гордо, уверенно. Спина прямая, в каждом движении сила, опасность, грация…

– Говоришь так, словно влюбилась, – усмехаюсь я, но приглядываюсь к девушке внимательнее: мне показалось или у неё глаза ярче стали, когда она о принце говорила?

– Вот ещё! – возмущается Надя и взмахивает руками. Вино из стакана выплёскивается на ковёр, Надины брюки, кофточку и руку. Она шипит и страдальчески воет. – Только этого мне и не хватало.

– Ковёр не жалко, – отмахиваюсь я. – А чистые вещи я тебе одолжу.

Пока протягиваю ей носовой платочек, и она вытирает капли с ключиц и руки.

– Спасибо, – благодарит иномирянка, откладывая платок на столик и откидываясь на диванные подушки. – А принц, хоть и красавец, каких поискать, мне нисколько не симпатичен.

– Что же такого он сделал, что ты так категорична?

– Смотрел, – неожиданный ответ. – Очень внимательно смотрел, словно успел несколько раз меня раздеть, одеть и ощупать. А потом вдруг подошёл, притянул к себе и поцеловал. Я даже сообразить толком ничего не успела. Стучу его кулаками по груди, а ему хоть бы что. Руками меня обхватил и не выпускает. А потом вдруг оторвался от моих губ и повернул голову к рыжему, сказав что-то вроде: «Я тебе оплачиваемые выходные хоть на месяц после отбора дам». Я дёргалась, высвободиться пыталась, однако безрезультатно. Принц же заявил, что сделает всё возможное, чтобы отбор выиграла именно я.

– Так и сказал? – я едва не повторяю Надино обливание вином, но вовремя беру себя в руки и отставляю стакан на столик. Он точно брат Ильяры? Уж больно страстен и реакция у него на человечку странноватая. Объяснить её, конечно, можно, но объяснение уж больно поразительное получается. Если я права в своих догадках, то скучный отбор, на котором я планировала всячески пакостить семейке Ильяры, рискует превратиться в нечто исторически важное и увлекательное.

– Угу, – Надя обхватывает себя за плечи и как-то поникает. – Говорил и смотрел на меня так, словно я ему уже принадлежала. Словно я – вожделенная игрушка в магазине, а он – мальчик, который хочет её заполучить и всенепременно получит. Вот тут я и испугалась по-настоящему и врезала ему коленкой в живот, что было сил. А он, кажется, подобного не ожидал, отступил на шаг, выпуская меня, и как начал в дракона превращаться. Вот тут-то я и побежала без оглядки. Правда, в твои покои не сразу пришла. Меня сначала отловили и проводили на этот же этаж, но в собственные комнаты. Начали мне втирать что-то про драконов, про отбор невест, про то, что я его участница и это очень почётно, что они впервые решили допустить к участию кого-то из другого мира, что завтра я всё узнаю более подробно. А я дождалась ночи, сбежать думала.

– Как же ты тогда в моих покоях оказалась?

– Вышла из своих, двинулась по коридору и за поворотом заметила принца. Испугалась и побежала со всех ног, а когда из сил выбилась, скрылась за ближайшими дверями, – на диван Надя забирается уже с ногами, обхватывает колени руками. М-да, переволновалась иномирянка, хотя для человечки держится достойно.

– Ты Атареллена за дверью увидела, когда из покоев выглянула?

Кивает.

– Значит, так, – видя, что девушка совсем поникла, беру всё в свои лапки. – Сейчас ты идёшь умываться, и мы ложимся спать, а завтра утром пойдёшь на общий сбор невест со мной. Будешь держаться ближе ко мне, не думаю, что принц станет к тебе приставать на глазах у всех претенденток на его лапу и сердце в первый же день отбора. И если уж мы обе не заинтересованы в становлении его супругой, то будем вместе ему пакостить и мстить за тебя. Ну, и поищем способ вернуть тебя домой.

– А ты почему не хочешь за него замуж? – спрашивает Надя после раздачи указаний.

– Утром расскажу.

– И почему я должна держаться ближе к тебе? Ты, правда, сможешь помочь мне вернуться домой? Ты ведь мне, кстати, пока ничего о себе не рассказала…

– Утром, всё утром, а сейчас пора умываться и спать, – направляю её, как ребёнка, коим она сейчас и является, в ванную комнату, а сама направляюсь в спальню, чтобы найти в сумках ночную сорочку ей по размеру.

Стоит ли говорить иномирянке о том, что, судя по реакции на неё принца, она – его истинная пара, которую он ни за что не отпустит или лучше не пугать её до тех пор, пока не буду уверена, что это действительно так?

Глава 2. Общий сбор невест

Выслушав мою историю с утра пораньше, Надя хлопает меня по плечу и замечает:

– Жена твоего брата – ведьма!

– Почему «ведьма»? – недоумённо переспрашиваю я. – Ведьмы – это маги-менталисты. Точнее, девушки-менталистки, одарённые талантом к зельеварению.

Тут уже недоумевает Надя:

– А как связаны менталистика и зельеварение?

– Не знаю, – пожимаю плечами. – Зельеварение – наука сложная, хотя, как ни странно, магических способностей не требующая. Просто статистика обоих империй показывает, что чаще всего лучшие зельевары почему-то получаются из девушек-менталисток.

– М-да… – вздыхает Надя и, наконец, поясняет: – А у нас ведьмами когда-то колдуний называли, злых. Хотя, в действительности никаких колдуний никогда и не было, просто было удобно обвинить неугодную женщину в магии и сжечь, как преступницу, потому что магия считалась грязной, запрещённой наукой от дьявола. Со временем слово приобрело иной смысл, бранный: так называют злых и сварливых женщин.

– Что ж, тогда, в определении твоего мира, Ильяра действительно ведьма, – соглашаюсь я.

Оглядываю длинные волосы иномирянки, думая, как их лучше собрать, чтобы они выглядели прилично, но при этом не привлекали излишнего внимания. Скорее всего, многие девушки пойдут либо с распущенными завитыми волосами, либо с высокими причёсками, чтобы внимание принца привлечь, потому излишне скромная причёска скорее обратит внимание Атареллена на Надю, чем отвлечёт его от неё. Но и слишком стараться не стоит: всё же, Надя не хочет становиться невестой Атареллена. Только вот, если я права и она – его истинная пара, вид её волос будет последним, на что он посмотрит. Зато на неё будут смотреть слуги, вредные девицы и прочие аристократы… Что ж, сойдемся на собранных волосах, сзади скрученных в пучок-косу. Женственно, красиво, но не откровенно соблазнительно.

– И что же, все дети, рожденные в браке между драконами разных видов, будут огненными? – Надя, видимо, как и я, не может долго молчать. Как проснулась, либо говорит, либо спрашивает. Если судить её по мне, то, скорее всего, она так себя успокаивает и отвлекает.

– Нет, иначе бы благородные ледяные не женились на наших аристократках, – качаю головой. – Дракончики чаще всего наследуют природу своего отца, хотя, конечно, случается и так, что огненная драконица рожает огненного, а ледяная в браке с огненным такого же ледяного. Но это скорее исключение, чем правило.

– И всё же несправедливо как-то получается. В конфликте всегда виноваты обе стороны, а наказали только вас, – заключает Надя. Я с её словами согласна, но воля богов, воля богов…

– Только вот жалеть меня не надо! – грожу ей пальчиком в зеркало. – Я приехала сюда не за сердечко его бороться и не страдать, я приехала развлекаться. И тебе, как ты теперь понимаешь, помочь смогу, ты провела ночь в моих покоях, вполне могу взять тебя под драконью императорскую защиту.

– А о нас ничего такого не подумают? – широко распахивает глаза Надя. Я замираю со шпилькой в руке.

– А что такого о нас могут подумать? – снова недоумеваю, всё же воткнув красивую шпильку с жемчужиной в пучок.

Девушка краснеет, как небо на закате, и ничего не отвечает. Я заканчиваю причёску и оглядываю своё творение с головы до ног.

Делать себя причёски и одеваться я научилась сама и довольно быстро, чтобы избежать помощи приставленной ко мне Ильярой служанки. Потому что когда меня одевала она, то я словно саму себя теряла. Строгие причёски, совсем иные сочетания платьев и туфелек, не подходящие огненной драконице. Так что, право одеваться самостоятельно я всё же отвоевала. Выглядела всё равно, как принцесса, тут уж Ильяре было не к чему придраться, чтобы моим родителям нажаловаться.

Одетая в бледно-розовое, как снег в предрассветных лучах, шёлковое платье с длинными рукавами, без каких-либо вырезов, с юбкой до щиколоток, Надя почти не отличается от дворянок моего мира. Красивая, хрупкая девушка, которой идёт едва ли не единственное настолько светлое и скромное платье в моём гардеробе. Белые туфельки на невысоком каблуке заставляют её казаться чуть выше, лёгкий макияж позволяет скрыть следы наших ночных посиделок. А ещё я невольно улавливаю сходство с жёнушкой брата, потому что, создавая образ, отличимый от моего более яркого, я случайно приблизила её внешне к холодным ледяным драконессам.

Сдавленно хихикаю.

– Что? Так плохо, да? Говорила же, что сделать из меня женственную барышню, сливающуюся с остальными участницами отбора, не выйдет, – неправильно понимает меня Надя.

– Да нет, выглядишь ты очень даже хорошо, – беру себя в руки я. – Вот увидишь, симпатичнее многих окажешься. Просто образ у тебя такой сейчас скромный, строгий, прямо как у Ильяры.

Она понимающе издаёт нервный смешок, и мы, наконец, выходим в свет. Общий сбор невест, включающий в себя знакомство с Атарелленом, совместный завтрак и объявление первого испытания отбора ждёт.

Пока мы идём, иномирянка разглядывает дворец с неприкрытым интересом, и я не совсем понимаю, чем он вызван: Лед-Ану далеко до Канаана, и мне, тридцать лет прожившей в красивейшем и роскошнейшем строении обоих империй, здесь откровенно скучно.

– Что тебя так восхищает?

– Никогда до этого во дворце не была, даже в качестве экскурсии, – отвечает Надя. – Всё такое большое и непривычное. Трудно поверить, что кто-то может проживать здесь на постоянной основе. Взять хотя бы вон ту белую лестницу, – указывает девушка пальчиком, и я поспешно опускаю её руку: не следует пока столь откровенно демонстрировать не благородное происхождение. Меня такие жесты не смущают, но лучше, чтобы другие этого не видели.

Девушка, кажется, всё понимает, потому просто продолжает говорить:

– Столбы между перилами – это же хрусталь? Красиво, но не практично. Или свод над нами, – на этот раз она лишь указывает на него глазами, подняв и опустив взгляд. – Его можно стоять и часами рассматривать. Не похоже это место на дом. На музей, архитектурный шедевр да на всё, что угодно! Но не на дом.

– Не знаю, как по мне, Лед-Ан простоват и ничем особенным похвастаться не может, – я на мгновение прикрываю глаза, вспомнив родной дворец. – Ледяные драконы гораздо более сдержаны, чем огненные. Мы же в своих желаниях открыты и предпочитаем размах во всём. Пожалуй, если не придумаем, как вернуть тебя домой до окончания отбора, то я привезу тебя в Канаан. Поверь мне, он гораздо красивее и не такой мрачно-холодный. Там много света, золота, повсюду росписи и лепнины, статуи и картины. Цвета гораздо ярче и жизни больше. Уверена, ты бы почувствовала там себя как дома, здесь тебя холод, а не роскошь смущает.