Танец алого и золотого

– Глава школы Ван? – Ли Лунмин, старшая ученица и супруга шишу Бая, замечает меня прежде, чем я захожу внутрь, в окно, у которого сидит.

Войдя, я удостаиваюсь уважительных кивков. Рука Ли Лунмин поглаживает округлый живот. Тяжесть сгладила худобу шимэй Ли, но, что бы ни говорили злые языки, не уменьшила красоту, сведшую главу дворца Безмятежности с пути одиночества и преданности всем людским идеалам.

– Глава школы Ван, вы разыскивали нас по определённому делу? – Бай Хэпин, прервавший мелодию, стоило его жене заговорить, кладёт сяо на небольшой стол и встаёт рядом с кроватью, где расположилась супруга. Ли Лунмин касается его пальцев – и без слов, по жестам понятно, как им помешали наслаждаться обществом друг друга.

– Во время разбирательства в Фаньжуне я натолкнулась на это, – вынув из бездонного рукава завёрнутый в талисманы нож, я выкладываю его на стол. – Не безопаснее ли будет отдать его в небесную столицу вашему ученику?

Бай Хэпин смело берёт оружие и вертит в руке.

– Вы показывали его дашисюну?

Я красноречиво закусываю губу.

– Или же вы не хотите, чтобы хоть кто-то знал, что тёмный артефакт у вас был? – понимает шишу Бай.

– Наличие у меня ножа убийцы вызовет ненужные вопросы, – не отрицаю я. – Мною и без того недовольны, как и моим учеником, как и шисюном Яном. Появление этого ножа может стать последней каплей в чаше терпения.

Осознание этого приходит не сразу, но, когда приходит, я в страхе устремляюсь к тому, кто не станет трепаться о моём подарке. Даже если клинок полезен и редок, засветить его у себя сейчас, перед собранием школ, я никак не должна.

– Дашицзе, – Ли Лунмин встаёт и в голос её звучит холодок. – Ты полагаешь скидывать ответственность с себя на моего учителя – идея достойного человека?

Она едва ли не заслоняет шишу Бая собой! Словно я ему навредить хочу!

– Я не прошу вас оставить нож, я прошу отдать его туда, где он никому не навредит, ни вам, ни мне, – оправдываюсь я. Перед младшей ученицей оправдываюсь!

– Сяо Лянь, – Бай Хэпин кладёт руку жене на плечо. – Глава школы Ван правильно обратилась к нам. Мы можем отдать артефакт Хэ Лунвану. К тому же, не ты ли хотела с ним свидеться?

Ли Лунмин успокаивается.

Что ж, мне не отказали в помощи. Теперь следует уйти как можно быстрее, чтобы не передумали!

***

В день собрания я хочу и не хочу видеть рядом с собой Фэн Цзяньсюэ.

Хочу, потому что она – одна из немногих, кто действительно знаком с представителями школы Сюэсэ Хоянь, с их методами, действиями, уловками и словесными хитростями. Иметь под боком советника, взращённого во вражеских стенах, крайне выгодно, когда впервые принимаешь адептов враждебной школы у себя дома.

Не хочу, потому что княжна демонов покинула тёмное учение без одобрения, самовольно разорвала с наставниками все нити судьбы и никогда не распространялась о прошлом, отмахиваясь, отшучиваясь или откровенно издеваясь над проявленным любопытством.

Показывать её гостям из Сюэсэ Хоянь – всё равно, что подвергать опасности и кричать, что не боишься ни волка спереди, ни тигра сзади. Кидать ученицу в пасть зверя, как добычу, у меня нет желания.

– Учитель, мой слух превосходит ваш, – девушка отвлекается от свитка и дёргает уголком губ. – Потому хватит прятаться.

Моё возвращение в главный дворец не остаётся незамеченным.

– Я и не пряталась, – выйдя из-за яблоневого дерева и присев на траву рядом с ученицей, я тяжко вздыхаю. – Расскажи мне о главе школы Сюэсэ Хоянь. Чего от него ожидать?

Лёгкий, насмешливый настрой княжны демонов испаряется, а алая метка демонической наследницы разгорается пламенем во лбу. Притронусь – обожгусь до кости. И без того тёплый летний воздух наполняется жаром, и я отсаживаюсь подальше, не отводя взгляда.

– Неприятно разочаровывать вас, учитель, но, по правде говоря, я даже не знаю, как он выглядит, – Фэн Цзяньсюэ издаёт смешок.

– То есть?

– Он не снимает маску с лица. Никогда и ни перед кем, даже перед моим отцом. Оно и понятно: ему есть, что скрывать, и он окружён людьми, которые не погнушаются убить его, по одному только обличью узнав обо всех слабостях. Но, если вам так нужен какой-то совет, скажу одно: адепты Сюэсэ Хоянь, глава в том числе, гораздо честнее.

– Ты только что сказала, что он прячет лицо, лишь бы его не прирезали из-за него!

– Верно, – кивает девушка. – Но знаете, в чём разница между тёмными и светлыми заклинателями? Тёмные не клянутся быть праведными и правдивыми, а вот светлые – да.

– И в чём же честность?

– Не понимаете, да? – княжна демонов прикрывает рот ладошкой, покашливает. – От нас, связанных с тьмой, вы ожидаете любого зла, в то время как зло в ваших рядах проходит мимо.

Красочно выражаясь, от её речей словно когтем царапает внутри головы. Я обязана подумать, что именно меня настораживает в произнесённом ученицей, однако как же мне уже надоело размышлять обо всём подряд! Ощущение, будто передо мной трясут верёвочкой, к которой привязана бумажка с ответом, но сил нет, чтобы остановить её полёт, сорвать и прочесть, что же написано.

Я тру виски, притворившись, что не о чем тревожиться.

– Для собственной безопасности, переберись пока во дворец Безмятежности. Ты неплохо ладишь с шимэй Ли, насколько мне известно.

Демоница закашливается уже по-настоящему, а не для того, чтобы скрыть, что я её веселю. Очаровательное лицо прорезает неприятное удивление, две пышные косы подпрыгивают.

– Вы серьёзно, учитель? Я – наследница князя демонов, росла в Сюэсэ Хоянь, а вы хотите просто отправить меня восвояси? Вам не о моей безопасности беспокоиться надо!

– Что у тебя с этой техникой? – перевожу тему я, глянув на свиток, удостоившийся её внимания.

– Не затыкайте меня!

– Этот учитель спросила, что у этой ученицы с этой техникой.

Уши девушки краснеют, она вспарывает острыми когтями землю и всё же отвечает на поставленный вопрос. При представлении мне того, что изучила, у неё то горит, то гаснет демоническая метка.

– Вы мне не доверяете?

Слюна во рту становится вязкой, мешая произнести хоть что-то внятное.

– Вы хоть кому-нибудь доверяете?

– С чего ты взяла, что я не доверяю тебе? – сглатываю и давлю из себя встречный вопрос.

– Вы учите доверять другим. Но сами отстранились так, что вам больше не подходит ваше собственное учение.

Фэн Цзяньсюэ смотрит пронзительно, сложенные в печать пальцы испепеляет дальнюю яблоню тёмной техникой. Эти же пальцы могут вонзиться мне в сердце и проткнуть насмерть.

– Вас сейчас очень легко переманить в другую школу, – заключает она. – И, судя по всему, вы не желаете, чтобы я вас от этого оградила.

– Ты придумываешь того, чего нет.

– Ой ли.