Осколки жизни. Сборник миниатюр

– Люблю тебя, – с этими словами Андрей залпом выпил шампанское. И наклонился к девушке, за поцелуем, но получил звонкую затрещину.

– Кабель! – бросила ему в лицо Марина. – Я все видела. Видела, с кем ты обжимался там, в холле. Понравилось? Я имею в виду твоей партнерше. Я-то знаю, что ты не очень…

– Ах, ты сука…

В мгновение ока вспыхнула ссора, подогретая изрядной дозой выпитого. Схватив ключи от машины, Андрей пулей выскочил из дома.

Марина слышала визг шин по ледяному насту во дворе, но было уже слишком поздно… Изменить девушка уже ничего не могла.

Алкоголь в крови… гололед… тёмное время суток… опасный участок дороги… об этом знали сотрудники МЧС и ДПС, вытаскивавшие изуродованный труп из разбитой в хлам иномарки. Но было кое-что ещё – о чем знала только она – убойная доза снотворного – роковая месть ущемленной женской гордости.

***

Стоило ли оно того? Марина не знала. Но в тот миг, когда равнодушно-холодные снежинки январского снега падали на крышку гроба, она четко осознала весь ужас непоправимости. Она осознала, что отняла у другого человека самое ценное – его собственную жизнь – без права на это…

Часы

***

Дверь тихо скрипнула пропуская в полусумрак антикварной лавки посетителя. Первого за сегодняшний день, … хотя правильнее сказать за этот месяц. Да и какой покупатель заглянет к Вам, когда магазинчик располагается на окраине города, где-то во дворах. Большинство просто не знает, даже не догадывается о Вашем существовании.

***

Итак, посетитель… покупатель. Подслеповатые глаза старика – антиквара внимательно изучали вошедшего – высокий рост, длинные светлые волосы, на вид лет 25. Ничего особенного, только усталость… бесконечная и даже неестественная для этого возраста усталость в глазах.

– Есть кто? – голос, слишком звонкий для тишины магазинчика, эхом отразился от стеклянных витрин и полок.

– Потише, молодой человек, имейте уважение к реликвиям, – проворчал старик.

– Простите…

– Это ведь непросто магазин там какой-то… это, своего рода склеп… Да-да, молодой человек, склеп. Кладбище времени… Всему своё время – вещи, как и люди, рождаются, проживают жизнь и умирают… Или, вот как эти, остаются не погребёнными… Они не живы и не мертвы – они не принадлежат этому времени, но и в том времени их уже нет… Многим нравится коллекционировать подобное – некрофилы, так сказать… А я… я – своего рода расхититель могил – могильщик, торгующий черепами и костями – мощами прошлого, мощами канувших в Лету эпох, мощами времени… Так что интересует Вас? Какая часть скелета времени?

– … часы…

– О, такое сейчас редко услышишь.

– Отчего же?

– Современные люд слишком суетливы – они постоянно куда-то спешат, что-то забывают. А старинные часы знают толк в размеренности, но ни в спешке. Они любят порядок и основательность во всем. А ещё они любят, чтобы их во время заводили и смазывали, они боятся падений, ударов, царапин. В былые годы отношение к часам было иным. Их берегли, они были отличительным признаком аристократа, почти как фамильный герб. Сейчас – это просто вещь, по большей части даже бесполезное украшение, потерявшее свою ценность и значимость.

– Напрасно Вы так…

– Напрасно?? Ха, молодой человек, я повидал немало людей на своем веку, и ни один из них не носил часы для того, для чего они истинно нужны.

– И для чего же они нужны?

– Чтобы ценить время, каждый прожитый час, каждую секунду, каждое мгновение. Вот для чего!

Молодой человек грустно улыбнулся, опустив взгляд, постоял с минуту молча, а потом тихо сказал: – Что ж, тогда я Вы встретили такого человека, кому часы нужны, чтобы ценить каждый прожитый миг. Сегодня мой доктор сказал, что у меня последняя стадия анемии, мне осталось жить совсем немного – полгода, может быть, год. И я хочу, чтобы это время не прошло напрасно, хочу знать, сколько я прожил и сколько ещё осталось, чувствовать и ценить каждый прожитый миг.

Долго молчал седовласый антиквар, решаясь на что-то. Потом вытащил откуда-то из-под витрины деревянную резную шкатулку, благоговейно отомкнул ее крохотным ключом на серебряной цепочке и откинул крышку. Внутри на черном бархате тускло поблескивали старинные часы. Их стрелки были недвижимы.

– Это самые загадочные часы в моем магазине – сказал старик. – Никто не может заставить их стрелки двигаться. Десятки часовщиков проверяли их механизм – он исправен, но стрелки недвижимы. Знаете почему? Они ждут своего хозяина. У каждых часов – как и у людей – своя судьба, свой хозяин. И если человек достоин жить, часы отмерят ему долгую жизнь, вопреки всему. Не мы выбираем часы, часы выбирают нас, помните об этом, юноша… Примерьте их, может быть, они ждали именно Вас? – и антиквар осторожно протянул парню часы.

Браслет защелкнулся на запястье, словно сам собой. Холодный металл корпуса в один миг согрелся от тепла человеческого тела, раздался тихий щелчок и стрелки медленно и плавно начали свой отсчет… Отсчет жизни своего нового хозяина…

***

…разряд, ещё… пульс… давление…

За стеклом реанимации мелькали белые халаты врачей, окруживших лежавшего на кушетке пациента. А здесь – в приемном покое – тихо рыдала его мама, сжимая в руках часы. Те самые старинные часы, купленные ее сыном год назад в день, когда он узнал страшную правду своего будущего.

– Господи, за что? – шепчут ее губы. – Он никому не сделал зла, за что ты так с ним?! Господи…

Тихо щелкнули часы в руках женщины, с серебристым звоном их стрелки бешено закрутились назад – 365 оборотов… Она считала, в ужасе глядя на циферблат, не понимая, что происходит…

В приемный покой вошёл доктор.

– Все в порядке… Ваш сын будет жить…

***

…у каждых часов – как и у людей – своя судьба, свой хозяин. И если человек достоин жить, часы отмерят ему долгую жизнь, вопреки всему. Не мы выбираем часы, часы выбирают нас, помните об этом, … цените каждый прожитый миг…

Игрок

65 … 15 … 21 … 14 … 40 … 18 … 27 … 86 … 99 … 70 … 38 … 47 … 15…

Рулетка… мелькают цифры, шарик бежит по кругу – все привычно и обыденно. Ставки… зелёное сукно… табачный дым в воздухе… виски… Все как всегда. Ему в руку идет карта, так говорят. И всегда шла. Он никогда не задумывался о том, что могло бы быть и иначе. и было, но… у других. Не у него – он прирождённый победитель – его стихия – выигрыш. И только так… не иначе. И он это знал. Всегда… Вплоть до того дня, когда все и случилось.

65 … 15 … 21 … 14 … 40 … 18 … 27 … 86 … 99 … 70 … 38 … 47 … 15…

Он проиграл. Проиграл все, что у него было. Сейчас – спустя почти 13 часов после краха своей карьеры – он сидел в баре один одинешенек, и совершенно не понимал, как это могло случиться. Что теперь делать – он тоже не знал. Бармен – пожилой, но крепко сбитый – поставил перед Игроком стакан виски. Он отодвинул его, сказав: «Мне нечем заплатить даже за это…» «За счет заведения», – ухмыльнулся бармен. «Спасибо», – рассеянно поблагодарил Игрок, но пить не стал. Ему и без того было плохо.