Тяжкая ноша Капитолины

Он закрыл дверь и посмотрел на пианистку.

– Добрый день! – сказал он. – Я чем-то могу вам помочь?

Она широко распахнула глаза и взглянула на него, как на злейшего врага так, что Игорь невольно отпрянул. Лицо девушки было в синяках и ссадинах, в уголках губ запеклась кровь. Ему тут же стало не по себе. Какая, оказывается, Пашка скотина! Как он мог? Она же женщина…

– Вы… может быть, присядете….поудобней, – неуверенно произнёс Игорь.

Она минуту смотрела на него всё так же, с ненавистью, а потом быстро встала и, подойдя к стоявшему на середине комнаты дивану, уселась на него, поджав ноги и упорно продолжая кутаться в пальто. Игорь подошёл и медленно опустился в кресло напротив. Их разделял только изящный журнальный столик.

– Вы… может, хотите чаю или… Что-нибудь хотите? – наконец спросил он, проклиная себя за то, что мямлит.

Девушка молчала, только серые глаза её вместо ненависти наполнились такой печалью, что Игорь окончательно растерялся. Внезапно, его осенило!

– Конечно! – быстро сказал он. – Я понимаю. Вы простите…. Это должен был сделать мой друг… Но, раз уж он не понимает…. И, потом, я тоже виноват! Я не должен был соглашаться с тем, чтобы он пошёл к вам… Сейчас!

Игорь резко встал и прошёл в спальню. Там он схватил куртку и начал торопливо шарить по карманам. Найдя бумажник, он быстро вернулся в гостиную.

– Вот! – он достал из бумажника и протянул девушке солидную пачку денег. – Возьмите! Это небольшая компенсация.

Пианистка по-прежнему молчала. Игорь положил деньги на стол.

– Извините, ради Бога… – он не знал, что ещё добавить. – Если вам нужен врач, то скажите, я оплачу ваше лечение.

Он снова сел в кресло. Почему она молчит? Хоть бы звук издала… Пусть даже ругается, Игорь к этому готов – они с Каем в самом деле мерзко поступили, не говоря уже о Пашке.

Вдруг, стремительно подавшись вперёд, пианистка схватила деньги и начала яростно мять их! И рвать, и швырять Игорю в лицо! Сначала он, опешив, закрывал лицо руками, а потом вскочил и отбежал в сторону.

– Да что тебе надо?! – закричал он. – Ты же сама пришла сюда! Чего ты хочешь?!

– Да если бы я могла!! – закричала она в ответ, наконец, нарушив молчание. – Я бы оказалась от тебя так далеко, насколько это возможно! Но я не могу!!! – она вдруг притихла и заплакала. – Браслет оторвёт мне руку…

Игорь смотрел на неё во все глаза. Всё ясно. Она больная! Так бывает с талантливыми людьми, в творчестве они боги, а вот с головой непорядок. То и дело «срывает крышу». А тут ещё Пашкина выходка! У неё просто шок, вот она и двинулась умом. Так, надо найти психиатра…

– Смотри… – неожиданно произнесла пианистка и отогнула длинный рукав пальто.

Игорь тут же забыл про психиатра. На руке девушки тревожно сверкнул рубинами всё тот же браслет, и Игорь с ужасом увидел: он так плотно обхватил хрупкое запястье, что перерезал кожу! Рана кровоточила, вокруг всего запястья расплывалась багровый синяк, кисть опухла… И казалось, что по руке, пострадав от неведомого огня, растекаются расплавленные, погибающие рубины… Значит, Игорю тогда не показалось! Браслет каким-то образом уменьшился. Но как такое возможно? Секрет конструкции?

– Почему ты его не снимешь?! – он кинулся к девушке и, осторожно взяв её руку, принялся рассматривать браслет.

– Он не снимается… – покачала головой пианистка.

– Застёжка сломалась? – растерянно предположил Игорь. – Тогда его надо перепилить. Сейчас, я найду кого-нибудь!

Он бросился к телефону.

– Не надо! – остановила она Игоря.

Он обернулся, недоумённо глядя на девушку. Она что, хочет остаться без руки? Пианистка вздохнула и уже не так сердито посмотрела на Игоря.

– Не надо, – повторила она и опустила ноги с дивана. – Браслет невозможно ни снять, ни распилить.

Игорь вернулся к креслу, сел в него и внимательно посмотрел на девушку.

– Как тебя зовут? – спросил он.

– Капитолина, – помолчав, ответила пианистка, баюкая больную руку.

Игорь вспомнил, как убитый старик назвал девушку смешным именем «Капа».

– Послушай, Капитолина! – серьёзно начал он. – Я понимаю, ты не хочешь испортить дорогую вещь. Но я приглашу ювелира, очень хорошего. И он аккуратно, понимаешь, аккуратно распилит браслет, а потом соберёт его обратно. Ничего даже не будет заметно. Пойми, рука дороже! – продолжал он уговаривать её. – Ты же музыкант, просто потрясающий. Хочешь, я познакомлю тебя с нужными людьми, ты сможешь хорошо зарабатывать, может, станешь знаменитой! Ну, договорились? Сейчас я позвоню, и всё быстро решится. Вылечим твою руку, и всё будет как прежде!

Игорь вопросительно посмотрел на пианистку. Она слушала его, и выражение её глаз становилось то ли насмешливым, то ли заинтересованным.

– Дорогая, дороже… – промолвила Капитолина. – Ты и твои друзья, вы что, вообще всё на свете воспринимаете в виде денег? – она повела плечами, пальто соскользнуло на диван, и она осталась в джинсах и свитере.

– Нет, наверное… – Игорь озадаченно нахмурился. – А что плохого в деньгах? Они решают многие проблемы, дарят радость…

– В самих деньгах ничего плохого нет, – спокойно ответила Капа. – И радость они дарят, но только тем, кто способен радоваться. А таких людей очень немного, поверь. И ты к ним не относишься.

– Почему это? – Игорь почувствовал себя задетым.

Капитолина недовольно хмыкнула и удобнее устроилась на диване, поджав под себя ноги.

– Ну вот, скажи мне, – она посмотрела на Игоря, склонив голову. – Сколько, по-твоему, стоит музыка?

– По-разному, – как и прежде недоумевая, ответил он. – Зависит от уровня исполнителя.

– Нет! – Капа нетерпеливо покачала головой. – Я не говорю об исполнителе! Сама музыка, которую ты так любишь? Она способна вызывать восторг, умиление, ликование или грусть… – лицо пианистки озарилось светом. – Может успокоить или встревожить… – она помолчала. – Сколько стоит всё это?

Игорь сделал неопределённое движение головой, глядя на неё, словно на сумасшедшую. Как она узнала, что он любит музыку? Капа вздохнула и посмотрела на окно, за которым мерцал вечерний город.

– Если ты не умеешь чувствовать, то сколько денег нужно заплатить, чтобы научиться этому? – спокойно добавила она.

Игорь сбросил с себя оцепенение. Что за ненормальная девица? У неё, не ровен час, рука отвалится, а она рассуждает на философские темы.

– Ты понятия не имеешь, умею я чувствовать или нет, – сухо сказал он.

– Ты злишься, как раз потому, что умеешь, – она быстро взглянула на него. – И знаешь, что я права. Вот! – она указала рукой на окно. – Завтра взойдёт солнце. А сейчас его нет. Можешь ты купить солнечный свет?

– Всё можно купить, – Игорь пожал плечами. – Достаточно заказать билет в страну, где сейчас утро.

– Ты ужасен! – Капа посмотрела на него с отвращением. – Если ты такой всемогущий, то почему несчастлив? Почему не избавишься от того, что так беспокоит тебя? Ведь беспокоит, верно? – она даже не спрашивала, просто утверждала. – Не надо быть особо прозорливым, чтобы догадаться, всё, что ты купил, не даёт тебе ничего, кроме понимания: теперь ты этим обладаешь! – её глаза приобрели стальной оттенок. – И никакой радости! – беспощадно добавила она. – Если ты такой богатый, иди и купи себе счастье!

Игорь похолодел. Она словно видела его насквозь и ранила в самое сердце. Он ничего не мог поделать с тем, что глодало его много лет, не переставая ни на миг. Словно червь точит яблоко. Игорь встал и подошёл к двери.

– Убирайся! – глухо сказал он. – Я причинил тебе зло. Но я же и предложил помощь. Я не нуждаюсь в твоих нотациях! Ну же, убирайся!

– Извини, не получится, – она сидела на диване и смотрела на него с тоской, словно узник из темницы. – Я же сказала, я не могу уйти.