Академия семи стихий. Пробужденная

– Бабуля, прости, но я не знала, как ещё тебя растормошить. С садом все в порядке, родители ухаживают за ним. – я говорила медленно, стараясь придать тону побольше умиротворения и спокойствия.

Но какое уж там спокойствие:

– Карнелия, сколько лет! Я уже и не таил надежды! – Зар застыл напротив давней подруги, сияя как медный таз.

Выражение лица бабушки сменилось несколько раз – с гневного на удивленное, после – на нем отразилось понимание, а сейчас – легкое узнавание, быстро сменившееся радостью:

– Ельгизар, дорогой! Как я рада тебя видеть! Мы что же, в стенах нашей альма-матер?! – она переводила взгляд с духа на меня и обратно.

– Да, бабушка, я подумала, что в этом мире у вас с дедушкой будет больше шансов эээ… материализоваться.

В ее глазах плескалась отрада:

– Милая, только доставь нас домой и мы и не такое сможем! И как только ты пришла к этой мысли? Мы были готовы довольствоваться и тем, что имеем, а тут такое… это же самый настоящий второй шанс! Идрис, ты представляешь?! Идрис..? – старшая Левиафар Фон Кираз с удвоенной силой заозиралась по сторонам в поисках супруга.

– Ты где там застрял?! Выходи давай и помоги выбраться мне.

Но дедушка не появился.

Очень быстро поняв, что командный тон не срабатывает, бабуля проворковала, аки беззащитная пташка:

– Ииис, дорогой, пожалуйста, я совсем беспомощна без тебя. Помоги мне, мой любимый… – хитро стреляя в мою сторону глазками, она принялась ждать.

Совсем скоро раздался ворчащий, уставший, но явно польщенный голос:

– Если бы ты была менее эмоциональна и хоть раз выслушала меня до конца – этого можно было бы избежать. Я сразу тебе сказал, что здесь что-то не так – на кой древнему твои цветы? – дедушка как ни в чем не бывало вышел из книги, расправив широкие плечи.

Укоризненно взглянув на жену, проговорил:

– Закрой глаза, расслабься, дай телу струиться дымкой, течь как маленький ручеек, рассеиваться, будто ласковый туман над полем ранним утром…

Она запрокинула голову, улыбаясь и внимая словам своего мужчины. Довольно быстро все её тело показалось на поверхности, словно паря над столом.

Хмыкнув, муж взял ее за руку, притягивая к себе и заключая в медвежьи объятия. В детстве мне казалось, что находясь в них – не страшен даже шторм, такое чувство уверенности и спокойствия источал Идрис Левиафар.

Идиллия все ещё безумно друг в друга влюбленных длилась недолго. Не имеющий больше сил сдерживать себя Хранитель, крича бросился обнимать своих ещё недавно считавшихся без вести пропавшими, друзей.

– Поверить не могу, что вы в порядке! Поверить не могу, что это сработало! – причитал он, расцеловывая их в щеки. – Поверить не могу… – голос духа задрожал, – …что вы ушли молча. Ни записки, ни весточки, ни банального «прощай». Я думал, что мы были близки! – обвинительно ткнул он пальцем в воздух и обиженно насупился.

– Так и было, дорогой, да что там – так и есть. – успокаивающе погладила бабушка локоть Зара.

– Друг, мы были вынуждены. Сейчас мы уже можем рассказать тебе все и мы это сделаем, поверь мне. – дедушка проникновенно заглянул в глаза расстроенному приятелю.

После недолгого молчания, Ельгизар все же отозвался:

– Кирриада – замечательная девушка. Похожа нас вас обоих – умна, талантлива, своенравна и, безусловно, очень добра. У вас есть все основания ею гордится, она – достойный представитель рода Фон Кираз.

– Ой, да что же это мы?! Кируся, цветочек мой, иди скорее сюда! – распахнув объятия, позвала меня к себе бабушка.

Было очень странно испытывать злость, обнимая своих родных. Злость на саму себя за то, что не могу порадоваться даже в такой час, когда мои мечты сбылись. Мои бабушка с дедушкой, смерть которых я так и не отгоревала окончательно, сейчас стояли передо мной, а я растягивала губы в натянутой улыбке, не ощущая ровным счетом ничего.

Кто бы что ни говорил, жизнь без чувств – ошибка, уж поверьте мне.

Глянув на часы, висящие на стене, поняла, что до занятия по защитной магии осталось около получаса.

Уж кто-кто, а Агнельски мне прогула точно с рук не спустит. Глубоко вздохнув, я постаралась прогнать разлившееся внутри раздражение и отступив на шаг от семьи, произнесла:

– Мне так о многом хочется спросить и ещё больше – рассказать, но если я пропущу ещё одно занятие – мне несдобровать.

– Конечно, детка, беги на уроки. – погладила меня по голове бабушка.

– Мы останемся здесь и пообщаемся. У нас накопилось много тем для разговоров.. – дедушка бросил извиняющийся взгляд в сторону Зара и сжал мое плечо.

***

– Кира, не томи, что за сюрпризы? С кем ты хочешь нас познакомить? – ерзала оборотница на стуле, сидя за обеденным столом. – Не хочешь ли ты сказать, что это твой избранник? – понизила она голос до шепота, высоко подняв брови.

– Нет, Олли, все куда скромнее, чем кажется. – отмахнулась я.

– Да и не выжить другим поклонникам в моем обществе. – громко произнес Лиаз с другого конца стола, тем самым давая понять, что демонический слух ничуть не хуже звериного.

Я покачала головой в ответ на реплики друзей: ну прямо как дети, ей богу, пары часов вытерпеть не могут!

Доев свою порцию, поднялась из-за стола, спросив:

– Кто-то ещё идет на лекцию по демонологии?

Компания слажено отрицательно качнула головой и только полудемон расплылся в хищной улыбке.

Безошибочно расценив это как положительный ответ, поманила его к себе пальчиком.

Еще на прошлой неделе на моей доске стали появляться новые предметы, что не стало неожиданностью – Эльсевар предупредил меня о таких изменениях на одном из наших дополнительных занятий.

После того, как демоническая часть меня была разбужена, каждый второй спешил задать мне по этому поводу вопрос, так сказать, чуя произошедшие перемены.

Больше всех ликовал боевик, без конца твердя:

– Левиаф, ну удивила! А я уж думал, как бы мне тебя протащить на практику в Нижний мир, а оно вот как. Сама все решила. Уважаю!

Я лишь кивала в ответ на его слова и беспомощно разводила руками, мол: «оно само, проректор, мамой клянусь, ничего такого и не подозревала».

Занятия по демонологии проходили на три этажа выше, чем располагались катакомбы, в которых мы как будто только вчера отрабатывали свое наказание.

В большом темном помещении, разделенным колоннами на отдельные зоны, не было окон.

Не смотря на отсутствие свежего воздуха – запаха затхлости и сырости не ощущалось.

По периметру аудитории горели свечи, одни парили в воздухе под потолком, другие – мерцали в настенных подсвечниках, крупные и тяжелые – стояли на полу. Не смотря на полумрак и огонь – неуютности я не испытывала.