Чего хотят женщины? (сборник)

* * *

Говоря об изменившемся положении женщины, мы старались доказать, что современные условия сделали старую «хозяйку дома» существенным анахронизмом, и что ее деятельность и интересы перенесены из семьи в общество.

Мы рассматривали, однако, функции «домохозяйки» только с экономической стороны и совершенно оставили в стороне воспетое философствующими и поэтизирующими филистерами «естественное призвание» женщины быть матерью своих детей.

Осип Цеткин – муж Клары Цеткин. Фото 1881 г.

«Женщина должна быть сохранена для своих материнских обязанностей», – под этим девизом проповедуется крестовый поход против освободительных стремлений женщины. Думают, будто этим утверждением о «естественном призвании женщины» утверждением, не терпящим якобы никаких возражений можно сразу покончить с требованиями женщины на свою долю прав и обязанностей в общественной жизни.

Это положение называется соображением «морального» свойства.

А филистер, как известно, ничего так не любит, как устранять неудобные факты и явления в силу «моральных» соображений.

«Моральные причины» очень красивы, дешевы, как грибы, избавляют от обязанности над ними думать и очень красиво звучат в отделке из общих, но пустых фраз. Буржуазия прячется за свою мораль так же, как страус прячет свою голову, когда на горизонте показывается что-нибудь опасное.

При узаконении «естественного призвания» женщины рожать и воспитывать детей совершенно не принимаются в расчет те десятки и сотни тысяч женщин, которые никогда не имеют возможности исполнять материнские обязанности.

А между тем, число последних из года в год увеличивается, и вопрос о заработке сделался для них вопросом жизни. Вследствие все увеличивающейся трудности основать собственную семью число браков уменьшается. А тяжелые экономические условия часто лишают и замужнюю женщину возможности иметь детей.

С другой стороны, достаточно ли хорошей воспитательницей для своих детей является современная мать, и может ли она быть ею при современных условиях?

Если мы бросим взгляд на буржуазную семью, то увидим, что исполнение женщиной своего «естественного призвания» заключается в том, что она нанимает целый ряд чужих людей, которые оказывают ей физические и умственные услуги, и на которых она сваливает все «материнские обязанности», горько сожалея о. том, что не может на них же свалить и неприятный акт рождения. Няни уступают место боннам, гувернанткам, учителям и учительницам.

Физическое, умственное и нравственное воспитание детей поручается, благодаря хорошим материальным условиям, соответствующим специалистам. Все же материнские обязанности заключаются лишь в том, чтобы выбирать и оплачивать этих специалистов и присматривать за ними. Только в редких случаях женщина сама руководит воспитанием своих детей, и еще реже это воспитание бывает разумным и удачным.

То же положение воспитания, которое у крупной буржуазии вызывается избытком средств, у пролетариата является следствием нужды.

Чем менее заработок мужчины обеспечивает семью, чем чаще железная необходимость гонит женщину на фабрику для добывания средств, могущих удовлетворить потребности семьи, тем менее она имеет возможности посвятить себя уходу и воспитанию детей.

Таким образом, современные материальные условия привели и в высших и в низших классах к одним и тем же результатам: они вырвали воспитание детей из рук матери. Воспитание, в большинстве случаев, перестало быть обязанностью и задачей лиц, связанных семейными узами; оно перешло к чужим, вне семьи стоящим лицам.

Новые условия производства не только оторвали женщину от домашней работы, но и лишили ее возможности заниматься воспитанием детей, так что результаты оказались одинаковыми как для буржуазной женщины, так и для работницы.

* * *

Разница, однако, в положении женщин этих классов огромная: с одной стороны, полное безделье, с другой – обременение работой выше всякой меры.

Буржуазная женщина имеет возможность приглашать для своих детей образованных специалистов, влияние которых на детей несравненно благотворнее, чем ее собственное, и дети, таким образом, воспитываются при более или менее благоприятных условиях.

Совершенно иначе обстоит дело у женщины-работницы. Воспитателем ее детей почти всегда и неизбежно становится случай, а школой, последовательно влияющей на них, – нужда. Взамен материнского молока, ребенку дают различные новейшие «детские питательные средства», которые обыкновенно гибельно отзываются на нежном детском организме.

О гигиеническом уходе уж и говорить не приходится. Работница считает необыкновенным счастьем для себя, если может сдать свое дитя в дневные ясли. Чрезвычайно редко ребенку удается попасть в детский сад, из которого он уже прямо переходит в школу. Только в этом случае мать может свободно вздохнуть, уверенная, что ее дитя несколько часов находится под наблюдением старших и не подвергается никакой опасности, Народные ясли, детские сады и школа не дают, разумеется, детям того, что должны были бы дать, и никогда не дадут при современном классовом строе; но для работницы они и теперь чрезвычайно важны.

Женщина из пролетариата не может дать своему ребенку воспитание, какое она считает лучшим, а должна выбрать такое, которое дешевле обходится и оставляет ей время для работы. Она сама приходит в соприкосновение с детьми и оказывает на них влияние только в короткие промежутки между работой, в воскресные и, праздничные дни, если, разумеется, не обременена сверхурочной работой. Но ее тело обыкновенно так устает, а ум так удручен заботами, и в эти дни у нее столько домашней работы, накопившейся за неделю фабричной работы, что ей часто не до детей. Как может женщина в таком состоянии благотворно влиять на своих детей?

Нам остается еще рассмотреть мелкобуржуазную семью, этот музей древности, этот хранитель понятий и обычаев, дорогих и священных для наших предков. Но условия жизни класса мелкой буржуазии ни в коем случае не могут служить поучительным примером. За исключением тех своих членов, которые поднимаются до слоев крупной буржуазии, мелкая буржуазия безнадежно гибнет и должна перейти в ряды пролетариата.

Таким образом, утверждение, будто женщина самой природой предназначена для воспитания детей, – пережиток старины, которому нет места при современных, общественных условиях. Мать действительно «естественная» воспитательница ребенка в период кормления, в силу естественной связи, существующей между, ней и дитятей, но не дольше. Задача, общества заключается в том, чтобы сохранить и обеспечить ребенку материнский уход в продолжение этого времени и дать ему возможность нормально развиваться в период беременности матери. Но как только период кормления прошел, для здоровья и развития ребенка совершенно безразлично, ухаживает ли за ним мать или кто-либо другой. Здесь решающее влияние имеют не «естественные» неизменные причины, а, наоборот, постоянно меняющиеся общественные условия.

В деле обучения детей общество заменяет теперь мать; не она, а общество организует обучение и предоставляет выполнение своих предначертаний подготовленным специалистам. Причинами этого переворота в деле воспитания являлись, с одной стороны, потребность в разделении труда для достижения лучших результатов, с другой – необходимость для женщины работать вне дома. Догматические утверждения о том, что мать должна быть воспитательницей своих детей, стоят в явном и очевидном противоречии с фактами действительности, ведь фактически мать уже перестала быть воспитательницей.

* * *

Почему-то совершенно упускают из виду, что воспитание детей – такая же специальность, как и всякие другие. Как и всякая другая специальность, оно, для достижения возможно полного успеха, требует от воспитателя способности и склонности к нему, необходимой технической подготовки и разностороннего развития. Если женщине хотят во что бы то ни стало навязать роль воспитательницы, то придется предположить, что она, безусловно, совмещает в себе все три указанных выше качества. Но в действительности весьма небольшая часть женщин и матерей обладают ими.

Женщина не рождается педагогом точно, так же, как и мужчины не рождаются сапожниками, солдатами и художниками, а нынешние условия женщины не дают ей никакой возможности развивать эти педагогические способности, если бы даже они были у нее врожденными.

Способность к педагогической деятельности, как и все другие таланты, присуща не определенному полу в целом, а отдельным индивидуумам того или другого пола.

Весьма возможно и даже весьма вероятно, что способность к воспитанию детей, благодаря многовековому опыту и наследственной передаче, чаще всего встречается у женщин, чем у мужчин.

Но в большинстве случаев эта унаследованная способность, вследствие одностороннего развития женщины, глохнет. Она остается простым слепым инстинктом, вместо того, чтобы развиться в сознательную и творческую силу.

Клара Цеткин с сыновьями Максимом (справа) и Константином (слева)

Но, быть может, если женщине и не свойственна врожденная способность к воспитанию детей, она обладает достаточной технической подготовкой?

Конечной целью воспитания детей является создание из ребенка человека в истинном смысле этого слова. Современный же человек – весьма сложное существо, развивающееся по определенным законам.

Цель воспитания не может быть достигнута без знания физических и психических законов, по которым ребенок развивается, и без понимания естественных и общественных причин, обусловливающих эти законы. Не достигнута будет цель и без знания педагогических методов, основанных на указанных законах.

Каждый ремесленник, каждый художник должен быть знаком с качеством и особенностями материала, над которым он работает, и должен владеть техническими приемами для его обработки. Он обязан знать глину, из которой лепит, и, изучив лучшую методу лепки, должен быть подготовлен для роли ваятеля.

Все предметы, которые мы желаем получить в наиболее совершенном виде, мы отдаем для выделки обученным специалистам.

На воспитание же детей не обращается такою внимания: отправление важнейшей из всех общественных функций считают возможным без специальной подготовки.

Более того, отправление этой функции не подготовленными и не специализировавшимися людьми возводится в норму, ибо мать является «естественной воспитательницей детей».

И, по мнению общества, каждая женщина уже только потому, что сделалась матерью, получает магическую способность исполнять такую тяжелую и ответственную обязанность.

Этот взгляд по своим последствиям буквально преступен. Но благонамеренный филистер не сдается на эти убеждения. «Природа одарила женщину инстинктом материнской любви, который заменяет и дополняет недостаток знания», – продолжает утверждать он.

Он упускает из виду, что наше время не так мистически настроено, чтобы верить в сверхъестественное откровение. Инстинкт материнской любви слеп и не может заменить, да и никогда не заменит, знаний и опыта, В лучшем случае он оградит ребенка от некоторых отрицательных влияний, но неспособен создать ничего положительного.

Женщина, незнакомая с условиями физического развития ребенка, которые служат ключом к пониманию умственного развития его, не умеет тонко и тактично действовать; женщина, не владеющая техническими методами обучения, не сумеет воспитать истинного человека, и, будь она десять раз родной матерью ребенка, ей нельзя доверить его воспитание.

Сколько примеров можно было привести того, как самые нежные матери во имя «материнского инстинкта» коверкают детские души. Большая часть физического и умственного уродства юношества происходит оттого, что воспитание его предоставляется слепому «инстинкту матери», а не опыту и знаниям сознательных, подготовленных специалистов.

А всяческие «популярные руководства» о воспитании детей мало чем могут помочь матери уже потому только, что большинству матерей они недоступны.

Женщина, работающая с утра до поздней ночи, не имеет возможности отдаваться изучению методов воспитания детей. Все ее участие в воспитании заключается в том, чтобы заштопать чулки и штанишки и заработать кусок хлеба для своего ребенка.

* * *

Из всего сказанного можно сделать один вывод: воспитание, как это уже произошло с обучением детей, должно перейти в руки общества; оно должно из рук совершенно не подготовленной для этого женщины перейти в руки образованных специалистов и специалисток. Общество в данном случае должно вступить в свои права и обязанности. Сила привычки, конечно, еще заставляет крепко держаться за принцип, провозглашающий, что сама мать должна воспитывать своих детей, но жизнь делает эту задачу с каждым днем все менее выполнимой. Во всяком случае, воспитание детей от перенесения его в другие руки не проиграет: руководимое теперь слепым инстинктом, оно тогда будет основано на строго научных началах.

Есть еще другая – и еще более важная причина, говорящая против того положения, что воспитание детей должно быть главной задачей женщины: кто хочет воспитывать, должен раньше сам быть воспитанным.