Сказки призраков. Премия имени Эдгара По. Игра в Иную Реальность

– Я всё рассчитала, – произнесла Марина, похлопав мужа по плечу. – Уже слишком поздно.

– Это «скорая»?! – крикнул Влад, дозвонившись.

– Какая ещё «скорая»?! Что с тобой? – закричала я ему на ухо.

– Он не слышит нас, – констатировала Марина. – Но жизнь после смерти всё-таки существует…

    май 2002

Межгалактический Союз Писателей

Путь к моей славе был достаточно лёгок – мне несказанно повезло!

Однако началось всё с того, что родился я исключительно уродливым и невысоким. Моя сестра-близнец, Майя, напротив, получилась симпатичной, да и невысокий рост для девочки – скорее плюс, чем минус. Майя нравилась всем. От меня воротили нос. Как я ни пытался понравиться людям, обратить на них своё внимание – тщетно. Даже тяжеленная обувь на толстенной подошве не прибавляла мне ни весу, ни росту.

Так я и стал писателем – завёл себе жилетку в виде дневника, которому доверял интимные страдания от невзаимности, но после пришедшей на ум первой же рифмы переобулся в поэта. Вскоре я обнаружил, что в Интернете есть масса сайтов, где можно разместить свои шедевры. В итоге, после мучительных качелек между «за» и «против», ведь тогда я ещё не был уверен в отменном качестве собственных произведений, всё-таки зарегистрировался, выложил фотку какого-то красавчика и… первый стих под названием «Непризнанный гений, или Отверженный».

Невероятно, но на меня мгновенно обрушился шквал положительных откликов с признаниями в любви от женщин совершенно разных возрастов, мастей и калибра!

Меня стали приглашать на мероприятия в литературные объединения и кружки, на выступления в музеи, библиотеки, школы и даже в детские сады, чего поначалу я, естественно, стеснялся, поскольку фотка безымянного красавца, выложенная мной в Интернете, кардинально отличалась от моего отражения в зеркале.

Но Пушкин, знаете ли, тоже был внешностью на любителя…

И вот я оказался на сцене! Мне рукоплескали залы! Женщины просили книжку с автографом, сочиняли и пели песни на мои стихи, прижимались ко мне на коллективных фотографиях и всячески намекали, что не прочь познакомиться поближе. Впрочем, мужчин в ЛИТО не наблюдалось, за исключением редких пенсионеров и хронических алкоголиков, на фоне которых я выглядел сказочным принцем. И да, мне это нравилось! Не то, что дома, среди родственников, или в офисе на работе…

Вскоре одна из влюблённых в меня пенсионерок дала мне рекомендацию для вступления в Союз писателей нашего города, я напечатал две книжки «избранного», подал вместе с рекомендацией на рассмотрение в приёмную комиссию, и… меня приняли! Приняли! Да! Сказав, что мои тексты потрясли их до глубины души, особенно стихотворение «Непризнанный гений, или Отверженный».

Однако вторая влюблённая в меня старушка приревновала к первой и пригласила вступить в городской Союз писателей. Вы спросите: в чём разница между городским Союзом писателей и Союзом писателей нашего города? Я до сих пор и сам не понял, но старушка сказала, что городской выше котируется, а я достоин самого лучшего!

Так, в течение пяти лет меня приняли во все существующие литературные объединения и Союзы писателей, чьи штаб-квартиры были расположены в нашем городе и на его окраинах, каждый из которых считал себя гораздо круче всех остальных вместе взятых.

Я послушно платил ежегодные взносы. И всё чаще получал письма с номинациями на многочисленные конкурсы, в которых всегда… побеждал! При этом традиционно каждая подборка моих стихов для какого бы то ни было конкурса начиналась с «Непризнанного гения, или Отверженного», уже 100-процентно проверенного шедевра, моей визитной карточки в современной поэзии… Да и в литературе, чего уж тут скрывать, ведь «Непризнанный гений» был удостоен не только премии имени Александра Сергеевича Пушкина, но и стал победителем конкурсов имени Льва Толстого, Николая Гоголя и Антона Павловича Чехова! Я, конечно, предлагал организаторам конкурсов рассмотреть на «прозаические» премии дневниковую прозу вместо стихов, но меня тут же заверили, что моя поэзия настолько масштабна и глубока, что самые великие прозаики мира с радостью вручили бы мне все свои ордена и медали!

И после этих слов я наконец-то отбросил последние сомнения в себе!

За пять лет вращения в литературных кругах на моём пиджаке не осталось свободного места! Он блестел золотом, приятно звенел славой и, как магнитом, притягивал практически всех без исключения женщин из литературных кругов. А однажды я пришёл в этом пиджаке в офис на корпоратив. И – о да! Это была моя «минута славы!»

Лишь глупенькая Майя смеялась надо мной! Считала, что мои стихи по смыслу – никчёмны, а их рифмы безобразны! Что Толстой, Гоголь и Чехов вместе с Пушкиным и иже с ними уже давно мечтают встретиться со мной на Том Свете, чтобы отправить в Ад на сковородку, потому что все мои награды выдаются не за качество произведений и не мне одному, а за деньги всем желающим.

Я пытался объяснить сестре, что мы живём в коммерческом обществе, союзы писателей государством давно не финансируются, поэтому те вынуждены поощрять авторов за счёт авторов. А победы в национальных конкурсах и правительственные награды раздаются только «своим», да и, наверняка, стоят гораздо дороже. Но Майя не поленилась и подсчитала, сколько денег я потратил на литературную деятельность за пять лет, и заверила: коттедж на море в Европе стоит гораздо дешевле!

Европа… А ведь Майя была права: пора покорять и Европу, а затем – Азию, и… весь мир! И – не поверите! – но я нашёл Союз европейских писателей, а следом – Союз писателей Азии, Союз писателей Евразии, а после – Союз писателей Северной и Южной Америк, Канады, Мексики, Бразилии, Перу, острова Пасхи и островов Фиджи, Папуа и Новой Гвинеи, Антарктики и Арктики…

В итоге за очередную пятилетку я добрался до Северного и Южного Полюсов!

Да! Я стал мировым поэтом! Количество орденов и медалей не помещалось уже и на десяти пиджаках, а про дипломы и говорить нечего! Каждую новую награду я выкладывал на свои страницы в соц. сетях и получал всё большее количество лайков от других поэтов и писателей, которые следом за мной покоряли уже покорённые мною вершины. Я чувствовал себя первооткрывателем! Первопроходцем! Полководцем современной поэзии и… что уж скрывать! – настоящим Богом Литературного Олимпа.

В то же время я отслеживал дипломы и награды конкурентов, и едва выискивал что-то новенькое, сразу же отправлял «Непризнанного гения» на очередной конкурс и… побеждал!

Весь мир лежал у моих строк!

На тот момент я издал уже более ста авторских книг и продолжал писать ещё и ещё! Каждый день – по несколько стихотворений! Да, и вдохновение тут ни при чём! Творец должен творить постоянно, не останавливаясь! Поэзия – это труд! Ежедневный. Упорный. Как работа шахтёра или учителя. Или врача. Не хочешь писать? А надо, дружок! Садись и пиши! Это же твоё предназначение на Земле. Выбери время – например, каждый день с 22:00 до 24:00, и флаг тебе в руки! «Ни дня без строки!» – вот девиз настоящего поэта и писателя.

Одна лишь Майя не признавала моей величины. Она уже даже не смеялась, а просто перестала со мной общаться… Что ж, жаль! Конечно, зависть – плохое чувство, но я простил Майю заранее. Она же – моя сестра. Пусть завидует на здоровье! Майя, правда, купила себе квартиру в Майями, но для меня важнее – признание! Я – гений, а она – просто Майя, и её имя, кстати, в том числе означает «иллюзию»!

Пока я размышлял, куда бы теперь податься, чтобы покорить Марс или Венеру, в моей жизни произошло событие, которому я тогда не придал значения. На очередной тусовке в Центральном Доме Литераторов, куда меня пригласили почитать стихи две очаровательные леди из ЛИТО «Ромашка», появился некто Илья Книжников. Он вышел к микрофону, представился главой только что зарегистрированного им Союза Читателей (!) и пригласил всех желающих подать заявку на вступление. Никаких взносов платить не требовалось, но обязательным условием для члена Союза являлось прочтение им не менее одной книги в год и написание на неё рецензии объёмом не более одной страницы.

Ничего себе! Вот это наглость! Я вышел к микрофону и высказал своё «фи» господину Книжникову. Мы, здесь собравшиеся, поэты и писатели, рождены, чтобы писать, а не читать! Это нас, заслуженных и удостоенных, великих орденоносцев и медалистов, победителей и лауреатов обязаны изучать все остальные, те, кто не присутствует сейчас в этом зале! Ведь на заседаниях ЛИТО, выступлениях в библиотеках и школах, на концертах поэтов и литераторов в наши-то времена присутствуют лишь такие же, как и мы сами, поэты и литераторы! Читатели и простые слушатели уже лет сто как сидят дома!

Зал поддержал моё «фи» бурными аплодисментами и криками «браво!», но Книжников попытался возразить, что сегодня расплодилось невероятное количество Союзов писателей, поскольку каждый, имеющий страницу хотя бы в одной из соц. сетей и умеющий писать как минимум своё ФИО, считает себя писателем. А вот, судя по отчётам издателей, книги перестали покупать, а значит, и читать. Мол, именно поэтому, для поддержания интереса к книгам, он, Книжников, и решил создать первый и единственный в мире Союз Читателей.

Дискуссия грозила перерасти в острый конфликт. Я предложил Книжникову для начала прочитать мои книги и демонстративно покинул ЦДЛ. За мной проследовали и все остальные, кроме самого Книжникова.

Прошёл год. На очередном вечере в ЛИТО «Кукушонок» я узнал, что в Союз Читателей никто так и не вступил, кроме самого Книжникова. Зато… в соц. сетях появился очередной Союз Писателей!

И на этот раз – Межгалактический!

О! Я возликовал! Держись, Майя! Теперь ты просто обязана умереть от зависти!

Мне сообщили адрес сайта, на котором я ознакомился с условиями приёма в Союз и со списком конкурсов на предстоящее десятилетие – каждым годом заведовала своя Межгалактическая Комиссия, выдающая премии имени одной из планет Солнечной Системы, близлежащих к ней Созвездий, спутников и не только.

За ночь я подготовил подборку своих стихов, первым из которых, естественно, шёл «Непризнанный гений», и благополучно отправил Межгалактической Комиссии на рассмотрение. Одновременно подал заявку и на вступление в Союз.

Каково же было моё удивление, когда мне пришёл ответ, из которого следовало, что моим произведениям отказано даже в номинации на премию, а мне самому – в приёме в Союз!

«Ну уж нет! Я этого так не оставлю!» – решил я и вместо продолжения переписки отправился прямиком в офис Союза.

Секретарша вежливо выслушала моё требование личной встречи с самым главным в Межгалактическом Союзе и проводила меня в комнату для переговоров.

Через пару минут дверь распахнулась и в переговорную вошёл… Книжников!

– Вы?! – удивился я.

– Здравствуйте! – спокойно произнёс Книжников. – Какими судьбами?

Я передал ему распечатку своих произведений, начинающуюся с шедеврального «Непризнанного гения», и сказал, что мне отказали не только в получении премии имени Солнца, но и в самой номинации, как, впрочем, и в приёме в Межгалактический Союз.

– По какому такому праву? Со мной! Так! – воскликнул я в завершении. – Вы сами-то читали мои стихи?!

– Конечно, – внезапно ответил Книжников. – Я прочитал Вашу книгу. Ещё тогда, когда в ЦДЛ Вы предложили мне ознакомиться с Вашим творчеством.

– И?! – я ожидал восхищения.

– Вы – обычный графоман.

– Да Вы в своём уме?! – закричал я, вскочив из-за стола. – Как Вы смеете меня оскорблять?! Мой «Непризнанный гений» получил миллиард премий всех существующих на сегодняшний день Союзов писателей!

Книжников взял распечатку «Непризнанного» и зачитал его вслух целиком: