Введение в мифологию

И когда мы рассматриваем конкретные эпические тексты, деление героев на архаических и раннегосударственных, которое я отчасти сейчас озвучила и которое полностью приведено в моей статье, не срабатывает. В этом нет недостатка, потому что схема на то и схема, чтобы выявлять основные тенденции, а реальная картина, конечно, всегда сложнее и многообразнее. Итак, что мы имеем в реальных эпических традициях? Подавляющее большинство наиболее известных нам героев эпоса нельзя отнести однозначно ни к архаическим, ни к раннегосударственным. Они будут иметь черты того и другого. Опять же самый яркий из возможных примеров – это Илья Муромец. В некоторых случаях он имеет черты четкой архаики, в других – обозначается его «человечность» (не в смысле «гуманность»), соответствие физическим возможностям человека, когда он будет, например, говорить, что по калачику в день ест, по чарочке выпивает. А о том, что в кабаке он пропивает золотые маковки церквей, об этом сказитель своевременно забывает, если вообще этот сказитель знал данную былину.

«Исторические корни волшебной сказки»

Таким образом, мы заканчиваем историю эпоса и переходим к нашей следующей большой теме. Эта тема – книга Владимира Яковлевича Проппа «Исторические корни волшебной сказки». И прежде чем речь пойдет дальше, книга Проппа должна быть прочитана. Я не собираюсь ее вам пересказывать. И то, о чем я буду в дальнейшем говорить, – некоторый комментарий к книге Проппа. Поскольку книга была издана уже более шестидесяти лет назад (написана была еще раньше, потому что это его докторская диссертация и она была защищена перед Великой Отечественной войной, издана в 1948 году; естественно, за эти десятилетия наука шагнула вперед), некоторые положения Проппа нуждаются не то чтобы в корректировке, а в некоторых уточнениях.

Сначала несколько слов о самом Владимире Яковлевиче. В молодости он написал книгу, которая до сих пор остается одной из «священных» книг структурализма. Это книга «Морфология сказки». Весьма почитаемая в науке, сначала больше за рубежом, потом и у нас. Но, честно говоря, я эту книгу не люблю. И причин всеобщего безумия в связи с ней не понимаю, что, впрочем, не отменяет всех ее достоинств. В этой книге Владимир Яковлевич подробно описывает структуру волшебной сказки, доказывая, что сказки при всем многообразии имеют структуру универсальную и чрезвычайно жесткую, что им весьма подробно выводится. При желании найти эту книгу несложно, прочтете. Затем он пишет, на мой взгляд, свою лучшую работу – «Исторические корни волшебной сказки», за которую его потом подвергают чрезвычайно жестокой критике. Надо понимать, что в советское время человек с немецкой фамилией («Пропп» – фамилия немецкая) мог иметь именно из-за фамилии серьезные проблемы.

К сожалению, научные книги обсуждались не только в научных аудиториях, но и в газетах. И когда в газете пишут, что господин Пропп переносит представление о немецких публичных домах на русские сказки, то это равносильно приговору, и чуть ли не смертному. Понятно, что речь шла, естественно, о мужском доме. Ему удалось избежать лагерей, но в дальнейшем он замаливал грехи. Позже им была написана книга «Русский героический эпос». Я, как человек, вот уже двадцать лет занимающийся эпосом, ее читала, и неоднократно, и, к сожалению, понимаю, что книга плохая. У него не было выхода: или Колыма, или написать то, что от него хотят. Он избрал второе, и нельзя его за это осуждать. В качестве книги о русских былинах не стоит читать Проппа, хотя читать по этой теме практически нечего. Разве что Бориса Николаевича Путилова, но это отдельный разговор, к которому мы вернемся, когда дойдем до былин. Говорят, что у Проппа есть книга еще хуже: «Русские аграрные праздники». Мне по долгу службы не приходилось ее читать, я ее и не читала – поверила своим научным руководителям. Трагическая судьба. Но стоит заметить, что то, что я вам даю по шаманскому мифу, делается на основе тезисов статьи Владимира Яковлевича «Чукотский миф и гиляцкий эпос», которая указана у вас в программе. Не знаю, можно ли ее найти в Интернете; при желании найдете в библиотеке.

Прежде чем переходить к комментариям к «Историческим корням», надо заметить одну очень важную вещь. В жизни человека есть известные ситуации перехода. В первую очередь это переход из небытия в бытие, то есть рождение. Затем – из невзрослого состояния во взрослое (то, что связывается со свадьбой). И следующий переход, соответственно, из бытия в небытие – смерть. Все биологические процессы (вспоминаем первую лекцию: противопоставление своего и чужого) относятся к сфере… «своего» или «чужого»? «Чужого». Человек в них вмешиваться не может. Они идут помимо его воли, не контролируемы. Избегать биологических процессов невозможно, остается один-единственный выход: ввести их в сферу «своего». Каким образом это можно сделать? Все биологические процессы дублируются ритуалами. Причем если сам процесс по времени недолог, то он оказывается противоположным образом растянут во времени, и наоборот. Что такое по времени процесс рождения? Это несколько часов схваток. Сколько занимает процесс родов в ритуале? Несколько дней. Если мы берем русскую обрядность, то там будет ряд моментов для будущей матери: предродовые, роды, через несколько дней крестины (как известно, мать на крестинах не должна присутствовать). Здесь очень четко противопоставляется биологическое и ритуальное. Процесс смерти. Сколько он длится физически? Столько, сколько длится агония. Опять-таки несколько часов. Сколько времени человек умирает социально? Три дня – похороны, девять дней – поминки, сорок дней – поминки, и последние обязательные поминки – это год. Традиционно, спустя год после смерти человек переходит в это самое сообщество предков и дальше уже действует как предок. Процесс полового созревания. Сколько длится? Трудно сказать, год или больше. Даже, можно сказать, не один год. В ритуале обратная картина. Это несколько дней. Это обряд инициации.

Традиционно принято думать об инициации в таком ключе: невежественные дикари мучили бедных мальчиков, заводили их в лес, подвергали пыткам; и как хорошо, что цивилизация от этого избавилась. На самом деле все сложнее и деликатнее. Что такое подростковый период? Это время, когда человек впервые всерьез задумывается о природе смерти и испытывает вполне закономерное и, я бы сказала, психически нормальное желание заглянуть по ту сторону смерти. А что там такое? А то всё говорят, говорят… Заглянуть и выглянуть обратно. Это естественно. И традиционное общество на эту потребность дает свой ответ в виде ритуала инициации. Это с одной стороны. С другой стороны, читали, каким пыткам подвергали бедных мальчиков! Можно мальчиков и пожалеть. Но для подростка иметь шрамы – повод для гордости. Подросток (и я не скажу «подросток – мальчик», потому что знаю, в значительной степени это касается и девушек) будет гордиться шрамами. Это знак взрослости. Подросток чувствует в себе силы быть взрослым, но не имеет возможности это воплотить. Отсюда культ боли, культ страданий, приобретающие в разное время разные формы, но суть остается одной и той же. Я знаю случаи, когда девушки и с университетским образованием и из хороших семей сигарету тушили о руку. Поэтому не надо представлять инициацию как жестокое варварское издевательство над мальчиками. Этот обряд психологически отвечает потребностям подростка. Но у кого-то эти потребности выражены сильнее, у кого-то слабее, а всех принудительно подвергают и ничьего мнения не спрашивают. В этом смысле наше общество гуманно, не заводит бедных мальчиков в лес, не вырезает ремни из спины и не отрубает мизинцы. Что мы имеем в итоге? Что касается современных молодежных сообществ, потребности есть. Общество делает вид, что этого не существует, замалчивает. И каждый из подростков удовлетворяет эту потребность как может. Отсюда и процент самоубийств, часто не от горя, а от любопытства (заглянуть – загляну, но обратно не выгляну). Естественно, в 30 – 40-е годы Пропп подобное не мог написать. И даже, я думаю, такие мысли ему и в голову не приходили, что это обряд отвечал психологическим требованиям посвящаемых.

Теперь следующий момент, о котором отчасти мы уже говорили. Для мифологического мышления не существует взросления. Мы это упоминали применительно к эпическому герою, который сразу рождается взрослым. Здесь мы имеем дело с тем же самым: для нас, цивилизованных людей, есть процесс взросления; для архаического человека взросления нет. Чтобы появился взрослый, ребенок должен умереть. И инициатические пытки отвечают в том числе и этой задаче. Человек, пройдя через эти пытки, ощущает, что он умер как ребенок и появился как взрослый.

Далее Пропп блистательно пишет о Бабе-яге. Это действительно одно из лучших мест в его книге. Пересказывать все это я не буду – читали. Некоторые комментарии. Когда Пропп пишет об избушке, он не может дать внятного объяснения тому, почему у нее курьи ножки. Пишет, что это нога животного, но ножки никогда не куриные и тем более петушиные. Ножки не какого-либо другого животного или птицы. Ножки только «курьи». Что это такое? Избушка Яги представляет собою гроб, и, соответственно, Яга является живым мертвецом. Дело в том, что такие крохотные избушки чрезвычайно широко были распространены, а кое-где в Сибири встречаются и сейчас, в качестве особой формы погребения. Традиционно высоких жрецов, шаманов, царей хоронили через так называемое воздушное погребение: тело оставалось на воздухе, и дальше его или склевывали птицы, или оно естественным образом разлагалось (были и другие менее или более «эстетические» формы). В частности, для сибирских шаманов в лесу устраивали специальные кладбища. Когда шаман умирал, его тело, пока оно еще не окоченело, скручивали, придавая ему позу эмбриона (свернувшегося спящего человека). В таком виде относили в лес. Строили специальный домик по размерам уже скорченного трупа и на специальной полянке, где таких домиков уже не один и не два, оставляли. Этот домик стоял на воздухе, то есть на специальных ножках. Чтобы эти самые деревянные ножки нехорошие жуки-короеды как можно дольше не сгрызли, их окуривали дымом. Таким образом, курьи ножки никакого отношения к курице, петуху, гусю, индюку и утке не имеют. Это окуренные дымом ножки воздушного погребения. Мы идем строго по Проппу, потому что в основном действительно нечего добавить, эта тема была им закрыта.

Почему-то у студентов возникают сложности на зачете с вопросом об эволюции образа змея. Рассмотрим подробнее. Обращаю ваше внимание на мотив происхождения змея от змея, о чем Пропп пишет с исчерпывающей полнотой. Само змееборчество может иметь следующие формы. Наиболее архаичная: поглощение и последующее изрыгание без дополнительных усилий со стороны героя (или они минимальны) – между героем и змеем борьбы как таковой не происходит. Следующий этап, стадиально более поздний: герой начинает терзать чудище изнутри. Одним из самых ярких примеров, кстати, приведенных у меня в статье «Четыре поколения эпических героев», является поединок финского Вяйнемейнена с великаном. Великан проглатывает Вяйнемейнена, и тот устраивает у него в брюхе кузню, чтобы выбраться наружу. И в конце концов великан Вяйнемейнена выплевывает. Более поздний стадиально пример: герой рассекает чудище изнутри. Яркие примеры есть в монгольском эпосе. И самый поздний вариант боя со змеем – отсутствие мотива поглощения как такового. Герой просто сражается с чудищем без всякого поглощения.

Лекция 5. Египетская мифология

Египетской мифологии в рамках данного курса мы уделим всего одну лекцию. Это будет сделано по вполне понятной причине, потому что по Египту у нас сейчас книг неизмеримое множество. Они есть и хорошие, и отличные, и терпимые. Одним словом, я скорее сейчас обозначу какие-то основные моменты, связанные с египетской мифологией, в значительной степени оставляя ее вам для самостоятельного разбора, для самостоятельного анализа. Литература эта достаточно известна и достаточно доступна. В первую очередь это книга Милицы Матье «Мифы Древнего Египта». Я рекомендую читать именно ее, потому что эта книга хотя и небольшая, но она очень здорово освещает многие ключевые моменты. А кого интересуют огромные списки богов, то тот это все может найти при желании и без труда сам.

Мировоззрение и боги

Традиционно, когда мы говорим о мифологии Древнего Египта, мы начинаем разговор о богах в образе животных. Я не буду их всех перечислять. Я хочу обратить ваше внимание на следующий важный момент. Почему у египтян боги, как нам известно со школьной скамьи, изображались со змеиными, птичьими и так далее головами? Это частный случай одного из главнейших правил культуры Древнего Египта. Правила, которое было нарушено в истории Египта всего один раз. Это правило гласило, что новые культурные напластования, новые идеи в мифологии, искусстве, религии могут быть наложены только на уже существующие. И поэтому египетское искусство на протяжении тысячелетий менялось настолько мало, что, положа руку на сердце, это заметно одним египтологам, а обычный человек с трудом улавливает разницу между искусством Древнего и Нового царств. Традиция была незыблема. Если изначально образы богов как животных восходили, вероятно, к тотемизму и точно к культу животных (тотемизм и культ животных – разные вещи: тотемизм – вера в то, что данное животное является предком людей и соответствующего вида животных, а культ животных имеет самые разные проявления), позже это остается данью тысячелетней традиции, которая не будет меняться. Из зооморфных образов божеств я хочу обратить ваше внимание на несколько из них. Во-первых, на обилие божеств в облике сокола. И на обилие божеств с именем Гор. То, что Гор – сын Осириса и Исиды отомстил за отца, коварно убитого нехорошим Сетом, в той или иной форме известно почти всем. Кстати, насколько Сет был нехорошим, мы еще будем разбираться. Но сейчас нас интересует другое. Гор, сын Осириса, один из ряда богов с этим именем. Еще был Гор Обоих Горизонтов, изображающийся в обличье крылатого солнца. Еще был Гор Бехдетский, знаменитый победитель множества темных сил, которые в египетской культуре имели образ крокодилов и бегемотов. Откуда возникает и Кот Бегемот у Булгакова. Божеств в облике сокола огромное количество – десятки, если не сотни. Желающие найдут это в каких-нибудь справочниках.

В Египте плодородие зависело от разлива Нила. Египет – страна, которая из-за своих природных особенностей не знала оплодотворяющей силы весенних гроз. В Египте грозы бывают только в пустыне, ни с каким оплодотворением почвы они не связаны. Божеством грозы был тот самый хороший или не очень хороший Сет – убийца Осириса. И поэтому функции, которые у других народов несет бог-громовержец (в частности это функция змееборца), в египетской культуре были перенесены на богов света, и как раз на богов в обличье соколов. В первую очередь это касается не столько Гора, сына Осириса, сколько Гора Бехдетского.

Образ, противоположный соколу, – змей. Змей по определению во всех культурах есть существо амбивалентное, двоякое. И действительно, в Египте мы имеем, с одной стороны, благого змея (самый известный – защитник фараона, змея на короне; благие змеи, связанные с жатвой, земледелием; змея – хранительница некрополя; змей из преисподней – змей-помощник); и с другой – мы будем иметь змеев отрицательных: гад, он и есть гад. Напомню, что слово «гад» помимо своего переносного значения имеет и прямое: то, что традиционно объединяет понятия «пресмыкающиеся» и «земноводные». И я с завидной регулярностью буду употреблять слово «гад» в прямом смысле. Далее.

Бык и корова – казалось бы, биологически один и тот же вид животных – в Древнем Египте связываются с совершенно разными комплексами представлений. Культ быка представлял в Египте одну из форм культа вождей. Что такое культ вождей? Вождь является воплощением благополучия страны. На самом деле в традиционных обществах, где действительно представлен культ вождей, вождь не имеет политической власти. Он является живым талисманом. Пока он молод, здоров, полон сил, в том числе и сексуальных, он является залогом благополучия страны. Если он начинает стареть, его убивают. Причем убивают особым образом – без пролития крови. Применительно к Египту это было утопление. Труп потом выуживают и бальзамируют. В Египте культ вождей применительно к фараонам ушел в прошлое, вернее, приобрел довольно любопытную форму в ритуале хеб-сед, о котором мы позже поговорим несколько подробнее. А так он сохранил достаточно чистую форму применительно к быку Апису, который, пока полон сил, – живой талисман, но, если стареет, его топят, тело бальзамируют и ищут новое воплощение этого Аписа – черного быка с белыми отметинами. Вот такой вот живой талисман.

Что касается коровы, то это совершенно другой круг представлений. В Египте земля связывалась (все не так, как в Евразии) с мужским началом, а небо – с женским. С чем это связано? Однозначного ответа нет. В конце концов, действительно оплодотворяющей функции неба не было, и это хотя бы одно из объяснений. Небо – женское божество. Небо представлялось в разных ипостасях. И в частности в образе коровы. И не просто коровы, а фактически формы богини-матери. Замечу, что богиня-мать – это не просто воплощение жизни и смерти, это божество самодостаточное, которое не имеет равновеликого супруга или иногда не имеет супруга вообще. Богиня-мать каждое утро на востоке рождает златого теленка-солнце, днем он движется по ней – по небу, по матери, по корове, – вечером он доходит до ее рта и одновременно стареет, она его проглатывает, от зачатия беременеет, ночью вынашивает и на рассвете она его снова рождает на востоке. Желающие этот цикл могут продолжить. Очень чистый образ богини-матери, у которой супруга вообще никакого нет, и, кстати, этот миф о небе как о корове и образ солнца как золотого теленка держался в Египте достаточно долго, и тексты тоже вполне хорошо сохранились. Одновременно небо представляется женщиной – богиней Нут. Одновременно небо представляется рекой – небесным Нилом, по которому солнце плавает в своей ладье. Мы имеем изображение солнца, действительно плавающего по корове. Как я уже сказала, египтяне не заботились о логичности, они заботились о том, чтобы никогда не отрицать представления, которые освящены авторитетом тысячелетий. Это очень выборочно и кратко о животных.

Египет додинастический представлял собой сорок (чуть больше) областей, которые называются «номы». И соответственно, когда он был объединен, возникла первая династия, появилась задача объединения номовых мифологий. Хотя как такового окончательного объединения никогда не происходило. В каждом номе была своя основная триада богов, представляющая семью: бог, богиня и их сын. И эти номовые мифологии сосуществовали с центральными. Естественно, все сорок номовых мифологий мы с вами разбирать не станем – мы не египтологи. Я обращу ваше внимание на некоторые из них. Самая известная – мифология города Гелиополя. Гелиопольская девятка – генеалогия, включающая имена Осириса, Исиды, Сета и Гора. Это сказания о происхождении богов. Согласно этим представлениям, изначальное божество – Атум: земляной холм, поднимающийся в первозданных водах. Он порождает первую пару богов – это Шу, его сын, и дочь Тефнут. Шу – бог воздуха. Образ Тефнут менее конкретный. Относительно Шу нужно сделать уточнения. То, что это бог воздуха, написано во всех справочниках. На самом деле это не совсем так. Дело в том, что Шу, как мы это увидим в дальнейшем, бог, поднимающий небо над землей. Это один из чисто средиземноморских персонажей – антропоморфное воплощение мировой оси. Да, он связан с воздухом, но в нашем понимании бог воздуха – это что-то связанное со стремительностью, подвижностью и так далее. Здесь все наоборот. Это скорее антропоморфная мировая ось. И если Шу воплощает собой такой космический принцип незыблемости (мироздания еще нет, ось уже есть), то Тефнут представляет собой весьма своеобразную пару к Шу. Недаром в традиционной школьной интерпретации от нас хотят получить ответ на вопрос: «Бог чего?» При такой формулировке мы не можем найти ответа относительно Тефнут. Это воплощение жизненных сил. Причем сил фактически всей Вселенной.

С Тефнут будут связаны два мифа, мы будем их разбирать: это миф об удалении Тефнут-Хатхор из Нубии и миф об истреблении людей. В обоих случаях речь идет о том, что, если Тефнут удаляется, происходит катастрофа. Шу – это незыблемая вертикаль, соответственно, Тефнут – его пара и его антипод. Это не просто горизонталь, она не просто будет всегда убегать. Это именно идея периферии. Это изменчивость. Это, позвольте мне сказать, зоны риска. В то время как Шу – устойчивость. И когда Тефнут будет, как девочка, убегающая из родительского дома, удирать, то угадайте с трех раз, кто ее будет возвращать. Разумеется, Шу. Вот что представляет собой эта пара.

Небо и Земля. Геб – бог земли в образе человека со змеиной головой. И Нут – богиня неба. О ее коровьих элементах облика мы уже говорили. Шу и Тефнут вступают между собой в брак, порождают Геба и Нут. Геб и Нут тоже вступают между собой в брак. В Древнем Египте это было обычной практикой. В мифах все женились на родных сестрах. В реальности в основном на двоюродных, троюродных. Это приводило к тому, что династии сменяли одна другую с бешеной скоростью, то есть вырождались. Это факты известные. Геб и Нут порождают четверку богов: Осириса, Исиду, Сета и Нефтиду. В свою очередь, Исида и Осирис вступают между собой в брак и порождают Гора. И все это вместе называется Гелиопольской девяткой богов. Путем несложных подсчетов можно понять, что здесь арифметическая ошибка. Атум, Шу, Тефнут, Геб, Нут, Осирис, Исида, Сет, Нефтида, Гор – список из десяти богов. Тем не менее эта семья устойчиво называется Гелиопольской девяткой. В чем дело? Во-первых, замечу, что понятие «девятка богов» устойчиво выступает в Египте как символ множества, как символ совокупности богов. И более того, не просто совокупности, а целокупности (завершенности). И в текстах может встречаться «девятка богов» без конкретизации, кто в нее входил, или же с очевидными погрешностями в арифметике. Есть замечательная статья Антеса «Мифология в Древнем Египте», где автор доказывает, что во времена первых династий эта генеалогия действительно представлялась «девяткой» по одной очень уважительной причине. Фараон мыслился живым богом, а именно – Гором. И эта божественная генеалогия была необходима для оправдания того очевидного факта, что бог рождается и умирает, но всегда остается богом на престоле. И составить девятку богов из десяти имен оказывается очень просто. Дело в том, что Гор и Осирис – одно и то же божество. Только Гор – божество в мире живых, а Осирис – божество в мире мертвых.

Еще по поводу мира живых, и мира мертвых. Как вы прекрасно понимаете, одно упоминание о культуре Древнего Египта сразу рождает «мумии», «пирамиды», «росписи саркофагов», соль-перец по вкусу… То есть все, что связано прежде всего с культом мертвых. Я отмечу важный момент: по воззрениям древних египтян, факт физической смерти не гарантировал попадания в страну мертвых. В страну мертвых можно было попасть только при соблюдении определенных ритуалов или ряда других условий в зависимости от эпохи и представлений. И даже то, что бог Осирис оказывается убит своим братом Сетом, совершенно не гарантировало ему попадание в страну мертвых. В страну мертвых он попал, когда его сын Гор дал проглотить Осирису око Гора. Тогда Осирис воскресает. Но не для жизни в мире живых, а для полноценной, насыщенной, интересной жизни в стране мертвых. Что же пишет Антес по поводу того, что Гор и Осирис были одним и тем же божеством. Какие бы у нас ни были мифы о Сете и Осирисе (а на эту тему египтяне продолжали писать на протяжении всей истории их культуры), мы все равно имеем тот факт, что Исида зачинает своего сына Гора от мертвого Осириса. По поводу Сета сразу оговорюсь. Чем ближе к современности и, кстати, чем ближе к грекам, тем все упрощается. Но что такое греки? Для греков египетская культура – экзотика. Будут ли они разбираться в ней? И будем ли мы разбираться в экзотике каких-то непонятных народов? Греки тоже особо не разбирались. В греческом изложении, в частности у Плутарха, благодаря которому мы очень многое знаем, Сет будет типичнейшим злодеем, который из злости, ненависти убивает брата своего Осириса. В более архаичные эпохи Сет не мыслился злодеем, хотя Осириса действительно убивал. Но тут свои тонкости. Как бы то ни было, Осирис убит Сетом и Исида беременеет Гором от мертвого мужа. В образе соколицы она садится на его труп – так происходит зачатие.

Антес так пишет о древних (в эпоху первых пяти династий) ритуалах воцарения. Жил да был на земле фараон – бог Гор, – но умер. Приходит к жрецам наследник фараона и требует отцовский сан. Жрецы ему возражают на том веском основании, что ты – не Гор, твой отец был Гором. И наследник отвечает, что мой отец был Гором, но он умер, стал Осирисом, и теперь претендую на царство я – его сын Гор. Этот воображаемый диалог вы можете прочесть у Антеса, автор очень подробно его разбирает. И действительно, благодаря преемственности власти от отца к сыну, зачатому после смерти отца, осуществлялась смена поколений фараонов в эпоху первых пяти династий. Позже эта концепция перестала удовлетворять жрецов, и, соответственно, фараон стал уже человеком, хотя и сыном богов; и никаких осирисов-горов на престоле больше не было.

Еще хочу обратить ваше внимание на «Мемфисский теологический трактат». Это совершенно другая теология и теогония. Согласно этому тексту, бог Птах творит мир силой своей мысли. И более того, в трактате говорится, что ничто не имеет бытия, прежде чем его название не будет произнесено громко. Таким образом, мы имеем первый в средиземноморской культуре (задолго до Евангелия от Иоанна с его знаменитым «В начале было Слово») текст, где бог творит мир силой своего слова. Я не могу не заметить, что, по египетским представлениям, когда «не будет ничего, пока название не произнесено громко», слово – четко звучащее. В то время как, если обратиться к богословским представлениям о Логосе, всячески будет подчеркиваться нефизический характер Слова. В евангельском тексте это принципиально отлично от понимания слова как совокупности звуков.

Око

Мы более или менее «сотворили мир». И теперь обратимся к мифам об удалении Ока. Око – божественный глаз в египетской мифологии, вместилище жизненных сил. Божественным оком фараона является урей в его короне. Но нас интересует Око богов. В первую очередь это касается Ра, а во вторую – Осириса. К Ра мы еще перейдем, а с Осирисом сейчас разберемся. В изложении мифа о мести Гора за отца Сет, сокрушая первого Гора, который потом станет Осирисом, вырывает у него око. Отчего Гор умирает. Оказывается в состоянии между жизнью и смертью: он уже не жив, но в мир мертвых пока попасть не может. Затем, как неоднократно было сказано, от мертвого Осириса Исида зачинает Гора. Потом Гор сражается с Сетом, побеждая его. И отбирает око Осириса. Возвращает его отцу, отчего тот становится владыкой загробного мира и главой загробного суда. Антес и доказывает в своей статье, что речь идет о следующем: вырвано око у отца, его заново добывает сын и возвращает отцу. В более поздних концепциях, когда уже утрачено тождество Осириса-Гора, начинается такая путаница, которую я вам воспроизвести не способна. Вот что такое око как воплощение жизненных сил.

Но, как я уже сказала, воплощением жизненных сил верховного бога была богиня Тефнут. Какого верховного бога? Дело в том, что упомянутые мною решительные религиозные реформы для свержения пятой династии были связаны с возвышением нового божества – бога Ра. Бога солнечного света, солнца, движущегося по небу. Но невозможно внести принципиально новое, можно только накладывать что-то на уже существующее. В соответствии с этим общим правилом Ра оказывается внесенным в Гелиопольскую космогонию и отождествлен с изначальным холмом Атумом. Не спрашивайте меня, как солнце может быть отождествлено с холмом. Это нормально для египтян. Тефнут, таким образом, оказывается дочерью Ра и его оком – воплощением его сил. Применительно к бегству Тефнут мы имеем два уже упомянутых мифа: «Возращение Тефнут-Хатхор из Нубии» и «Истребление людей». Я обращаю ваше внимание на то, что судьба этих двух мифов в египетской культуре была прямо противоположной. Миф о возвращении Тефнут-Хатхор из Нубии был одним из самых известных и самых распространенных в египетской культуре вообще. И вследствие того, что он был чрезвычайно распространен, до нас не дошло ни одной его целостной записи. Зачем записывать то, что и так известно всем? Ученые собирали его буквально по частям, по крупицам на основе позднейших сказок, на основе описаний храмовых процессий, изображений праздников. Этот миф носил ярко выраженный сезонный характер. Иными словами, Тефнут-Хатхор от своего отца убегала ежегодно, возвращать ее приходилось ежегодно, праздновалось это все тоже ежегодно на протяжении многих и многих веков. В противоположность этому миф «Истребление людей» – это текст. Он не связан с ритуалом, не носит, естественно, никакого сезонного характера. И формально эти два сюжета, как вы увидите, совершенно друг на друга не похожи. Но если смотреть глубже, то мы выясним, что они являются отражением одного и того же комплекса представлений. Подчеркиваю, не восходят к одному источнику, а именно являются отражением общих представлений.

«Возвращение Тефнут-Хатхор из Нубии» начинается с того, что Тефнут, обидевшись, разгневавшись на отца, уходит в Нубию, где, как вы понимаете, находится верховье Нила. Она бродит по Нубийской пустыне, приняв обличье или львицы, или (в более поздних текстах, уже полусказочных) кошки, на всех злится. И поскольку воплощение жизненных сил покидает Египет, то там, естественно, начинается засуха, мор. Богиню срочно необходимо вернуть. Возвращать отправляются ее брат Шу (чтобы заодно жениться на сестре) и бог мудрости Тот. Применительно к Тоту вам может встретиться школьный вариант: Тот – бог мудрости, астрономии, письменности и так далее. Это все так, но не совсем. Дело в том, что Тот в первую очередь связан с идеей границ. Мир явленный, возникая из небытия, становится по отношению к небытию имеющим границы. И письменность вообще и в Египте в частности возникает отнюдь не для сакральных нужд (сакральные тексты записываются в самую последнюю очередь), а для фиксации межевых договоров и долговых обязательств. Бог Тот связан с письменностью, исчислением земельных участков, с астрономией, позволяющей рассчитывать разливы Нила, и так далее. Но в сказках он предстает как бог мудрости, начинает загадывать Тефнут-Хатхор загадки. В более поздних текстах все внимание перенесено именно на загадки. В конце концов, развеселившись, она (тема царевны Несмеяны: состояние царевны Несмеяны – это практически пребывание в мире смерти, и рассмешить ее – значит вернуть в мир жизни) соглашается выйти замуж за своего брата Шу, и они все вместе возвращаются в Египет. Но возвращаются не мгновенно. Они идут с юга (из Нубии), с верховьев Нила. И совершенно очевидно, что процесс их возвращения – это не что иное, как разлив Нила. Отсюда празднования возвращения Тефнут-Хатхор, ежегодные процессии, и, кстати сказать, на празднествах в честь божественной свадьбы Хатхор и Шу идет весьма обильное возлияние алкогольных напитков. Я обращаю ваше внимание на эту деталь, которая в этом мифе, казалось бы, не играет никакой роли. Ну веселятся, ну пьют. Что в этом такого? Абсолютно ничего. Но вы увидите в дальнейшем, что эта деталь, совершенно незначимая в данном мифе (ее спокойно можно опустить при изложении), оказывается ключевой в версии другого мифа – «Истребление людей».

Это достаточно большой миф, целиком я излагать его не буду. Его легко найти в книге Матье «Мифы Древнего Египта». Нас только интересует эпизод, непосредственно связанный с истреблением людей. Верховный бог Ра состарился, люди перестали ему повиноваться. Он обиделся на них. Сначала просто удалился, а затем насылает на них свою дочь Тефнут-Сохмет в обличье львицы (тут уже без вариантов), которая начинает людей пожирать. Спустя какое-то время уничтожение людей принимает такие масштабы, что Ра ужасается и пытается свою яростную дочь остановить. Но она так увлеклась, что остановить ее не представляется возможным. Тогда Ра приказывает принести красный минерал, смешать его с пивом (египтяне пили пиво) и вылить на поля. Богиня увидит это, примет за кровь и в прямом смысле слова налакается. Что и происходит. После того как налакалась, заснула. Когда проснулась, ее ярость унялась, и требованию отца прекратить истребление людей она подчинилась. Казалось бы, два этих мифа совершенно несхожи. Однако в обоих случаях речь идет о том, что богиня Тефнут в разных ипостасях является Оком своего отца – бога Ра. Ее удаление в обоих случаях вольно или невольно является причиной гибели огромного количества людей. И там и там необходимо ее вернуть. Ее возвращение прямо или косвенно оказывается связанным с обильным употреблением алкогольных напитков. Потому я и упомянула то веселье при возвращении Хатхор. На первый взгляд, там – незначащая деталь, здесь – сюжетообразующий элемент. И безусловно, мы имеем в образе Тефнут-Хатхор еще не миф о воскрешающем и умирающем боге. Никакие боги у нас здесь не умирают и не воскресают. У нас есть не бог, а зверь, который физически (ногами) уходит в страну мертвых и потом оттуда возвращается. Перед нами архаичная форма того, что потом превратится в распространеннейший в Средиземноморье миф об умирающем и воскресающем боге. Здесь это зверь, который уходит в страну мертвых, и это приводит к гибели людей, затем из мертвого царства возвращается, и это возвращает людей к жизни.

Говорить о египетской культуре, не упоминая заупокойного ритуала, невозможно. Перед тем как перейти к заупокойной тематике, я хочу обратить ваше внимание на один ритуал, который чрезвычайно важен для понимания египетской культуры и вообще для понимания египетского искусства в частности. Огромное количество статуй фараонов, дошедших до нас, было непосредственно связано с этим ритуалом: фараоны в облачении, которое было сделано специально для ритуала, и сами статуи в нем были задействованы. Речь идет о ритуале хеб-сед. Это ритуал обновления жизненных сил фараона. Фараон мыслился воплощением жизненных сил своей страны и по истечении тридцатилетнего срока царствования был уже слишком стар, чтобы править. И тут один из двух вариантов. Или фараона убивать и возводить на престол нового, молодого и красивого. Эта идея почему-то фараонам не нравилась. Или же провести обряд фактически инициации для обновления жизненных сил фараона. Для этого обряда со всех областей Египта свозились в столицу все номовые божества (их изображения). Главная статуя, при ней все необходимые жрецы, при жрецах вся их обслуга и так далее. Событие неординарное. Теоретически после первого хеб-седа через три года фараон должен был проводить следующий, затем вновь следующий, но, насколько я понимаю, столь часто проводить этот ритуал было непросто для экономики страны. И поэтому так часто он и не проводился. Но правила были таковы. Матье дала подробное описание хеб-седа, все это есть на русском языке. Но я должна вас предупредить: этот ритуал, с точки зрения читателя-неегиптолога, невероятно скучен. Фараон обязан поприветствовать каждое номовое божество в соответствии с теми или иными обычаями. То есть ритуал состоит из огромного количества повторяющихся процессий. Впрочем, есть и интересные моменты. Во-первых, главное божество ритуала – бог Упуат. Бог в обличье волка. Напомню, что волк у подавляющего числа народов земного шара мыслится проводником в мир мертвых (можно вспомнить и русскую сказку «Иван Царевич и Серый волк»). И символически провести фараона через смерть, естественно, мог именно бог Упуат. Потом нас будет интересовать его близкий коллега – бог Анубис. Бог в обличье шакала, который является проводником по миру мертвых, проводником каждого умершего человека. Итак, Упуат – главное божество, штандарт его несли впереди всех божеств во время ритуала. Самой колоритной частью хеб-седа была так называемая смена фараона. Фараон считался умершим, но, «умирая», он оставлял документ о престолонаследии, где завещал престол самому себе. И дальше он должен был, пройдя через обновление, доказать, что он стал молодым и сильным, ритуальным бегом (естественно, фараон никуда не бегал, а бегал кто-то за него). Затем он из рук своей статуи забирал документ и в качестве наследника самого себя воцарялся. Кстати, в хеб-седное одеяние входил бычий хвост. В этом отголосок единства культа фараона и быка, и именование «бык обеих земель» входило в пятичленную титулатуру фараона. С проводником в мир мертвых и обратно разобрались.

Заупокойный ритуал

Теперь переходим непосредственно к путешествию в мир мертвых. Я хочу обратить ваше внимание на то, что практически у всех архаичных народов заупокойное бытие человека никогда не связывается с его моральными, нравственными и тому подобными качествами. Оно определяется только формой погребения. И в Египте на протяжении многих тысячелетий дело обстояло точно так же. Как человека похоронят, как будет сохранена его гробница, такое у него и будет загробное существование. При этом египтяне огромное значение придавали сохранению тела в целости. Откуда и мумифицирование. В крайнем случае – изготовление статуи, если с мумией какие-то проблемы. Замечу, что, когда Египет стал христианским, мумифицирование продолжалось. Никуда оно не уходило. Вообще говоря, христианству оно нисколько не противоречит. И только тогда, когда Египет захватили арабы и он стал исламским, пришел конец мумифицированию.

Мы сейчас будем подробно говорить о загробном существовании душ, о загробном суде и т. д. Где и каким образом путешествовал египтянин? Речь идет, сразу оговоримся, о египтянине знатном. Потому что бедняка после смерти независимо от погребения ожидал труд во благо всех поколений фараонов и прочей египетской знати. Можно заметить, что и фараоны после смерти могли работать. Например, устойчивое представление о том, что фараон после смерти становится одним из гребцов в ладье Ра, на которой бог плавает днем по небесному Нилу, а ночью – по подземному. Поскольку история фараонского Египта насчитывала почти три тысячелетия, можно представить, сколько гребцов на ладье Ра, все гребут – получается такой «Титаник» на ручной тяге. Кто и как путешествует? Этот момент действительно чрезвычайно важен, потому что для египтян гробница была образом потустороннего мира. Так, загробное путешествие проходит одновременно и в мире мертвых, и по гробнице. Почему гробницы состояли из нескольких камер, соединенных коридорами? Потому что каждая часть гробницы соответствовала определенному уровню, части преисподней, где и странствует душа умершего. И вполне логично, что в наиболее опасных местах именно преисподней и одновременно гробницы-преисподней необходимо написать заговоры, заклинания – то, что будет оберегать душу фараона или знатного человека от опасностей. Итак, эти заговоры пишутся на стенах гробницы. Это и есть знаменитые «Тексты пирамид», которые были исследованы, описаны, и Матье достаточно подробно пишет об этом.

Но все-таки – что путешествует? Изначально, конечно, египтяне представляли себе, что путешествовать будет сама мумия. И мумифицирование с этим и связано, едва ли не с представлением о том, что именно эта мумия оживет. Одновременно вырабатываются представления о двойниках, которые возникают после смерти. Я уже обращала ваше внимание на то, что понятие «двойник» очень серьезно отличается от понятия «душа». Хотя их часто смешивают. Мы уже видели, что понятие «двойник» широко представлено в культурах шаманизма. И в Египте оно тоже имеется. Чем двойник отличается от души? Еще раз повторю, что если душа выйдет из тела – это ведет к смерти. В то время как двойник вполне может – а в некоторых случаях и должен – путешествовать вне тела, при этом тело остается живым. В заупокойных представлениях египтян с мумией связано одно, а с различными двойниками – другое. Двойников может быть несколько, а в некоторых случаях даже много. Мы с вами перечислим только основные типы двойников. И наверняка они вам встречались. Основной двойник, с которым связаны наиболее интересные приключения, зовется Ка. Именно Ка отправляется на суд Осириса. И все, что связано с этим судом, – это, собственно, приключения Ка. Именно Ка ведет по загробному миру Анубис. Другой двойник, не менее колоритный, не менее значимый, – это Ба. Ба – это дух в образе птицы. И если Ка путешествует по преисподней, то Ба летит на небо. Причем с Ба был связан специальный обряд отверзания уст – фактически оживления мумии, после которого она начинает свое активное посмертное существование. И, как я уже сказала, Ба – это дух, который улетает на небо. И как раз Ба фараона становится гребцом в его ладье.

Еще одним двойником была мумия тела. Здесь я хочу обратить ваше внимание на известный момент: по представлениям египтян, для любого загробного существования необходимо сохранение тела. Это с одной стороны. С другой стороны, гробница – это образ преисподней. И если что-то в гробнице нарушить, то попасть в загробный мир будет затруднительно. Я подвожу вас к тому, что самым страшным преступлением в Древнем Египте, за которое полагались самые тяжкие казни, было расхищение гробниц. Как вы понимаете, если за что-то полагаются самые страшные казни, значит, это преступление очень и очень распространено. И действительно, гробницы разворовывались по-страшному. И мы знаем, что гробница Тутанхамона единственная дошла до нас невскрытой. А какую же казнь, самую ужасную египетскую казнь, придумали для расхитителя гробниц? Это сожжение или по меньшей мере отрубание головы, то есть лишение человека возможности обрести загробное бытие. В более поздних египетских текстах возникает образ грешников, в первую очередь – расхитителей гробниц, которых на том свете терзают (они все-таки попали на тот свет) в соответствии с их страшным преступлением: режут, жгут, варят. Мы с вами выходим на образ «адской кухни», которая имеет в нашей культуре египетское происхождение. И связан этот образ изначально с карой для расхитителей гробниц. А все остальное пришло потом.

Итак, знатный египтянин умирает. Но перед тем как он умрет, его уместно снабдить «путеводителем». И такие «путеводители» по миру мертвых нам хорошо известны. Наиболее ранние образцы такой заупокойной литературы – это «Тексты саркофагов». Позже это знаменитая «Книга мертвых». Если вы будете ее читать (она издана, и неоднократно), то увидите, что это своеобразный квест; любителям компьютерных игр он будет хорошо знаком просто потому, что компьютерные игры в весьма упрощенной форме воспроизводят все эти идеи инициатических странствий. Я не в силах пересказать, какие потрясающие приключения ждут Ка умершего, который идет в сопровождении Анубиса, и так далее. Но ключевое событие – он добирается до загробного суда. Да не одного, а двух. Во-первых, он должен держать ответ перед сорока богами, номовыми богами Египта. И он произносит так называемую исповедь отрицания. Он говорит, что не совершал сорок грехов. Такого-то, такого-то, такого-то греха не совершал, не посягал на имущество жрецов, не отводил воды в дни разлива (тоже считалось грехом страшным), не крал, не прелюбодействовал, не лжесвидетельствовал и так далее. Этот список вы можете легко найти. После этого он попадет на суд Осириса. На суде самый интересный эпизод – взвешивание его сердца. На одной чаше весов находится его сердце (это тоже двойник; любопытно, что у египтян существовали заговоры, которые не допускали, чтобы сердце свидетельствовало против человека на суде), на другой – перо богини Маат, богини истины. Если человек умер с легким сердцем в прямом смысле слова, не отягченным грехами, то чаши будут в равновесии; быть легче пера богини Маат невозможно. А если человек прожил жизнь плохо и отягчен грехами, тогда чаша, естественно, перекосится и умершего (его Ка) пожрет страшное чудовище Амемет, и тем история закончится.

Я еще раз подчеркну, что в Древнем царстве все определялось только формой погребения: что тебе дали – то тебя и ждет. Любопытно, что в Новом царстве будут представления несколько иные, уже этические. И появляется сказка о том, как на глазах у старика и его мудрого сына хоронят богача и бедняка. Старик говорит, что после смерти хотел бы загробную участь богача. А сын ему отвечает, что не надо хотеть судьбы этого богача – надо хотеть судьбы бедняка, потому что богач был неправедным, а бедняк был праведным, и после смерти богач будет на суде осужден, бедняк же будет оправдан, и все, чем снабдили в мир смерти богача, достанется бедняку. Такая идея загробной справедливости очень поздняя.

Еще я хочу обратить ваше внимание вот на что. Говоря о культуре Древнего Египта, я ни разу не употребила термин «культ мертвых». И этому есть серьезное основание. Культ мертвых подразумевает особый способ взаимодействия между живыми и умершими. Живые совершают в честь умерших обряды. А умершие, в свою очередь, заботятся о живых: обеспечивают их богатым урожаем. Существует представление о том, что потусторонний мир – это мир изобилия. И оттуда приходят в мир живых потомкам от пращуров некие блага. Эта идея «обмена» между живыми и мертвыми присутствует в огромном количестве культур. Она была у славян, например. Но ее не было в Египте. Потому что египтянин был обязан заботиться о мертвых всегда. И изначально ко всем гробницам приносились еда, питье и прочее необходимое. Все это высыхало, изжаривалось на солнце. И в какой-то момент кормить такое количество умерших фараонов и знать, для экономики Египта стало неприемлемо, слишком накладно. Тогда возникла идея экономически более здравая. Все эти бесконечные символические приношения стали делать в виде муляжей, в основном из глины. Спустя несколько веков и это стало сложно. И тогда знатных умерших стали кормить текстами. Блага, которые им даруются, стали перечисляться. Экономика вздохнула. А умершие стали питаться гораздо лучше, потому что перечни даров стали гигантскими и неописуемыми.

У нас остается немного времени. И я оставляю вам для самостоятельного разбора еженощный бой между богом Ра и змеем Апопом. Все это есть у Матье, все это вы прекрасно прочтете сами. Точно так же я вам оставляю для самостоятельного разбора прекрасный текст «Суд Гора с Сетом». И единственное, на что я хочу обратить ваше внимание, – это на то, что, по сути, в этом огромном тексте сведены достаточно механически самые разные версии противостояния Гора и Сета. Обратите внимание на образ Исиды. Он очень хорошо разобран у Матье. И еще я хочу обратить ваше внимание на такой любопытный эпизод в этом сказании, как «Дело победы», когда Гор и Сет последовательно пытаются друг друга оплодотворить. Причем у Сета ничего не получается, а Гор, благодаря помощи и хитрости Исиды, успешно оплодотворяет Сета. И тот рожает золотой диск. И не из какого-нибудь места, а из макушки. Почему на этот миф я особо обращаю ваше внимание? Не из-за его фривольности. Я хочу подчеркнуть, что для языческого божества нарушение человеческих табу – это норма. Это показатель божественности, это свидетельство его божественной силы. И тот факт, что Сет оказывается оплодотворенным Гором (Гор ему дал проглотить на траве свое семя) и в итоге от своего противника рожает, – это не насмешка над Сетом, а именно изначально проявление его сверхсилы. И вообще, для богов, связанных с преисподней, с миром смерти, это характерный вполне образ. У нас не очень много богов рожавших. Но, кстати, в Греции, к которой я хочу перекинуть мостик, это будет бог, связанный не с преисподней, а наоборот: Зевс, который, как мы знаем, рожал, да еще и дважды (Афину рожает из головы и Диониса – из бедра). И как раз по поводу Афины. Дело в том, что перед нами миф, который встречается на разных берегах Средиземного моря. И является общим для Средиземноморья в целом. Это миф о том, что бог-громовер жец (а Сет – громовержец, он связан с пустыней: грозы в Египте – в пустыне) способен родить из головы.

Реформы Эхнатона

А сейчас мы очень кратко коснемся того единственного случая, когда в Египте был нарушен священный принцип не отменять древних религиозных представлений, чтобы продвигать новые. Единственный раз в Египте была совершена попытка решительного религиозного переворота. Я, естественно, имею в виду реформу фараона Эхнатона. Недавно мне попался на глаза фильм «Нефертити». Фильм достаточно слабый, там очень забавно было, как якобы отец Эхнатона разъярен на сына за то, что тот пытается идти против всех вековых установлений. Это неправда. Но там весь фильм такой. В середине второго тысячелетия до нашей эры, когда, собственно, было дело, жрецы перешли все границы: присваивали все права не только на общение с богами, но фактически и на победы. Фараон побеждает, потому что за него бог Амон (фиванский бог, мыслился незримым, что в значительной степени облегчало превращение его в верховного бога). Сам фараон уже не может ничего. Все ему дарует только Амон. Эта идея фараонов чрезвычайно угнетала. И они потихонечку начали против этого бунтовать. В частности, как раз отец Эхнатона, Аменхотеп III, серьезно начал противостоять жрецам и отстаивать свое право на победы. Сын шел по отцовским стопам. Но если отец не выходил за рамки общеегипетских приличий, то сын его Аменхотеп IV (имя «Аменхотеп» означает «Амон доволен») решился на беспрецедентные меры. Я замечу, что и поражение реформ Аменхотепа IV, который войдет в историю под именем Эхнатона, заключалось в том, что египетская культура в принципе не могла воспринять столь резкий поворот. Вернее, культура, может быть, и могла. В культуре, именно в истории культуры Египта, реформы Аменхотепа удержались. А в религии это не представлялось возможным. Своим богом фараон избирает бога Атона – бога солнечного диска. Этот бог не был им придуман, в Египте он был очень хорошо известен. Дело в том, что любая языческая культура разделяет жестко два понятия: бог света и бог солнца. При этом бог света – один из ведущих богов. А бог солнца занимает периферийное положение. Соответственно, богом света в Египте был Ра. И мы прекрасно знаем, что Ра изображался в обличье человека с головой сокола, у которого на макушке находится солнечный диск. Вот на макушке у Ра находится бог Атон – бог солнечного диска.

Итак, будущий Эхнатон избирает того единственного бога, которого все видят ежедневно. И берет себе имя «Угодный Атону», под которым и входит в историю. Приказывает строить столицу на совершенно новом месте. Замечу, что после смерти Эхнатона, когда все его реформы рухнули, его столица была сметена с лица земли, и гораздо позже на этом месте возникла арабская деревушка Амарна. И весь стиль эпохи Эхнатона по имени этой деревушки назовется амарнским, хотя это название к Эхнатону никакого отношения не имеет. Его столица называлась Ахетатон – «Небосклон Атона».

Представьте себе любую египетскую статую, изображающую фараона. Вы представляете себе обобщенное лицо, абсолютно лишенное индивидуальных черт. Между тем для египтян эти статуи были портретными, но, естественно, их портретность была более чем обобщенная. Тем не менее это воплощение традиции изображать богов с лицом правящего фараона. То есть любое традиционное изображение фараона автоматически оказывается изображением фараона с лицом отвергнутых богов. Что тогда происходит в искусстве Амарны? Эхнатон приказывает изображать себя не так, как раньше. Если раньше индивидуальные черты сглаживались в портретах, то в эпоху Эхнатона, особенно поначалу, они начинают не просто подчеркиваться, они начинают доходить до гротеска. А еще тот факт, что у Эхнатона череп был, мягко говоря, неправильной формы, приводит к тому, что ранние его портреты – это лицо, вытянутое практически вдвое. Ни о каком реализме говорить невозможно. Можно говорить только о невольном гротеске. Перестарались с воспроизведением индивидуальных черт. Потом немного научатся. Естественно, для этого нужны были принципиально другие мастера. Те, кто никогда раньше в религиозном искусстве не работал. Те, у кого не была набита рука. Те, кто был способен создавать с нуля, практически на пустом месте. Как и на пустом месте возводилась столица Эхнатона, город Ахетатон. В этом смысле эпоху Эхнатона можно сравнить с эпохой Петра I. Когда огромное количество людей из простонародья вдруг стремительно выдвигается вперед, в обход знати, в обход всех, и оказывается на высоких государственных должностях, потому что они способны выполнить заказ этого царя-психа, если ненаучно выразиться.

Одновременно необходимо писать священные гимны Атону. Есть многовековая традиция египетской религиозной литературы. Есть устоявшийся литературный язык. Естественно, со всем этим Эхнатон решительно порывает. В итоге гимны пишутся фактически разговорным языком. Представьте себе сленг, на котором мы говорим в Интернете (может быть, не лично вы, но, по крайней мере, на нем говорит современное интернет-сообщество): начиная с распространенного «крутой» и доходя до небезызвестного «афтар жжот». Представьте, что таким языком вы должны написать священный гимн. Если вы таким языком в Интернете разговариваете, то написать про крутого парня Атона не составит особого труда. Вот что такое литература эпохи Эхнатона.

Но нас все-таки интересует его религиозная реформа. С религией у него получилась забавная вещь. Где у нас помещалось царство мертвых? Разумеется, под землей. И традиционно все представлялось так: днем бог Ра идет по небесному Нилу, потом переходит с дневной барки на ночную, спускается в преисподнюю и уже движется по подземному Нилу, и тогда, логично, в преисподней наступает день, мертвые просыпаются, приветствуют Ра, и все очень здорово. Но теперь Осириса отменили в числе всех прочих богов, Ра отменили тем более. Куда деваться мертвым? Мертвые привыкли просыпаться при появлении солнца. По техническим причинам возникло представление о том, что мертвые просыпаются не вечером. Они просыпаются теперь утром. И вслед за Атоном (других богов не осталось) следуют в Ахетатон, находясь фактически среди живых и славя Атона вместе со всеми. Такая забавная картинка: мертвые среди живых. Не скажу, что она вызывает бурный восторг, но ничего другого Эхнатон своим подданным не оставлял.

В изобразительном искусстве эпоха Эхнатона дала в итоге очень интересные вещи. У Эхнатона не оставалось выхода, кроме как требовать изображения личных чувств. Вы наверняка знаете изображение его племянника, который при рождении получил имя Тутанхатон. Позже -атона, естественно, заменили -амоном. Мальчик вошел в историю под именем Тутанхамона. Я имею в виду изображение, где юноша-фараон сидит на троне, а его юная супруга натирает ему какой-то мазью плечо. Представьте себе высших государственных деятелей нашей страны, изображенных так запросто. Представьте себе такое официальное изображение. Наша культура на это не способна. Поймите, насколько скандальным был крен в искусстве времен Эхнатона в сторону открытого публичного изображения индивидуальных, пусть и хороших, светлых чувств. Изображения Эхнатона и Нефертити с детьми известно. От Эхнатона остались одни ноги, зато сохранились изображения играющих друг с другом его младших дочерей – совершенно очаровательных девочек. Попытайтесь перенести это на современную культуру, на изображенных таким образом членов семьи любого из первых лиц нашего государства. Получите массу удовольствия. И заодно почувствуете, насколько этот фараон устраивал вещи запредельно скандальные даже с точки зрения нашей культуры, а уж с точки зрения тогдашней – слов нет.

Причины крушения реформ Эхнатона после его смерти вполне очевидны. Во-первых, это то, что Египет в целом не мог привыкнуть жить без богов, в которых верили тысячелетиями. Конечно, у некоторых деятелей культуры, которые смогли найти свое место при дворе Эхнатона и смогли воплощать его госзаказы, все находило большой отклик. Но в целом весь Египет, начиная с недобитых жрецов Амона и заканчивая последним крестьянином, это все поддержать не мог. С другой стороны, Эхнатон (он сам проектировал столицу, сам разрабатывал ритуал) не имел возможности серьезно заниматься внешней политикой. А Египет – это страна, которая вела очень серьезные войны, контролировала огромную территорию, вследствие чего имела весьма протяженные границы, которые надо было постоянно оборонять, иначе очередные завоевания будут потеряны. Естественно, что у многочисленных врагов реформы Эхнатона вызывали огромную радость. Царю не до дел на границе. И можно откусить от Египта большие пограничные территории. Безусловно, был ряд серьезных поражений, что не добавляло фараону популярности ни у каких слоев населения. И поэтому после смерти Эхнатона все его реформы были немедленно отменены, уничтожены, насколько их возможно было уничтожить. В религиозном плане от них не осталось и следа. А в плане влияния этих реформ на искусство, на литературу выросло новое поколение, создавшее новый литературный язык с сильнейшим влиянием разговорного, но самое главное – с сильнейшим выражением индивидуальных чувств. И вернуться к прежней окаменелости в изображении, к формальности древнего сакрального языка было уже невозможно. В этом смысле реформы Эхнатона не прошли безрезультатно.

Лекция 6. Греческая мифология: возникновение мира

Греческой мифологии не повезло, как никакой другой в мире. Казалось бы, любой интеллигентный человек ее знает. Мы приходим в музей истории искусств, видим изображения греческих богов, будь то Античность, Возрождение, рококо. На первый взгляд, все прекрасно. Греческая мифология входит в комплекс знаний любого образованного человека. Но мы знаем греческую мифологию только через ее отражение в искусстве. А искусство – это создания авторские. И любой автор, от античного до современного, имеет право на свое (авторское) прочтение мифов. Приведу самый обыкновенный пример. Женщину с не очень покладистым характером мы сравниваем с Медеей, потому что нам известно, что Медея убила своих сыновей, когда Ясон вздумал жениться на другой. Откуда мы знаем эту историю про нехорошую Медею? Мы ее знаем из трагедии Еврипида. Но отражал ли Еврипид греческий миф? Нет. Он был великим автором, но человеком с дурным характером и очень не любил женщин, в своих трагедиях изображая их не самым положительным образом. Имел ли он на это право? Полное и законное. Он автор. Что на самом деле представлял древнегреческий миф? Весьма трагичная история. Ясон и Медея изгнаны, живут в чужом городе. Жители этого города (Коринфа) убивают детей Медеи из-за ненависти к ней. И вместо той стервы, извиняюсь за выражение, которую мы видим в трагедии Еврипида, в собственно греческом мифе мы находим несчастную мать, которая и так-то за любимым отправилась в изгнание да еще детей потеряла. Это достаточно яркий пример того, как в результате авторской обработки мифа представление о мифологическом персонаже подменяется представлением о литературном герое.

Можно привести и противоположный пример. Когда плохого меняют на хорошего. Старшим современником Еврипида был Эсхил. Человек благородный и верящий в то, что и все остальные люди и даже боги имеют благородную в своей основе природу. Он берет миф об одном из самых больших хулиганов греческой мифологии, то есть о Прометее, которому очень нравится пакостить богам – у него такое хобби. Иногда от его пакостей людям становится хорошо, иногда не очень хорошо. Эсхил берет этот миф, обрабатывает, создает свою трагедию «Прометей прикованный», где мы видим одного из благороднейших образов античной, но отнюдь не мифологии, а литературы. В свое время Энгельс им восхитился, в итоге его цитатой на протяжении многих десятилетий мучили бедных советских студентов. Образ благороднейшего Прометея к античной мифологии имеет более чем косвенное отношение. Зато имеет самое прямое отношение к античной литературе.