Выбор Ишты

Обернуться они уже не успели – их просто смело разноцветным ураганом и отшвырнуло прочь с такой силой, что у нас, кажется, даже стены загудели, когда Алые со всего маху приложились о них спинами. Никто не то что обрубки свои не поднял – они даже рты не смогли раскрыть, потому что тяжелые кулаки моих братиков тут же оборвали незаконченный вопрос и решили его самым радикальным способом.

Раздался смачный хруст. Треск ломаемых челюстей. Сдавленный стон.

Я поспешила отступить на шаг, чтобы летящие тела не зацепили ненароком, и с сочувствием посмотрела на взлетевшего на крышу кареты шейри.

– Тебе не досталось. Извини. Ребята сами всех уделали.

– Ты в порядке? – первым обернулся ко мне Гор, явно пытаясь напугать черными как ночь глазами.

– Естественно. Бер, ну-ка повернись!

Они обернулись сразу все – взъерошенные, трепанные, босые и в наполовину расстегнутых рубахах, зато вооруженные, как всегда, до зубов. Даже странно, что без броней – для них это нехарактерно. Видимо, я их все-таки выбила из колеи резким прощанием и озадачила так, что они в растерянности просидели в кабинете вплоть до самого вечера. Возможно, только за булочками и забредя на кухню.

Бедняги.

Я заглянула в бешено горящие глаза Бера, светящиеся в темноте, как два прожектора, и покачала головой.

– Гаси свои фонарики – ночь на дворе, люди спят.

На этот раз прошло легче: брат сразу пришел в себя и приобрел нормальный вид.

– Гайдэ, ты как? – тревожно спросил Ван, обшаривая меня диковатым взглядом в поисках возможного ущерба. – Тебя не поранили?

– Кто? – изумилась я, пряча Эриол. – Вот эти косорукие?! Брат, да ты шутишь!

– Их было трое.

– А вас против меня всегда четверо! Я даже решила, что это какие-то ученики. Так плохо на меня еще никто не нападал. Мне, наверное, больные или ущербные попались. Так что вы зря их со всей силы приложили. Они ж до утра теперь не очухаются.

Братья покосились на неподвижные тела под забором и фыркнули: по их понятиям, они дураков еще пожалели. Имели полное право забить до смерти и ничего за это не получить. Один скарон, напавший на другого скарона, мог или победить, или умереть. Третьего не дано. А этих все-таки пощадили. Грудные клетки только переломали, руки повыворачивали, морды разбили, и все. Вон, кровищи сколько на стены плеснуло. Как бы не убили… звери.

Я бегло оглядела свою «рубаху», но порезов не нашла, после чего удовлетворенно улыбнулась и потрепала спрыгнувшего Лина за холку.

– Вот и ладушки. Правильно сработали твои сигналки. Давайте-ка этих красавцев до дому дотащим и куда-нибудь скинем. Как придут в себя, поспрошаем, что почем и чего это они так на меня взъелись. Ас, твой амулет, случаем, не краденый?

– Нет, – усмехнулся «красный».

– Тогда чего они его так возжелали?

– Понятия не имею. Но он им не принадлежит.

Я пожала плечами и, подобрав валяющуюся на траве юбку, целеустремленно потопала к дому, намереваясь уже там, при свете, ее внимательно рассмотреть и понять, можно ли еще разок надеть или же придется отдавать Нике на постирушки. Однако далеко уйти мне не дали: как только я отвернулась и, посвистывая, направилась прочь, глухая ночь расцветилась алыми огоньками. Почти сразу они разрослись до полноценного пламени, короткой вспышкой осветили всю округу, а потом мне так опалило спину, что я едва успела рухнуть ничком и перекатиться, пропуская над головой угрожающе потрескивающий огненный шар. Который, едва не спалив мне шевелюру, с натужным гудением пронесся мимо, со всей дури шарахнул по деревянному крыльцу и, облив его жидким пламенем, принялся жадно пожирать, будто керосиновый термит.

– Мать моя! – обомлев до полного изумления, я обернулась и как раз успела увидеть, как Бер со злостью добивает очнувшегося скарона, у которого с рук еще срывались алые искорки. Ван с Гором жестокими пинками ломали руки второму успевшему приподняться Алому. Третий уже лежал без движения. Тогда как Ас…

Увидев окаменевшего брата, медленно сжимающего кулаки и неотрывно следящего за догорающим крыльцом, я по-настоящему испугалась. Он не двигался, не рычал, не скалил зубы. Нет. Он, напротив, словно бы вымер изнутри. Вернее, медленно выгорал от охватившего его бешенства. Кажется, сама мысль о том, что скароны его клана уже дважды пытались меня убить, вывела его из привычного равновесия. И, с учетом того, что в последнее время у нас и так было немало стрессов, а он с самого утра на взводе… ой, мама. Кажется, у нас сейчас проснется еще один маг.

Я завороженно уставилась на мерцающие в темноте, совершенно красные глаза брата, в которых, как в зеркале, отражалось пляшущее под нашими окнами пламя. Я всегда знала, что стихия Аса – огонь. Знала, что рано или поздно он проснется. Но когда своими глазами видишь, как в глубине чужих зрачков зарождается настоящий вулкан, это, скажу я вам, непередаваемое зрелище.