Артур Рэйш. Книга 6. Палач

– Да, идите, – так же устало отмахнулся его сиятельство. – И, Корн, дайте Рэйшу все исходные данные. Возможно, темный маг сумеет найти то, что проглядели мы с вами.

Корн молча поклонился и, знаком велев мне выметаться за дверь, вышел следом. Когда же мы добрались до ожидающего на улице экипажа, шеф порылся за пазухой и бросил металлический жетон с эмблемой Управления и четырехзначным номером.

– Как знал, что скоро понадобится… держи. Твой новый пропуск, Рэйш. Архивариус уже предупрежден, так что вся возможная информация по делу Роберта Искадо мне нужна не позднее, чем послезавтра к утру. Тебя до дома подбросить?

Я сжал в руке тяжелый кругляш.

– Нет, пожалуй. Сам доберусь.

– Ну, как знаешь.

Корн захлопнул дверцу экипажа, и кучер подстегнул успевшую задремать лошадку. Я посторонился, чтобы меня не обрызгало грязью из ближайшей лужи, и, проводив взглядом исчезающий в темноте кэб, перешел на темную сторону.

– Присмотри за мальчиком, – вполголоса бросил я, прежде чем открыть тропу. А когда из-под забора раздалось тихое урчание, сразу отправился в архив – времени на сбор информации оставалось не так уж много.

Глава 3

В архиве я проторчал не до рассвета, как планировал, а аж до следующего вечера, несмотря на помощь архивариуса и широкие полномочия, которые давал новый жетон. Как выяснилось, Корн подарил мне доступ не только в архив ГУССа, но и в целый ряд не менее важных помещений, включая хранилище ценностей, где находились редкие, мощные и недоступные для изучения артефакты. А также считавшиеся утерянными монографии, древние рукописи, рассыпающиеся от старости свитки… все то, что Управление собирало годами и старательно прятало от общественности.

Как и следовало ожидать, большинство книг, которые показал мне Рон, были либо ценными, либо редкими, либо то и другое сразу, либо же официально запрещенными к распространению Орденом магов. Какие-то забраковал храм, поскольку они высказывали мысль о главенстве одного пантеона (светлого или темного соответственно) и содержали призывы к тотальному уничтожению поклонников иных богов.

Поскольку книги и артефакты выносить без специального разрешения было нельзя, а полистать некоторые рукописи я счел необходимым, то пришлось обустроить рабочее место прямо в хранилище и перенести туда дела, которые я хотел изучить. Сложность заключалась в том, что они находились в разных помещениях. И для того, чтобы пройти из одного в другое, мне всякий раз приходилось с помощью жетона открывать и закрывать несколько дверей, а это довольно утомительно. Но самое «веселое» началось после того, как я закончил читать указанные Корном дела, проанализировал данные и подумал, что наличие двух безумцев-светлых вовсе не означает, что их не было больше. Об этих смертях ГУСС узнало из показаний свидетелей. Но сколько светлых пропало в столице за последние сто лет? Неужто все исчезновения были связаны с умруном и вампирами?

Архивариус аж в лице поменялся, когда я попросил его снова поднять дела, над которыми мы не так давно работали с Триш и Хокк. Светлые нас тогда интересовали меньше темных, но кое-какая информация по ним требовала переосмысления. Пришлось возвращаться в архив, выгружать с полок все двадцать с лишним коробок и тащить в хранилище, тихо матерясь сквозь зубы. При этом Рон даже сделал попытку помешать мне забрать лишнее, но я не захотел тратить время на отбор папок, которые имели отношение к новому делу.

– На месте рассортирую, так удобнее, – буркнул я, когда призрак попытался заступить мне дорогу. – А будешь упрямиться, брошу все там, и сам потом думай, как вернуть их обратно.

После этого архивариус мешать перестал и лишь с тоской следил, как я загромождаю хранилище коробками. А когда уже за полночь я наконец взялся за разбор бумаг, бедняга отлетел в угол, где и застыл наподобие караульного. Ну, или соглядатая, что вернее. Корн ведь не оставил бы меня в святая святых совсем без присмотра, правда?

Ближе к утру моя голова распухла от обилия новых сведений и ощутимо гудела, а к следующему вечеру была готова попросту лопнуть. Зато я нашел все, что хотел, и теперь мог с чистой совестью сказать, что потратил время не зря.

– Рэйш? – удивленно поднял голову от бумаг Корн, когда я без предупреждения ввалился в его кабинет. – Ты что тут делаешь? Рабочий день давно закончился. Или ты нашел что-то по делу Искадо?

Я рухнул в первое попавшееся кресло.

– Нашел. Вы были правы – речь о смене дара здесь, скорее всего, не идет. Это противоречит главному постулату о формировании магического дара, у которого, как утверждают, возможна лишь одна основа.

– Так… – заинтересованно подался вперед шеф. – Значит, по-твоему, у мальчика есть шанс остаться светлым?

– Нет, – огорошил я его. – Темпы угасания дара свидетельствуют о том, что процесс необратим. И вам это известно. Но это отнюдь не значит, что Роберт Искадо не способен перейти на темную сторону.

У Корна на лбу пролегла глубокая морщина.

– Поясни.

– Все довольно просто, – вздохнул я. – Находясь на пороге смерти, мальчик и так оказался на волоске от того, чтобы перейти границу. Не исключено, что вампир от жадности даже пытался выдернуть мальчишку на темную сторону, но не успел. Или передумал. В итоге Роберта коснулась Тьма, с которой светлым контактировать строго противопоказано. У вас нет от нее защиты. Поэтому ваш дар во Тьме неминуемо гаснет.

– Что ты нашел по тем двум погибшим магам? – еще больше нахмурился шеф.

– Их было не двое, – тихо сказал я. – Если помните, в прошлый раз Хокк принесла бумагу с номерами дел, где фигурировали бесследные и необъяснимые исчезновения светлых магов. За последние двадцать лет таких набралось всего десять – это те маги, чьи вестники смерти так и не прилетели в Орден. Помимо них, были другие пропавшие, чьи вестники все же прибыли по назначению, но тел найти сыскарям так и не удалось. Часть из этих пропавших, безусловно, находится на совести умруна, вампиров и людей вроде Фатто, которых в столице и сейчас немало. Но потом мне подумалось, что кого-то мы упустили лишь потому, что забыли одну важную вещь – вестники смерти, в том числе и от светлых магов, не прилетают с темной стороны. Просто потому, что они на это не рассчитаны.

Корн уставился на меня широко раскрытыми глазами:

– Хочешь сказать, те десятеро…

– Скорее всего, только шесть, – признался я и выложил на стол список имен, которые показались мне подозрительными. – По крайней мере, в их жизни прослеживаются очень похожие события. У каждого из шестерых накануне исчезновения случилась серьезная жизненная драма. Двоих бросили любимые женщины, один похоронил молодую жену, один потерял семью во время пожара, и сразу двое лишились высокооплачиваемой работы.

– Кукнис? – пробормотал Корн, прочитав последнее имя. – Помню эту плешивую крысу, незнамо как умудрившуюся столько лет занимать мое место. Лет восемь назад он попался на краже секретных данных и попытке продаже их лотэйнийцам. Но прежде чем его отправили на эшафот, этот червяк умудрился симулировать сумасшествие, а как только оказался в доме для умалишенных, тут же сбежал… как считается, в Лотэйн.

Я покачал головой:

– Из Дома милосердия сложно сбежать даже магу. Там такая защита стоит… да и маг, который проводил освидетельствование Кукниса, находился на хорошем счету. У него безупречная репутация… была. Вплоть до того самого случая.

– Его посчитали сообщником Кукниса, – кивнул Корн. – И даже было выдвинуто обвинение, но господин Леннорс бесследно исчез незадолго до оглашения приговора. Прямо из тюремной камеры, где находился во время следствия.

– У него остались жена и трое детей…

– Неужели ты думаешь, что у преступников нет семей? – жестко усмехнулся шеф. – Знаешь, сколько слез было пролито в этом кабинете ради попытки освобождения отъявленных мошенников и убийц?

Я вздохнул и выложил на стол еще один лист.

– Незадолго до своего исчезновения господин Леннорс был освидетельствован светлым магом по имени Грегори Илдж. В протоколе осмотра черным по белому написано: «глубокая депрессия… угнетение… уход в себя». Как считаете, господин Леннорс симулировал? Или Грегори Илдж оказался некомпетентен? Возможно, он тоже был сообщником Кукниса? А если нет, то разве мог человек в столь подавленном состоянии, как у Леннорса, продумать и совершить дерзкий побег?

Шеф одарил меня мрачным взглядом.

– Для организации побега нужен активный, живой и настроенный на победу ум, – добавил я. – А Леннорс перед исчезновением был буквально раздавлен. Это описание не преступника, а жертвы, Корн. И если вы внимательно прочтете рапорт Илджа, то убедитесь – уважаемый целитель находился на грани отчаяния.

– Что ты имеешь в виду, Рэйш?!

– Мне кажется, он был невиновен, – признался я, выкладывая перед носом шефа сразу несколько листов, включая план заброшенного монастыря, в котором некогда обустроили дом для умалишенных. – Протоколы допросов охранников из Дома милосердия я тоже нашел. Как и схемы магической защиты здания. Из показаний сыскарей, проводивших там обыск после побега Кукниса, ни в одном месте защита нарушена не была. Однако в комнате, где его держали, оказался несколько завышен магический фон. Напомню – в комнате безумца-мага, у которого накануне заблокировали дар и который мог уйти оттуда лишь двумя способами – с помощью подкупленной охраны или же… через темную сторону.

Угу. Как я когда-то.

Корн замер, уставившись на меня как на безумца.

– Хочешь сказать…

– Умение входить во Тьму хорошо тем, что оно не всегда является врожденным, – невесело усмехнулся я. – Именно по этой причине даже простым смертным при определенных обстоятельствах доступна темная сторона. А Кукнис к тому времени фактически стал обычным человеком. К тому же сумасшедшим. А Тьма, как известно, любит безумцев. Поэтому раз уж охранники на амулете правды поклялись, что не открывали Кукнису дверь, то получается, что он ушел оттуда сам. Через Тьму. Где, вероятно, и сгинул к демонам собачьим.

– А Леннорс? – напряженно спросил Корн.

– Боюсь, ваш целитель сошел с ума от горя. Обвинение по его делу было ложным. Будучи хорошим магом, он ведь мог и обмануть амулет правды, так что единственное прямое доказательство его невиновности, как я полагаю, в расчет не принималось. А после того как Леннорс испарился из камеры, следствие получило последнюю и самую вескую улику его причастности к исчезновению Кукниса, и больше в честность этого человека никто, кроме его семьи, не верил. В том числе и потому, что он до сих пор считается беглецом, а не погибшим.

Шеф утер внезапно вспотевший лоб.

– Если не верите, можете пригласить Грегори Илжда и поинтересоваться, не было ли у него личных мотивов при проведении освидетельствования Леннорса, – добил его я. – Но не думаю, что амулеты правды поймают его на лжи.

– Подожди… Рэйш, это, конечно, безумие, но не хочешь ли ты сказать, что любой человек потенциально способен стать темным магом?! – внезапно охрипшим голосом спросил Корн.