Темный лес. Ходок

И проклятая тварюга это только что подтвердила: заказчику нужен быстрый и безопасный проход по лесу. То ли просто к эльфам, то ли еще к кому… Хотя нет. За то время, что братья потратили на поиски Ходока, до золотых можно было добраться и по Большому тракту, причем не особенно торопясь. А значит, заказчику нужны были не эльфы, а что-то иное. Что-то, с чем мог помочь только тот, кто знал в Проклятом лесу каждый камешек. Терг вздрогнул при мысли о границе, но додумать не успел.

– Сколько вас-с? – неожиданно жестко осведомился гость.

– Трое.

– Сколько всего, я спрашиваю!

– Девять, – мысленно чертыхнулся Терг.

– Слиш-шком много для дальних прогулок… Братство?

– Да.

– Все до одного? – озадачился гость, от удивления перестав даже шипеть.

– Нет, – мотнул головой наемник, с облегчением осознав, что смог сделать это нехитрое движение самостоятельно. – Нас шестеро, два полных ситта. Плюс заказчик и двое сопровождающих.

– Братья все вашего уровня? – с растущим интересом придвинулось на шаг существо.

– Нет. Еще один Сторож и Волкодав.

– Ш-шс! Раздери вас Торк! – вдруг без причины взъярился гость, едва не сплюнув от отвращения. – Вздумали они Пс-сами назваться! А третий?

– Высший мастер.

– То есть Гончая? – презрительно фыркнули из темноты. – Сопляки неразумные! Едва ходить науч-чились, а туда ж-же… Щенки!

На визитера посмотрели с ненавистью: за своих братья всегда стояли горой, хоть против людей, хоть против бессмертных, а хоть и против порождений мрака. Пусть и сильнее сейчас этот упырь, но не ему судить о ценностях братства и осмеивать тех, кто может и таких, как он, удавить без всякой жалости. К тому же Стрегон и его ситт, отправившиеся в Дексар, не спускали насмешек, за любое оскорбление наказывали быстро и жестоко. Не говоря уж о том, что Стрегон не зря носил метку Гончей и считался в своем деле высочайшим профессионалом. Настолько, что даже Терг безоговорочно признавал его лидерство и без сомнений доверил бы собственную спину.

Ночной гость снова зашипел – чем-то упоминание о Диких псах ему не понравилось. Однако удавку на горле наемников все же не затянул. Пощадил. Лишь раздраженно повел спрятанными под плащом плечами и пробурчал:

– Торк с вами. Где вс-стречаетесь со с-своими?

– Белые Озера.

– А наниматель?

– Подойдет позже.

– Где именно? – с нажимом спросил визитер, нехорошо заворчав. А потом снова пристально посмотрел, да так остро и властно, что рот у Терга раскрылся сам собой.

– Мертвая река, – брякнул он и тут же прикусил язык, но поздно.

Тварь довольно хмыкнула, ослабила давление, заставив его тихо выругаться про себя, и звучно прищелкнула языком. И до того громко, что братья от неожиданности едва не подскочили со своих мест, судорожно хватаясь за оружие.

– Ладно, недорос-сли, – насмешливо оглядел их гость, отступая к окну. – Найдет вас Ходок, уговорили. Встретите его у Мертвой реки, в излучине, рядом с границей межлесья… или у самой границы… Ашс-с, он найдет вас сам. А чтобы вы не заблудились, приш-шлю проводника. Молодого, но шустрого. Он и проведет куда надо. С нанимателем вашим Ходок с-сам разберется. Ус-словия простые: двести аванс-с и еще пятьсот – по прибытии. Золотом. И без торга!

– Сколько?! – дружно охнули братья.

Торк! Рейдер ведь божился, что вперед никто денег не требует! Тем более таких! Но гость лишь внятно шикнул:

– Не думаю, что у человека, способного нанять сразу шестерых магис-стров братства, не хватит средств, чтобы с нами расплатиться. У вас четыре дня, чтобы добраться до места. Опоздаете – пойдете через лес одни. Проводник встретит на озерах на рассвете пятого дня, начиная с сегодняшнего, доведет до Мертвой реки и согласует ос-стальное. Не понравитес-сь ему, значит, и Ходока не увидите. Так что глядите – заденете гос-стя, получите от хвоста уши. И Фарга не тревож-жьте: он все еще верен братс-ству. Просто передал, что просили. Потому оставьте его в покое и… До скорой встречи, с-смертные. До очень скорой встречи! Помните: я за вами слеж-жу!

До наемников донесся странный звук, словно лопнула тетива стального лука. Затем что-то ударилось о доски, с грохотом укатившись под подоконник. Темнота в углу снова сгустилась, сжалась и плотно облепила смутно виднеющийся силуэт, похожий на припавшего к полу зверя. А потом резко сорвалась с места, стремительной тенью метнувшись к окну.

Тень мелькнула в ночи, тихо хлопнула то ли расправившимися крыльями, то ли просто плащом, звучно царапнула когтями деревянную раму и мгновенно пропала из виду. В тот же момент невидимые оковы рухнули, позволив людям пошевелиться. Воздух снова стал прохладным и чистым. С плеч словно гора свалилась. Однако даже Тергу потребовалось целых полминуты, чтобы встать, нетвердой походкой подойти к окну и кинуть быстрый взгляд наружу. А потом подобрать брошенную страшным существом вещь, по достоинству оценить оставленные им глубокие царапины и в полной оторопи уставиться на закаленный стальной, гномами выкованный арбалетный болт, аккуратно переломленный пополам.

Глава 4

Белые Озера – село не то чтобы очень крупное, но и не хилая деревенька, где нет даже собственного трактира. Основали его когда-то с расчетом, что караваны, сворачивая на Большой тракт, непременно заглянут в последнее на пути человеческое жилье, чтобы перед межлесьем перехватить кружку холодного пива, поспать на нормальной кровати, потискать симпатичных служаночек, а наутро отправиться в долгий путь.

Сегодня постоялый двор оказался на удивление полон. То ли из-за разыгравшегося дождя, то ли просто так совпало. Однако внутри было не протолкнуться, а надышали там до того плотно, что, когда мокрая дверь с некоторой натугой распахнулась, на улицу вырвалось мощное облако пара.

Стрегон поморщился и шагнул на свежий воздух, гадая, успели ли Лакр с Торосом устроить лошадей, и если да, то куда запропастились сами. Спешить им теперь было необязательно, но оставаться дольше необходимого в битком набитом доме, где, кстати, были замечены устрашающих размеров клопы, ему не хотелось. Надо было всего лишь дожить до завтра, стараясь не обращать внимания на запахи пота, гари и пережаренного мяса, на задорные вопли вернувшихся с поля крестьян да клубящийся в зале дым от жаровни, который неприятно резал глаза. Пришлось выйти проветриться, а заодно выяснить, куда запропали побратимы.

Свои дела в Дексаре ситт закончил: местное братство передало им всю информацию на Ходока и оказало посильную помощь. Косых взглядов, конечно, было хоть отбавляй, но насмехаться не рискнул никто. Стоило только раз посмотреть в сторону ропщущих коллег, как все вопросы снимались сами собой: взгляд Стрегона с трудом выдерживали даже опытные братья из столицы, что уж говорить о расслабившихся в тепле и сытости дексарцах. В итоге за неполные три дня им дали четыре сомнительных адреса, озвучили с десяток смутных намеков и поделились самыми фантастическими слухами, которые просто в голове не укладывались, но все равно требовали проверки. Наемники, разумеется, добросовестно проверили все, скрупулезно отсеивая правду от вымысла и истину – от искусно слепленной лжи. Но быстро убедились: Ходока в городе нет. Был сравнительно недавно, недолго покрутился, а потом исчез, так же тихо и незаметно, как всегда.

Тергу повезло больше: он хотя бы напал на след, ухватил кончик ниточки, ведущей к их трудновыполнимому заказу. Правда, ненадежной, но ничьей вины тут не было – каждый из них действовал скорее наугад, повинуясь чутью, чем следовал заранее продуманному плану.

Терга, кстати, Стрегон сегодня уже видел – в назначенное время тот явился в село, коротко кивнул, показывая, что кое-какой результат есть. Некоторое время посидел в том самом постоялом дворе, откуда сейчас доносились разудалые вопли подвыпивших деревенских работяг. А потом, пользуясь шумихой, сумел вроде как случайно пересечься со старшим братом на улице и кратко пересказал то, что успел сделать.

Почему случайно? Да потому что трое вооруженных мужчин привлекают к себе меньше внимания, чем шестеро. К тому же наниматель просил их не светиться. Вот и пришлось разыгрывать сценку «знать тебя не знаю, в первый раз вижу» и, обменявшись сведениями, уходить поодиночке. Вроде как тоже в разные стороны. Терг со своим ситтом ушел еще часа три тому, намереваясь дождаться братьев на берегу тех самых Белых озер, от которых взяло название суетливое село. А второй ситт, убедившись, что никому нет дела до уехавших под вечер соратников, останется здесь до утра. Для гарантии.

Стрегон задумчиво пожевал губами. Информация, полученная его людьми, несильно разнилась с той, что добыл Терг: о Ходоке кое-что слышали, вроде бы видели, еще больше напридумывали, но толком никто ничего сказать не мог. А немногие счастливцы, кто воочию видел их неуловимый заказ, давали совершенно разное описание, причем в каждом случае татуировки показывали: рейдеры не врут. Забавно, да? Правда, о Фарге Стрегон раньше не знал. А о том существе, при упоминании которого всегда невозмутимый Брон начинал кривиться, будто от зубной боли, а Ивера вообще перекашивало, даже не слышал. С ним, судя по всему, братьям предстоит столкнуться возле Проклятого леса, и, вполне возможно, это доставит проблемы нанимателю. Но, так или иначе, свое дело они сделали.

С этими мыслями Стрегон спустился с крыльца, предусмотрительно накинув капюшон, потому что дождик все еще накрапывал. Огляделся в поисках побратимов, но никого поблизости не увидел: ни Тороса, ни Лакра, ни коней, которых велел устроить еще полчаса назад. Более того, Стрегон смутно подозревал, что терпеливый южанин наверняка не просто так запоздал к ужину, а, скорее всего, выясняет отношения… в своей, южной манере… с чрезмерно острым на язык ланнийцем, который порой не может вовремя остановиться.

Отлично представляя, что именно способен наговорить язвительный Лакр, Стрегон понимал, как это должно было достать Тороса, чтобы тот позволил себе задержку. Кажется, этих обормотов опять придется лишить заслуженного отдыха, чтобы прекратили наконец осыпать друг друга остротами и угощать тумаками. Не дети, в самом-то деле, до магистров дотянули, но все равно хоть за ремень порой берись.

Стрегон свернул к конюшне, собираясь высказать все, что думает о расслабившихся побратимах, но не успел: из темноты на него кто-то налетел. Да не просто налетел, а на полном ходу толкнул, наступил на ногу, ойкнул от неожиданности. Разумеется, тут же отлетел обратно, едва не сев в большую лужу, и, возмущенно вскинув голову вверх, негромко прошипел:

– Торково копыто! Ты глаза свои дома, что ли, забыл?!

К несчастью, от резкого движения с наемника слетел низко надвинутый капюшон, и говоривший осекся. Попятился даже, будто привидение увидел, как-то странно осел, а потом судорожно вздохнул.

Стрегон хмуро взглянул на невежу, испортившего ему новые сапоги, но, к собственному неудовольствию, увидел лишь промокшего до нитки мальчишку, спешащего укрыться от дождя. Обычного, невысокого, закутанного в плащ юнца, с головы которого тоже сполз капюшон, открыв совсем еще молодое, безусое лицо, облепленное мокрыми каштановыми прядями.

Он плохо рассмотрел подробности, просто отметил, что парнишка хорош собой, но заострять на этом внимание не стал. А вот его глаза неожиданно заставили Стрегона нахмуриться – большие, светло-голубые, каких просто не бывает в природе. А если и бывают, то не у людей. И светилась в этих глазах такая оторопь, такое искреннее смятение, что наемник с досадой поджал губы.

– Ты?! – неслышно выдохнул потрясенный до глубины души пацан, отшатнувшись от него, как от самого Торка. Даже за грудь схватился, словно за пазухой у него висел спасительный оберег. Но почти сразу понял, что ошибся: на долгое мгновение замерев, он вдруг как-то разом осунулся. А потом и вовсе отвернулся, пряча погасший, тоскливый взгляд. – Прошу прощения. Обознался.

Стрегон так же хмуро кивнул, про себя подумав, что его-то как раз сложно с кем-либо перепутать, – длинные седые волосы, стянутые на затылке в хвост, и блекло-голубые глаза не слишком-то сочетались с его жестким, обветренным лицом, лишенным какого бы то ни было изящества. Крепкая фигура воина, жилистые руки, твердые мозоли на ладонях от постоянных упражнений с оружием. Немало рубцов, расчертивших его тело причудливой вязью шрамов… Он не был старым – не так давно разменял пятый десяток, в самую силу вошел, однако белые волосы, как какое-то проклятие, носил на голове с детства. Точно так же, как его отец, дед… и еще пять поколений предков, на которых всю жизнь стояла несмываемая метка полукровки.

Когда-то внешний вид доставлял ему беспокойство. Когда-то чуть заостренные кончики ушей сводили с ума, а цвет волос заставлял кипеть от ярости, едва Стрегон подмечал отвращение на чужих лицах. Полукровка, и этим все сказано. Как позорное клеймо, как жестокая метка, ненавистный ярлык, от которого не было никакого спасения. Эта слава тянулась за ним с раннего детства, словно навязчивый бред. И никому не было дела до того, что эльфийской крови в нем не половина, а лишь жалкая часть, щедро разбавленная человеческой. Что у настоящих полуэльфов глаза красные, а не голубые, волосы светлеют не с рождения, а лишь по достижении совершеннолетия. Но никто не хотел ничего понимать или слушать: люди видели его лицо и каждый раз отворачивались. Точно так же, как этот безусый пацан сегодня.

Правда, сейчас Стрегона это почти не задело. Ничто не промелькнуло в голове, кроме мимолетной мысли о забрызганном плаще и смутного сожаления об ушедшем детстве, когда он мог позволить себе смотреть чисто и открыто, как едва не упавший в грязь сопляк. Ни гнева, ни ярости, ни обиды. Ничего. Просто потому, что за годы в братстве он узнал себе настоящую цену. Со временем белые волосы из проклятия стали его персональным, хорошо узнаваемым знаком. Голос огрубел, превратившись из звонкого эльфийского колокольчика в хрипловатый баритон зрелого мужа. Юношеская мягкость черт исчезла под холодной маской отчуждения и щедрой россыпью шрамов. Уши свои он теперь видел только в отражении. Шутить не любил. На любую насмешку отвечал стремительным и быстрым ударом. А глаза… что ж, за эти годы и они превратились из жалобных, вопрошающих и несчастных в холодные, жесткие и сухие. Как раз такие, чтобы даже в братстве его откровенно побаивались, а за спиной, думая, что он не в курсе, называли Бесцветным.

Заслышав голоса от конюшни, Стрегон моментально забыл о мальчишке, которого чуть не сбил с ног. Озаботившись более важными проблемами, просто прошел мимо, как всегда делал. А вспомнил о нем только через полминуты, когда уже почти завернул за угол, но все-таки услышал напоследок потрясенное: