Медленный фокстрот

Даня кивнул в их сторону. Я пряталась за его спиной, время от времени выглядывая из-за плеча.

– Так что тебе надо? – спросил Литвинов-старший.

Даня усмехнулся.

– Что, даже чай не предложишь?

– Могу кипятка налить. Ты же тоже с пустыми руками пришел.

– Ладно, не надо. Не дай бог мы тебя объедим.

Отец откинулся на спинку кухонного уголка и снова скрестил руки на груди.

– Говори, что хотел, или сматывайся.

Даня глубоко вдохнул.

– Через две недели я женюсь, – сказал он, – и моя невеста хочет с тобой познакомиться.

– О-ого! – протянул отец, округлив глаза. – У нас что, таких, как ты, женить начали?

Братья грубо заржали.

– У нас всегда женили таких, как я, – произнес Даня спокойно.

Слишком спокойно. Мне стало не по себе. Я коснулась его локтя.

– Дань…

Но он меня даже не слышал.

– Хочешь сказать, – продолжал отец, – что какая-то лахудра действительно согласилась выйти за тебя замуж?

– Согласилась. А куда, интересно, твоя «лахудра» делась? Что-то я ее тут не наблюдаю.

Парни недобро заерзали на своих местах, но я знала, что Дане уже все равно – если его разозлить, он перестает здраво оценивать противника перед собой, ему становится все равно на кого нападать. Так было с самого детства и, видимо, взрослая жизнь тут ничего не смогла поменять.

– Ты ее сожрал или убил? – продолжал Даня.

– Э! – с присвистом выкрикнул один из парней за столом.

– Мать с нами не живет, – не теряя суровости, ответил второй, судя по всему, младший.

– Выжил-таки, – усмехнулся Даня.

– Не твое собачье дело! – бросил отец. – И вообще, какого черта ты приехал? Ни слуху ни духу несколько лет, а тут нате, пожалуйста! «Папа, я женюсь». Хочешь, чтобы я порадовался за тебя?

– Ну, уж радости я точно не дождусь, на это даже не надеюсь…

– Вот и не надейся! Мне тоже надеяться не на кого было, когда старший сын, вместо того чтобы делом нормальным заниматься, пляски выбрал!

– А что для тебя нормальное дело?

Данин отец громко усмехнулся.

– Ты даже этого не знаешь, бестолочь! Нормальное дело для мужика – деньги зарабатывать.

– Так я и заработал! У меня квартира в Москве, машина, дело, которое меня кормит, скоро семья будет. Другой бы на твоем месте гордился таким сыном!

– Гордился бы?! Да где ты был, когда твои братья росли, а я один тянул всю семью? На тренировках своих? Здоровый лоб, а толку – что с козла молока!

– То есть ты их наделал, а я должен был горбатиться, чтобы их кормить? А ничего, что меня самого ты обеспечивать с пятнадцати лет перестал? Пока другие подрабатывали, чтобы себе телефоны новые купить, я газеты раздавал, чтобы пожрать купить! Мне пришлось снимать комнату у чужих людей в городе, где живет моя семья!

– Ты сам ушел из моего дома!

– Ушел, потому что больше не мог слушать о том, какой я никчемный!

– А как ты хотел? Чтобы тебя каждый день по головке гладили?

– Чтобы ко мне по-человечески относились! И уважали мои интересы!

– У настоящего мужика не может быть интереса в том, чтобы в блестящих трикошках под музыку прыгать!

Я услышала, как Даня зарычал, и сжала его руку.

– Перестань, – сказала я, зная, что до уха не дотянусь. – Пойдем отсюда.

– Да, – не оборачиваясь ко мне, ответил Даня, – ты права. Тут, кроме троих деревянных снеговиков, ловить нечего. Столько лет вас не видел, надеюсь, еще столько же не увидимся.

Братья Дани посмотрели на него таким взглядом, что я сильнее вцепилась в ладонь Литвинова. Вдвоем они его отметелят.

– Да, сынок, тебе того же! Когда я помру, тоже можешь не приезжать. Твоего тут ничего нет, так и знай.

– О! Это я усвоил давным-давно, не волнуйся.

– Давай-давай, уматывай в свою Москву и сиди там со своей куклой набитой! Какая нормальная баба за такого пошла бы!

– Да от тебя даже ненормальная сбежала! – зло усмехнулся Даня. – С тобой жить могут только тараканы и эти кретины.

Парни красноречиво поставили на стол кулаки.

– Лучше бы ты стал калекой, а не она, – кивнул на меня отец Дани. – Может, тогда бы хоть немного поумнел. А то вон сколько лет, а все пляшешь.

– Ну как вы можете?! – не выдержала я. – Как не стыдно?! Это же ваш сын!

– Калек не спрашивали! – рявкнул отец.

И я даже сама не поняла, что произошло дальше – помог инстинкт. Только заметила, как рядом, с той стороны, где стоял Даня, что-то резко дернулось. И в тот же момент, не размышляя, бросилась туда. Ухватила Даню за руку и почти повисла на ней, не давая ему ни кинуться на отца, ни сбросить меня с себя.