Александр Александрович Скочинский. Биографический очерк. К 150-летию со дня рождения

Красноярский католический приход учрежден в 1836 году, однако здание римско-католического храма построено только в 1857-м. Он располагался на Благовещенской улице, теперь – улица Ленина. С течением лет деревянный костел обветшал и в начале двадцатого века прихожане решили построить новый каменный – в Батальонном переулке (нынешняя улица Декабристов). Автором проекта выступил губернский инженер Василий Иванович Павлов.

Не исключено, что корни Василия Ивановича – польско-белорусские. Выпускник Петербургского строительного училища 1874 года, он работал в Сувалке, Ломже, Минске, Воронеже, Каменец-Подольске. В 1890-х годах состоял на должности губернского инженера отделения по строительной и дорожной частям при Енисейском губернском Совете. С 1900 же года Василий Иванович Павлов – гродненский губернский инженер.

Руководил строительством архитектор Владимир Александрович Соколовский (1874-1959). Поляк по происхождению и католик по вероисповеданию. Он – ровесник Александра Александровича Скочинского: у них один год рождения и почти такой же – год смерти.

Соколовский окончил то же учебное заведение, что и Павлов, только 22 годами позже[11 - Кстати говоря, в 1843 году это уже учебное заведение – тогда оно называлось главным инженерным училищем – окончил Федор Михайлович Достоевский. И опять-таки к слову, фамилия русского классика имеет польское происхождение, а родовым гнездом Достоевских принято считать село Достоево, которое в 19 веке относилось к Гродненской губернии, где, как мы помним, жили Скочинские. Сейчас оба населенные пункта – в составе Брестской области. Вполне ведь, может быть, что соседи-помещики Скочинские и Достоевские, если и не ездили друг к другу в гости, то, по крайней мере, были знакомы? От агрогородка Достоево Молодовского сельсовета Ивановского района до деревни Галены Сухопольского сельсовета Пружанского района около 150 километров!], и появился в Красноярске в 1901 году, когда Александр Александрович Скочинский его уже покинул. Соколовский же так и остался в Красноярске[12 - Архитектурный облик современного Красноярска в немалой степени определен и работами Соколовского. Среди них – величественные каменные здания на главной красноярской улице – проспекте Мира, в одном из которых располагается главпочтамт; изящный и причудливый особняк на улице Парижской Коммуны, где находится Художественный музей имени Василия Ивановича Сурикова. Владимир Александрович Соколовский проектировал здания не только в губернском городе: синагога в Ачинске, Спасский Собор в Минусинске (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%B8%D0%BD%D1%83%D1%81%D0%B8%D0%BD%D1%81%D0%BA), многочисленные мосты на Сибирском тракте – всё это его рук дело. В двадцатых-тридцатых годах двадцатого века Соколовский занимается еще и преподавательской работой, в середине сороковых – возглавляет Красноярский краевой отдел по делам архитектуры.].

Впрочем, мы забежали уж очень далеко вперед: Александр Медардович Скочинский только что женился на Людвике Казимировне Косцюкевич, и дети 1874 года еще не успели явиться на свет.

* * *

В исследовании "Католический некрополь Томска. 1841-1919" воспроизведена следующая запись:

Косцюкевич Казимир мещанин, уроженец Гродненской губернии.

† 3 января 1870 г. в возрасте 60 лет.

Остались: жена Розалия, урожденная Татурова, сын Витольд,

дочери Антонина, Юзефа, Людовика и Камила.

Как сложилась дальнейшая судьба Косцюкевичей? Остались ли они в Томске, или вместе с новыми родственниками Скочинскими перебрались в Якутию? Томск от Олекминска отделяет более двух тысяч километров – путь неблизкий! Но кто знает, может быть, вопросы хлеба насущного пересилили все тяготы путешествия, и Розалия Косцюкевич вместе с младшими детьми отправилась вслед за Людовикой? Об этом можно только гадать.

В 1873-1874 году семья молодых Скочинских проживает в Якутии практически на постоянной основе. Сначала в селе Нохтуйск Олекминского улуса (административно-территориальная единица у якутов), затем – в селе Олекминском.

Поселение Нохтуйск образовалось в начале девятнадцатого века – как станция на санном пути вдоль Лены. Оно использовалось и в качестве места ссылки, а также и своего рода "таможни" между Иркутской губернией и Якутией.

Вот, как описывает эти места российский юрист и общественный деятель, эсер и первый рабочий адвокат Владимир Беренштам (1870-1931):

– Вон там, за этой полосой тайги, кладбище у дороги, – говорит мне капитан, указывая на берег, – Лена сюда поворачивает…

– Кого же там хоронят? – спрашиваю я.

– Желающих!

Никакого кладбища не видно. Я ничего не понимаю, и довольный капитан торопится объяснить свою загадку.

– За этим бережком находится Нохтуйск. Пьяное место, – ворчит уже не без раздражения капитан, всегда такой добродушный. – Яма. Каждый порядочный человек, попав сюда, спивается и погибает.

– Что же это за место?

– Нохтуйск. Таможня.

– Какая таможня? – изумленно спрашиваю я. – Какая же здесь граница? – повторяю я, полный недоумения.

– Иркутской губернии и Якутской области!

– Но причем же таможня? Ведь это Россия!

– Положение такое…

– Какое положение?! Я понимаю еще существование таможни между Финляндией и Россией, но какая таможня нужна здесь между губерниями?

– А порто-франко? В Якутской области нет пошлины на чай, сигары и другое такое. Вот и устроена таможня. Входят на пароход два чиновника с тремя солдатами, осматривают багаж, спрашивают, нет ли чаю. В этом и таможня! Хорошо, если никто из них не выпивши. А то, если пьян, то и командует себе на здоровье пароходом. И слушайся пьяного, иначе прикажет снести все вещи на берег. Что тогда делать?! Ведь сутки лишние простоишь. Сейчас нас смотреть не будут. Только по пути из Якутска. Но мне надо бы и сейчас принять меры. Я, как на несчастие, везу с собой пустые бочки для рыбы. У политических можно дешево нельмы купить. Они тоже выезжают на лов… Вот я и думаю насчет таможни, забота берет, знаете, теперь не поладишь, на обратном пути всю икру вытрусят!..

– Масло тоже будем на обратном пути сюда везти – сотнями пудов из Якутска в Нохтуйск возим. Упаковано оно в особых больших тюках из березовой коры… Тысячу верст провезешь благополучно, а таможенные в этом кладбище хотя что распорют… Хоть бы на пароход зашли! Уж я бы их принял по-хорошему, с почетом.

В самом деле за полоской тайги, пологими, невысокими горами, показывается Нохтуйск. Оказывается, что кладбище живых выглядит веселее других приленских «населенных» «живых» пунктов. В Нохтуйске есть белого цвета постройки, дома три с выкрашенными белою же краской ставнями… И потому нет обычного унылого беспросветно-серого вида… К огорчению капитана, в Нохтуйске таможенные чиновники так и не являются на пароход. Политические ссыльные тоже не показываются на берег, – потому, кажется, что здесь они и не живут…

Наш пароход отваливает дальше…

– Вон там, по ту сторону Лены, деревня Мачь – бывшая золотопромышленная резиденция, кругом золото в тайге добывали, – говорит капитан…

– И что ж там никого нет?

– Есть, так, жалкая деревушка, церковь сохранилась, два магазина и сейчас торгуют… Старых пряников мятных можно купить… Один политический тоже живет. На лодочке все ездит… К пароходу, должно, выедет… Если спать не укладывается… Рано здесь ложатся…[13 - Беренштам Владимир. В тисках ссылки. Ленинград: Сектор “Юный пролетарий” Рабочего издательства “Прибой”, 1924. ]

Но Владимир Вильямович Беренштам побывал в тех местах, когда Скочинские давно их покинули. Во времена Александра Медардовича Скочинского село Мача все еще считалось центром олекминской золотодобычи. Александр Медардович работал там торговым агентом.

Между Мачей и Нохтуйском – 2 километра, между Мачей и Олекминском – 205.

Олекминск расположен на левом берегу реки Лена в 630 километрах от Якутска. Олекминская крепость (названная так по правому рукаву Лены – Олекме, напротив устья которой и располагался острог) была возведена в 1635 году знаменитым покорителем Сибири и основателем многих сибирских городов Петром Бекетовым. Через полтора столетия укрепленный пункт получил статус поселка. Еще через девяносто лет, в 1843-м, неподалеку от Олекминска, в бассейне реки Олёкмы, обнаружены месторождения россыпного (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D1%8B%D0%BF%D0%B8) золота.

* * *

1 (13) июля 1874 года у молодых супругов Скочинских родился первенец – сын Александр-Юлиус. Это событие произошло в селе Солянка Олекминского улуса Якутии.

Солянка расположена в 15 километрах к северо-востоку от Олекминска, куда вскоре переехала семья Скочинских. В Олекминске они поселились в доме по улице Горная. Символическое название для улицы детства будущего горного инженера!

14 декабря 1874 года ксендз Шверницкий крестит в "городе Ольохме" "младенца Александра-Юлиуса", сына "дворян Александра и Людвики, урожденной Косцинкевичовой, Скочинских, законных супругов", родившегося "1 числа июля месяца 1874 года". "Восприемниками были Болеслав Лиходзиевский с Александрою Поповой в присутствии Лавр. Заборовского".

Один из восприемников – Болеслав Лиходзиевский – дворянин Бобруйского уезда Минской губернии, также участник Польского восстания 1863-1864 годов, с 1864 года находился в ссылке в Томске. Он – ровесник Александру Медардовичу Скочинскому: в 1874 году Болеславу около 30 лет. Похоже, из Томска на олекминские золотые прииски выехала целая экспедиция попавших под императорскую амнистию поляков!

Почти ровно через два года, 19 декабря 1876 года, ксендз Шверницкий вновь крестит новорожденного Скочинского – Анатолия-Эдуарда, родившегося "2 июля сего года в г. Олекме в 6 часов утра".

«Апостол Сибири» ксендз Христофор Шверницкий (1814-1894)

Ксендз Христофор Шверницкий – личность легендарная и трагическая. В юности, шестнадцати лет, участвовал в Ноябрьском восстании (1830-1831), был ранен, а после его поражения посвятил себя церкви, вступил в орден мариан (иначе – Конгрегация Непорочного зачатия Пресвятой Девы Марии), стал священником. Около десяти лет работал в Институте глухонемых и слепых в Варшаве – специализированном учебном заведении для детей, основанным в 1817 году ксендзом Якубом Фальковским (1775-1848), кстати говоря, выходцем из Гродненской губернии. Потом, вернувшись в родные места, создал подобную же школу в городе Мариямполе. А в 1846 году был арестован.

Ксендз Шверницкий обвинялся в распространении польской патриотической литературы. Пять лет он провел в Александровской цитадели – той самой, где, как мы помним, был расстрелян Трагаутт. С одной стороны она выполняла функцию укрепительного сооружения (в ней размещались регулярные войска Русской императорской армии, несущие внутреннюю службу); с другой – политической тюрьмы. Десятый павильон Варшавской крепости стал одним из главных казематов империи.

Потом узника освободили, но лишь частично – ксендз Христофор Шверницкий отправился в ссылку в Иркутск. Через несколько лет священнику позволили вернуться на родину, но он решил остаться в Сибири – быть там, где слово утешения и веры имеет особенный смысл. С 1856 года Шверницкий – настоятель прихода Вознесения Девы Марии в Иркутске, самого большого по протяженности римско-католического прихода в мире. Он много времени проводит в разъездах, навещает своих подопечных в самых глухих уголках. "Апостолом Сибири" назвал его папа Лев ХIII.

Приход, за который отвечал Христофор Шверницкий, совпадал территориально с современной епархией Святого Иосифа с центром в Иркутске[14 - В Красноярске же, куда переехали Скочинские в 1886 году, располагалось одно из "подразделений" Иркутского прихода. В настоящее время католический храм в Красноярске относится к деканат (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94%D0%B5%D0%BA%D0%B0%D0%BD%D0%B0%D1%82_(%D0%BA%D0%B0%D1%82%D0%BE%D0%BB%D0%B8%D1%86%D0%B8%D0%B7%D0%BC))у Иркутской епархии. Во второй половине девятнадцатого века Иркутский приход входил в структуру Могилевской архиепархии, а красноярские католики, у которых уже был свой костел, в состав Иркутского прихода. ].

В 1879 году у Скочинских рождается третий сын – Лев Людовик. Затем дочери – Татьяна-Евгения и Кристина (Христина); потом еще сын – Степан.

Однако эти важные в жизни семьи Скочинских события случились уже не в Солянке и не в Олекминске.