Лекарство для генерала

– Так нельзя, Лора. Это еще не конец. Есть еще варианты, – то, что я их не знаю, ни единого, не имело сейчас значения. Я просто не могла позволить себе раскиснуть. Если начну рыдать, то кто же тогда сможет спасти мою сестру от этой наследственной напасти? Нет, мне нужно было взять себя в руки. – Ты найдешь способ достать эти цветочки. Может… да! Нужно обойти квартал колдунов.

Кивнув самой себе, словно до этого не бывала у лекарей раз десять, я решительно и куда бодрее двинулась в сторону дома. Позади послышался какой-то шорох, я резко обернулась, успев поймать взглядом только тень, скрывшуюся между домами. Сердито фыркнув, пребывая в том состоянии, когда моря не более чем лужи, а горы лишь камень под ногами, я только скривила губы. Мне сегодня никто не был опасен. Да и не боялась я за свою жизнь. Не до того мне.

Небольшой дом, оставшийся от родителей, слабо светился единственной лампой, вывешенной над входом. Меня ждали. Поднявшись на несколько ступеней, вынула большой ключ и сняла лампу с крюка, прежде чем отпереть замок. Район у нас был неплохой, у каждого домика был даже свой двор, и никаких нападений здесь давно не случалось. Да и воровать у нас нечего было. Все самое ценное давно распродано.

Дверь открылась тихо, без скрипа, но звук моих шагов все равно гулким эхом пошел гулять по коридору.

– Молодая госпожа. Вы так долго! – сонно моргая, из глубокого потертого кресла поднялся старый дворецкий. Светильник, стоящий на столике рядом, кажется, потух уже давно, а сам мужчина так и уснул, не дождавшись меня.

– Торопилась, как могла. Как Диара? – я закрыла входную дверь, вернув ключ в небольшую кожаную сумку на поясе.

– С того времени, как вы ушли, приступов не было. Жена осталась с ней, на всякий случай. Молодая госпожа, вы бы не гуляли так поздно одна. Как же я посмотрю в глаза вашим родителям после смерти, если с вами что приключится?

– Я должна спасти сестру. А тот человек, что мог в этом помочь… его можно найти только по ночам.

– И что же? Вам удалось? – старческие глаза светились тревогой и надеждой.

Я не смогла вымолвить ни слова. Только печально покачала головой. Ничего не получилось. Но я не собиралась опускать руки.

– Иди отдыхать. И можете завтрак утром подать на два часа позже. Буду спать до тех пор, пока не заболят бока, – улыбнувшись, чтобы как-то успокоить одного из тех немногих, кому было дело до нас с сестрой, я двинулась на второй этаж, к своей комнате.

В маленькой спальне было почему-то очень холодно, несмотря на то, что ночь казалась мне теплой, пока шла по городу. Забравшись под одеяло, почему-то дрожа всем телом, я сдернула со спинки кровати покрывало и натянула поверх одеял, пытаясь согреться. Но ничего не помогало. Казалось, холод идет от самого сердца, пытаясь заполнить тело, как пустую вазу. До самых краев.

Так и не согревшись, я провалилась в беспокойный сон.

Глава 2

Утро было еще менее радужным. Диару скрутил такой приступ, что пришлось почти два часа отогревать сестренку в кипятке, прежде чем судорога отпустила слабое тельце девчушки. Истощенная болезнью, Диара выглядела совсем хрупкой, и я глотала слезы, осторожно, щипцами опуская на дно медной ванной раскаленные камни, чтобы помочь ее телу.

– Мэтр Иваньер приедет через несколько часов, молодая госпожа, – старый дворецкий запыхался, пока поднимался по ступеням на второй этаж. Видно, мальчишка из тех, что все время шныряют по улицам города, только вернулся с сообщением от лекаря. – Сказал, делать все, как обычно, но добавить в воду тот порошок, что он оставил в прошлый раз. Кофейную ложку, не больше…

Откинув железные щипцы, которыми таскала камни из камина, я бросилась к небольшому секретеру, сейчас заваленному вместо бумаг лекарствами, травами и пилюлями. Среди множества баночек и склянок, в самой глубине стояла небольшая деревянная шкатулка. С трудом, стараясь не рассыпать ценное содержимое, я открыла крышку и зачерпнула сизую, с зелеными вкраплениями, пыль. В свете дня и пылающего камина казалось, что порошок сверкает, словно сделанный из протертых спинок бронзовок. Но значение имели только его свойства, а никак не внешний вид.

Подойдя к большой ванне, где завернутая в простыни лежала моя младшая сестра, я бросила взгляд на няньку. Если бы не Эн, я давно бы не выдержала этой пытки и просто опустила руки. Но пожилая, все еще крепкая женщина не позволяла мне быть малодушной или слабой.

– Высыпайте, Лора. Если мэтр сказал, значит, это средство поможет. По крайней мере, сегодня.

– А что же потом, Эн?

– А потом мы придумаем что-нибудь еще, – уверенно отозвалась женщина, придерживающая голову Диары над водой, не давая той захлебнуться.

Я медленно кивнула. Рука, занесенная над ванной, подрагивала, когда я перевернула ложку, позволяя сверкающей пыли упасть на воду. Содержимое ванной тут же забурлило, комнату наполнил терпкий, сладковатый запах. Но почти сразу, как только пена осела, тело сестры расслабилось окончательно. Приступ прошел.

– Сколько ее можно держать в этом растворе? – вода была горячей и сейчас после того, как болезнь отступила на полшага назад, Диаре могло быть больно.

– Сказал, минут десять, не больше.

Я вскинула голову, глянув на большие часы, что стояли на каминной полке. Сегодня приступ длился намного дольше, и пришлось использовать столь дорогое и опасное лекарство. А это означало, что у меня, у сестры почти не осталось времени.

Отставив порошок на место, я вынула из комода чистые полотенца, расстелив их на постели. Рядом уже лежала сменная рубашка. После того как время процедуры выйдет, нужно будет привести сестру в порядок.

– Лора? Ты где? – девчушка казалась совсем маленькой из-за худобы и вовсе не походила на четырнадцатилетнюю барышню. И голос после приступа звучал сипло, слабо, словно у сестры болело горло. Хотя, может, так оно и было, просто на фоне остальных болей Диара этому не придавала значения.

– Я тут, моя хорошая, – подошла к ванной, стараясь улыбнуться.

– Ты снова вся растрепанная. Мама была бы недовольна, – тихо просипела девушка, глядя на меня ясными, светлыми глазами, так похожими на отцовские.

– Я знаю, милая. И приведу себя в порядок сразу, как мы позаботимся о тебе. Сможешь встать?

– Попробую, – тихо и неуверенно произнесла Диара, а я махнула рукой Веролу, что так и стоял в дверях. Если Диара пришла в себя, то мы с Эн должны были справиться и без его помощи. А вот что делать потом, пока не могла придумать.

**

Накинув длинную кружевную мантилью, с тоской посмотрела на свое отражение. События утра не лучшим образом сказались на моей внешности, но я не могла себе позволить выглядеть плохо. Пришлось открывать шкатулку, и легкими мазками наносить на щеки румяна, чтобы не казаться такой мрачной и бледной. Плетеная корзинка и светлое, летнее платье делали меня похожей на любую юную горожанку, но глаза все равно выдавали. Я попыталась улыбнуться отражению, но и это не помогло.

Неподобающе выругавшись сквозь зубы, быстрее вышла из комнаты, пока не успела передумать. Если мне понадобится финансовая помощь, я должна продемонстрировать собственную состоятельность.

– Эн, ты сложила мое кружево? – спускаясь по длинной лестнице на первый этаж дома, построенного из светлого песчаника, я с удовлетворением отметила и распахнутые резные ставни, и то, что цветы на подоконниках снаружи буянят, как при маме. Это было хорошо.

– Да, молодая госпожа, – нянька вынырнула из боковой комнаты, неся в руках сверток с лучшим кружевом в городе. – Получилось три куска. То, что вы начали на той неделе, не снимала.

– Правильно. Я хочу переплести несколько последних рядов, там вышло неровно, – отобрала у женщины свою работу и осторожно уложила на дно корзинки. – Если все пройдет хорошо, сегодня получится взять еще пару заказов.

– Вы бы сильно не торопились, – Эн выглядела встревоженной, хотя я была меньшей из ее забот. Тяжело вздохнув, на правах няньки, Эн качнула головой и сменила тон. – Диара требует много сил и внимания, Лора, а ты и так по ночам почти не спишь. Передохнула бы.

– Я в полном порядке, – изображая самую уверенную из своих улыбок, возразила, поправляя мантилью, чтобы та не сползла с головы в самый неподходящий момент.– Меня к обеду не ждите, хочу заглянуть к мэтру.

– Думаете, он сумел так быстро найти что-то новое?

– Если не спросить – не узнаем, – изображая беспечность, я вышла под жаркое солнце Сигеры.

Город стоял на самом берегу моря, и даже в такие солнечные, знойные дни, это не давало его жителям растечься по мостовым, словно выброшенные на берег медузы. Подставив лицо солнцу, так и замерев на верхней ступени, я прикрыла глаза, пытаясь напитаться этим светом. Он не спасал, но позволял не терять надежды на лучшее самыми темными и тихими ночами, когда кроме звона цикад не было слышно ни скрипа корабельных снастей, ни песен моряков.

– Доброго дня, донья Милора!

Открыв глаза, я улыбнулась проходящей мимо пожилой паре. Седовласый мужчина и его грузная, неуклюжая жена всегда были добры к нам с сестрой и первое время после войны очень поддерживали, помогая встать на ноги.

– И вам доброго дня.

Спустившись и раскланявшись с соседями, быстрым шагом, который явно не одобрила бы мама, двинулась в сторону рынка. Ветер приносил аромат фруктов причудливо, но привычно смешивавшийся с запахом рыбы. Мимо шли парами молодые женщины, укрытые от солнца кружевными зонтами, о чем-то тихо переговариваясь с компаньонками. На их фоне я выглядела ошибкой, но последнее время это волновало меня меньше всего. Эн не могла меня больше сопровождать, а то, что девушкам не полагается гулять по одной, больше ничего не значило. Если кто-то и захотел бы прислать сватов в наш дом, все намерения разбились бы вдребезги о состояние Диары.

– О, Милора, ты принесла заказ? – хозяйка швейной лавки, которая покупала у нас все кружево вне очереди, приветливо улыбнулась.

– Почти. Осталась только та тесьма, с узором «веера», – я выудила со дна корзинки сверток и, чтобы шелк не соскользнул на пол, осторожно развернула.

– Милая, надеюсь, ты не задержишь его слишком надолго? Платье почти готово, мне осталось подшить только подол, – с легким недовольством проговорила швея, расправляя в руках тонкие узоры. Рука прошлась по плотному плетению, и женщина удовлетворенно кивнула. – Замечательное качество. Плотное и ровное кружево. Ничуть не хуже, чем выходило у твоей мамы. Не могу не отметить, что за последний год ты многому научилась.

– Спасибо, – я знала, что улыбка вышла кривой, но ничего не могла с этим поделать. Каждый раз, когда кто-то сравнивал меня с мамой, сердце все еще болезненно сжималось. Словно с тех пор не прошло уже три года.