Тебе меня не сломить

– Санечка, ну рассказывай, что за праздник? Ты столько всего нам привез, это же такие деньги, – снова начала мама, но Саша остановил ее взмахом руки.

– Мам, хватит уже о деньгах, у меня их достаточно, – на этих словах он положил на полку возле телевизора пачку, завернутую в обычный полиэтиленовый пакет. – Для вас я никогда ничего не пожалею, – и, желая закрыть эту тему, добавил: – К тому же повод-то имеется. Отныне ваш верный слуга не какой-то там капитанишка, а майор полиции.

– Ух ты! Сашка, поздравляю! – снова радостно взвизгнула сестра, ее просто переполняли эмоции и от самого прихода брата, который появлялся так редко у них, и от шикарного телефона, ведь она уже давно мечтала о нем и никак не могла понять, откуда Саша узнал об этом и подарил именно модель ее мечты.

– Молодец, сынок, – мама опять привычно смахнула с глаз слезы. Она гордилась им и как любая мать в то же время никак не могла поверить, что ее мальчик уже совсем взрослый.

– Ничего, Сашка у нас еще и до полковника дослужится, правда? – засмеялась девушка, прижимаясь к широкой спине брата. – Может, и до генерала!

– И не сомневайтесь! – Воронов был уверен в своей блестящей карьере. Только родным лучше не знать, какими способами он готов был прокладывать путь к своей цели.

Когда он вышел от матери, часы уже показывали десять вечера – самое время отправиться домой спать. Однако возвращаться в пустую квартиру не хотелось, и, вместо того чтобы направить машину к себе, Саша поехал в отдел. Это место давно уже стало его вторым домом. По ночам здесь царила особенная атмосфера – сонный дежурный клевал носом за стеклом дежурки, шаги отдавались эхом в пустых коридорах, даже особо шумные посетители обезьянника старались вести себя тихо.

Войдя в кабинет, Воронов снял куртку и кинул ее на спинку одного из стульев, стоящих возле переговорного стола. Не включая общего света, прошел к креслу в центре и, удобно устроившись, зажег лампу на столе. Пододвинув к себе пепельницу, прикурил сигарету, с удовольствием наполняя легкие никотином.

Дверь приоткрылась, и на пороге появился начальник ОМВД Шведов Константин Николаевич.

– Видел, как ты подъехал, – просто сказал он, привалившись к дверному косяку. – Почему не дома?

– А что там делать? – безразлично пожал плечами Саша, с преувеличенным вниманием наблюдая за тем, как от кончика сигареты вьется ввысь сизый дымок.

– Поехали куда-нибудь выпьем? – без предисловий предложил Шведов, ослабляя галстук на рубашке и устало проводя тыльной стороной ладони по лбу.

– Почему бы и нет, – Саша затушил сигарету в пепельнице и поднялся из-за стола. – Как раз думал напиться.

Взяв со стула куртку, он вышел из кабинета вслед за начальником и закрыл дверь на ключ.

– Ну, я напиваться не планирую, – заметил полковник и внимательно взглянул на опера. – И тебе вроде врачи не рекомендуют.

Саша поморщился. После той аварии, произошедшей чуть больше года назад на одной из подмосковных трасс, он два дня пробыл в коме и почти месяц провалялся в больнице. Многие готовы были списать его со счетов, однако ему удалось выкарабкаться. Остались лишь периодические головные боли, которые способны были снять только сильные обезболивающие, прописываемые ему врачом, и сны о той ночи. Но об этом никто не знал.

Они вышли из ОМВД на улицу, в темную и беззвездную ночь. Было тихо и свежо.

– Тогда я «свою» здесь оставлю, – прикинув, решил Воронов.

Шведов сел за руль KIA Sportage, и они направились в сторону одного из кафе, располагающихся на набережной неподалеку. Через десять минут официант проводил их к столику возле окна, с видом на причал.

– Да, хорошо быть «крышей» приличного ресторана, – лениво пролистав меню, равнодушно проговорил Константин Николаевич, когда официант отошел от их столика.

– А еще хорошо быть «крышей» стриптиз-клуба, – усмехнулся Воронов, откинувшись на спинку широкого плетеного стула, и подмигнул симпатичной официантке, проходившей мимо.

– Саш, ты о чем-нибудь другом думаешь? – устало поинтересовался Шведов, взглянув на него исподлобья.

– Думаю, – хмыкнул тот, быстро пролистав меню, и отложил его на край стола. Достал из кармана сигареты и зажигалку, прикурил.

Подошел официант, начальник сделал внушительный заказ, Воронов же ограничился бутылкой коньяка и легкой закуской, так как вполне был сыт после гостей у матери.

– Как в отделе? – спросил Константин Николаевич, ловко разделывая утку в тарелке.

– Все идет по плану, – успокоил Саша и, покрутив в руке стакан с коньяком, усмехнулся: – Даже «висяки» и те у нас по плану.

– А чего тогда такой хмурый? Что тревожит?

– Вам показалось, – пожал он плечами и выдал широкую улыбку, которую уже давно научился натягивать на лицо в нужный момент. Конечно, с глазами он сделать ничего не мог. – В моей жизни всё как в сказке.

– Главное, чтобы сказка была нестрашной, – серьезно заметил Шведов и взглянул ему в глаза. – Мне интересно… Вот скажи, в чем смысл твоей жизни, Саш?

Воронов медленно выпустил в сторону струйку дыма.

– В деньгах. В чем же еще? – выдержав небольшую паузу, ответил он. – За деньги можно получить всё, что захочешь.

– Так уж и всё? – уточнил Константин Николаевич, с интересом разглядывая своего бывшего опера, в котором не ошибся, ни взяв его на работу семь лет назад, ни поставив на свою должность.

– Абсолютно всё, – твердо произнес Саша и снова затянулся.

– А как же любовь? – помолчав, спросил Шведов.

Выпустив дым и потушив сигарету в пепельнице, Воронов поднял глаза на начальника.

– А любовь в первую очередь. Все они – продажные твари.

Глава 4

На улице было совсем тепло. Вечерний майский ветерок после душных помещений приятно обдувал лицо. Юля вышла из здания УВД и, спускаясь по ступенькам, искала в сумке звонящий мобильный, но пока она его нашла, вызов уже закончился. Девушка посмотрела на дисплей – оказывается, Макс звонил уже не один раз. Подумав, она убрала телефон обратно в сумку, не имея желания перезванивать, но, пройдя несколько шагов, все же изменила свое решение, буквально заставив себя набрать номер парня.

– Макс, привет, я не слышала звонка, – наигранно весело произнесла Юля, хотя после рабочего дня желание было только одно – спать. Начальство решило порадовать премиями сотрудников, которые провели майские праздники в оцеплениях на различных праздничных парадах. Расчеты нужно было выполнить максимально срочно, пришлось задержаться на работе. К счастью, в институте сегодня занятий не было.

Голос парня прозвучал, как всегда, жизнерадостно и бодро, словно тот вообще не ведал никаких забот.

– Юлька, если ты не придешь, я посчитаю это личным оскорблением, – без предисловий заявил он.

– Куда, Макс? – остановившись посреди улицы, недоуменно переспросила девушка.

– Ну вот, я так и знал, что ты забудешь, – с укором произнес парень. – Вообще-то, у меня сегодня открытие новой диджей-программы в клубе. Уверен, это будет полный улет.

– Максим, – начала девушка, но тот резко ее оборвал:

– Только не говори, что устала или что уроки надо делать, – его голос был заметно раздражен. – Ты говорила, что на этой неделе занятий нет.

– Да, на этой неделе я не учусь, но работу никто не отменял, – как можно спокойнее ответила она, а в следующий миг заметила на другой стороне улицы знакомую машину. Возможно, ей просто показалось, ведь номеров-то она не запомнила, но что-то внутри отчаянно твердило, что это был автомобиль того опера из «Хорошево». А всего секунду спустя, видимо, заметив, что она встала как вкопанная и смотрит в его сторону, и сам опер показался из машины.

– Никакие отговорки не принимаются, – настаивал на другом конце провода возлюбленный. – Программа начнется в девять, в половине девятого жду тебя у входа. Обещаю самый лучший столик и вкуснейший коктейль.

– Хорошо, – совершенно неожиданно для себя послушно согласилась Юля, лишь бы скорее закончить разговор.

Опер стоял возле машины, держа руки в карманах, и смотрел на нее с усмешкой. Конечно, ведь чтобы попасть на дорогу, ведущую к метро, ей в любом случае не миновать его.

Почему он должен ждать именно ее? Мало ли с какой целью он сюда приехал? Да и, вообще, с какой стати она должна его бояться? Убрав телефон обратно в сумку, Юля решительно шагнула вперед, старательно делая вид, что не замечает навязчивого опера, пока практически не уткнулась ему в грудь.