Тот, для кого живу. Продолжение

Девушка встала в дверях ванной и, сложив руки на груди, в упор посмотрела на отражение Дениса в зеркале.

– А зачем тогда спрашиваешь, что делать?

– Ты обещал, что будешь помогать мне.

Именно этим Денис и завоевал ее снова. Когда невмоготу стало разыгрывать из себя «железную леди», а намеки и откровенные рассуждения настырной Маринки о том, что молодой одинокой маме, вместо того, чтобы ишачить на бесконечных банкетах, лучше не воротить нос от знакомств с обеспеченными дяденьками на крутых джипах хотя бы ради ребенка, вконец осточертели, она и придумала легенду, что у нее отношения с Денисом. На расстоянии. Только та не поверила. Чтобы отстала, пришлось доказывать – демонстрировать его поздравления с днем рождения, с Новым годом, какие-то еще входящие, которые парень ей слал, несмотря на то что она оставляла их без ответа. В какой-то момент, заметив ее «активность» у себя на страничке, Денис ее и подловил. Уцепился за частые визиты «в гости», вызвал-таки на диалог. Слово за слово общение возобновилось. А где общение, там и встречи во время каникул. Снова пылкое признание, попытка объясниться за ту отвратительную сцену в кабинете Воронова, обещание никогда больше не напоминать о прошлом, желание помочь облегчить ее непростые будни. Иногда Ксения сама удивлялась – что он в ней нашел? И понимала, ей повезло – такая преданность и любовь на вес золота. Если это была, конечно, любовь, а не чувство вины…

Ответила взаимностью, поддавшись на мимолетную мысль – может, ей это награда за пережитое? Пора перестать противиться, окунуться в приятное облако заботы парня, не считая себя недостойной его внимания, забыть об ошибках, за которые было стыдно, не бояться начать все сначала.

А потом предложение о замужестве, как гром среди ясного неба, и знакомство с семьей. Тогда-то и обожгло понимание, позабытое, но воскресшее вновь, что они не ровня. Это явно читалось в глазах его родителей, особенно матери, холодно и вежливо улыбающейся, но подскочившей как на иголках, когда он посвятил семейство в их планы о совместной жизни. «А магистратура?!», – вспыхнула она как спичка, опалив Ксению коротким негодующим взглядом, а затем возмущенно выспрашивала, утянув сына на кухню: «Она беременна? Куда торопитесь?», и советы давала, осознав, что Денис упрям. Даже не советы, приказы: «Только рожать не вздумайте», «Для себя поживите пока», «Магистратуру окончи сначала». К совести взывала: «Брату какой пример подаешь?!», а в глаза улыбалась как ни в чем не бывало.

И Ксюша улыбалась, радуясь в душе, что в свое время у нее хватило решимости сделать аборт, о котором, слава богу, так никто и не узнал. Представляла возможную реакцию будущей свекрови на новость, что у них теперь вроде как и внук имеется. Только про отца его биологического лучше не заикаться, как и о том, что если разбираться в семейном древе, то вместо двух дедушек обнаружится один, пусть и не родной по материнской линии, а не два полных тезки.

Как Денис объяснялся с родителями, девушка не знала и не хотела знать. Ей было достаточно видеть его хмурое настроение и пессимистичный настрой, который он тщательно старался завуалировать, чтобы понять – не все так гладко, как он пытается преподнести. Посмотрела на своего сыночка, увлеченно копирующего движения мультяшного героя перед телевизором, поставила себя на место матери парня, и выставила условия – Денис продолжает учебу в магистратуре по желанию родителей, а уже потом возвращается к ней. Тогда и решат, сходиться вместе или нет. Мать и сын воевать не должны. А она подождет.

Подождет, и дальше будет рассчитывать только на себя – работать, откладывать деньги. Шатко все у них, зыбко и ненадежно, поэтому загонять себя в рамки официального брака Ксюша не спешила, хотя Денис настаивал. И работу не бросила, когда он, вернувшись в Москву, все-таки забрал их к себе, в тот самый двор, где они когда-то познакомились, где начались все ее беды. Ох, уж этот двор… Знала бы она, во что все выльется впоследствии в этом дворе, забыла бы даже, что такой адрес вообще существует…

– Ты обещал, что будешь помогать мне, – напомнила Денису Ксения, имея в виду не финансовую, а скорее, моральную помощь.

– Так ты по рукам бьешь. Кичишься своей самостоятельностью и независимостью. Стоишь на своем там, где это не нужно.

Ксения, потупив взор, молчала. Впервые она заметила в голосе парня оттенки обиды. Может, он прав? И она ведет себя эгоистично?

– Ладно, я Серегу попрошу, – вытерев лицо, Денис бросил полотенце на край ванны. – С ним вдвоем посидим, потом я тебя заберу.

– Не надо Серегу, – еще не хватало, чтобы мать Дениса зудела потом на ухо всем домочадцам, узнав о том, что происходит в их семье от младшего сына. Ксения, правда, этого никогда не слышала – та никогда не позволяла себе в открытую критиковать их, но ей казалось, что все именно так, потому что в душе она понимала, что ведет себя неправильно. – Я сама Дениса заберу. Откажусь от банкета. И с работы уволюсь.

Кинув взгляд на часы, девушка ахнула. Если не выйдет через пять минут, то точно опоздает на пару, что ей, не самой прилежной студентке, могло грозить неприятностями во время грядущей сессии. Быстро набросив верхнюю одежду, сунув ноги в сапоги, она чмокнула в щеку Дениса, примирительно улыбнулась и шепнула:

– Спасибо тебе за все! До вечера!

Понеслась вниз, не дожидаясь лифта, который, как обычно, застрял где-то наверху. Налету поздоровалась с соседями снизу, задержалась на мгновение перед входной дверью, чтобы вжикнуть молнией пуховика, и вырвалась на морозный воздух навстречу новому дню. Дню, когда она приняла решение перестать жить в ожидании часа «икс», бросая все силы на достижение выдуманной, но не факт, что осуществимой, цели. Денис прав, пора оглянуться вокруг и жить днем сегодняшним.

А дальше все было как в кино, как в замедленной съемке. Запищал домофон, она распахнула дверь, выскочила на крыльцо и задохнулась. Холодный воздух колом встал в горле, и не протолкнуть его, не сглотнуть, не выплюнуть. В сером, не до конца рассеявшемся сумраке уходящей ночи прямо напротив подъезда, по ходу ее движения, стоял он. Влад. Медленно опуская голову вниз, от постепенно гаснущих окон высотного дома к ней, отнимая руку с тлеющим фитильком сигареты ото рта, он словно ножом разрезал ее взглядом надвое. Она прямо услышала, как треща по швам распадается ее душа на кусочки и с жутким хрустом крошится под его уверенными шагами.

– Сын мой где? Видеть его хочу.

Заложило уши от его низкого голоса с хрипотцой. Сердце, дернувшись в испуге, пропустило удары и, стукнувшись о ребра раз-другой, забилось где-то в животе. Желудок подобрался к горлу, и Ксения поняла, что ее сейчас стошнит. Прямо на него, стоявшего перед ней не за прочной решеткой, а на расстоянии вытянутой руки. Бесстрастно взирающего с высоты своего роста сквозь белый, терпкий дым с ядовитым привкусом из недавнего прошлого. Стошнит прямо на снег, почему-то вдруг ставший красным.

Глава 3

Его первый визит к дому бывшей жены не увенчался успехом. Он напрасно просидел в машине возле ее подъезда, когда-то своего соседского, несколько часов, ожидая, пока она приведет сына из сада. Странно, что, даже в мыслях избегая называть Ксюшу по имени, он думал о ней, как о бывшей жене. Хотя они никогда и не были настоящими супругами.

Безумно хотел увидеть ее и в то же время боялся. Боялся себя. Не знал, как отреагирует, увидев ее вместе с новым мужем. Весь день накручивал себя и успокаивал. Еще в полете. Успокаивал и опять накручивал, когда сошел с трапа. Потом вновь накручивал и успокаивал, напоминая, что разборки при ребенке ни к чему хорошему не приведут. Смотрел на дочку Воронова, почти ровесницу Дениса, и представлял себе своего, бегающего тут же неподалеку. Еле дождался, пока обед у друга закончится, и они смогут удалиться. Благодарил Юлю за вкусные блюда и поражался, как же Воронову удалось заслужить прощение и завоевать ее любовь тогда, когда, казалось, и шансов на это нет. За какие заслуги Сане счастье такое привалило? Не иначе как в любимчиках у судьбы ходит. А вот его бес попутал, связался с малолеткой и теперь из головы ее выкинуть не может. Засела занозой где-то под кожей, пустила корни в сердце и наружу растет, прорываясь через окончания нервные без наркоза. Только он пока все под контролем держит. За пять лет научился умело скрывать кровоточащее нутро.

– Как тебе машинка? —Воронов кинул ему ключи от точной копии его прежней KIA, только годом поновее. – Поменяли мы твою старушку на малышку помоложе. Не отвык, поди, руль-то крутить? Правила не забыл?

Они стояли перед подъездом Саши, готовясь подняться во временное пристанище Влада в соседнем доме, где когда-то жила Ксения с ребенком. Демидову предстояло отдохнуть с дороги, оклематься чуток, привести себя в порядок, а вечером их ждало застолье. Свое, мужское. С бывшими коллегами, с прежней «командой». Уже и столик был заказан в «прикормленном» клубе, и развлекательная программа расписана, чтобы недавно вернувшийся в ряды «своих» легко и безболезненно, и, разумеется, приятно влился в вольную жизнь, наверстав упущенное.

– Не забыл, – с благодарностью выдохнул Влад, усаживаясь в салон и привычно охватывая пальцами кожаную оплетку руля. Руки помнили, как и ноги, сразу же занимая нужное положение. – Не ожидал, если честно, – признался он. – Ты и так для меня многое сделал.

Демидов не лукавил. Благодаря протекции друга, особенно в последние годы, его нахождение в местах не столь отдаленных скорее напоминало не отбытие наказания, а отдых от мирской суеты в каком-то закрытом пансионе. Почти комфортная камера, приличная кормежка, ровное отношение администрации и бабы, минимум раз в неделю. Грех жаловаться, если бы не стальные решетки кругом, роба однотипная на всех без исключения, да мысли собственные, жалящие беспрестанно. И чем ближе к дате освобождения, тем мучительнее.

– Не больше твоего, – сурово и серьезно изрек Саша и повторил хриплым от волнения голосом: – Спасибо, брат.

Понемногу отлегло от сердца, когда заметил, как постепенно успокоился Влад, словно внутренняя пружина расслабилась, снизив градус напряжения. Даже внешне он изменился – расправил плечи, перестал бычиться, задышал легче. Выражение глаз смягчилось, теперь в них отражались те же эмоции, что звучали в словах – радость, нетерпение, предвкушение. Может, на него подействовала семейная обстановка, общение с подросшими детьми, или же друг понял, что все, самый тяжелый период жизни позади. Как бы то ни было, доволен Влад, доволен и Саша.

– Отдыхай, – стукнул по плечу друга Воронов. – До вечера.

Они распрощались.

Войдя в квартиру, Демидов кинул на пол сумку с вещами, прислушался к оглушительной тишине. Глупо, но он надеялся расслышать отголоски тех дней, когда здесь рассыпался колокольчиком смех его сынишки, разносился частый топоток маленьких, непоседливых ножек, лихо вжикали моторчиками игрушечные машинки. Осторожно ступая, боясь растревожить атмосферу тех дней, когда здесь еще жила его семья, прошелся по комнатам, все так же неосознанно прислушивался, внимательно присматривался, в надежде узреть позабытые ими вещи. А вдруг?

Сел в кресло в зале, уткнулся взглядом в детскую кроватку, стоявшую у окна, и долго не мог оторвать от нее глаз. Упорно вызывал в памяти воспоминание о тех счастливых днях, когда его пухлощекий карапуз-сынок спал у него на руках в казенной комнате для свиданий. Длинные светлые реснички подрагивали от неведомых снов, бросая тень на розовые щечки, бровки смешно хмурились, губки сладко причмокивали. Довспоминался до того, что на миг показалось, что в кроватке и вправду лежит малыш.

Влад поморгал несколько раз, отгоняя от себя блаженное видение, перевел взгляд на другие предметы мебели в комнате. Заметив яркое пятно, спрятавшееся между дверью и комодом, потянулся туда. В его руке оказался резиновый оранжевый мячик с полустертыми зелеными кольцами по окружности. Игрушка его сына, к сожалению, уже не хранящая тепло его маленьких пальчиков. Сдув с него налипшие пылинки и перекатывая его осторожно и мягко в ладони, словно боясь причинить боль, мужчина вернулся в кресло. Достал телефон из кармана, запустил галерею. С улыбкой пролистывал фотки, по нескольку раз пересматривал понравившиеся видео, заставляя себя думать о том, что смотрит их исключительно из-за сына. И внимание акцентировал только на нем.

Он теряет время, неожиданно пронзила мысль. Вместо того чтобы мчаться прямо сейчас к собственной кровиночке, тратит драгоценные минуты на искусственную замену реальной встречи наяву. Кинув взгляд на часы, понял – быстро приняв душ, он успеет как раз к тому времени, когда обычно родители ведут своих чад из детского сада.

Шустро избавившись от одежды, Влад направился в ванную. Уже через пятнадцать минут вошел обратно в комнату и, раскрыв дверцу шкафа, собрался было повесить на него влажное полотенце, но руки замерли где-то на полпути. В глаза бросилось темно-бордовое пятно на пустой полке. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем узнал красивую вещицу – сам же и покупал. Окаменевшей рукой снял ее с полки, непослушными пальцами отогнул бархатистую крышечку. Увидел то, что, в принципе, и ожидал обнаружить – на мягкой подкладке лежали два кольца. Обручальные. Его и ее.

Аккуратно вытащив из пазов то кольцо, что побольше, Влад надел его на палец. Металл холодом обжег кожу. Свидетельство любви и верности, ***, но только не в их случае. Для нее оно, скорее, было напоминанием боли и позора, потому и оказалось тут, забытое и никому не нужное. Это еще хорошо, что Саня квартиру родительскую не сдавал (только на бумаге для подтверждения доходов семьи), засрут, мол, а то бы давно новые жильцы в ломбард кольца сдали. Покрутил недолго на пальце и обратно снял. Он теперь официально холостой.

Сборы не отняли много времени, и вскоре Демидов уже ехал по знакомому маршруту к дому по известному адресу. С непривычки начальный отрезок пути ехал исключительно в правом ряду, но затем пообвык и уже увереннее влился в по-прежнему стремительный поток на оживленных московских улицах. Шуршание шин и равномерный гул двигателя ласкали слух, глаз радовала картинка за окном. Хорошо-то как… И будет еще лучше, когда он вернет себе сына – Демидова Дениса Владиславовича. Улыбнулся, Демидов Денис – славно звучит.

С непривычной опаской въезжал в некогда свой двор, припарковался напротив того самого подъезда, в котором больше пяти лет назад скрылся Ксюхин, на тот момент, воздыхатель, а ныне муж. Окинул взглядом почти не изменившийся двор, приготовился ждать. Включил радио на неполную громкость, положил руки на руль, подбородком оперся сверху. Как будто в прошлое вернулся, ведя наблюдение за интересующим объектом.

Люди сновали туда-сюда, пикали подъездные двери, периодически во двор приезжали-уезжали машины, а он все ждал. Час-другой-третий. Никого, хоть отдаленно похожего на нее. Нет, конечно, мамы с детьми появлялись, но Влад сразу же знал – не они. То слишком грузная женщина, то высокая, то ребенок маленький, то, наоборот, большой. Ничего не ёкало.

Уже и фонари зажглись, разгоняя сгущающуюся постепенно тьму, отвоевывая у нее пространство. На улице становилось искусственно светлее, а на душе, напротив, вовсю мрак расцветал. Вытеснял робкую, дрожащую радость, в которую было боязно верить, и предвкушение от грядущей встречи. Где они, черт побери?! Ни ее, ни сына! Запоздало пожалел, что не догадался справиться у Воронова насчет адреса детского сада. Знал бы, поехал туда.

Скурена не одна сигарета, принято несколько звонков с шутливым напоминанием о том, что нужно «отметиться» в отделе по месту проживания, потом уже «угрозы» пошли, что «водка кипит и, если он не появится, скоро разнесет все в клубе на х*р». Демидов повернул ключ в замке зажигания, твердо решив возвратиться с утра, а если и тогда не застанет никого, то и в сад, и на работу к ней сгоняет. Главное, вечером не перебрать с алкоголем.

В клубе, в ВИП-зале, его уже ждали. Сослуживцы, видимо, немного уже подогретые горячительным встретили его такими бурными овациями, что со стороны могло показаться – герой или чемпион пожаловал, никак не меньше. На почетное место усадили (ага, герой, вашу мать), «штрафную» налили. Наперебой делились новостями, откалывали шуточки, орали так, как будто соревновались, кто кого горластей. Водка лилась рекой, веселье перехлестывало через край. Привыкший к относительной тишине Влад поначалу с трудом выдерживал такой шум, потом свыкся, расслабился, поддался всеобщему настроению, но в голове все равно держал предстоящую встречу с сыном. Налегал больше на закуску, чем на выпивку, улыбался, хохотал и постоянно обмозговывал– а ну как у Воронова устаревшая инфа, и Ксюха с ребенком съехала? Где их искать?

Когда на подиум выпорхнула очаровательная стриптизерша, мужики приветствовали ее одобрительными возгласами и восхищенным свистом. Ее точеная фигурка и соблазнительный танец на шесте, приковавший к себе взгляды присутствующих, позволили Владу незаметно от остальных перекинуться с Сашей парой слов.

– Мне нужны корочки, – вполголоса озадачил он большого начальника из Главка.

Воронов от неожиданности поперхнулся, закашлялся. Перевел недоумевающий взгляд на своего бывшего опера и спросил, уточняя:

– Корочки? – мало ли, вдруг ослышался, или тот пошутил. Не заметив шутливого выражения ни на его лице, ни в глазах, удивился: —На хрена?

– Надо, – сухо ответил Демидов. – Не, Сань, ты не переживай, я их сам устрою. Ты просто знай, что у тебя на районе будет мент с фальшивой ксивой гулять, – добавил он с легким смешком, – и не только у тебя.

– Зачем тебе это? – по-прежнему не «въезжал» Воронов. – Ты что с ними делать будешь?

Влад откинулся на мягкую спинку дивана, посмотрел в сторону извивающейся на пилоне красотки, задумался. Как бы объяснить?