Непримиримый

Чуть развернулась к нему, чтобы видеть.

– И вот что это значит, Святослав Витальевич? Ваше вот это "м-м"? Или я должна ваши мысли прочесть? – отшутилась, а то уж эти самые мысли принялись всякое рисовать на этот его странный ответ.

Мужчина шумно выдохнул. А рука, лежащая на столе, сжалась в кулак.

– А сможешь? – издевательски заинтересованно отозвался он.

– Было бы хорошо, да, – призналась я задумчиво. – А то вы иногда так странно молчите и напрягаетесь в моём присутствии или сразу переводите тему. Это порождает ещё больше вопросов.

– Пожалуй, дам тебе подсказку, – прищурился Святослав и неожиданно прижался к моей щеке своей, вынуждая вернуть внимание готовке.

Ага. Готовке. А прижиматься к моему лицу не перестал, позволяя ощущать на коже своё горячее дыхание. В горле резко пересохло. И снова я задалась вопросом, каково это – целоваться. Глупое желание, но оно меня всё чаще посещало рядом с ним.

Ну и что, что старше, и мы знакомы всего ничего?

Для того, чтобы понять, нравится ли тебе человек и желаешь ли ты продолжить общение с ним, не нужно много времени. А я желаю узнать Святослава лучше. И не только узнать, но и, признаться честно, понравиться ему. Ведь мне он уже нравится. Настолько, что я невольно задумывалась о том, каково это, быть с ним вместе.

Возможно, наше знакомство не перерастёт во что-то большее. Пусть. Оно всё равно останется тем самым запоминающимся приключением, которое я буду в старости вспоминать с улыбкой и благодарностью. Тем более, до него ещё никому не удавалось пробудить во мне даже самый мимолётный интерес. И что уж там, со сверстниками я вообще никогда не могла найти общий язык, предпочитая одиночество, хотя маме говорила обратное, чтобы не волновалась. Они мне всегда казались какими-то незрелыми и недалёкими, способными только неумело и пошло шутить. Из-за этого я избегала любого намёка на отношения. Впоследствии парни от меня уже сами отстали, поняв, что со мной им нечего ловить. А всё моё время поглотила учёба. Хотя у меня были друзья – близнецы Томас и Изабелла. Надо бы им, кстати, рассказать про Святослава…

– Приготовить кашу – это ещё полдела. Ты мне не только это обещала, звёздочка моя, – просветил меня сам Святослав заботливым тоном, возвращая мысли к насущному.

– Я помню, – произнесла я негромко, сосредоточившись на помешивании.

Масло уже растаяло. Ладонь, ещё совсем недавно сжатая в кулак, обхватила мою свободную руку, вынуждая тянуться к пиале с крупой.

– И когда это вдруг я стала не только звёздочкой, но и вашей? – поинтересовалась следом.

Хотя от такого обращения звёзды в моём животе принялись полыхать ярче прежнего.

– Ты против? – уточнил мужчина, словно и нет в этом ничего такого, понемногу ссыпая манку в молоко, продолжая неспешно помешивать его другой.

В смысле, моими руками, но сам.

– Мне всегда казалось, что так называют только любимых или очень близких для тебя людей. А не первую встречную, – высказалась я как можно более нейтрально.

– Первой встречной я бы точно не позволил попытку своего отравления, так что на первую встречную ты точно не тянешь, – отозвался Святослав, отставляя пустую пиалу, продолжая мешать кашу моей рукой.

– Да? А на кого тяну? – спросила и закусила губу в расстройстве.

Зря я это сказала. Слишком откровенный вопрос. И возможно навязчивый. Не стоило так открыто. А я, как всегда, сперва говорю, потом думаю, что и кому. При всё при этом дыхание затаила в ожидании ответа. А он всё никак не наступал. Зато, похоже, каша оказалась готова. Потому как мои руки Святослав отпустил, плиту выключил, кастрюльку крышкой накрыл. Всего секунды две промедления, а после меня развернули к себе лицом, неожиданно крепко прижав за талию.

– Что ты… – пробормотала, уперевшись ладонями в мужскую грудь.

– Отвечаю на твой вопрос, – тихо проговорил он, делая шаг в сторону вместе со мной, прижимая меня спиной к деревянной столешнице. – И делаю то, что хочу уже очень-очень давно.

Сердце ускорило свой ритм. По телу пробежала дрожь. Такая привычная реакция на его хриплый и проникновенный голос. И всё равно воспринималась, как в первый раз. Никак не могла привыкнуть.

– А-а… – не нашлась я со словами, теряясь под излишне серьёзным взглядом серых глаз.

– Не бойся, не обижу, – проговорил Святослав тише прежнего, одним уверенным жестом усадив меня на стол.

Вместе с тем одна его ладонь, лежащая на талии, скользнула выше, проведя линию вдоль всего моего позвоночника, после чего обхватила за затылок, притягивая к себе ещё ближе. Я же вцепилась в мужские плечи до побеления пальцев.

– Свет… – второй раз сократила его имя, напряжённо уставившись в глаза цвета неба, находившиеся теперь особенно близко, как никогда до этого, позволяя рассмотреть в них вкрапления синего.

– Сказал же, не обижу, – повторил он сказанное ранее, продолжая удерживать меня в плену своего небесного взора.

Губ коснулся мягкий поцелуй. Лёгкий. Почти невесомый. Прогоняющий первую робость. Расслабляющий. Побуждающий на него ответить. Неловко. Неумело.

Зимний вихрь в ответном взгляде тоже не отпускал. Искушал. Зазывал. Соблазнял. Манил шагнуть в центр этого водоворота. И я, прикрыв глаза, сдаваясь этому напору, ступила в него.

В тот же миг всё изменилось. Теперь Святослав атаковал мои губы жадно, голодно. Не оставляя ни шанса на сопротивление. Его и не было. И если сперва из-за растерянности, то после, потому что преобразовалось в откровенное сумасшествие. Мысли разметало в полнейший хаос. А в теле по ощущениям настоящий взрыв сверхновой произошёл, настолько приятным оказалось чувствовать этот головокружительный поцелуй.

Мой настоящий первый поцелуй. Властный. Умелый. Подчиняющий. Вынуждающий на него ответить. И я отвечала. Всё так же робко, неуверенно и неумело, но со всем отчаянием и желанием понравиться. Наслаждалась каждой проходящей секундой, всё крепче и крепче цепляясь за широкие плечи. Чувствуя, как от горячей ладони на моей пояснице по всему телу растекается тепло, сосредотачиваясь внизу живота. Пробуждая стремление прижаться к Святославу ближе. И не просто ближе, а поделиться с ним своим жаром. Чтобы он уже перестал иссушать меня одну.

– Свет, – сорвалось с губ на выдохе.

Пальцы на моём затылке сжались крепче.

– Ещё скажи…

– Свет, – повторила послушно срывающимся голосом.

Кислорода отчаянно не доставало.

– Хорошая девочка…

Новый поцелуй вышел куда более алчным и требовательным. Не просто туманящим разум и сводящим с ума, пробуждающим в моём теле необычные до сегодняшнего дня желания и эмоции, а зовущим, ведущим за собой, порабощающим с каждым новым мгновением всё сильнее, вынуждающим тонуть в этом безумии, выгибаться навстречу, а сердце биться чаще.

Не кровь бежит уже по моим венам – обжигающая патока течёт по ним. А я сама попала и пропала в альтернативной реальности. Потому что в настоящем я бы себе точно не позволила ничего подобного. Но я не жалею. Совершенно. Как и не желаю останавливаться. Каким бы безрассудством это всё ни являлось. Откровенно наслаждаюсь. Вкусом чужого дыхания и мягким ароматом парфюма, что пропитывает мои лёгкие, опьяняя похлеще любого спиртного.

– Моя девочка…

Жаркий шёпот дурманит рассудок снова и снова.

– Да…

Тысячу раз «да». Его. Как бы наивно и глупо то ни звучало. Пусть и только в моих мыслях. Не совсем понимаю, что со мной происходит. Мне не холодно. Наоборот. Слишком жарко. Но при этом меня ощутимо потряхивает, как при ознобе. Возникшая дрожь проносится от самых кончиков пальцев, пронзает насквозь и концентрируется где-то в самом низу живота, окончательно лишая воли. И уже не я сама, словно кто-то другой вынуждает тянуться навстречу мужчине. Растворяться в пробуждённом удовольствии. Забывая о том, кто я есть. Реальности больше не существует. Не только настоящей, но и альтернативной. Ничего не существует. Лишь неумолимая потребность чувствовать прикосновения Святослава. Ярче. Острее. Так, чтобы погребло под этой безжалостной волной прибоя.

– Свет…

Дыхание окончательно перехватило. Как перед прыжком с большой высоты в глубину океана. И я в неё упала. Задохнулась. Утонула. И вместе с тем сгорела. Дотла. Будто рассыпалась на миллионы мельчайших звёздных искр. Нет меня больше.

– Тише-тише, – донеслось будто издалека, наравне с успокаивающим поцелуем. – Всё хорошо. Хорошо…

Ни единой мысли не осталось. Сознание опутала подозрительная лёгкость и пустота. Да если бы я и собиралась ответить, всё равно не смогла бы – дыхание никак не желало восстанавливаться. Куда как проще оказалось продолжать обнимать мужчину, прислонившись щекой к его груди, пока он ласково перебирает пряди моих волос, крепко и бережно прижимая к себе в ответ.

Глава 6