Волчьи игры. Раунд 2

– Почему не продолжил начатое в клубе? – совсем тихо задала свой вопрос Элейн.

– А надо? – лукаво усмехнулся, когда рыжая пожала плечами.

– Ты вроде хотел…

– Ты тоже, – ввернул я.

Послышался вздох, и, уверен, она прикусила губу, но промолчала. Я тоже не стал продолжать этот разговор. Казалось, в воздухе повисла некая недосказанность, но ответ слышать не хотелось нам обоим. Или признаваться в том, что в действительности вот такая невинная близость была намного приятнее и нужнее…

Глава 7

Ярослава

Каждую клеточку тела нещадно ломало в болезненной агонии. Даже открыть глаза и то удалось не сразу. Кислорода отчаянно не хватало. Казалось ещё немного, и просто задохнусь. Горло сдавило, словно в тисках. Но я так и не поняла сразу, по какой причине. Смогла лишь оглядеться по сторонам, быстро сообразив, что с момента предыдущего пробуждения ничего особенно и не изменилось. Вновь закрыла глаза, не в силах пошевелиться. Всё та же стеклянная клетка, а вокруг никого. Зато в углу аккуратной стопочкой лежала чистая одежда.

Поразмыслив над последним, решила, что единственный в данное время вариант для облегчения собственного физического состояния, доступный мне – это оборот. Что я и сделала без промедления. Следующие несколько часов выпали из памяти, затянувшись вязкой пеленой ещё большей боли, чем испытывала до перестроения организма.

Вернуться в человеческую ипостась удалось не сразу. В памяти осталась лишь пучина отчаяния и неудержимой ярости. Если я – человек ещё могла хоть как-то осознавать, а точнее надеяться, что сидеть взаперти мне не вечно, то вот волчица оказалась безудержна. Одна. Без пары и дитя. В клетке. В ошейнике, беспрестанно бьющем зверя разрядами тока. Что могло быть хуже?!

– Чтоб вас всех… – пробормотала сипло, как только обрела способность говорить.

И это было последним, прежде чем я снова отключилась. Всё-таки электрошоковая терапия оказалась сильнее, чем я, в какой бы ипостаси ни была.

Повторное пробуждение вышло не столь ужасным. Тело словно онемело, но на способность двигаться всё же силы нашлись. Долго мысленно материлась, когда поднималась с матраса. А после ещё дольше поминала большую часть человеческого рода последними словами, желая гореть им всем в аду, обнаружив поверх серой льняной ткани номерную нашивку «А 1573», но всё же натянула на себя футболку с длинным рукавом и штаны свободного кроя. И пока я пыталась хотя бы на ощупь определить, что за штуковина обтягивала шею, уже слышанный мною ранее бездушный голос из громкоговорителя дал о себе знать:

– А-пятнадцать-семьдесят-три – выйти из блока временной изоляции. Проследовать до пункта санитарной обработки. Ждать дальнейших распоряжений.

Первым желанием было послать всех уже вслух, но потом решила, что попробую сыграть в их игру. Как минимум потому что очень хотелось увидеть того изверга, который значился номером один в моём списке смертников. К тому же голод оказался сильнее гордости.

Надеюсь, в этой психушке с тюремным уклоном кормят своих питомцев.

Лёгкий скрежет стекла, освобождающего проход в коридор, и вскоре я вновь оказалась среди обилия белого кафеля, напротив стеклянной преграды. На этот раз на месте двух мужчин оказалась невысокая стройная шатенка средних лет. При моём появлении женщина рассеянно поправила очки в толстой пластмассовой оправе и несмело улыбнулась. Я даже растерялась от неожиданности.

– А-пятнадцать-семьдесят-три, – сказала она мягким тихим голосом, нажав на кнопку ретранслятора со своей стороны, – на вас одет поведенческий ошейник, так что даже не думайте сопротивляться инструкции. Наказание последует незамедлительно, – последнее мне почему-то показалось с толикой вины. – Я провожу вас до пищевого блока, потом вы сможете немного прогуляться. Доктор Уилсон примет вас через полтора часа.

Женщина выжидающе приподняла бровь, ожидая моей реакции на сказанное. Очень хотелось поинтересоваться, что там за «доктор» такой и прогулки, но упоминание о том, что смогу поесть, оказалось более важным, чем всё остальное, потому я лишь кивнула ей в ответ. Шатенка облегчённо выдохнула и потянулась вправо. Я же невольно напряглась, прекрасно помня, что со мной случилось в прошлый раз, когда человек нажимал кнопки на той панели, но кроме того, что стеклянная преграда начала двигаться в левую сторону, больше ничего не произошло.

– А-пятнадцать-семьдесят-три, – вновь заговорила женщина, отступая назад, так и не убрав руку с приборной панели, – вы ведь помните про поведенческий ошейник?

Её лицо мгновенно побледнело, как только я ступила на шаг вперёд. Да и страх, мелькнувший в голосе, скрыть не удалось. Мне лишь оставалось усмехаться. И в первую очередь над самой собой. Единственная, кто меня действительно боится… И ту убить желания не возникло.

– Больше всего меня сейчас интересует то, чем травят в вашем пищевом блоке, – выдавила подобие улыбки, желая наладить контакт.

Шатенка едва заметно улыбнулась, немного расслабив позу. Руку с приборной панели убрала. Правда, то, что она тут же сцепила обе вместе, положив левую ладонь на странного вида браслет на своём правом запястье – вдохновения на становление дружественных отношений всё равно не прибавляло. Тонкий металлический корпус изделия, по краю смягчённый полимерным пластиком, изредка поблёскивал бледно-лиловыми огоньками, переливаясь по окружности. Для чего он предназначен так сразу догадаться не смогла, да и она объяснять не стала. Но то, что очевидно это очередная мера воздействия на мою персону – и без того понятно. И что-то очень явственно подсказывало, что лучше мне и не знать каким образом.

– А-пятнадцать-семьдесят-три – следуйте за мной, – довольно мирно предложила женщина. – И… меня зовут Адель… Если вдруг решите ко мне обратиться.

Отвечать ей не стала. Снова кивнула и пошла следом за шатенкой. Спустя несколько минут и не меньше полторы тысяч шагов вдоль узких тускло освещённых коридоров, петляющих с таким завидным постоянством, что можно было бы смело обозвать их лабиринтом, мы остановились. Сопровождающая отошла в сторону, позволив мне первой приблизиться к тяжёлым дверям, сплавленным из железа с добавлением титана. Она провела рукой вдоль висящей на стене панели. Браслет на её запястье вспыхнул зелёными огоньками, после чего послышался едва различимый щелчок открытия внутреннего механизма затвора дверей. Небольшая сенсорная панель квадратной формы также вспыхнула зелёным светом.

– Дальше без меня, – пояснила женщина, жестом указывая мне идти дальше.

Толкнув от себя преграждение на дальнейшем пути, сделала шаг вперёд, наконец, увидев, что из себя представляет пищевой блок, в который обещали привести. Просторное помещение ничем особым не отличалось от обычной столовой. Те же металлические ограждения, регулирующие продвижение народа, длинная стойка раздачи, вначале которой стопкой возвышались пластиковые подносы, стройный ряд желающих получить свою порцию съестного, и пара тучных тёток на раздаче.

Точное количество собравшихся заключённых (одинаковые чёрно-оранжевые ошейники из полимерного пластика с металлическими вставками демонстрировали данный факт, как нельзя нагляднее) посчитать сразу не удалось. Но их явно было больше сотни. Что изрядно удивило и обрадовало меня одновременно.

Кто-то тихо переговаривался между собой, кто-то просто молча поглощал уже взятую порцию съестного, сидя за одним из прямоугольных столов. Большая часть – мужского пола, довольно крепких по комплекции, да и по возрасту едва ли старше тридцати. Женский пол в меньшинстве: насчитала лишь семь волчиц, и те младше меня с виду. И все как один замерли при моём появлении. Головы так никто и не поднял. Усмехнулась, прекрасно понимая их реакцию.

По периметру дежурило две дюжины персонала местного заведения. Люди просто стояли в стороне и зорко наблюдали за каждым жестом и движением находящихся в столовом блоке. Да и систему работы ошейника я уже успела испытать на себе. Браслеты, подобные тому, что я видела на Адель, красующиеся на руках каждого из представителей местного самоуправления – ясно давали понять, что будет в случае неповиновения. Уж слишком часто подрагивали их напряжённые пальцы, лежащие на внутренней стороне запястий, обхватывая браслет, стоило хоть кому-то из оборотней приблизиться к ним больше чем на четыре шага. Так я догадалась, что вещица служила не только «ключом от всех дверей».

И всё-таки, несмотря на внешнюю картину абсолютного безразличия, демонстрирующего послушание присутствующих, появление альфы никто не смог проигнорировать. Обведя пристальным, пусть и поверхностным взглядом всех собравшихся, сделала над собой усилие и… улыбнулась. Очень старалась, чтобы улыбка выглядела беззаботной и открытой.

– Всем доброго дня и приятного аппетита, – громко произнесла вслух, направившись в конец очереди.

Мне не надо было смотреть на их реакцию, чтобы знать: большинство после произнесённого мною находилось в шоке. Ну, ничего… Может быть я и не самая правильная из носителей альфа-гена, но всё-таки – я та, кто есть. И моя первая задача, если действительно хочу выбраться отсюда, – доказать остальным, что страха быть не должно. Только уверенность. В конце концов, наши тюремщики всего лишь люди. И пусть временно преимущество на их стороне, но нас больше. Осталось только донести это оборотням. То, что я не задержусь здесь ни на секунду дольше необходимого – дело решённое.

За размышлениями о том, насколько же жалкой выглядит моя раса среди этих бетонных стен, дождалась своей порции пайка. На удивление овсяная каша оказалась на вид очень даже ничего. Мяса, конечно же, в рационе не было. Зато чай оказался свежезаваренным, сладким и очень даже вкусным. Попутно отмечая про себя месторасположение и цикличность передвижений надзирателей вокруг, присела за свободный стол, делая вид, что кроме еды меня ничего не интересовало. Притворяться удавалось довольно долго. Даже успела доесть почти всё до конца. Всё изменилось с появлением в столовом зале того, чьё присутствие выбило мою выдержку напрочь в одно мгновение, едва я уловила знакомый запах. Даже обилие дезинфицирующих средств, которыми щедро сдабривали поверхность окружающего пространства, не смогло перебить предательский шлейф, исходящий от моего единоутробного брата.

Если я сама появилась из боковых невзрачных дверей, которые тут же захлопнулись и заблокировались на кодовый замок, то вот Кайл вошёл, толкнув двустворчатые дверцы, явно служащие центральным входом в помещение. Без сопровождения. И даже то, что на нём был точно такой же ошейник, как и у остальных, не стало для меня чем-то значимым. Опомниться не успела, как оказалась рядом с ним, припечатав предателя к стене одним толчком.

– А-пятнадцать-семьдесят-три, – незамедлительно среагировал один из недалеко стоящих тюремщиков, – соблюдать дистанцию, иначе наказание последует незамедлительно!

Но мне было плевать. Не заметила, как к нему подошёл ещё один, ненавязчиво тронув за руку, позволив наслаждаться начинающимся представлением всем собравшимся. Была занята иным.

– Очень жаль, что ты до сих пор дышишь, – прошипела едва слышно, сжимая хватку своих пальцев на шее Кайла.

– Яр… – прохрипел Кайл. – Отпусти… Не хотел… Прости.

«Убей его!» – так и кричала моя вторая ипостась в жажде крови.

Но я медлила.

– Яр… – снова заговорил брат. – Пожалуйста… Яр.

Суставы хрустнули, но я всё-таки разжала пальцы. Разочарованные вздохи людей в зале прозвучали слишком громко. Оборотни же просто замерли на месте, ожидая продолжения. Нет, я не поверила Кайлу. И стремление растерзать виновника моего нынешнего положения никуда не делось. Просто он единственный, кого я знала, из тех, кому удалось получить свободу из подобного места. И, судя по всему, без него мне вряд ли обойтись, если хочу повторить его прошлый подвиг в скором времени. И он поможет мне, независимо ни от чего.

– Жду тебя! – сквозь зубы произнесла вслух.

Больше не глядя в изумрудные глаза братца, развернулась и отправилась на своё место. Следующие десять минут, которые дожидалась его появления рядом с собой, дались очень тяжело. Мысли хаотичным потоком кружили в сознании, начиная с того, что верить Кайлу всё равно нельзя, и заканчивая тем, что обязательно прибью гада, когда получу всю необходимую мне информацию.

– Яр… – пробормотал нерешительно брат, наконец, оказавшись рядом.

– Они ведь слышат каждое слово, так? – нехотя ответила ему.

Кайл кивнул, рвано выдохнув. И пока я думала над тем, как бы задать интересующие меня вопросы и получить нужные ответы, мужчина без зазрения совести принялся поглощать то ли завтрак, то ли ужин, а может и обед вовсе. Непонятно какое время суток, если вокруг нет ни единого окна.

– Прогулка… – тихо обронил он вскоре.

Поморщилась, кивнув. Ничего не оставалось, как терпеть и ждать.