Заколдованные дети

– Жалко… Хотя я тоже не всё помню. Я же старый…

– Это тебе Маняха сказала? Ты очень молодой, тебе нет даже трёх лет! Старый ты будешь, когда тебе будет шестнадцать. Так и скажи Маньке. И, между прочим, она старше тебя, ей уже пять лет.

– Ничего себе старуха! Пусть только ещё назовёт меня старым…

Тут мимо проскакала Ляля с очередной добытой ею тапкой, и Куба заёрзал на попе.

– Можно я пойду поиграю?

– Можно. Скажи Ляле, что ещё два дня – и она будет выходить на прогулки вместе с тобой.

– В парк?!

– В парк.

– Как я? Я думал, она всегда будет дома сидеть!

– Карантин заканчивается, ты тоже когда-то так сидел дома и тоже когда-то пошёл на первую прогулку.

– Я? Сидел дома?!

– Ты разве не помнишь?

– Не-а…

– Удивительно! Батона помнишь, а как сидел на карантине, не помнишь.

После этого разговора мы с Кубой ещё не раз вспоминали его ангела. И я узнала, что, когда Кубы ещё не было, они с Батоном долго думали, в какой именно день ему родиться. Батон был в курсе, что будущая человеческая мать Кубы – дама экономная и наверняка будет рада, если день рождения её собаки приурочится к какому-нибудь празднику. Поэтому Куба решил родиться в мой день рождения. Но Батон его остановил:

– Ты что? Не делай этого!

– Почему?

– Потому что Она должна в этот день сиять. А тут ты.

– Будем вместе сиять.

– Не-е-е, тётеньки этого не любят. Они любят, когда они единственные сияют.

Восьмого марта Куба тоже не решился рождаться. И 23 февраля не захотел: кто его знает, может, его человеческий папка тоже посиять любит…

На Новый год его рождение утонет в конфетти и заглохнет в выхлопах салюта. На китайский Новый год неудобно рождаться: он каждый раз в разное время случается. День зоотехника тоже отпадал: кто его помнит, этот День зоотехника… А вот День кинолога – самое то.

– Ты думаешь? – неуверенно переспросил Батон.

– Ты же говорил, что мама будет со мной заниматься послушанием и спасательством… Значит, станет почти кинологом. И тут как раз – мой день рождения! Красиво, да?

На том и порешили.

Мимо снова прогалопировала Лялька, но уже с моей кроссовкой. Маня взвилась в вертикальном взлёте и лапой отбарабанила Ляльку по вихляющемуся заду.

– Зырь, скачет как у себя дома… Положь башмак на место, двоечница!

– Щяма двоещнища, – Лялька от добычи никогда не откажется, даже когда нужно ответить кошке.

– А ну, вернись! Ты кому так отвечаешь? Ты мне так отвечаешь? Ты вообще знаешь, с кем говоришь?!

Маня помчалась за Лялькой, а Куба – за обеими.

Глава 22

Последний день карантина. Ляля ворует курицу и считает свои лапы

Утро началось с того, что Лялька укусила меня за нос, почти выбила глаз и лапой сделала мне «грабли» на левой щеке.

Я уже проснулась и прямо чувствовала, как она сидит у моей кровати, прямо возле подушки, и пристально смотрит мне в лицо. Тут зачесалось в носу. Дёрнула носом и – тыдыщ! Получи, фашист, гранату! Ляля радостно кидается мне в лицо.

– Мама, кусь! Ляля будет ням!

– Ляля, что ты делаешь! Больно же!

В глазах темно и летают звёздочки. Щека начинает гореть, нос укушен, но вроде не сильно. Со щекой дела обстоят хуже.

– Нельзя так набрасываться! Сиди спокойно на матрасе и жди, когда я встану.

Лялька крутится между ногами, мешая идти в ванную.

– Ляля будет ням. Мново ням!

– Сначала я умоюсь, а потом ты будешь кушать. Да уйди ты с дороги, я же сейчас упаду!

Просыпается Куба. Он досконально знает утренний алгоритм. Сейчас мама застрянет на полчаса в туалете, потом накормит Ляльку, потом заснёт на диване с полунадетой штаниной, потом вспомнит, что за щенком нужно убрать какашку, потом начнёт прятать свои тапки, потом надевать на Кубу гулятельную амуницию… Ляля провожает нас сытым, но грустным взглядом.

После того как мы выходим в подъезд, я вспоминаю, что не взяла мячик. Возвращаемся за мячиком.

Ляля грустно провожает нас в прихожей, словно зная, что сейчас мы опять вернёмся.

Возвращаемся за сумкой с лакомством. Ляля опять нас провожает, но уже удивлённо. И только потом мы с Кубой выходим из подъезда. Гулять!

В парке встречаем друзей-собачников. Состояние моего лица всем сразу бросается в глаза.

– А это что за шрамы? Вчера их не было…

– Да мелкая постаралась. Бросилась с утра целоваться – и оставила калекой, – отшучиваюсь я довольно кисло.– Ничего, запудрю. Главное, нос не прокусила и глаз оставила на месте.

– Это она бесится, потому что дома засиделась, – сочувственно комментируют особаченные коллеги.– Карантин-то когда заканчивается?

– Завтра. Приглашаю на премьеру нашей первой прогулки.