Дом, который будет ждать. Книга 3

– Что же они хотели? – мне действительно было интересно, хотя определённые предположения у меня были. Я ориентировался на то, какую цену выставил бы я сам, и ответ сестры Доминики лишь подтвердил мои догадки.

– Настоящие имена тех, кого приютил Ирманский монастырь.

– Даже если эта информация может спасти жизни обычных жителей Ирмы? – я, прищурившись, смотрел на сестру Доминику, – разве это соизмеримые величины? Тайны – заметьте, тайны, а не жизни! – нескольких человек на одной чаше весов, и судьбы сотен, может быть, тысяч жителей этого неприветливого, но по-своему прекрасного края – на другой? Разве для вас выбор не должен быть очевиден?

– Вы прекрасно знаете, что для обитательниц Ирманской обители слова «тайна» и «жизнь» зачастую означают одно и то же, поэтому выбор не так прост, как кажется, – не стала спорить она, – впрочем, судя по реакции, Совет ни минуты не сомневался в том, какой ответ он получит от обители. Но скажите, магистр, разве сильнейшие маги империи не должны были помочь попавшим в беду бескорыстно?

Глава 2

– Бесшумный, сестра Доминика, откуда вы взяли это забавное слово? Особенно странно оно звучит в отношении Совета! – я не смог сдержать смеха. – Да ни один из них чихнуть бесплатно не согласится, не то что помочь страждущим.

– Почему вы говорите «из них»? – негромко спросила Элла-Мария, внимательно прислушивающаяся к нашему разговору. – Разве вы не входите в Совет, магистр Даргеро?

– Вхожу, – я и не думал отказываться, напротив, мне как раз и нужно было, чтобы разговор свернул именно в эту сторону, – но меня давно перестал удовлетворять скромный круг интересов Совета, сборища стариков, которых не интересует ничто, кроме их интриг и благополучия.

– Ваши цели гораздо шире и серьёзнее, не так ли? – девочка очень по-взрослому улыбнулась. – Тогда, быть может, есть надежда, что, когда именно вы встанете во главе Совета, ситуация изменится, и обитель наконец-то получит… безвозмездную помощь?

– А почему ты решила, что я хочу встать во главе Совета? – поинтересовался я, с любопытством глядя на невозмутимую дочь. – Зачем мне эта лишняя головная боль? Мне и на моём месте неплохо: власти много, а обязанностей вполне умеренно.

– Власти много не бывает, не так ли, магистр? – тёмно-синие глаза смотрели абсолютно спокойно. – Вопрос лишь в том, как и во имя чего ею распорядиться.

– Мне сложно с тобой не согласиться, но…

Я не успел закончить фразу, так как где-то далеко за окном раздался необычный резкий крик, ножом вспоровший ночную тишину. Когда через несколько секунд он прозвучал уже гораздо ближе, я невольно вскочил на ноги.

– Что это? – я требовательно посмотрел на слегка побледневшую сестру Доминику. Впрочем, назвать её испуганной у меня язык не повернулся бы: бледность, покрывшая красивое лицо была вызвана, скорее, чрезвычайной сосредоточенностью, а не страхом. Она вскинула руку, призывая меня к молчанию, и я, к собственному удивлению, послушно отступил, ожидая её вердикта.

– Это катарты, – с едва заметным отвращением в голосе ответила сестра Доминика, – небольшие чёрные птицы, они часто сбиваются в стаи и … Это они так кричат, хотя порой их крики похожи на хрюканье или лай некрупной собаки.

– Вы боитесь этих птиц? – я с удивлением посмотрела на свою спутницу: как-то до сих пор она не производила впечатления женщины, способной испугаться даже достаточно крупного зверя, не то что мелкую птицу. В чём тогда подвох?

– Бояться нужно не самих катарт, – по-прежнему невозмутимо ответила Элла-Мария, но мне показалось, что её голос прозвучал чуть менее уверенно, чем обычно. Да что там не так с этими птицами?

– А кого? – я начал раздражаться из-за того, что каждое слово приходилось чуть ли не клещами вытаскивать. – Мне хотелось бы получить ответ на свой вопрос. Заметьте, я всё ещё очень вежлив и терпелив…

– Дело в том, – сестра Доминика наконец-то решила взглянуть на меня, – что катарты, как правило, следуют за теми, кто может поделиться с ними пищей.

– За торговым обозом? – я титаническим усилием воли подавил очередной приступ раздражения: неужели так трудно внятно и чётко ответить на вопрос?

– Катарты – падальщики, – пояснила сестра Доминика, – они всегда следуют за теми, после кого есть, чем поживиться… за гольцами, например. После нападения гольцов, как правило, живых не остаётся. Кто-то превращается в такого же, как они, и идёт с остальными дальше, а кто-то остаётся лежать на земле… или в любом ином месте, там, где его догонит смерть. Вот тут-то для катарт и наступает праздник.

– То есть вы хотите сказать, что сюда приближаются эти самые ваши гольцы? – кажется, я наконец-то понял причину встревоженности своих спутниц. Сам я не слишком опасался оживших мертвецов, во-первых, потому что магия вернулась ко мне почти в полном объёме, как только мы отъехали от обители на достаточное расстояние. Единственное, что пока не получалось, – это открыть портал. Но здесь дело было не во мне, а в отсутствии в Ирме необходимых энергетических каналов. Ну а во-вторых, после тех радостей, что мы с Максимилианом имели счастье наблюдать во Франгае, горстка оживших скелетов казалась мне просто досадной помехой. Это пусть трусливые крестьяне прячутся по углам и подвалам, мне же, одному из сильнейших магов империи, опасаться нечего.

Я встал и, слегка приглушив свет и без того не слишком яркого светильника, подошёл к окну и аккуратно отодвинул вышитую неведомыми сине-зелёными цветами занавеску. На улице было темно, ишь лунный свет позволял вычленить из сплошного мрака отдельные предметы. Хотя свет в зале и мешал рассмотреть, что творится за окном, но мысль потушить лампу как-то не вызывала энтузиазма.

Привыкнув к темноте, я различил очертания конюшни, острую крышу колодца, дровяной сарай, аккуратный крепкий частокол и… распахнутую настежь калитку. А ведь я совершенно отчётливо помнил, как парнишка-конюх закрывал её за нами. И мысль о том, что кто-то просто вышел прогуляться в ночную ветреную ирманскую степь, как-то не казалась правдоподобной.

Краем глаза я заметил скользнувшую вдоль частокола серую тень, слишком быструю и ловкую для обычного зомби в моём понимании. Или местные гольцы – это какой-то новый, пока не известный специалистам вид?

– Скажите, сестра Доминика, вы лично сами гольцов видели? – я постарался, чтобы мой голос не дрогнул, хотя серые тени за окном подозрительно активизировались.

– К сожалению, да, – женщина внимательно прислушивалась к окружающей нас тишине, – они как-то пару лет назад пытались штурмовать обитель, но у них, естественно, ничего не получилось, и попыток они больше не предпринимали: гольцы быстро учатся, к сожалению.

– Учатся? – я резко повернулся к ней. – Вы хотите сказать, что кроме инстинктов у них есть разум?

– Конечно, – она кивнула и нахмурилась, обняв притихшую Эллу-Марию, – они очень сообразительные. Но меня беспокоит другое…

– Неужели? – я с трудом удержал язвительный комментарий. – И что же это?

– Я не понимаю, – она взглянула на меня, и я заметил на дне её глаз ужас, – почему в трактире так тихо?

Я невольно прислушался: действительно, в трактире царила абсолютная, совершенно неестественная тишина. Не скрипели ставни, не переговаривались на кухне господин Жозеф и Марта, не потрескивали половицы, не лаяла во дворе замеченная мной по пути здоровенная лохматая псина.

Тишина, словно огромное ватное одеяло, окутала всё здание, заставляя сердце стучать чаще, а дыхание ускоряться. По венам жаркой волной пронеслось уже слегка забытое ощущение предвкушения схватки. Как же давно я ни с кем не сражался в полную силу! То, что было возле странного дома в Франгае, было несколько иным: там был Максимилиан, который никогда не выпустил бы меня вперёд, да и сам я не стремился показывать императору весь свой потенциал. Здесь же я однозначно чувствовал, как приближается настоящая драка, битва не на жизнь, а на смерть, когда либо ты – либо тебя, третьего не дано.

Я опустил занавеску, так как бессмысленно смотреть в окно – не лучший выбор для нынешней ситуации.

– Элла, поднимись и запрись в комнате, – не поворачиваясь, сказал я дочери, может быть, чуть резче, чем хотел бы, и с удивлением услышал, как по лестнице простучали быстрые лёгкие шаги, а затем лязгнул явно тяжёлый засов на двери.

– Почему она послушалась? – я с удивлением посмотрел на сестру Доминику, сосредоточенно перебирающую какие-то флакончики и пузырьки в небольшом сундучке. – Я был уверен, что она будет спорить и откажется уходить.

– Элла – достаточно разумная девочка, к тому же она понимает, что во время драки тем, кто сражается, лучше не отвлекаться на защиту слабых, а сконцентрироваться на противнике. Боевая магия – не её конёк, поэтому она предпочла не мешать, – спокойно пояснила мне сестра Доминика.

– Думаете, будет славная драка? – я потянулся, с наслаждением разминая плечи и спину, несколько раз с силой встряхнул кисти рук, чтобы пальцы обрели нужную силу и гибкость.

– Уверена, – кивнула сестра Доминика, – чувствуете, как давит воздух?

Я кивнул, так как пространство вокруг действительно словно слегка уплотнилось, а любой тёмный маг знает, что именно это – вернейший признак присутствия существ, вернувшихся из-за Рубежа.

– Возьмите, – она протянула мне небольшую склянку тёмного стекла, открыв которую я поморщился от знакомого резкого мятно-перечного запаха, – не стоит тратить магию на поддержание ночного зрения, если можно просто выпить соответствующее зелье. Что-то подсказывает мне, что магия нам понадобится вся, без остатка…

– Нам? – я взял склянку, молча сделал глоток, подавив непроизвольное желание фыркнуть и чихнуть. – Вы хотите сказать, что обладаете силой? Хотя о чём я… Судя по всему, все обитательницы Ирманской обители в той или иной степени владеют ею. Какая стихия ваша, сестра Доминика?

– Наша семейная стихия – огонь, – она как-то криво усмехнулась и бросила на меня быстрый взгляд, расшифровать который я не смог, – думаю, это очень удачно, так как именно огня гольцы боятся больше всего.

– У меня тоже огонь, – зачем-то сказал я и с удивлением услышал тихое «я знаю». Но задать возникшие у меня вопросы я не успел, так как в кухне внезапно раздался грохот, словно упало что-то металлическое, и мы с сестрой Доминикой резко повернулись в ту сторону. Дверь была по-прежнему закрыта, но открывать её, чтобы проверить, что же там громыхнуло, ни у одного из нас не было ни малейшего желания.

– Как же я не подумала! – с досадой проговорила моя невольная напарница, и я, проследив за её взглядом, почувствовал, как замерло на несколько секунд сердце: над дверью, которая вела из кухни в обеденный зал, не было оберегающего венка.

Глава 3

Не могу сказать, что я боялся, нет, я прекрасно понимал, что справлюсь с почти любым количеством этих самых неведомых гольцов. Гораздо больше меня беспокоила безопасность спутниц: во-первых, мне не хотелось, чтобы они пострадали, а во-вторых, зачем мне эти разговоры о том, что магистр Даргеро не смог защитить двух слабых женщин от каких-то тупых зомби. В то, что эти гольцы обладают разумом, пусть и примитивным, мне пока не слишком верилось: то, что любые формы зомби тупы и одержимы лишь инстинктами, – общеизвестный факт.

Тут добротная дверь, которая отделяла кухню от большого зала, дрогнула, словно от удара, а потом медленно, с каким-то зловещим скрипом отворилась. Не знаю, кого я ожидал увидеть, но появление Марты с подносом для грязной посуды удивило меня чрезвычайно. Выглядела женщина совершенно нормально: ни крови, ни оторванных или повреждённых частей тела, разве что кожа бледнее – так это от страха, дело понятное. Она остановилась в дверях, а затем, по-прежнему не поднимая глаз, двинулась в нашу сторону.

Сестра Доминика со свистом втянула воздух сквозь стиснутые зубы, но, только я собрался её успокоить, сказав, что гольцы, судя по всему, до обитателей трактира не добрались, монахиня швырнула в сторону Марты щепотку какой-то перетёртой в порошок травы.

Трава, как ни странно, не упала на посыпанный свежей соломой пол, а словно повисла в воздухе, распространяя свежий лимонный аромат. Я с удовольствием вдохнул освежающий, какой-то бодрящий запах, который словно добавил мне сил. А вот Марте лимонник явно пришёлся не по вкусу: она с силой швырнула поднос в сторону светильника, но не попала. Лампа, распространяющая неяркий, но всё же достаточный свет, покосилась, но продолжила гореть.