Голос во тьме

Двое бандитов с воплями шарахнулись прочь от мисс Шеридан. Девушка вжалась в грязь, едва помня себя от ужаса, который внушал этот рев. Над ней выросла могучая рыжая гора, источающая жаркое тепло. Маргарет, дрожа, съежилась в комочек и с трудом приоткрыла глаза. Пес смолк и уставился на людей, оскалив клыки. С морды на снег капала кровь.

– Боже мой… – пролепетала мисс Шеридан.

Рыжий полз прочь на четвереньках, прижимая почти оторванную руку к груди, скулил и всхлипывал. За ним тянулся красный след. Двое других пятились, пока на выходе из тупичка не налетели на высокого крупного джентльмена. Сердце Маргарет замерло: по мерцающим во тьме голубым глазам она узнала мистера Лонгсдейла.

Похититель, которого она укусила, истошно завопил и попытался ударить консультанта кулаком в лицо. Лонгсдейл поймал кулак, сжал, и кровь, ошметки кожи, осколки костей брызнули у него между пальцев. Бандит испустил такой крик, что у Маргарет волосы зашевелились. Лонгсдейл выпустил то, что осталось от кулака, и сгреб в охапку третьего гада. Девушка уткнулась лицом в гриву собаки, зарылась в густую шерсть и теперь ничего не видела, слышала только отчаянный задыхающийся вопль. Пес тронул мокрым носом ее щеку и очень по-человечески похлопал лапой по плечу.

* * *

Мистер Лонгсдейл, склонившись над рукой Маргарет, осторожно обрабатывал длинный порез вдоль локтя. За спиной консультанта виднелась матушка, но мисс Шеридан почти не обращала на нее внимания. Она из-под ресниц смотрела на героя дня и чувствовала себя принцессой, которую вынес из логова дракона могучий воин, скрутив ящера в бараний рог голыми руками.

Консультант был очень сильный. Он поднял Маргарет, как пушинку, прижал к себе, не обращая внимания на то, что она вся в грязи, и понес к экипажу. Пес рысил следом, не сводя с девушки горящих глаз. А в экипаже, когда мистер Лонгсдейл уложил Маргарет на сиденье, она взглянула ему в лицо и не узнала: ровно на секунду перед ней появился совершенно другой человек. Хотя он не сказал ей ни слова, его горящий от ярости взгляд крепко впечатался в память девушки. Всего через секунду консультант вновь превратился в невозмутимо-холодноватого джентльмена, и Маргарет до сих пор не могла понять, показалось ей это или было на самом деле.

Он закутал ее в свое пальто, а пес свернулся клубком в ногах, грея горячим боком. Дальше Маргарет почти не помнила – она наконец впала в приличествующее юной леди полуобморочное забытье. Мистер Лонгсдейл привез ее домой, отнес в комнату под охи и ахи горничных и возгласы мамы – благодарные, обращенные к консультанту и негодующие в адрес плачущей компаньонки. После ванны Маргарет уложили в постель, и консультант занялся раной девушки.

Маргарет спустила с кровати руку и почесала гриву пса. Тот в ответ жарко подышал ей на ладонь и нежно облизал ее языком размером с полотенце. Странно, сейчас мисс Шеридан совсем не боялась, будто не эта собака внушила ей такой страх в переулке…

– Готово, мисс, – сказал консультант и стал убирать в чемоданчик мази, бинты и пластырь.

– Спасибо. – Маргарет дотронулась до его руки и порозовела; сердце затрепыхалось, как бабочка в кулаке. – Если бы не вы…

– Не стоит благодарности. – Он никак не ответил на ее касание, даже не взглянул на нее. – Впредь будьте осторожнее, мисс.

– О, конечно, – прошептала Маргарет, удерживая его за руку. Его ладонь с длинными сильными пальцами была такой большой, что кулачок девушки мог спрятаться в ней целиком.

– Вашей дочери необходимы крепкий сон, тишина и покой, – заявил мистер Лонгсдейл.

Миссис Шеридан, явно настроенная высказать дочери все, что думает, неохотно отступила.

– Ладно, юная леди, поговорим утром. Может, вы останетесь на чашечку чая? – повернулась она к консультанту.

– Нет, благодарю. – Консультант взял чемоданчик. – Меня ждут срочные дела. Советую вам как можно скорее сообщить о том, что произошло, комиссару Бреннону.

– Еще бы, – зловеще процедила матушка, и Маргарет хмыкнула. Дяде определенно не понравится матушкино мнение о его работе в качестве комиссара полиции.

Через полчаса девушка осталась одна. Она лежала в кровати, и понемногу тело начало мелко трясти, словно ее наконец догнал тот страх, который положено испытывать при нападении бандитов с ножом. Зубы Маргарет мелко застучали. Господи, а если б Энджел не успел научить ее самым элементарным заклятиям?! Да она жива только благодаря «замри и смотри», иначе псу и Лонгсдейлу осталось бы биться за ее труп! И… и… о боже, да что эти трое хотели с ней сделать?!

В глазах все поплыло от горячей влаги, по вискам скатились слезинки. Маргарет уткнулась в подушку и накрылась с головой одеялом. Свернувшись в клубочек, она тихо шмыгала носом, пока никто не видит и не слышит. Постепенно ее охватывало странное оцепенение, воспоминания сумбурно смешались, и стало подступать забытье, будто ей подмешали снотворного. Девушка уже проваливалась в сон, когда у нее над ухом прошелестел голос Энджела:

– Маргарет!

Она дернулась так сильно, что едва не врезалась макушкой ему в подбородок, и заполошно замоталась в одеяло.

– В-в-вы з-зачем так подкрадываетесь?!

Он стоял у ее кровати, опираясь коленом на перину, а рукой – на изголовье, и нависал над Маргарет, словно вампир: лицо бледное, губ почти не видно, глаза – огромные, фактически черные, полные тревоги.

– Простите меня.

– Что? Почему? – Она быстро вытерла слезы и удивленно уставилась на Энджела. – За что?

Он приложил ладонь ко лбу девушки, одновременно поймал ее руку с порезом, и его глаза вдруг свирепо вспыхнули, как у зверя. Маргарет невольно сжалась.

– Я должен был научить вас хотя бы одному заклинанию для самозащиты, – процедил Энджел. – Должен был – и не научил.

– Но если бы вы не научили меня «замри и смотри», меня бы уже не оказалось в живых.

– А раз не научил, – хмуро продолжал наставник, – то обязан защищать сам. Вы там очутились лишь потому, что я велел вам найти ингредиенты и сварить зелье-следопыт.

Слушать это было так же приятно, как и голос мистера Лонгсдейла; Маргарет даже почувствовала себя лучше.

– Ну вы ведь не моя нянька и не обязаны следить за мной круглые сутки, не говоря уже о том, что это просто неприлично.

Энджел не ответил на шутку. Он положил на кровать чемоданчик и постановил:

– Займемся вашими повреждениями. Где еще?

– Н-но ими уже позанимались! – с робким протестом выдавила Маргарет, натягивая повыше одеяло. Почему он вечно норовит застать ее в одной сорочке?!

– Это кто же? – сухо осведомился Энджел. – Ваш консультант?

– Он не… не все, только руку… Плечо мама не разрешила, сказала, что наш семейный доктор…

– Ваш семейный коновал? – Энджел фыркнул. – Еще чего! Какое плечо?

– Правое… что вы делаете?! Прекра…

– Ш-ш-ш. – Он прижал два пальца к губам Маргарет, другой рукой уверенно стаскивая с нее одеяло и распуская воротник сорочки. – Не шумите. Ваша скромность в полной безопасности.

«Да?!» – Маргарет густо покраснела, тем более что Энджел уже ощупывал ее плечо. Ощущения были одновременно болезненными и совершенно… нескромными. Он открыл чемоданчик (пришел бы пораньше – и они с консультантом могли бы консилиум устроить, втроем, включая пса) и достал увесистую банку с прозрачным желеобразным веществом, в котором виднелись мелко покрошенные зеленые листочки и серебристые вкрапления.

– Что это?

– Наши предки называли этот состав эльфийской мазью от всех болезней, хотя, конечно, преувеличивали. – Энджел открутил крышку, и по спальне пополз сильный травянисто-металлический запах.

– Почему?

– Зелья от всех болезней не существует, как и камня, превращающего любой металл в золото. А с различными целебными смесями вы познакомитесь позже, когда мы перейдем к изучению магических свойств органики и неорганики.

– А это органика или неорганика? – подозрительно спросила Маргарет: ей они обе не нравились.

– И то и другое.

Мисс Шеридан вздрогнула, почувствовав холод мази и тепло его сухих пальцев. Энджел принялся по кругу втирать состав в огромный, на все плечо, синяк. Кожа немного позудела, но боль почти сразу же прошла. Хотя это все равно было совершенно неприлично! Маргарет притянула к себе банку и понюхала.

– Неужели вы его сами сделали?

– Вас что-то в этом смущает?