Мастер расплаты

На губах Стефано появляется усмешка. – Ты уже принадлежишь мне.

– Нет. – Я качаю головой. – Синьор Фалько не дал своего разрешения.

– Я не планирую трахать тебя сейчас. Сначала я отлуплю тебя так, что ты не посмеешь больше меня опозорить, – рычит он. – А девственность оставлю на десерт после ужина.

Кожаный ремень свистит, выскальзывая из петель его брюк, и, не раздумывая, я бегу к двери. Мне удается открыть её, как ремень опускается на моё плечо и шею. Боль так сильна, что я падаю в коридор.

Я пытаюсь подняться, но не успеваю убежать, прежде чем Стефано хватает меня за волосы.

Надо было всё сбрить.

Моя голова резко откидывается назад, и, когда его дыхание касается моего уха, он шепчет:

– Ты лучше окажись лучшей в моей жизни, раз уж доставила мне столько хлопот.

Пряди волос рвутся из моей головы, когда меня снова затаскивают назад, и вдруг воздух разрезает глухой удар, когда Дамиано резко командует:

– Хватит!

Стефано отталкивает меня обратно в спальню, затем я слышу, как он говорит:

– Прошу прощения за беспокойство, кузен. Я разберусь с проблемой.

– Проблема может подождать, – холодно отвечает Дамиано. – Все обратно в гостиную. Сейчас же!

Все мое тело дрожит, но каким-то образом мне удается поправить платье на бедрах и пригладить волосы. Кожа головы ноет там, где вырвались пряди.

Собравшись как могу, я прохожу мимо Стефано и следую за Дамиано в гостиную. Я изо всех сил стараюсь не пялиться на черную ткань рубашки Дамиано, которая плотно облегает его мускулистую спину.

Когда мы входим в гостиную, я нахожу убежище за креслом, и менее чем через минуту моя семья и Стефано смотрят на Дамиано, затаив дыхание.

– Я принял решение, – глухо произносит Капо деи Капи.

Мое дыхание застывает в горле, и сердце сжимается.

– Ты даёшь своё благословение, кузен? – спрашивает Стефано.

Глаза Дамиано встречаются с моими, и снова они сужаются, когда он на меня смотрит.

Я поднимаю подбородок и сжимаю челюсти, удерживая взгляд человека, который убивал людей ради удовольствия ощущать, как их кровь сочится сквозь его пальцы – человека, который сейчас готов обречь меня на жизнь в аду.

Его губы раздвигаются, и через мгновение одно-единственное слово разрывает напряжённую тишину.

– Нет.

– Что? – ахает мать.

– Кузен? – Стефано произносит с недоумением.

– Синьор Фалько? – слышу голос отца.

Он сказал «нет».

Воздух вырывается из моих лёгких, и облегчение такое сильное, что мне приходится положить руку на сердце, чтобы оно не выпрыгнуло из груди.

Я не буду вынуждена выходить замуж за Стефано.

Он не получит мою девственность.

Мои глаза закрываются от нахлынувшего счастья, от которого я чувствую слабость.

Когда я слышу движение, мои глаза распахиваются, и я вижу, как Дамиано наливает себе выпивку.

Мне почти хочется поблагодарить его за то, что он не дал своего благословения, но что-то подсказывает мне молчать.

Дамиано бросает взгляд на своего охранника. – Пусть люди соберут вещи Габриэллы. Мы уезжаем.

– Сделаем, – отвечает охранник и уходит выполнять приказ.

Что?

Мать ахает, а рот отца открывается и закрывается, как у рыбы, выброшенной на берег.

Стефано первым приходит в себя и, качая головой, осмеливается спросить:

– Что ты делаешь?

Дамиано залпом допивает бурбон и суёт стакан в руку Стефано. Не сказав ни слова, он выходит из гостиной.

Все застывают на мгновение, а затем жизнь взрывается оглушительным хлопком.

Мать бросается ко мне, улыбка расползается по её лицу.

– Не могу поверить, что Капо деи Капи проявил к тебе интерес.

Что?

Это единственный вопрос, который без конца повторяется в моем взбудораженном сознании.

– Чёрт возьми, – тяжело дышит Санто, качая головой в неверии.

Отец, выглядя озадаченным, спрашивает:

– Синьор Фалько забирает Габриэллу?

– Дамиано! – кричит Стефано, догоняя своего кузена. – Что это всё значит?

Мать снова хватает меня за запястье, и меня тащат из гостиной. Когда мы мчимся через холл и поднимаемся по лестнице, я слышу, как голос Дамиано, словно огонь и серный дым, гремит: