Я из команды №12

Я лишь кивнула. Я думала, а не поискать ли мне на форумах защитников похожие случаи, когда наг не убил человека, имея такую возможность.

– Эл, Оливер прав, – сказала Лиза, когда Оливер ушел. – Не бери в голову. Не хотел этот наг переговоров. Вспомни эксперименты Лоуринга.

Эксперимент Лоуринга знали все дети, достигшие десятилетнего возраста. В четвертом классе учили, что наги жаждут лишь людской крови и покорения четырех островов. Лоуринг, будучи ученым-практикантом, при помощи защитников поймал пару нагов: воина и охотника. Те то и дело пытались проткнуть его копьями и трезубцами, пока оружие не отобрали. Какое-то время Лоуринг держал их в клетке и разговаривал с ними на всевозможных языках, давал еду. Наги ничего не ели и при появлении ученого бросались на клетки, несмотря на то, что те были сделаны из железа. На мышей, котов и прочую живность они не реагировали вообще. Зато на людей разной национальности, разного пола и разного возраста они бросались без сомнений, желая схватить своими сильными руками и убить. Потом наги умерли, превратились в слизь, а затем и в воду.

Лоуринг, конечно, не успокоился – поймал других нагов, но и те повели себя соответственно. Надо ли говорить, что через несколько похожих экспериментов Лоуринг умер оттого, что какой-то ловкий наг-охотник вонзил в него отравленное копье?

Ученые и до, и после Лоуринга пытались найти в нагах разум, хотели договориться, обнаружить зацепки, позволяющие пролить свет на их внезапное появление сотню лет назад. Все свелось к тому, чему и по сей день учат в школах: наги жаждут убить любого человека. Пожалуй, больше этого они хотят поглотить четыре острова. Один им захватить удалось, но наги не успокоились.

Некоторые предлагали оставить все три острова на откуп змееподобным, но Империя не могла так поступить: на островах добывались редкие ископаемые. К тому же, ни у кого не было гарантий, что, захватив все нужные острова, наги успокоятся. Некоторые предполагали, что они пойдут войной на материк, как это уже случалось много лет назад.

– Ладно, Эл, пошла я побарабаюсь со своей винтовкой, – Лиза положила журнал на стол и покинула кухню.

– Вот, Эл, половину я сделал, – Рик подвинул ко мне миску с зельем и кейс с патронами. – Остальное – ты. – И он тоже ретировался.

Я осталась наедине с тяжелыми мыслями. Потом вздохнула, взяла щипцы и принялась за дело. За монотонной работой в голове прояснилось, и я перестала думать, почему наг не убил меня. Оливер прав: он мог покачнуться или наткнуться на лежащее в песке железо и дать нам с Риком фору в несколько драгоценных секунд. Ха! Милосердный наг! Так я и поверила! Стоит только вспомнить, как они безжалостно потопили корабль, на котором мы плыли на этот остров…

Рука дрогнула, и патрон утонул в миске с зельем. Я пришла в себя и стала орудовать щипцами, пытаясь нащупать его на дне. Родители. Они, конечно, не выжили, иначе давно бы меня нашли. Но какой-то частью сознания я все-таки надеялась, что их прибило к берегу… Что, конечно, тоже чушь. Я же много раз пыталась их найти: ходила в Главный Дворец, в полицию, обращалась в Международный отряд поисковиков – все без толку.

Я нашла-таки патрон, ухватила его и аккуратно положила на клеенку.

В прихожей раздался звонок, и я вздрогнула. Явно не Оливер – он бы не стал звонить, просто зашел бы и все. Но кто тогда? Гости в дома защитников стучатся редко. Обычно приходят доставщики патронов или амуниции, а еще – родители или друзья. Однако за весь год моего пребывания ни к кому из ребят ни разу не приходили родные, а тема родителей негласно была у нас под запретом.

Я пошла открывать, кутаясь в вязаную кофту. Сегодня было пасмурно, холодно, капал дождь. Пока я брела в коридор, там еще раза три настойчиво позвонили. Когда я открыла, ветер бросил мне в лицо капли дождя и мои собственные волосы. Я сердито убрала пряди с глаз и увидела наших гостей.

За порогом стояла дюжина людей. Все были разодеты в скрипучую, коричневую кожу и хмуро смотрели на меня из-под капюшонов, надвинутых на глаза. За их спинами торчали винтовки, а на широких поясах блестели ряды патронов. Кое у кого поперек груди висели сети, а большинство были обуты в высокие болотные сапоги. У одного за пояс был заткнут древнего вида револьвер.

Судя по экипировке, это были защитники; и все же – не они. Зачем, например, защитникам сети и болотные сапоги?

Ко мне шагнул парень лет двадцати, и я, увидев его суровый вид, сразу поняла, кто у них начальник. У него были русые волосы, а на загорелом лице проступала щетина. Что примечательно, глаза у парня были разного цвета: один – ярко-зеленый, а другой – желтый, с коричневыми крапинками. Когда он шагнул вперед, мне пришлось задрать голову – такой он был рослый, а дождь перестал заливать мне глаза – такой он был широкий. Настоящий шкаф во плоти.

– Здесь живет Оливер? – сурово спросил «начальник», как будто я перед ним провинилась.

– Э-э… – замычала я, а «шкаф» окинул меня оценивающим взглядом с головы до ног. Задумчиво почесал щетину, подождал, когда я скажу что-то более вразумительное, но я стояла как вкопанная и просто смотрела на него. Почему-то мне не хотелось говорить ему про Оливера.

Парень невежливо оттеснил меня в сторону и без приглашения вошел в прихожую. Его банда гуськом последовала за ним, а мне осталось только закрыть за последним дверь.

– Что вам нужно? – спросила я, поспешно преградив им дальнейший путь.

Парень с разными глазами вдруг улыбнулся. От этой улыбочки у меня мороз пробежал по коже.

– Я смотрю, Оливер предпочитает брать в команду неопытных девок, – обронил он.

Да кто они такие?! Откуда знают Оливера? И если они не защитники, то кто?

– А у меня опыта предостаточно! – разозлилась я.

– Тебе лет тринадцать? – хмыкнул «шкаф».

– Пятнадцать, – гордо поправила я. – Что вам здесь нужно?

– Мы пришли к Оливеру. Мы… его старые приятели.

– Простите, не знаю никакого Оливера, – отозвалась я. – И вам лучше покинуть этот дом.

– Какая ты храбрая, малявка! – расхохотался парень с разными глазами. – А ты знаешь, кто мы такие?

– Догадываюсь, – сказала я. Эта банда, излучающая превосходство, стала меня бесить. Заходят, понимаете, в мой дом и разговаривают таким отвратительным тоном!

– Рад был бы услышать, – произнес «шкаф».

– Невежливые люди, которые не умеют пользоваться картой, – сказала я, чтобы поставить «гостей» на место.

Едва договорив, поняла, что поступаю глупо. Да, это мой дом, да, они невежливо в него ворвались, но нельзя дерзить людям, которые смотрят на тебя так, словно сейчас набросятся и съедят живьем.

«Гости» агрессивно на меня посмотрели и все, как один, сжали кулаки. Я попятилась. Главный парень улыбнулся шире обычного, но его глаза так и остались холодными. Подняв руку, он сказал:

– Нет, ребята, мы не затем сюда пришли, – а потом, когда его банда разжала кулаки, сделал еще один шаг. – Ты мне нравишься, малявка. И только поэтому я не разрешаю своим ребятам изукрасить твое прелестное личико. Но если еще раз оскорбишь нас, – парень многозначительно положил ладонь на рукоять своего револьвера, – я лично займусь тобой.

Стало ли мне страшно? Да. Когда тебе так явно угрожают, всегда становится не по себе. Я постаралась взять пример с Оливера, который никогда не показывает свой страх. Расслабилась, напустила на лицо серьезное и спокойное выражение.

Это не помогло. Потому что…

– Мы охотники за сокровищами, – наконец, представился «шкаф» и небрежно поинтересовался. – Знаешь, кто такие?

Я сделала еще один шаг назад.

Охотник за сокровищами криво улыбнулся.

Глава 13. Пиратская записка

Охотники за сокровищами… Разумеется, я знала, кто это. Все знали. И боялись.

По-другому их называли пиратами. Нет, это не те пираты, которые захватывают корабли или крадут через Интернет новую музыку – у них немного другая специализация. Главная их цель: сокровища нагов. Все пираты убеждены, что под толщей воды наги строят прекрасные храмы и собирают там несметные богатства океанов. Они разрабатывают планы по проникновению в подводные храмы, ныряют со своих кораблей в море и шарят по дну. Но это только слухи, а настоящих методов почти никто не знает.

Пираты сильно рискуют, когда отправляются во власть нагов. Там, на дне, они видят столько ужасов, что на суше ведут себя жестковато. Власти потихоньку шпыняют их, но охотники за сокровищами держатся вполне миролюбиво и стараются с остальным населением не пересекаться (да и население не горит желанием). Они грубоваты, постоянно угрожают убить вас, но еще никто и никогда не смог доказать, что в чьей-либо смерти виноваты пираты.

Ну и как не рассказать про пиратский кодекс? В нем куча странных правил вроде «обязательно своруй что-нибудь у человека, который наступил тебе на ногу, иначе лишишься удачи» или «убей того, кто за столом скажет слово “разрази меня гром”». Да, пираты ужасно суеверны, но все это неспроста. В море любой поверит во всякую чушь и станет ей следовать, лишь бы умаслить удачу.

Тогда что делают эти пираты здесь, в нашем доме? Зачем им Оливер?

Застыв, будто статуя, я продолжала стоять и глазеть на каждого пирата по очереди. Все явно старше меня. Ох уж эта моя дурацкая привычка открывать дверь, не спросив, кто пришел…

– Не беспокойся, малявка, – усмехнулся парень с разными глазами. – Я же сказал, мы тебя не тронем, пока ты не сморозишь еще одну глупость.

С лестницы донеслись шаги, и я услышала голос Рика:

– Эл, с кем ты там говоришь? Оливер вернулся?