Сквозь лёд и снег. Часть III. Острота превосходства

– Понимаешь, дело в том, что если вдруг ты окажешься перед выбором, то излишние мысли будут тебе мешать во время турнира. Ты должен быть сосредоточен на гонке, а не на романтике!

– Теперь ты точно создал интригу Ханнес. Зная тебя, я могу с уверенностью сказать, что Хелка однозначно красивая, а значит, мне придётся мучаться в неведении всё это время, понимаешь?

– Хитрец! Покажу тебе её после тренировки – а пока отстань, переходи к следующему тренажёру.

– Другой бы на твоём месте интересовался своими соперниками, а не моими сёстрами.

– Оставь, Ханнес, ты и сам всё прекрасно знаешь! Почему я должен волноваться? У меня прекраснейший термокомбинизон от Коламбиа («Columbia»), гермошлем Скот – Нокиа («Scott – Nokia»). Наш «Peloton» выполнен в соответствии с номинальными параметрами немецких и швецких сновигаторов. В машиностроении мы не уступаем нашим соседям: технические характеристики, материалы – всё идеально!

– Оставь, Арвид, ты же знаешь, я не об этом говорю. Сейчас речь идёт о личных качествах.

– Ты просто думаешь, Ханнес, что если я проиграю, то это навсегда изменит ситуацию в целом. Это ничего не изменит, я просто еду выступать. Да, я приложу все свои максимальные усилия, но я не собираюсь устраивать кровавые битвы из-за того, что весь мир должен узнать, кто самый сильный герой. Зачем мне это? Зачем тебе это? Качество, комфорт, профессионализм и безопасность – этого достаточно для хорошего выступления. Остальное будет зависеть от уровня этих факторов. У кого он окажется выше, тот и победит, а прыгать выше головы от недалёкого ума. Рациональный подход должен быть во всём. Что там у нас следующее?

– Десять минут в сфере, потом отжимание.

Арвид залез в специальный трёх осевой тренажёр для вестибулярного аппарата, в каких тренируются лётчики и космонавты. Он пристегнулся, а Ханнес встал рядом с пультом управления.

– Готов? – спросил он.

– Да, запускай! – ответил Арвид.

– Что ж, на пятой минуте начнём как всегда с таблицы умножения, потом обратный счёт.

– Хорошо, – спокойно ответил Арвид.

Ханнес запустил тренажёр и взял в левую руку электронный секундомер, который висел на шее на широком жёлтом ремешке из полиэстера с двумя чёрными тонкими полосками посередине. В правой руке он держал красивую авторучку из белого пластика с эргономичным толстым трёхгранным корпусом и объёмной корпоративной эмблемой нескольких цветов. На небольшом специальном столике ниже пульта управления под его правой рукой лежал канцелярский планшет с прикреплёнными таблицами на листах из тонкого пергамента. Сначала Ханнес засёк пятиминутный таймер. После того, как время кончилось, он снова засёк время и начал в определённом темпе громко перечислять в разнобой варианты математических множеств из таблицы умножения:

– Шестью семь! Пятью восемь! Семью четыре! Восемью три!..

В ответ Арвид также громко выкрикивал результаты, а Ханнес делал отметки в таблицах. Затем Ханнес перезасёк время и скомандовал:

– Теперь счёт!

Арвид начал быстро считать со ста в обратном порядке.

– Не вздумай закрыть глаза, Арвид! Я внимательно слежу за тобой! – серьёзно предупредил Ханнес.

Арвид продолжал считать, пока не дошёл до нуля. Тренажёр ещё некоторое время работал, после чего сам остановился. Арвид отстегнулся и вылез, а Ханнес достал из спортивной сумки электронный тонометр и принялся измерять у него кровеносное давление и пульс, параллельно ведя запись всё в тех же таблицах.

– Поздравляю тебя, Арвид! Показатели превосходные! – произнёс он в конце.

– Не хочу отжиматься, Ханнес, пойдём лучше поиграем в пинг-понг, – сказал Арвид после пятиминутного отдыха.

– Как скажешь, но в следующий раз ты от меня не открутишься, так и знай!

И они прошли вместе в другой зал, где стоял стол для пинг-понга и продолжили свою беседу, но уже в другом ритме.

– Скажи, Ханнес, если что-нибудь новое в моём расписании на неделю? – поинтересовался Арвид.

– Завтра у тебя небольшая фотосессия.

– На тему чего?

– На тему твоего оправления в дальний путь за победой. Так будут называться статьи в финских газетах.

– «В дальний путь за победой»?! – переспросил Арвид с ноткой восторженного удивления.

– Именно! Тебе нравится? – спросил Ханнес.

– Да, это очень красивый заголовок! А что должно быть на фотографии?

– Ты на фоне своего сновигатора и ещё нам нужно будет сделать пару снимков ближним кадром для рекламы. Надо, чтобы нашивки на твоём комбинезоне и эмблема на гермошлеме были хорошо видны одновременно на одной фотографии. Шлем будешь держать в охапке, как пилоты Формулы один и улыбаться.

– Нет проблем! Я готов постараться!

– Проблемы есть. Я не могу придумать, что должно быть фоном, хотя его практически не будет видно, но не хотелось бы случайных подробностей в углах фотографии. Возможно, придётся немного побегать по станции со всей фотоаппаратурой, ты меня понимаешь?

– Конечно, я помогу тебе, не беспокойся!

– А когда выйдет газета?

– Через неделю, когда ты отправишься на Амундсен-Скотт, и ещё будет маленькое интервью для телевидения, буквально минута – две не больше. Ответишь на пару банальных вопросов, посмеёшься в кадр и помашешь рукой землякам.

– Окей! – ещё белее радостно и легко ответил Арвид, совершая очередную подачу, – скажи, а как там моё предложение по поводу Ларса Олофсона (Lars Olofsson)?

– Ничего не получится, Арвид, извини.

– Почему, Ханнес? Что плохого в том, что мы вместе отправимся на турнир?

– Шведская сторона посчитала, что это может вызвать ненужное подозрение, а, вследствие этого и недовольство среди наблюдателей американской стороны. Спрашивать или выяснять никто не будет, это не в стиле Шведской Короны, поэтому обе наших стороны приняли однозначное решение следовать до Амундсен – Скотт порознь, то есть каждый самостоятельно. Независимость и хладнокровное спокойствие – вот лучший показатель Скандинавского Креста в данном случае.

– О, я понял тебя, Ханнес! Достаточно убедительное объяснение.

– Как тебе, кстати, понравился их «Снослаг» («Snoslag»)?

– Ты про внешний вид или про начинку? Мне непросто судить, я – пилот, мне нужно посидеть за штурвалом.

– Что бы ты сказал про него в целом? Что тебе не понравилось, например?

– Хм, ну ты знаешь, это порядком очень тяжело так сразу сказать. На мой взгляд у него слишком панорамная крыша. То есть кабина в целом выполнена из стекла. Это довольно эффектно и современно и, конечно же, удобно, но вот вопрос с надёжностью… Ведь нам предстоит обстреливать друг друга с довольно серьёзной интенсивностью. Хотя конечно защищающим барьером этого самого стекла они расположили эродинамику довольно оригинальной концепции, но всё равно остаётся очень много непонятного, Ханнес. Какое стекло? Насколько оно устойчивое? Хотя и так сразу можно только догадываться, сколько оно стоит. Неизвестно, что могли добавить туда ребята из Вольво (Volvo). Может оказаться, что это их какие-нибудь последние нано разработки, которые они ещё не применяли. А почему ты спросил?

– Мне было просто интересно узнать твоё мнение.

– Ты считаешь наша машина хуже?

– Нет, напротив, я достаточно уверен в нашей технике. Ты же знаешь, я также общаюсь с инженерами. Им будет интересно множество мнений, в том числе и твоё.

– Конечно, Ханнес, я понял тебя.