Хроники Чёрной Земли

– Доедай сам! Ей тоже хватит, – и он сорвал ещё один плод для Эй-Нефер. – Вы сможете сколько угодно гулять по этому саду и никто не запретит вам их рвать. У меня даже тпу

едят их сколько угодно.

– У тебя есть тпу? – удивился Шере.

Рабы стоили очень дорого, поэтому в Мер-Нефере они были только в доме самого большого вельможи, назначенного номархом для управления городом. И даже в этом доме жили всего два раба из земли Та-Сети, захваченных там ещё детьми во время победоносного похода нынешнего пер’о, бывшего тогда ещё всего лишь военачальником предыдущего владыки Кемта

.

– А почему же у меня не быть тпу? – снисходительно улыбнулся Пашеду. – Знай, что я один из самых влиятельных людей в этом городе. Сам номарх раз в луну удостаивает меня своим посещением. А однажды в моём доме останавливался даже пер’о, пожелавший сделать остановку, путешествуя вверх по Хапи… У меня бывали и посланники богов, – Пашеду торжественно поднял вверх указательный палец, а затем и сам посмотрел в небо, словно рассчитывая увидеть там кого-то из своих гостей. – Но вот мы и пришли.

Они подошли к большому трёхэтажному дому, построенному, как Шере успел заметить, из дерева и кирпича. Вокруг дома в больших вазах росли красивые цветы, от которых разносился нежный аромат, слегка круживший голову. Эй-Нефер не сдержалась и, подбежав к одной из таких небольших клумб, полностью погрузила своё лицо в цветы. Пашеду нахмурился и сделал знак кому-то из слуг. Баку немедленно подскочил к Эй-Нефер и, взяв за плечи, отвёл её от вазона.

Эй-Нефер по привычке вжала голову в плечи, ожидая удара. Заметив это, Пашеду приветливо улыбнулся ей и кивнул головой, всем своим видом давая понять, что не сердится. Эй-Нефер расслабилась, но всё ещё казалась смущённой.

Войдя в дом, они оказались в огромном обеденном зале. В центре стоял огромный стол, низенький как все столы в Кемте. Справа и слева были большие кувшины, которые, во время пиров, видимо, заполнялись напитками. Кувшины эти отделяли от большого стола восемь маленьких столиков, по четыре с каждой стороны, расставленных в виде квадратов. У дальней стены стояли ещё несколько кувшинов, а между ними была дверь. Стены зала были завешены яркими коврами с богатой вышивкой и обрамлением в виде гигантских ожерелий из полированного малахита.

– Здесь я даю особо важные пиры для очень знатных гостей, – небрежно сказал Пашеду. – А обычно мы кушаем в столовой, вон там…

Как раз в это время они вышли из обеденного зала, и Пашеду показал рукой перед собой и направо. Там находились две комнаты.

– В первой комнате я бываю, когда хочу видеть кого-то из моих наложниц, – пояснил он. А следующая – как раз столовая.

Они снова оказались в небольшом засаженном деревьями парке. Из комнат, мимо которых они прошли, свернув налево от обеденного зала, доносились аппетитные запахи.

– Здесь кухня и пекарня, – сказал Пашеду. – Но вот мы и пришли. Дальше мы с тобой, Шере, не пойдём. Не подобает мужчинам ходить на женскую половину дома иначе как с целью наслаждений, да и их лучше устраивать на мужской половине.

В это время к ним подбежала молодая женщина, склонившая голову перед Пашеду.

– Забери её, – мягко толкнул он Эй-Нефер в её направлении. – И посели так, чтобы она ни в чём не нуждалась. Отмойте её там…

Служанка поклонилась и знаком показала Эй-Нефер следовать за ней.

Шере рванулся было следом, но Пашеду удержал его, положив руку на плечо.

– Вы увидитесь за обедом, а потом сколько угодно сможете гулять по парку вместе. Но в женских покоях тебе делать нечего – там живут мои жёны и наложницы.

– А я… – начал было Шере.

– А ты будешь жить на втором этаже, тебе там уже готовят комнату.

Усадьба состояла из отдельных строений, соединённых между собой галереями или разделёнными открытым пространством. Вокруг были раскинуты садики и скверы. Слуга поднялся с Шере на второй этаж и, проведя его по длинному коридору, остановился возле дверного проёма, завешенного тростниковой циновкой с ярким, как и всё вокруг, рисунком.

Комната оказалась небольшой, но очень светлой и довольно прохладной благодаря тому, что у неё отсутствовала северная стена и из комнаты был выход прямо на крышу первого этажа. По крыше, как и по коридору, можно было попасть в любую комнату второго этажа. В комнате стояло высокое ложе с лестницей и низкий столик. Стены и пол были украшены коврами с изображениями сцен из жизни богов. На одном из ковров Шере увидел хорошо известный ему рассказ о том, как богиня Хатхор раздаёт амулеты из бирюзы прибывшим в Пунт

посланникам пер’о.

Этажи располагались сужающимися ярусами. Над вторым этажом был третий, где комнат было вдвое меньше, а попасть на него можно было по лестнице со второго яруса.

Комнаты первого этажа были с огромными окнами во всю наружную стену. Частично эти окна состояли из матового стекла, частично из деревянной обрешётки. Осматриваясь в выделенном ему помещении, Шере заметил в углу круглое отверстие, в которое он даже смог просунуть голову, иобнаружил, что снизу отверстие имело задвижку, так чтообитатели первого этажа могли закрыть его. Пройдя в пустующие соседние комнаты, он убедился, что такая дырка в полу есть и в них.

Ознакомившись с обстановкой, он разглядел у края крыши лестницу и спустился по ней вниз в небольшой сквер. С южной стороны сквера была полупрозрачная стена дома, за которой, впрочем, нельзя было увидеть ничего, кроме мутных теней. Присмотревшись, Шере сделал вывод, что его комната находилась в самом углу усадьбы – над кухнями. Западнее находились женские покои, а дальше за ними – покои господина. Получалось, что его поселили за женской частью дома.

Напротив женских комнат росли могучие сикоморы и пальмы огромной высоты, а прямо за ними Шере рассмотрел озеро, которое и дарило прохладу усадьбе. Он прошёл между стволов и вышел к воде. Вдоль воды росли невысокие пальмы, которые давали тень под своими развесистыми листьями. Под этими листьями сидели полуобнажённые девушки. Шере вспомнил о запрете Пашеду, отвернулся и собрался было убежать, когда увидел в воде купающуюся женщину. Она была довольно далеко, но даже на таком расстоянии её красота поразила Шере. Точёный профиль лица переходил в гибкую шею, под которой волнующе вздымалась высокая грудь. Шере изо всех сил напряг зрение, невольно сделав несколько шагов к озеру, и как раз в этот момент красавица повернулась к нему, готовясь выходить на берег. С каждым шагом контуры её тела становились всё более отчётливыми, и Шере замер от восторга. Он никогда ещё не видел взрослую женщину обнажённой, и это зрелище заворожило его. Но мальчик быстро понял, что делает нечто запретное и решил спрятаться. Он метнулся за ствол пальмы, и это движение не осталось незамеченным красавицей. Она нахмурилась и, сказав что-то, указала рукой в направлении дерева, за которым скрылся Шере. Тут же две девушки, на которых из одежды были только короткие передники, вскочили, кинулись к нему и, поволокли, сопровождая затрещинами и лёгкими тумаками, к своей госпоже, которая уже успела накинуть на тело льняной полотняный халат

пурпурного цвета

. Весь багровый от стыда, Шере предстал перед красавицей, смотревшей на него огромными чёрными глазами из-под длинных ресниц.

– Ну-ка, что это за рыжий наглец тут подглядывает? – требовательно спросила она.

Шере растерялся и был так напуган, что хотел было вырваться и убежать, но Ка сказал, что бежать-то ему некуда. Он закрыл глаза и, к своему ужасу, услышал собственный голос:

– А ты сама-то кто такая?

Красавица рассмеялась и посмотрела на него уже не так строго.

– И правда наглец. Так откуда ты взялся?

– Я Шере, – сказал он и открыл глаза.

Теперь он мог рассмотреть её получше. Все черты лица её можно было бы назвать идеальными, но настоящая красота рождается в несовершенстве среди совершенных пропорций. Так и эта женщина имела изъян – нос был слишком узким и, кроме того, имел едва заметную горбинку, но именно это отклонение от идеала дарило её красоте ту притягательность, которую так трудно игнорировать мужчинам.

Чёрные волосы падали на плечи прямыми прядями, по ткани халата с них стекала вода, покрывая её тёмными вертикальными полосами, которые, когда красавица наклонилась, чтобы поднять с песка сандалии, подчеркнули манящий изгиб талии и бедра.

– Эээ, парень, да ты уже не дитя, каким кажешься, – сказала женщина, перехватив его взгляд, устремившийся под распахнутый ворот накидки.

Она выпрямилась и сделала знак одной из девушек. Та тут же подбежала и начала расчёсывать ей волосы золотистым гребнем с сияющими камнями.

– Это гость господина, – сказала девушка, сидевшая под пальмой.

– Гость? А откуда он взялся?

– Господин привёл его и девочку постарше сегодня утром.

– Да? И где же она?

– Она была очень грязная. Утром её помыли, и теперь старая Бехмут приводит её в порядок в своей спальне. Причёсывает, переодевает…

Тень промелькнула на лице красавицы, а затем она снова посмотрела на Шере.

– Так кто ты?

– Я Шере, – ответил он. – Я из Мер-Нефера.

– И зачем же мой муж привёл тебя?

– Он обещает отвезти нас с Эй-Нефер, – Шере неопределённо махнул рукой в сторону усадьбы, показывая, что Эй-Нефер где-то там, – в Унут на лодке.