Шелест
– Сколько нам ещё ехать? – через некоторое время спросил Иван, пристально глядя в оконное стекло, где ровные стволы деревьев изредка разбавляли придорожные столбики.
– Через пару часов будет крутой поворот. Дальше начинается дерьмовый участок. Его заасфальтировали лет десять назад, с тех пор только латали. Придётся ехать медленно, особенно если дождь хлынет.
Завывание ветра и гул шипованных шин по асфальту разбавляли тишину в машине. Дмитрий думал, что следует сказать Ивану, а что нет. Пугать подробностями: «Там по ночам слышен шёпот, фонари мигают, а ещё кто-то оставляет следы, похожие на когти?» Или подождать, пусть увидит своими глазами? Он же бывший военный, вероятно, ко всему готов. Однако, если Иван привык иметь дело с реальным врагом, сможет ли разобраться с чем-то, что не подчиняется законам логики?
– У тебя вид, как будто ты везёшь меня хоронить, – вдруг сказал Иван, и в голосе сквозила насмешка.
– Да я… – Дмитрий вздрогнул от неожиданности, – просто устал.
Иван не стал дальше развивать тему. Они некоторое время ехали молча, потом остановились у придорожного кафе, чтобы размяться и выпить кофе из термоса. В кафе воняло жиром и старыми тряпками, а за стойкой стояла молодая скучающая девушка, уткнувшись в смартфон. Иван купил себе пресную булку. Дмитрий, мыслями находясь далеко, взял только чай. За пластиковой столешницей среди облупившихся стульев они сидели, сделав вид, что не замечают серых пятен на стенах. Дмитрий краем уха слышал, как из старого радиоприёмника где-то на кухне играл шансон. Музыка, от которой веяло безнадёжностью.
– Скажи честно, Дим, – нарочито спокойно сказал Иван, отхлебнув кофе. – Тебе не кажется, что это ваше местечко имеет все признаки криминала? Я про заправку.
– Думаешь, кому-то выгодно её прикрыть? – переспросил Дмитрий. – Возможно, но ведь исчезновения – странный метод для конкуренции. Проще было бы спалить её к чертям собачьим. Да и прибыли она лет десять уже не приносит. У компании долгосрочный контракт с транспортниками, а заправка идеально расположена для дальнобоев.
– А вдруг там реально работает банда? – предположил Стрелков, нахмурившись.
Дмитрий медленно покачал головой:
– Не поверишь, но логичного объяснения текучки кадров ни у кого нет. Местная полиция несколько раз пыталась разобраться. Ни улик, ни доказательств. В итоге кто «сам уволился», а кто «пропал без вести».
Они вернулись в «Ниву» и поехали дальше. Вскоре начался дождь. Капли тяжело барабанили по крыше, скрипели дворники. Фары выхватывали из темноты лоскуты влажного асфальта, блестевшие в свете. Лес с обеих сторон придвинулся, ветви местами сплетались сверху, образуя туннель. Дмитрий всё крепче сжимал руль, чувствуя, как разрастается холод в груди. Часы показывали восемь вечера, когда они миновали погнутый указатель «А-360, 1015 км».
– А здесь нелюдимо, – пробормотал Иван, вглядываясь во тьму. – За последний час ни одной встречки.
– Осталось недолго, – сказал Дмитрий больше самому себе, чем Ивану.
Тот вдруг дёрнулся, прищурившись:
– Ты видел?
– Что? – Дмитрий напрягся.
– Мне показалось, что справа мелькнул огонёк. Будто фонарик… или глаза зверя.
Дмитрий не стал останавливаться. Когда они выехали на прямой участок, дождь кончился, но дорогу вдруг окутал густой туман. Тот возник внезапно, словно кто-то распахнул дверь в парную и впустил целое облако пара. Фары выхватывали серые клубы, и видимость упала едва ли не до десяти метров. Дмитрий сбавил скорость чуть ли не до черепашьей.
– Чёрт… – тихо выругался Дмитрий, чувствуя, как адреналин зашкаливает. – Так мы можем вообще в кювет улететь.
Он рулил аккуратно, пытаясь держаться по центру, автоматически отмечая едва заметные колышки километража у обочины. Иван, настороженно ёрзая, вглядываясь в свет фар, по которому струился туман.
– Далеко ещё? – спросил он напряжённо.
– Пару километров, судя по табличкам, – ответил Дмитрий.
У него вдруг заломило в висках, и вновь всплыли воспоминания – тот самый жуткий вечер, когда он шёл по коридору заправки с фонариком, а вокруг слышался стук капель, хотя дождя не было. И ощущение, что за каждым углом что-то дышит. Когда мужина добрался до выхода, дверь оказалась заперта. И этот… этот тихий, звенящий звук, будто комары кружат в замкнутом пространстве. Он встряхнул головой, выныривая из наваждения. «Соберись, – скомандовал он себе, – ты ответственный, давай без паники».
Фары машины вдруг упёрлись в массивную тень указателя перед поворотом к заправке. Дмитрий притормозил, повернул, и колёса тут же зачавкали по грязи. От огромной лужи брызги полетели на кузов.
– Ничего не вижу, – прошептал он, буквально прорываясь сквозь туман. – Сейчас должен появиться фонарный столб и вывеска.
Они проехали ещё несколько метров – и вдруг из серой мглы выплыли очертания. Слева виднелся низкий забор, за ним маячила облупившаяся стела с надписью «АЗС Радуга», где буква «Р» не читалась, наполняя оставшуюся часть слова зловещим символизмом. Подъездные фонари были тёмными, словно забитые гвоздями глаза дома-призрака.
Сердце Дмитрия сжалось. «Вот мы и дома», – сказал он про себя с горькой иронией. Он подрулил к стоянке и заглушил мотор. АЗС выглядела заброшенной – лишь одинокий фонарь над входом в основное здание слабо мерцал, создавая ещё более мрачную картину.
– Ну и видок, – прокомментировал Иван выдыхая. – Как будто декорации к фильму ужасов.
– Добро пожаловать, – откликнулся Дмитрий, и голос его прозвучал тихо, почти обречённо. Мужчина отчётливо ощутил тоску, смешанную со страхом. Они прибыли, и пути назад нет. Утром всё будет выглядеть не так жутко, может, станет легче. Но предстояла ночь. А ночь в этих краях – сущий ад.
– Пойдём, покажу здание, – сказал он, открывая дверь.
Дорогие ботинки погрузились во влажную грязь, а холодный воздух норовил забраться под расстёгнутый воротник рубашки. Иван вылез следом, взял рюкзак и стал оглядываться, пытаясь понять, что где находится. Дверь была чуть приоткрыта. Только бумажный скотч с печатью двухголового орла не давали ей распахнуться. На месте крепкого замка болтались изогнутые проушины.
– Похоже, его выломали, – заметил Иван. – Или кто-то сильно дёрнул.
Дмитрий молча распахнул дверь, разрывая хлипкую преграду. Он знал, что вопросов будет много, а ответов мало. В голове звенели воспоминания о десятке таких же загадочных поломок и следов, которые никому не удавалось объяснить.
Внутри, в основном помещении, пахло промозглой сыростью и застоявшимся топливом. Тусклый свет коридорной лампы едва освещал пространство – дальше всё погружалось в сгущающуюся тень. Дмитрий включил фонарик на смартфоне, подспудно убеждаясь в отсутствии связи, и разрезал лучом царящий мрак.
– В задней части помещения комната отдыха, – сказал он, кивая вперёд. – Хотя, после подобных картин, «отдыха» здесь не найти…
Они двинулись по коридору, и каждый шаг отзывался гулким эхом, будто стены только и ждали возможности отозваться. На полу виднелись влажные разводы, словно кто-то прошёл грязными сапогами, а потом исчез. Иван внимательно изучал следы, присел, провёл пальцем.
– Свежие, – сказал он, помрачнев.
– Скорее всего, это полиция… – Дмитрий умолк, прикусив губу. Он не хотел идти по следам, опасаясь, к чему они приведут.
Комната отдыха была заперта на задвижку, Дмитрий потянул за ручку. С третьего раза дверь поддалась, и они вошли в помещение метра три на четыре, где имелись диван, стол и небольшой шкаф с папками и журналами. Здесь было чуть теплее, видимо, из-за накопленного в стенах тепла. Но всё же дуло из толстой трещины в стекле одного из окон.
– Шикарные условия, – мрачно усмехнулся Иван, оглядывая потрескавшуюся краску стен и тёмный плафон светильника на потолке. – Можно хоть электричество включить?
Дмитрий увидел на стене щиток, щёлкнул пару раз переключателями. Ничего не произошло – возможно, лампа перегорела или снова выбило пробки. «Придётся завтра всё хорошенько проверить да с генератором повозиться», – подумал он. Мужчине до приступа тошноты не хотелось заниматься всем этим ночью.
– Остаётся наш фонарик, – вздохнул он.
Они оставили вещи у стены, а Иван подошёл к небольшому окну. За стеклом царила молочно-белая пелена тумана.
– Понимаешь, всё это… – начал Дмитрий и резко осёкся. Ему явно послышался странный шелест из коридора.
– Слышал? – тут же спросил Иван, включая на своём мобильнике фонарик.
– Да… Как будто шорох… или шаги.
Горло сдавило. Дмитрий мгновенно вспомнил все свои самые тёмные страхи, накинувшиеся на него, стоило только услышать этот звук. Он подал жестом знак Ивану не шуметь и осторожно выглянул в дверной проём. Коридор казался пустым. Фонарик обрисовывал пятна сырости, вздувшуюся краску на стенах, лужицы, оставшиеся от чьих-то ног. В дальнем конце коридора в луче света проявилась дверь во двор, она чуть покачивалась, видимо, от сквозняка.
– Может, просто ветер, – тихо пробормотал Назаров, стараясь убедить скорее себя, чем Ивана.
– Пойду, проверю, – предложил Стрелков. – Оставайся здесь, если хочешь.
Дмитрий сжал губы. Чёрт, он меньше всего хотел остаться один в такой ситуации, а тем более – в этом месте.
– Нет, идём вместе, – решил он.
Они прошли по коридору, скользя лучами фонарей по стенам. Сердце Дмитрия стучало громче, чем он мог вытерпеть, но он продолжал идти. Подсобка была открыта настежь, в ней царил полумрак. Мешки с мусором, какая-то старая канистра, инструменты. Всё беспорядком свалено, будто кто-то или что-то перерывал, ища не пойми что.
– Не нравится мне это, – прошептал Иван, осматривая углы. – Кто-то недавно здесь побывал.
Дмитрий нашёл на полу чью-то куртку – без сомнения, рабочую, с фирменной эмблемой заправки.
– Куртка… Она принадлежала последнему работнику, – узнал он. – Тропареву. Чёрт…
Внутри шевельнулся смутный ужас. Зачем тот бросил куртку, если сбежал? Почему она валяется в куче грязи? Ответов не было.
Дверь, ведущая наружу, была приоткрыта. Внезапно оба уловили странный запах, будто прелый мох и что-то железистое. Запах гнили, что ли.
– Пойдём? – спросил Иван.
Дмитрий хотел сказать «да», но чувство самосохранения внутри него орало «нет». Казалось, ещё шаг – и ты окажешься в объятиях необъяснимого. Управляющий заставил себя кивнуть. Вместе они вышли на задний двор. Туман вальяжно плыл среди деревьев, редких кустов и обломков каких-то металлических конструкций. Справа одиноко торчала отдельная бензоколонка для грузовиков, слева высился ангар с генератором и пластиковая кабинка биотуалета. Казалось, всё было погружено в беспросветную изоляцию от остального мира.
Иван сделал пару шагов вперёд, заглядывая под навес. Дмитрий двинулся следом, то и дело крутя головой. Огромные чёрные пятна на стене выглядели как грибок или плесень, расползшиеся длинными полосами.
– Здесь никого, – негромко сказал Иван, выключая фонарь на секунду, чтобы не ослеплять.
В темноте тут же ожили звуки: ветка, скользнувшая по крыше, где-то капли с водосточной трубы, лёгкое постукивание. Дмитрий усилием воли заставил себя дышать ровно. Когда фонарь зажёгся вновь, вокруг всё было так же пусто.
– Да уж, – выдохнул он. – Пойдём обратно.
Внутри комнаты отдыха они закрыли дверь на засов, который хоть как-то мог помешать «непрошеным гостям» войти. Дмитрий чувствовал себя разбитым, будто целый день колол дрова. Иван сел на диван, бросил рюкзак рядом и зажал переносицу пальцами, как человек, который пытается избавиться от головной боли.
– Конечно, я не из пугливых, но здесь совсем недобро, – сказал он. – Словно ходим по чужим могилам на кладбище.
Дмитрий не ответил. Он знал, что объяснить это ощущение словами трудно. Но понимал, что Стрелков уже ощутил ту «особую» атмосферу, которая не имеет ничего общего с простой заброшенностью. Здесь будто витает чья-то тёмная воля, чуждое присутствие, высасывающее надежду.
– Переночуем, а утром проверим электрику и генератор, – наконец сказал Дмитрий, встав, чтобы выключить фонарик и оставить только тусклый свет от экрана смартфона. – Надеюсь, с утра будет яснее, что к чему.
Иван кивнул, но лицо мужчины оставалось напряжённым. В глазах читался вопрос: «А если не станет яснее?» Дмитрий ловил этот взгляд и понимал: да, может и не стать.
Минут через десять они разложили пару старых одеял. Мужчина знал, что нормального сна у обоих этой ночью вряд ли получится. Но выбора нет. Под потолком, в трещинах, шевелились тени от уличного фонаря. Дмитрий почти мог поклясться, что они двигаются сами по себе, даже когда луч неподвижен. Но решил не говорить об этом Ивану, дабы не провоцировать паранойю.
– Ладно, – сказал он, стараясь придать голосу бодрости. – Попробуем отдохнуть. Если что, разбуди меня.
Иван коротко кивнул, уже укладываясь на диване. Дмитрий пристроился на старом стуле, подложив в качестве подушки свёрнутую куртку на стол. Он чувствовал, что едва ли сможет заснуть – сердце стучало, а за окном барабанил дождь, попеременно затихающий и нарастающий.
Глава 2. Первая смена
Утро окутало территорию АЗС мутноватым светом. Небо не хотело до конца признавать, что начался новый день. Бледно-серое свечение лениво просачивалось сквозь клочья тумана, стелящегося по траве и асфальту. На границе леса проснувшаяся птица безуспешно пыталась придать рассвету положительные черты своим чириканьем.
Иван стоял в нескольких шагах от двери комнаты отдыха и смотрел, как Дмитрий Григорьевич достаёт ключи и нехотя поворачивает их в замке небольшого склада. Ночной ливень прекратился ещё до рассвета, а с неба изредка срывались холодные капли, падая с веток, склонившихся по границе заправки. Ветви, голые от осенних ветров, напоминали пальцы скелета, пытавшегося схватиться за невидимую взгляду жертву.
Дмитрий выглядел бледным и нервным, будто и сам не очень верил, что обнаружит что-то полезное. Но тем не менее, как должностное лицо, он проводил инструктаж, деловито отщёлкивая замки, откидывая засовы, ворча при этом:
– Смотри, Иван, главное – это не терять бдительность. Тут всё просто: насосы, топливо, журнал учёта… Если хоть раз отключишь голову, будет беда. Здесь… ну, в общем, всякое случается.
Иван в ответ лишь кивал. За ночь он толком не выспался, перемещаясь в полудрёме между тревожными снами. В подсознании смешивались чужие шорохи, давно забытые кошмары со службы и впечатления от нового места обитания. Электричество на заправку вернулось. Видимо, порыв на линии починили, но Стрелков понимал, от чего реально зависит его благополучие.
– Покажешь, где генератор? – сказал он наконец, стараясь звучать уверенно.
– Конечно, – чуть погодя откликнулся Дмитрий. – Здесь всё работает так: если пропало электричество, генератор автоматически запускается. Это в теории. Если нет, первым делом бежишь в ангар, проверяешь заряд аккумулятора на стартере или предохранители. Если кончилось топливо, вспоминай, что ты работник АЗС! Используй канистру, которую держат вот здесь, – он указал на полутёмный угол кладовки, заваленный старыми картонными коробками и полиэтиленовыми мешками. – Можно попробовать включить аварийку, но она тоже капризничает. В любом случае лучше делать всё при свете дня, а ночью… сам понимаешь.
Иван заметил, как пальцы Дмитрия на миг сжались в кулак, словно тот вспоминал собственный неприятный опыт. Из разговора с управляющим почти ненароком проскользнула странная фраза: «Ночью тут творятся странности». Но Стрелков ничего не сказал, дав себе внутреннюю команду: «Не поддаваться общей истерии».
Приоткрыв дверь, Дмитрий пальцем показал на коридор, где раньше они уже были:
– Насосный блок в помещении слева. Там же система ручного перезапуска. Журнал отгрузки и приёмки топлива на столике в торговом зале, видел? Записываешь, сколько залил соляры и кому. Если кто из залётных желает оплатить картой, терминал вот… – он кивнул на прямоугольное устройство с небольшим экраном. Оно выглядело современно и контрастировало на фоне ржавого кассового аппарата, словно пришелец из будущего.
– Все местные в курсе, что связь в окру́ге – дерьмо полнейшее, – продолжил Дмитрий, глядя то на терминал, то на Ивана. – Так что, если клиент не сможет оплатить картой, берёшь наличные. У дальнобоев с собой должны быть специальные карточки. Ставишь в них печать, дублируешь записью в журнале учёта. Случайных клиентов здесь почти не бывает, а постоянные подскажут, если запнёшься.
Иван кивнул. Он мысленно проводил параллели с гарнизонными буднями, когда нужно было разбираться с неисправной техникой: почти то же самое, только здесь вместо автоматов шланги и насосы. Но чувство беспокойства всё сильнее выдавало себя, когда он замечал, как нервно перебирает ключи Дмитрий, или подсознательно ощущал, что за серыми стенами как будто скрывается нечто. Пусть оно никак не проявляет себя, но ощущение чужого взгляда было почти физическим.
– Понял, – буркнул Иван.
– Ничего экстраординарного в этой работе нет. Следи за порядком да не лезь на рожон. Водители – народ нервный, – ответил Дмитрий. – Пройдём к генератору, покажу, что да как.
На улице тусклый дневной свет просачивался сквозь рассеивающийся туман, но вокруг заправки всё равно царил сумрак. Казалось, что солнце передумало полноценно заступать на пост. Дорога, ведущая к станции, скрывалась за сереющей полосой деревьев. Ни души, ни машин, ни звуков. Ивану в подобных безлюдных пейзажах всегда было спокойно, но здесь, наоборот, ощущался явственный дискомфорт. Боковое зрение улавливало движение веток, которое казалось силуэтами чего-то живого.
– Кстати, топливозаправщик приезжает два раза в месяц, – вполголоса пояснил Дмитрий, махнув рукой в сторону отдельно стоя́щей резервуарной площадки. – В журнале есть график, если что. Обычно клиенты наведываются в первой половине дня, стараясь свалить до темноты. Не любит народ здесь останавливаться.
– А почему? – спросил Иван, хотя о причине знать не сильно хотелось.
Дмитрий пожал плечами.
– Говорят, место плохое. Болота рядом, лес таинственный, ну, и куча прочих слухов от местных.
Они миновали огороженный закуток, где пара мусорных баков торчали, словно гигантские консервные банки, и добрались до ангара с генератором. Дмитрий откинул засов, указав на большой дребезжащий механизм, перемигивающийся тусклыми лампами:
– Вот он. Аппарат старый, но весьма надёжный. Запас солярки здесь, остальное в запасном баке. Инструкция к генератору в одной из папок в комнате отдыха. Если что-то случится, можешь…
Он сделал паузу, закусил губу, подбирая слова. Наконец выдавил:
– … можешь позвонить мне. Если буду поблизости, заскочу.
Покрытая ржавчиной аппаратура выглядела так, будто ждала своего часа, чтобы окончательно выйти из строя. Иван, знакомый с подобными агрегатами, щёлкнул пару переключателей, затем проверил показания – пока всё работало. Но было ли это хорошо или лишь вре́менное явление? Он давно свыкся с мыслью, что старая техника всегда ломается в самый неподходящий момент.
– Ну… спасибо за инструктаж, – произнёс он наконец. – Думаю, разберусь.
Дмитрий с облегчением вздохнул, словно скинув часть груза.
– Хорошо. Тогда пойдём в зал, покажу журналы учёта.
Они вернулись в здание. Запах старой бумаги, пропитанной сыростью, окутывал всё пространство, к нему примешивались смесь плесени, пыли и бензиновых паров.
– Тетрадь с записями… вот, – Дмитрий указал на толстую книгу с заляпанной обложкой. – В первой части всё про «заступил на смену, отдал столько-то литров, принял оплату». Если будут левые клиенты, не забудь отмечать.
– Понял, – ответил Иван. – Да ты не переживай, я же не мальчишка.
– Знаю, – бросил Дмитрий с блёклой улыбкой. – Просто… Это место, оно действует на нервы, особенно если долго тут торчать. Главное – не терять голову, – повторил он чуть слышно, словно цитируя собственный девиз.
«Не терять голову» прозвучало для Ивана странным предостережением, будто в окру́ге бродит нечто, способное лишать людей разума.
– Я собираюсь уехать через часок, – сказал Дмитрий, опустив глаза. – Надо в офис вернуться, есть дела. А ты, получается, остаёшься. Если что… – он умолк, понимая, что толку от «если что, звони» может быть мало. Связь постоянно пропадает, плюс если вдруг случится нечто вроде прошлых кошмаров – телефон вряд ли поможет.
– Я справлюсь, – заверил Стрелков. Он действительно верил, что справится – ведь видел вещи и пострашнее, чем покрытая слухами и сплетнями старая заправка. Да и выбора у него, по сути, не было. Ивану было жизненно необходимо уйти с радаров.
Назаров ничего не ответил, лишь печально кивнул и вышел во двор. Сфотографировав потрёпанный паспорт нового работника, управляющий отдал последние наставления и поспешил смыться. Когда звук машины стих за пределами вверенной территории, Иван почувствовал, как природа затаила дыхание. Словно это место только и ждало, когда он останется один, чтобы продемонстрировать своё истинное лицо.
***
В комнате отдыха, куда он вернулся, царила полутьма, несмотря на день. Лампочка на потолке светила слабо, и от этого стены казались грязно-жёлтыми. Иван оглядел новые владения ещё раз: стол с облезлым краем, пара стульев, диван с продавленным пружинным блоком. На столе, возле древнего телевизора, валялись крошки от хлеба. «Вероятно, прежний работяга в спешке покидал эту лачугу», – подумал он.
Стрелков вышел и прошёлся по коридору. Линолеум кое-где вспучился, на швах виднелись тёмные следы. Иван наклонился, провёл пальцами – пыль слежавшаяся, явно не вчерашняя. Неподалёку в углу лежал мятый пакет, в котором обнаружилось несколько старых журналов и какое-то бельё.
Подойдя к одной из внутренних дверей, он толкнул её: не заперто. За ней обнаружилась крохотная комнатка, источающая влажный запах старых половых тряпок. На шурупе в стене висел потускневший китель. В торце комнаты находился вещевой шкаф, из покосившейся дверцы которого торчала выцветшая рубашка. Иван выдернул её и рассмотрел. На кармане была вышита надпись «С.Тропарёв». Это имя он уже где-то слышал… Кажется, это тот сотрудник, что «сбежал» или «исчез».
– Так вот оно как, – пробормотал он, переключая внимание на китель. – Ничего себе…
Серо-зелёный пиджак был покрыт слоем пыли и местами украшен пятнами плесени. Похоже, висел здесь не один месяц. Рядом, на небольшом табурете, стояла обувная коробка. Иван осторожно приоткрыл крышку и увидел старые журналы учёта: обложка верхнего размокла, края страниц скукожились. На одной из первых страничек, наполовину блёклой, можно было разобрать каракули: «…жужжание по ночам…». Иван уронил книгу на пол от неожиданности, подобная фраза уже звучала, когда Назаров упоминал, что люди сваливают, оставляя нелепые пометки о чём-то «насекомоподобном». Тревожное дежавю.
На секунду мужчине почудилось: по коридору скользнул лёгкий шорох. Словно ветер, пробившийся сквозь щель, или кто-то прошёл. Сердце дёрнулось, но, когда он высунулся в коридор, там не было ничего. Лишь дрожащий свет из окон комнаты отдыха и далёкий гул, будто генератор закашлялся, пропуская искру.
– Да что за чёрт? – выругался он вполголоса. Все эти слухи о пропажах, домыслы, мистика… нельзя же сходить с ума от каждого скрипа!
Иван стиснул зубы, стараясь успокоиться, и отправился дальше осматривать помещения.
По совету Дмитрия, он решил проверить, как устроен склад с инструментами, чтобы потом, если что-то случится, не бегать вслепую. Последняя подсобка в дальнем углу коридора скрывалась за дверью с облупившейся краской. Табличка «СЛУЖЕБНОЕ» криво висела на последнем шурупе. Внутри царил привычный полумрак, пахло затхлостью, как в подвалах старых домов. Иван щёлкнул выключателем, но тот не сработал. Пришлось вновь полагаться на фонарик телефона. Луч выхватил стеллаж, заваленный банками с краской, упаковками перчаток и прочим мелким инвентарём. На верхней полке он заметил помятый кожаный футляр, накрытый тряпкой.
Вернувшись в освещённый коридор, Иван вытащил из футляра старый блокнот в твёрдом переплёте. Скользкая поверхность уже тронула плесень. Зачем его тут спрятали, непонятно. Иван, испытывая жгучее любопытство, приоткрыл блокнот:
«02.03. (число едва читаемо)
Снова слышал этой ночью жужжание. Будто просачивается сквозь стены. Не знаю, может, просто нервы. Но сны стали невыносимыми – кошмары, в которых темнота держит меня за ноги…»
Стрелков почувствовал, как у внутри разливается щемящее чувство. Слишком знакомо звучит. Он перевернул страницу:
«…стал просыпаться в холодном поту. Всё время кажется, что нечто ползёт по полу, царапая углы комнаты. Шелест повсюду. Смотрел – пусто. Но оно не уходит, я чувствую…»
Слова написаны торопливым, рваным почерком. На полях заметны блёклые подписи: «насекомые?», «чей-то шёпот?», «держись…».
