Торговец миром

Я повернулся и посмотрел на Викторию, с тревогой на лице и сжатыми губами.

– Знаешь, они не такие плохие люди, – сказал я, разрывая тишину.

Она удивленно посмотрела на меня.

– Что ты имеешь в виду, Иван?

Я пожал плечами.

– Я имею в виду, что они просто выживают так, как умеют.

Виктория нахмурилась, но ничего не ответила. Вместо этого её взгляд снова упал на край бездны, рядом с которой мы стояли.

Внезапно заговорил Анатолий.

– Есть предложения, что делать дальше?

Виктория глубоко вздохнула и ответила мрачным тоном:

– У нас нет выбора, кроме как быть осторожными и ждать. Мы не знаем, что за этой тёмной пустотой, и можем полагаться только на свою интуицию.

Анатолий кивнул, его взгляд был прикован к горизонту, как будто он искал хоть малейший намек на мир за пределами. Воздух был полон ожидания и тревоги, висевшей на наших плечах, как нежеланная пелена.

Мы стояли, не говоря ни слова, ожидая, пока событие развернется перед нашими глазами. Время от времени кто-то бросал взгляд на часы или неловко переминался с ноги на ногу, но в основном мы оставались неподвижны и молчаливы.

Наконец, через какое-то время, толпа зашевелилась, и вокруг меня поползли шепоты.

Наконец, высокий человек, который выступал на сцене клуба, вышел из ворот полигона и сказал в мегафон:

– Дорогие размороженные и граждане, продавшие свои души, пройдите на территорию полигона для перехода в ваш родной мир.

– И как они определяют, кто разморожен, а кто живой? – спросил я человека, с которым ранее общался Анатолий.

– При продаже души или разморозке автоматически вживляется виртуальный чип. Посторонний не сможет проскользнуть, – ответил он.

Тем временем толпа выстроилась у входа в ворота полигона. Охранник, видимо, прикладывал сканер к каждому, и только после проверки людей пропускали.

Очередь двигалась медленно. В воздухе висела тишина, но в головах у всех, как болотная трава, шелестела тревога.

– Нам надо вернуться на базу и решить, что делать дальше, – сказал Анатолий.

Мы снова сидели у костра в продуктовом магазине. Его тепло согревало нас, прогоняя холод внешнего мира. Укутанные в одеяла, мы не произнесли ни слова, каждый погруженный в свои мысли.

Я смотрел в огонь, наблюдая за его завораживающими завихрениями, за тенями, пляшущими по стенам.

Анатолий прокашлялся, выводя меня из задумчивости. Я повернулся к нему и заметил его нахмуренные брови и дрожащие губы.

– Есть идеи, Анатолий? – спросил я.

– Наш ученый Андрей Лукич имеет план, – ответил вчерашний олигарх, глядя в сторону сгорбившегося худого человека в очках.

Андрей Лукич нервно кашлянул и начал объяснять.

– В нашем институте до начала этого бедствия разрабатывалось секретное устройство. Примерно десятилетие назад недалеко от Горнинска упал метеорит. Точнее, мы сначала думали, что это метеорит. Место было оцеплено военными, и выяснилось, что это инопланетный корабль. Всё, что было внутри, забрали в Москву. А нашему институту поручили изучить одно устройство, найденное там. В теории оно позволяло не только сканировать пространство, но и перемещать объекты. Тема была настолько секретной, что знали о ней всего два-три человека. Меня привлекли только однажды по одному вопросу, поэтому я знаю об этом аппарате.

Он поправил очки и продолжил:

– Вкратце, это своего рода генератор порталов. Проблема в том, что, согласно нашим расчетам, размер червоточины, создаваемой этим аппаратом, довольно ограничен. Но его хватит для одного человека и небольшой посылки.

Мы замолчали на мгновение, обдумывая услышанное. Надежда слегка зашевелилась во мне, но за ней всё ещё таился скептицизм.

Меня внезапно осенило, и я посмотрел на Андрея Лукича:

– Сколько времени нужно, чтобы подготовить устройство?

Ученый поерзал с очками, прежде чем ответить:

– Нам потребуется по меньшей мере неделя, чтобы завершить необходимые настройки и собрать все компоненты. Как только всё оборудование будет готово, создание портала не займет более дня.

Торжественность в его голосе привлекла внимание всех.

После короткой паузы он продолжил:

– Однако, мы должны учитывать риски. Отправить одного человека через портал – это своего рода лотерея. Мы не знаем, какой ландшафт, климат или препятствия могут встретиться на другой стороне. Возможно, он никогда не вернется.

Тяжелое молчание опустилось на нашу маленькую группу. Никто не говорил, каждый размышлял над возможными последствиями. Анатолий первым нарушил тишину:

– Итак, каковы наши варианты? Оставаться в этом условном лимбе, отсчитывая дни до тех пор, пока у нас не закончатся припасы?

– Пока Андрей Лукич будет готовить своё устройство, я всё же попытаюсь пересечь пустоту, как мы и договаривались, – сказал я.

Анатолий посмотрел на меня с выражением сомнения и тревоги на лице.:

– Ты думаешь, что сможешь это сделать, Иван?

Я расправил плечи и уверенно встретил его взгляд:

– Да. Я должен попробовать. Кто-то должен передать сообщение о том, что мы ещё живы, что наш город выжил, хоть и остался замороженным во времени.

Кивнув, Анатолий согласился со мной. Мы понимали, что на кону. Мое путешествие в пустую бездну предстояло, неся на своих плечах груз нашего выживания.

Утро следующего дня мы посвятили подготовке моего похода на разведку в «никуда». Андрей Лукич вместе с другими товарищами работал в институте, настраивая устройство.

Анатолий, со своей стороны, принес какое-то альпинистское снаряжение, с помощью которого меня обвязали, чтобы прикрепить к тросу, который держал Анатолий и другие товарищи на случай, если что-то пойдет не так.

Однако, когда мы подошли к окраине города, мы увидели, что пустота увеличилась примерно на 10 километров. Она захватила ещё несколько близлежащих деревень, и ни один житель не осознавал её существования, пока не проснулся в новой, промороженной реальности.

Единственными признаками прежней жизни города были тихий гул электричества под ногами и слабый запах утечки газа. Мрачная атмосфера окутывала наши сердца, оставляя за собой беспокойное ощущение того, что за нами наблюдает нечто гораздо большее, чем мы сами.