Мир колонизаторов и магии: Практика

– Алонсо, – ответил ему Винсенте, – Альфонсо чуть не убил Эрнандо. Он очень хороший фехтовальщик, к тому же, я слышал, что ему кто-то дал денег, чтобы он взял несколько уроков у самого лучшего мастера фехтования. Так что, он готовился к бою, и очень серьёзно. Эрнандо сильно повезло, что он смог победить в этом поединке. Всё это удручает, но, главное, что ты защитил свою честь и выжил, при этом. Поздравляю тебя, друг, – обратился он уже ко мне.

Алонсо на минуту замолчал, хлопая глазами, ярко горящими на добродушном и простом лице. Наконец, до него дошло, и он подхватился.

– Да, да, Эрнандо. Я тоже поздравляю тебя, от всей души. Сегодня идём в таверну. Вся выпивка за мой счёт!

Жизнерадостность Переса уже стала меня ощутимо раздражать.

– Алонсо, ты несколько запоздал со своим предложением, мне сейчас не до выпивки, я ещё не отошёл от боя, а ты уже меня тянешь вино хлестать.

– Ну, как хочешь, – не стал обижаться Алонсо, видя моё состояние.– Как знаешь! Моё дело предложить, а там, как хочешь.

За это время мы с ним ещё больше сдружились, не вспоминая свой неудачный поход. В действительности, он и правда не знал, чем закончилось наше приключение в старом подвале, не знала об этом, судя по поведению, и Мерседес, но мне же лучше. А вот до срока, назначенного призраком, оставалось всего два дня.

На следующий день, морщась от боли, причиняемой ранениями, ставшими постепенно заживать под повязкой, благодаря заботам целителей, я взял выписанный список преподавателей, дата смерти которых вызывала сомнения. С ним я отправился к Диего, который был привратником академии и первым увидел меня и встретил в день прибытия.

Мысль о том, что он может что-нибудь подсказать в проводимых поисках, посетила меня поздно вечером и, хорошо обдумав её перед сном, я решил, что стоит попытаться его разговорить. И это было возможно, тем более, после нашей дуэли, которая изрядно встряхнула замкнутое сообщество студиозов и преподавателей.

На занятия, по причине своего ранения, я не пошёл. Может, мне жить осталось всего неделю, а тут придется голову забивать всякой магической ерундой. Дойдя до сторожки привратника, я убедился, что он на месте и занимается делом.

Диего сидел на ветхом табурете и чистил старый амбарный замок, с замысловатым ключом. Меня он заметил уже довольно давно, но не сделал никаких попыток обозначить свой интерес.

– Добрый день, Диего!

Привратник искоса взглянул на меня, продолжая неотрывно терзать ржавый замок. Наконец, он соизволил мне ответить.

– Что тебя привело ко мне, юноша?

Да, встреча началась не очень приветливо, но я не собирался разворачиваться и уходить. Мало ли какое настроение у человека? Может, у него живот пучит, а при мне неудобно газы выпустить, а может, он «болел» вчера за Альфонсо. И тогда мое появление ему вдвойне неприятно. Ничего, я переживу.

– Вы же видели вчера мою дуэль. Хотел спросить у вас, где я делал ошибки.

Диего отложил ржавый замок и внимательно посмотрел на меня, словно выискивая в моих словах подвох. Но подвоха не было, это была вводная тема, а основная ждала впереди.

– У тебя не было ошибок. Все твои ошибки, это банальное отсутствие необходимого опыта.

– Но у Альфонсо его тоже нет.

– Его учили с детства, а по тебе видно, что ты занимаешься фехтованием, от силы, года три. К тому же, ему преподавали очень хорошие учителя, как испанской, так и итальянской школы, а у тебя чистая техника дестрезы, этого недостаточно. Но ты вынослив, упорен, и не трус, и это главное. У Альфонсо не было шансов, это я понял почти сразу.

– Спасибо за вашу оценку, не ожидал.

– А я тебя не хвалю, ты слишком глуп и, к тому же, неумеха, я просто констатировал факт твоей победы и объяснил то, почему она произошла. Ты задал мне вопрос, я ответил на него, вот и всё.

Вот так, только взлетел на коня, и тут же с него упал. Интересный ты, господин привратник.

– А вы долго здесь служите?

– Да, всю свою жизнь. Мой отец был здесь привратником, а до него мой дед. В академии ценят династии, не будет династий, не будет доверия. А с предателями мы разбираемся сами.

Мы помолчали, каждый думал о своём.

– А что за остатки фундамента в парке, который находится позади академии? – я постарался как можно равнодушнее задать интересующий меня вопрос.

– Какие? Там много раньше чего было, да всё съело время.

– Да я не знаю, там остатки тропинки были, а дальше диким виноградом всё заросло.

– А! Я уже и не припомню, это ещё до деда было, вроде, был там дом декана специалитета, а в одну из ночей он вспыхнул дьявольским огнём и оплыл, как свечка. Ничего на том месте не нашли, лишь камень, застывший уродливой кляксой. Немного поковырялись, да бросили это дело.

– А кто же был тем деканом? – задал я следующий вопрос.

– Я не помню, в архивах это должно быть указано. Если тебе любопытно, посмотри бумаги за пятнадцатый век, ближе к его концу, может, что-то и найдёшь. А сейчас, иди, не мешай мне своими вопросами. Видишь, замок сломался, а его сделал ещё мой отец, давай, иди, лечись, и не встревай больше в дуэли.

И старик снова уткнулся в ржавый замок, перестав обращать на меня внимание. Я быстро зашагал прочь, лихорадочно обдумывая, повезло мне или нет. Дойдя до своей комнаты, я уткнулся в свиток пергамента, на котором корявым почерком записывал все имена преподавателей, вызывающие у меня сомнения.

Быстро просмотрев его, я уткнулся взглядом в фамилию декана специалитета, погибшего в тысяча четыреста девяностом году. Где он погиб, в официальных бумагах не уточнялось. Погиб и всё! Это он, осознание того, что я нашёл искомое, посетило меня радостной птицей. Теперь, когда до окончания срока поиска остались, всего лишь, сутки, я должен был всё проделать не позднее сегодняшнего вечера.

На этот раз я не стал никого посвящать в свои планы. Но одному поднять плиту мне было крайне тяжело. На выручку пришли простые, но требующие много магической энергии, чары левитации.

К повторной вылазке я подготовился не менее тщательно, чем в первый раз, скорее, даже основательнее. Дождавшись, когда мои сокурсники крепко заснут, я оделся, забрал всё необходимое и выскользнул из комнаты, задействовав режим тени, которому обучился благодаря призраку. Никем не замеченный, крадучись, я прошёл вдоль стены здания академии, пересёк внутренний двор и вступил в сумрак заброшенного академического парка.

Но я тут оказался не один. На двух скамейках сидели парочки, усиленно целуясь и обнимаясь, до меня доносились страстные перешёптывания и признания в любви, произносимые женскими и мужскими голосами.

Везёт же некоторым, любят друг друга, наслаждаются жизнью, а тут идёшь, в очередной раз, бороться за свою жизнь, с неизвестным результатом. Бок болит, нога хромает, старик, а не юноша, но боевой старик. Ничего, я ещё поднимусь над всеми, а потом, возможно, снова рухну, впрочем, как и всегда.

Напрягая ночное зрение, люк я нашёл довольно быстро, очистил от мусора и, задействовав слабые чары левитации, приподнял его достаточно, чтобы можно было пролезть внутрь.

Закрепив, с помощью деревянной чурки, люк в открытом положении, я пролез в дырку. Но, спрыгивая вниз, задел выставленную распорку. От неловкого движения деревянный чурбачок упал, откатившись в сторону, и люк плотно захлопнулся. Ну, и Левиафан с ним. Всё равно я знаю, что меня здесь ждёт, потому и бояться уже поздно.

Меня окружила плотная темнота. Ничего страшного, зажжённая свеча озарила давно заброшенное помещение. Осмотревшись, я направился вперед. Пройдя в следующую комнату, а потом, и в последнюю, я заметил, что здесь на полу уже лежала моя сабля, а на столе, очищенном от всяких предметов и книг, возлежала маленькая витая раковина.

Ревенант, кем бы он там ни был, уже успел подготовиться к одному ему известному ритуалу, о чём красноречиво говорили заранее оставленные на нужных местах необходимые для ритуала предметы.

А вот и он, внезапно выплывший из тёмного угла, в котором я его и не заметил. Интересно, чьи были ранее увиденные нами кости, его или другого призрака? Кости принадлежали одному человеку, а призраков было два, сильный и слабый. А, может быть, я ошибся, и это была женщина с ребёнком? Всё может быть, об этом я и не подумал, а сейчас не время было отыгрывать назад, слишком, так сказать, поздно.