Негритюд в багровых тонах

Да, всё это была сборная солянка. И бельгийцы, и англичане, и какое-то отребье, в общем, полный трэш, и я в главной роли этой фантасмагории трэшедраного кино.

Главный герой в фильме "Чёрная охота" – король Мамба, собственной персоной, титры, занавес. Слёзы и переживания за кадром, белые ревут, чёрные скалятся, жёлтые скромно молчат, с опаской поглядывая на тех и других. С вас по рублю! Я говорю – "Порублю!"

Задумчиво пошарив в патронной сумке, я выудил оттуда два десятка оставшихся патронов. Маловато будет! Но им хватит. Защёлкали выстрелы моей винтовки. В прицеле было видно, как крупнокалиберные пули отбрасывали со своего пути прострелянные тела людей.

Потеряв троих, преследователи залегли, а я побежал со своими людьми дальше. Периодически останавливаясь, я сбивал пыл своих врагов очередными трупами их людей, и делал это почти до вечера, пока у меня не закончились патроны.

А потом выкинул винтовку, сняв прицел. Жалко было, конечно, её бросать, но что поделать, когда надо быстро бежать и выживать. И мы растворились в безбрежном море разнотравья саванны.

Солнце зашло за линию горизонта, и на саванну опустилась темнота, как будто кто-то там, наверху, дёрнул за шнур, отпустивший из крепких объятий морского узла штору, закрывшую наглухо солнечный свет.

Глава 5. Неожиданности.

Процесс переселения чернокожих американцев всколыхнул весь мир. Генерал Бернст еле успел отдать Богу душу, а уже понеслись экстренные депеши, извещая правительства Англии, Франции и других, менее значимых, европейских держав об исключительной наглости американцев, воспользовавшихся грызнёй европейских стран для решения собственных проблем.

Эпитеты, которые сопровождали эти новости, я не имею права привести в данной книге, по причине их исключительного сквернословия и извращения самих основ любого языка в сторону его примитивизма. Да, думаю, это и не нужно, в свете обозначенных событий.

Европейская дипломатия получила пинок под зад и быстро раскрутилась, подстёгиваемая общественным мнением, собственными интересами и интересами промышленных и зарождающихся финансовых кругов своих стран.

С помощью телеграфа и посыльных судов, полетели срочные депеши, формируя общее мнение и согласовывая свои усилия по предотвращению нарождающегося конфликта, либо, наоборот, усиливая его эффект. Новый 1896 год обещал быть обильным на свежие события, имеющим знаковую историческую направленность.

Особую позицию заняла Германия, с удивлением поняв, что сборная солянка "дружбы" народов подкинула свинью англосаксам, видимо, из чувства личной мести, а может быть, показывая, что и они что-то стали значить, в этом сложном и лицемерном мире.

Колониальный германский отряд в бессилии наблюдал, как нарушаются все договорённости, и американские негры наполняют собою Габон, захватывая предназначенные совсем не для них территории. Как поступать в этом случае, никто не знал.

И правительство Германии, и сам кайзер Вильгельм II, заняли выжидательную позицию, захватив небольшой кусок территории, примыкавшей к Камеруну, остановив там свои войска.

В Министерстве по делам колонии Великобритании нервозная обстановка зашкаливала, царил хаос и переполох. Говорили на повышенных тонах, что совсем не характерно для кабинетов, где приветствуется лицемерие, возведённое в абсолют.

Лорд-канцлер собирал экстренное заседание правительства, и сейчас требовал различные докладные записки, с указанием всего и вся происходящего, как в Африке, так и на прилегающих к ней непосредственно территориях.

Между тем, из Африки приходили неутешительные сведения, что было в то время нормально. Почта доставлялась на кораблях, телеграф работал только в Европе, а в России – лишь между крупными городами.

Новости двигались со скоростью не больше 25 узлов, и это при благоприятном стечении обстоятельств. Сведения об успехе или поражении, как пятитысячного отряда генерала Бернста, так и пятнадцатитысячного отряда бригадира Конвайла, не успели ещё дойти до Англии.

Особенно от Конвайла, ушедшего со своим экспедиционным корпусом далеко вглубь континента. Приходилось учитывать любой расклад событий, но взятие Буганды никак и не влияло на текущую обстановку.

Вектор политики Великобритании был отчётливо направлен на Китай, что совпадало, в целом, с векторами других европейских государств, включая и Россию. Китай – это богатая страна, а Африка…, что называется без комментариев.

Но то, что произошло, спускать на тормозах было никак нельзя, от слова – совсем. Прилюдный плевок в лицо королевы Виктории, включая лорд-канцлера и все правительство Великобритании, этого нельзя было прощать никому.

А прикрываться общечеловеческими ценностями и заботой о чернокожем населении, вообще – моветон. Ну и заботьтесь, сколько вам будет угодно. Пичкайте карманного карлика Либерию своими гражданами, объявляя это высшей целью, но не лезьте в разборки между взрослыми дядями.

Французское правительство сразу не смогло даже оправиться от такой наглости. Все думали о том, что САСШ решила "сплавить" всех негров в Либерию, которая стала медленно погружаться в хаос нищеты и классовых противоречий. Её население возомнило себя новыми господами, жёстко эксплуатируя местные чернокожие племена.

Время было, конечно, упущено, но не до конца. Французский флот отчалил от своих баз и в небольшом составе отправился к берегам Африки, его поддержали английские дредноуты, явившиеся показать свой флаг крейсерам САСШ.

С явной неохотой, американский военно-морской флот решил удалиться от берегов Африки, бросив на произвол судьбы отставшие пароходы и всех оставшихся. Только пароходы, наполненные продовольствием и товарами первой необходимости, пропускались в Гвинейский залив, и то, после тщательного досмотра.

Посол САСШ в Великобритании и Франции получил ноту, сквозь официальный текст которой просвечивали одни нецензурные ругательства и оскорбления. Но на этом дело не закончилось.

Общая нервозная обстановка, посетившая правительства всех европейских стран, без исключения, спровоцировала более раннее начало первой итало-абиссинской войны, когда и начались слабо подготовленные, как с одной, так и с другой стороны, боевые действия. Тот же импульс получил и конфликт с суданскими дервишами, но здесь всё и так шло к развязке.

Генерал Китченер никак не реагировал на беспрестанные понукания к активным боевым действиям, а грамотно, неспешно и очень целенаправленно готовил себе базу для будущих побед, последовательно захватывая территорию вдоль Нила, выдавливая оттуда дервишей.

Вызванный к королеве, военный министр отчитался о проделанной работе, а также получил недвусмысленный намёк на то, что пора бы показать САСШ её место. То же самое был вынужден выслушать и лорд-канцлер.

Завертелись политические винтики, нанизывая на себя гайки двойных агентов и агентов влияния. Полилось "масло" денег и благ на шестерёнки заинтересованных лиц. Подкуп, шантаж, убийства и угрозы, в ход пошло всё.

Где-то в Техасе, буквально из ничего, возникла "Северная лига", во главе с Виктором Орбаном.

"Нас не устраивает президентская власть!", " Вся власть народу, а не хищникам-эксплуататорам!", "Долой дельцов от фабрик и заводов!", много ещё было подобных лозунгов. "Власть рабочим, земли – фермерам". "Негры тоже люди!", ну и так далее.

Этот революционных призыв, неожиданно для властей САСШ, подхватили в Чикаго, Бостоне, Филадельфии, а также в других, более мелких городах, в которых до этого ничего подобного и не происходило, но давно назрели тщательно сдерживаемые капиталом противоречия.

В воздухе ощутимо запахло началом передела власти, а по-простому сказать, революцией. Но верхи не хотели, а низы ещё не могли, а только показывали что могут. Денежные вливания из Великобритании, и частично из Франции, пока только лились слабыми, еле видными ручейками, но вскоре готовы были перерасти в могучие финансовые реки, грозившие добавить множество проблем властям САСШ.

Нет, никакой революции в Америке не случилось бы, но вот осадочек и задел на будущее был большой. А тут ещё, масса чернокожих, и американская сегрегация, пожар которой был временно купирован, с помощью слива лишних в Африку.

Посол Великобритании в САСШ деликатно намекнул на очень тонкие обстоятельства, грозящие перерасти в довольно толстые намёки, если САСШ будут продолжать свою экспансионную политику, без согласования этого с Великобританией и Францией. В этом вопросе обе великие державы были единогласны.

И глава министерства иностранных дел САСШ прекрасно их понял, о чём и доложил президенту САСШ Стивену Гроверу Кливленду. Президент поморщился, сознавая свою, на данный момент, беспомощность, но он не стал бы второй раз президентом, если бы не был опытным политиком и прожженным интриганом.

И поэтому согласился с доводами противоположной стороны, о чём и уведомил своего главу МИДа, а тот, в свою очередь, передал его слова послу Великобритании в САСШ, дальше информация по закрытым каналам поступила к лорд-канцлеру. А после подтверждающих действий военно-морского флота, покинувшего акваторию Гвинейского залива, все активные выступления членов "Северной лиги", субсидированные правительством Великобритании, прекратились.

Глава "Северной лиги" Виктор Орбан сидел, развалившись, за барной стойкой в небольшом городке Одесса, штат Техас, округ Эктор и не спеша беседовал с одним из своих соратников, покуривая при этом сигареты с головой негра на пачке, подарок одного из друзей из России.

Попыхивая ароматным дымком, через новомодный сейчас фильтр, он рассуждал об упущенных возможностях рабочей революции в САСШ и грезил о мировой революции. Сейчас бы его назвали социалистом, но скорее, он был ультраправым, не лишённым идеализма, чем ярко выраженным социалистом.

На него была объявлена охота, но он не боялся ни полисменов, ни техасских рейнджеров, ни просто вооружённой толпы. Не пугали его и ковбои, эти американские скотоводы, перенявшие многие привычки от мексиканцев и исконных обитателей этих земель, индейцев.

Он всегда был с оружием, и на этот раз тоже. На его поясе висело два револьвера, а к ноге был привязан короткий узкий нож. Верный винчестер последней модели висел в кобуре, притороченной к крупу лошади, стоящей перед салуном.

Его революционный отряд, состоящий из смеси белых и мексиканцев, гулял сейчас во всех питейных заведениях Одессы, наслаждаясь текилой, виски и редкой в САСШ водкой. К вечеру им предстоял долгий переход через границу в Мексику.

Докурив последнюю сигарету из пачки, Виктор Орбан внимательно осмотрел голову негра, изображённую на ней, а потом перевёл взгляд на старую газету, валявшуюся на немытой барной стойке. В газете был развёрнутый портрет чернокожего вождя по имени Мамба. Заголовок над ним гласил:

"Назад, к истокам. Спаситель Африки позаботится о каждом!"

Дальше шло развёрнутое описание фонда помощи чернокожему населению, разъяснялись его цели и задачи, а также призыв перечислять в этот фонд деньги, для помощи в переселении негров.

Хмыкнув про себя, Виктор подумал, а этот вождь хоть знает, что к нему едут гости. А то, незваные гости, как говорил его русский друг, Лейба Давидович Бронштейн (Троцкий), они ведь хуже татарина или турка. Что-то подсказывало, что ему ещё представится возможность пообщаться с этим, как его… А… Иоанном Тёмным, лично. А интуиция ещё ни разу его не подводила.

Вот и сейчас, она настойчиво шептала, что пора отсюда сваливать, да поскорее. Свистнув своих людей, Виктор вскочил на коня. Сидя в седле, он дождался бежавших и скакавших к нему со всех сторон небольшого городка, затерянного в пыли прерий, людей своего отряда.

После чего громко гикнул, и весь отряд, подняв пыль на широких улицах Одессы, умчался в закатную прерию, оставив после себя только неоплаченные счета, пыль, да воспоминания об очередных революционерах, непонятно чего желающих и требующих.

Через полчаса в Одессу прилетел на взмыленных конях отряд рейнджеров, но задумчиво посмотрев в сгущающиеся сумерки, командир отряда отказался от мысли преследовать отряд "Северной лиги".