Приключения Фильта. Книга 2. Загадки Севера

«Хорошо быть волшебником. Живешь тысячи лет, ничем не болеешь, состариться тебе не грозит. Странствуешь себе по всему свету и никуда не торопишься. Даже можно порталами воспользоваться для экономии времени. А в перерывах между путешествиями можно читать, учить других или самому писать книги про увиденные страны и встреченные диковинки. Интересно, были ли у Наставника другие ученики до меня, и если да, то что с ними сталось? Действительно ли Мол-Габур заботится только о безопасности Гефетрона, как он утверждает, или у него есть иные интересы? Что он делал раньше в Хэфдоуне и что разузнал? Почему он так срочно рванул именно на Север, и в чем причина столь уважительного отношения к нему здесь?»

Голова Фильта постепенно и куда быстрее, чем он рассчитывал, заполнялась новыми вопросами, которые он с трудом мог ранжировать по степени важности. Практически их все следовало задавать учителю, однако юноша опасался, что тот начнет опять увиливать от ответов, мол, еще не время, сейчас это неважно, потом поговорим, пока тебе рано об этом знать, и всё в таком духе. Ему приходилось признавать, что надо ловить определенное настроение мага, когда тот расположен к рассказам, и вот тогда зевать было нельзя. А ведь они еще даже не договорили о визитах жителей Сколладии и Хэфдоуна друг к другу, и это тоже была не самая последняя по важности тема!

Приятная обстановка и вкуснейшая еда медленно, но верно способствовали тому, что юноша начал влюбляться в этот северный край, хотя он видел пока что лишь мельчайшую его часть и даже толком ни с кем здесь не пообщался. Свой неоценимый вклад в дело усиления симпатий Фильта внес и фаршированный краб.

Икра той самой рыбки хельсепинии оказалась мягкого золотистого цвета, и она буквально таяла во рту. Краба Фильт пробовал не в первый раз, но выяснилось, что блюдо, которое он как-то отведал в Кафтелии и которое обошлось ему совсем не дешево, и в подметки не годилось тому, что им преподнесли в харчевне «У золотого ската». Юноша был просто сражен: это был самый вкусный обед в его жизни, хотя он не стал его сравнивать с походной кухней в карете.

Мол-Габур, похоже, тоже остался доволен трапезой и теперь неспешно попивал вино, даже не доставая пока свою всегдашнюю трубку.

Фильт как раз раздумывал, с какой бы темы начать расспросы чародея, когда обслуживавшая их девушка подошла к столику и что-то сказала старому магу. Тот ответил вновь на местном языке, и разведчик смог различить только слово «Мол-Габур». Девушка кивнула, отошла и вскоре вернулась, после чего кивнула еще раз, улыбнулась волшебнику и разведчику и стала убирать посуду.

– Надо платить? – спросил Фильт у мага.

– Всё в порядке, – спокойно ответил тот. – Если тебе понравилось обслуживание, то можешь оставить пару мелких монет, но ты не обязан этого делать.

Фильт выудил из кармана серебряную монетку небольшого достоинства.

– Многовато, но для первого раза от нового гостя сойдет, – оценил Мол-Габур и встал. – Пошли, пройдемся.

Они покинули гостеприимную харчевню, но чародей направился не к «Сказкам Красного Дракона», а в противоположную сторону.

– В гостинице еще насидимся, – сказал он. – Надо насладиться хорошим деньком. Хотя чайная нас ждет.

– А тут вообще непогода случается? – поинтересовался Фильт, которому после «Рассвета Хэфдоуна» как-то совсем не хотелось чая.

– А как же. И дожди, и грозы, и метели, и снегопады, даже ураганы бывают. Мудрейшие держат такую погоду только над главным городом, да и то не круглый год, конечно. Мы могли бы съездить в пару мест, которые можно было бы назвать окраиной, но, боюсь, тебе там не понравится.

– Почему?

– Потому что там мороз такой, что север Сколладии показался бы тебе теплым краем.

– Нет, лучше не надо, обойдусь, – улыбнулся разведчик.

– У тебя, наверное, скопилась масса вопросов, мой дорогой ученик.

– Не без этого.

– Я бы посоветовал тебе не спешить их сейчас задавать.

– Ну вот, всё как всегда, – вздохнул юноша.

– Пойми, Фильт, знание наиболее ценно, когда ты его получаешь собственными усилиями, с помощью выводов, исследований, наблюдений, а не посредством готовых ответов. И ты должен понять, постичь сам. Представь себе, что мастер по фехтованию говорит тебе, что, мол, для отвода удара надо сделать так-то и так-то. Много тебе это даст? Нет, потому что пока ты сам не попробуешь прием на практике, ты не научишься отводить удар. То же самое и здесь.

– Мне кажется, это разные вещи, – возразил Фильт. – Как, например, мне самому было узнать про эти купола? Про погоду? Просто пойти и спросить у Мудрейших? А они станут вообще со мной разговаривать?

– Ты разве пробовал?

– Нет, но…

– Вот видишь. Ты заранее убедил себя, что с тобой беседовать не будут, а если и будут, то всё равно ничего не скажут, поэтому ты идешь наиболее простым путем и спрашиваешь у меня.

– Не вижу ничего плохого в простых путях, – насупился разведчик. – Это как с объяснениями: очень часто самое просто объяснение оказывается верным, а сложное лишь уводит далеко от истины. Разве не так?

– Ты мне только что сказал, что это разные вещи, – парировал маг. – А сам тут же начинаешь проводить какие-то параллели между несравнимым. Давай-ка присядем.

Мол-Габур указал на пустую лавку, которая стояла немного в глубине улицы.

Они опустились на скамейку, и старый волшебник достал трубку.

«Небось, ради трубки и сел», – подумал Фильт.

– Не подумай, что я просто решил подымить, – словно прочитал его мысли чародей, и юноша даже вздрогнул. – Просто так удобнее беседовать.

Разведчик рассеянно кивнул, провожая глазами миловидную девушку в бежевом одеянии, которая куда-то спешила с пустой клеткой для птиц в руке.

Мол-Габур проследил за его взглядом, но ничего не сказал. Затем он проговорил:

– Вспомни наш небольшой словесный конфликт перед отъездом на Север. Ты задал целый ряд вопросов, на которые в категорической форме потребовал ответы. Я тебе их дал, после чего оставил тебя в некотором замешательстве.

– В общем, да, – признал Фильт.

– При этом ты считал – и, возможно, считаешь до сих пор – что я навязываю тебе свое мнение. Например, что касается твоей клятвы или отношений между магами Сколладии и Хэфдоуна. Так?

Юноша кивнул. Чародей опять был прав.

– Да, я согласен, что о некоторых вещах тебе узнать было совершенно неоткуда. Например, про волшебников, которые отправились на Север, или про ту магическую дуэль. Но я тебе рассказал о них, не отвечая на твои вопросы. Затем ты прочитал тот второй том и наверняка стал спрашивать себя, почему об этом тебе никто никогда не сообщал, хотя, по идее, королевским разведчикам следовало бы знать такие вещи. Я прав?

– Да, – только и мог сказать Фильт.

– Но ты дошел до этого своим собственным умом, а не получив какие-то сведения от меня. Понимаешь? Ты стал самостоятельно обдумывать прочитанное, делать свои выводы и задавать себе вопросы. Почему? Потому что ты вник в тему. Сам. Я бы мог рассказать тебе всю эту историю про Сколлада Первого, но какова была бы ценность такого повествования? Думающий человек – или маг – не просто принимает что-то к сведению как некую данность, как нечто само собой разумеющееся. Я могу тебе ответить практически на любой интересующий тебя вопрос, но спроси сам себя: то ли это знание, которое тебе нужно? Поймешь ли ты смысл, кроющийся за такими ответами? Вот что важно.

Мол-Габур откашлялся и посмотрел куда-то в сторону.

– Вы правы, Наставник, – тихо сказал юноша. – Но, по-моему, вы судите по себе. У вас есть бессмертие, а следовательно, время для поиска ответов. Моя жизнь по сравнению с вашим долголетием – лишь миг. Я не могу терять годы, чтобы получить ответы. Вы, вероятно, считаете, что мне просто лень думать, но это не так.

Старый волшебник задумчиво взглянул на Фильта и произнес:

– Нет, я так не считаю. Но иногда тебя приходится немного подталкивать. У многих людей, да и у волшебников, кстати, тоже, есть косность мышления. Они что-то себе вбивают в голову и считают это абсолютной истиной. Вспомни свою клятву. Ты был уверен, что ты принес ее королю. Я же тебе объяснил, что ты клялся государству и короне, а не просто Сколладу Третьему. Для меня это ясно как день, а для тебя явилось чем-то новым, что ты если и принял, то с трудом. Многое в жизни меняется, Фильт, и нужно такие изменения признавать и понимать, а не отворачиваться или отмахиваться от них. Так-то проще всего. Дескать, я этого не вижу, а значит, этого и нет.

Юноша некоторое время молчал, а потом сказал:

– Да, наверное, вы опять правы. Я вам не говорил, но когда я ехал сюда, я думал не только о холодной погоде, но и о том, что здесь обитают суровые, жестокие воины, которые только и умеют, что убивать. Я еще практически ни с кем тут не разговаривал, но я вижу, что в Хэфдоуне живут хорошие, спокойные и, вероятно, счастливые люди, которые не смотрят на меня исподлобья, не показывают на меня пальцем, не отворачиваются с презрением в сторону, едва завидев меня. Я не думал, что здесь будет так.

– А если бы мы с Лэрмисом сказали тебе об этом раньше, разве бы ты поверил нам?

– Вряд ли.

Лицо Мол-Габура сделалось серьезным, и он сказал: