Самое-самое. Читаемое и ругаемое

В процессе любого творчества участвуют две составляющие – разум и эмоции. Причем разум участвует в этом процессе дважды. Сначала через него проходит информация извне, отчего зависит полнота и красочность картины восприятия, а потом с его же помощью рисуется другая картина, в которой смешаны эмоциональная и философская составляющие каждого индивида. Только развитием ума и глубиной эмоций достигаются яркость восприятия и социальная значимость каждого произведения.

Гори гори ясно…

Вдохновение не приходит свыше. Оно находится внутри каждого и требуется лишь какой-то небольшой толчок, маленькая искорка, чтобы его разжечь.

Но разжечь можно лишь те души, в которых есть чему гореть.

*************

Здесь и далее будут приведены отзывы на публикации эссе и очерков на российских и зарубежных сайтах.

***

«Растолкуйте, слезно прошу, что это за графоманы появились среди нашего народа? Кто говорит, что болезнь такая, а кто, что это бандиты с ножиками.

Я вот и стихи на эту тему написал:

Сегодня я немного пьян,

уж строго не судите, —

придет к вам ночью графоман,

когда вы крепко спите!

И дальше, для страху добавил:

Он ваши деньги заберет,

и книжку искромсает,

изрежет толстый переплет,

где муза обитает,

и еще:

Разбудит в темноте жену

и с вашими стихами

ее, бедняжечку, одну

к ее отправит маме.

А если это все-таки болезнь, то написал по-другому:

Ты болен, черт тебя дери,

Ты, что, схватил заразу?

А помнишь, как бежать к двери,

Чтоб быть на месте сразу?

Стихи какие изорви.

Короче, ты из книжки

Стихи свои назад бери

И сдергивай штанишки.

Конечно, я никогда такую антиобщественную вещь не написал бы, я же не псих, но прочитал несколько статей на эту тему, ничего не понял, и поэтому стал приводить мысли в порядок. Взял листок бумаги, и вот все это родилось само собой.»

После долгой утомительной цитаты, которую к тому же воспроизвожу не полностью, хочется добавить и собственные мысли.

Всегда были пишущие люди. Пушкин и граф Хвостов, который вошел в русскую литературу тем, и не только тем, что увидел зубы у голубя. Достоевский, Лев Толстой, Вера Панова, Константин Паустовский, Корней Чуковский, Агния Барто. И еще десять раз по десять тысяч поэтов и прозаиков. К примеру Николай Шпанов, который пек толстенные романы как сдобные булочки. И получал приличный гонорар.

У нас поэты денег не зарабатывают. А потому – все сплошь графоманы, за редким исключением московских более пронырливых собратьев.

Кстати, и автор статьи А. Аимин сам стихи создает, и честно свой хлеб отрабатывает а администрации Лужского муниципального образования Пензенской области. Может, и его отнести к той же категории?

Почему люди пишущие становятся болевой точкой? – Туда же, пишет!

У любого поэта найдутся стихи, которые с графоманскими схожи. Но хватает у публики уважения не слишком задевать устоявшееся имя.

Вопрос: А как имя приобрести? Сразу писать гениально, как Вильям Шекспир?

Ответ: Современникам нашим это не по плечу. Вот у общества остается два варианта: или остаться навеки только с Шекспиром, или позволить человеку расти и учиться на собственных ошибках.

Люди, пробующие себя в литературе, требуют не приклеивания ярлыков, а ежедневного доброго к себе внимания. Со стороны как поэтического сообщества, так и официальной власти. Задачей власти должно быть не вырастить второго Вильяма Шекспира у нас в России, а постепенно поднимать уровень культуры, нравственности народа. И в этом у нее есть помощники, не так ли, господин Аимин?

И когда находятся многие тысячи энтузиастов, появляются и снобы. Им надо быть радетелями за чистоту и точность русского языка, который, кстати, рождает народ, и во многом вот эти пишущие.

Вот ведь беда, при всем начальном интересе к статье, к середине автор уже приобрел изряно занудства, демонстрируя свои способности (меньше примеров было бы убелительней), что только уважение к теме и проделанному труду заставило меня выискивать аргументы про и контра из дальнейшего.

Феномен, котрый мы обсуждаем, я уже в одном из постов назвал так – мы идем к пишущей нации, и за это нас будут уважать в мире.

Мы никогда не обругаем гжель, жостовские поделки. А тут-то чего мы раскричались?

– Ах, как много развелось в России пишущих стихи и прозу! Ах, какой кич!

На кого кричим?! Уж не народ ли?!

    Аноним

***