Привет из прошлого. Или из прошлого с приветом

За свободу в лагерях!

Говорят, что освобожденные рабы иногда тоскуют по своим цепям. Но это несколько иное. Да, нас застраивали в колонны, повязывали галстуки, учили песням, типа:

«И как один умрем, в борьбе за это».

Но мы тогда, совершенно не задумывались, зачем надо было «за это» дело умирать. Мы собирали металлолом и макулатуру, сажали деревья и переводили стариков через дорогу. Мы почти все были беззаботными у нас была вся жизнь впереди. Верили что будем жить при коммунизме, тем более Никита Сергеевич клятвенно к 1980 году его пообещал. Так что попасть туда в тридцать лет было совсем неплохо.

Правда, вначале 60-х мне пришлось не раз отстаивать часовые очереди за хлебом. Возможно, именно тогда на контрасте обещаний с действительностью в народе и родилась мысль, ставшая анекдотом:

«Коммунизм в отдельной стране построить можно. Только кто в этой стране будет жить?»

Тем не менее, с середины 60-х жизнь стала налаживаться. В магазинах появился не только хлеб, но еще и сыр, масло, мясо, колбаса. А в универмагах (универсальные магазины) образовались залежи безвкуснойодежды и обуви.

Организовались первые садоводства, где трудовой народ выращивал овощи, фрукты и ягоды. Не знаю как у кого, но у меня от того времени осталось устойчивое отвращение к варенью из черной смородины. Во-первых, я ужасно не любил ее собирать, а во-вторых, меня настойчиво кормили этим засахаренным продуктом, одновременно требуя за это хороших отметок.

В первый класс меня отправили в серой униформе, в которой присутствовали фуражка с кокардой и ремень. В школьный набор входили пенал с перьевыми ручками, чернильница и сине-зеленые тетради в клеточку и линеечку, где на обложке было написано:

Помни всегда, открывая тетрадь,
Что Ленин учился на круглые пять.

На уроках нам рассказывали о подвигах советских людей в гражданской и отечественных войнах и конечно же о пионерах героях. Среди последних образцом честности был Павлик Морозов, который, если кто подзабыл, откинув родственные связи «заложил» своего родителя. Помню, однажды я был здорово обескуражен, когда в разговоре на кухне при упоминании этого самого Павлика, сосед дядя Леша, процедил: «В семье не без урода». Но обдумывать такие заявления желания не было, ведь мозги у нас не так были повернуты, чтобы чего-то обдумывать. Видимо потому мы часто пересказывали внутри дворовые стишки с определенным подвохом, принимая их за чистую монету:

Хорошо, что наш Гагарин,
Не еврей и не татарин,
Не бурят и не узбек,
А наш советский человек!

Юность тоже прошла, а вернее просквозила с чувством первой школьной любви и жаждой новых открытий. Страна осваивала космос, кругом пели уже другие песни: «И на Марсе будут яблони цвести». Все это было пропитано огромным патриотизмом, которое продолжало в нас жить и в студенческом возрасте, когда вроде бы пора было принимать взрослые решения, но…

Как это было все давно,
о, Боже мой!
Когда нас призывали к коммунизму,
И словно на сеансе спиритизма,
Пред нами Ленин был всегда живой.

Нам говорили: – повернем мы реки вспять,
Сады посадим и в цветах утонем,
Америку конечно перегоним
И будем яблоки им с Марса поставлять

А нам же это было все до фени, —
Куда зовут нас представительные дяди,
У нас рубахи были все в губной помаде
За те года сейчас и платим пени.

Зовут вернуться, повернуть все вспять
Но мы уже давно умнее стали
На светлом прошлом зубы обломали, —
Жаль молодым вот все «до лампочки» опять!

Сейчас это большая ценность

Ностальгия

Временной ностальгии подвержены практически все. Сколько раз от нашего старшего поколения мы слышали:

«Вот в наши времена и утки были жирнее и девушки красивее».

К этому вполне можно добавить – и вода была мокрее, и водка крепче.

Первые ощущения, они всегда бывают самыми яркими и остаются в нашей памяти на всю жизнь, и первая любовь и первая рюмка. Трудности если и были, то не столько у нас сколько у родителей – во что нас одеть и чем накормить?

С начала 70-х до начала 80-х пошла спокойная размерянная жизнь с постепенным улучшением благосостояния граждан и заполнением малогабаритных квартир коврами и хрусталем. В программе «Время» нас уверяли, что мы живем правильно и чуть ли не лучше всех.

А и правда, выпить было можно, закусить есть чем, а что еще человеку надо?

Именно о тех застойных временах и ностальгировал мой знакомый в середине 90-х:

Однажды на голову что-то мне упало,
И неприятно было мне сперва,
Потом наоборот приятно стало,
Как будто бы чужая голова.
И будто снова я во временах застоя,
Я молодым себя и сильным ощутил.
И хоть и был на выходе с запоя,
Но ощущенье будто месяц я не пил!
Залез в карман – там рубль сорок восемь,
Да, на портвейн должно бы мне хватить,
Должок с соседа пять рублей испросим —
И погуляю! Чтобы вам так жить!
Куплю грамм двести докторской колбаски,
В томате кильку – тридцать три копья,
Пузырь московской – это ж просто сказка!
На опохмел оставлю два рубля.
Включу я телевизор черно-белый,
Под чмоканье генсека так идет!
Собрался было я идти на дело,
Но радио услышал – идиот.
Оно всем голосом гнусавым разъясняло:
Подорожало все с сегодняшнего дня,
И голова моя на место сразу встала,
А как задумано красиво было, бля…

наш руководитель «Застоя» причмокивал и любил целоваться

Ну, с водкой и килькой в томате перебоев не было. Правда с мясом происходила метаморфоза и на прилавках лежало «нечто». Вот как это обыгрывалось в анекдоте:

Встречаются два приятеля.
– Ты не знаешь, как теперь скот забивают на мясокомбинатах?