Рассвет

– Вы слишком много смотрите фильмы. Мой вам совет, завязывайте с этим. В них слишком много лжи и надуманного. В жизни все гораздо интересней, хоть порой и печальнее. Если мне и суждено обмануться, то лучше это сделаю я сам, чем кто-то другой меня обманет, – прозвучал рядом голос Игоря Петровича. – Давайте пока мы едем, я расскажу вам одну историю, и поверьте мне, она почище любого кино.

В дороге Игорь Петрович изложил некоторые моменты, которые немного приоткрыли завесу над тем, что произошло с Алексеем.

Возможно, вам приходилось слышать об организации с аббревиатурой ОГПУ, с этого, можно сказать, все началось. В 1923 году объединённое государственное политическое управление вербует некоего профессора Александра Барченко, прославившегося своими необъяснимыми, с научной точки зрения, опытами в области экстрасенсорики и телепатии. Барченко сделали очень выгодное предложение – немыслимый, по тем временам, продуктовый паек и очень высокое денежное содержание. За это профессор должен был создать в структуре ОГПУ специальное подразделение, в сферу деятельности которых входили некоторые деликатные мисси, такие, как получение важнейшей разведывательной информации лишь силой мысли, гипноза и психологического воздействия. Такое подразделение было успешно создано. С 1929 года Александр Барченко стал собирать собственную группу из людей, у которых проявлялись определенные способности. В процессе экспериментов были выявлены некие хроноаномалии, которые требовалось изучить. Но в мае 1937 года Барченко был арестован, а в апреле осужден и приговорен к высшей мере наказания, по обвинению в создании масонской контрреволюционной террористической организации. Наработки Барченко изъяло НКВД. Часть людей из группы Барченко продолжило свои исследования нелегально, а часть перешло на службу НКВД. Эксперименты не прекращались и в военное время. Именно в этот период специальный отдел эвакуировали на Урал, а конкретнее в город Свердловск. В связи с освоением космоса, исследования продвинулись вперед, но каких-то особых прорывов достичь не удавалось до 90-х годов 20 века. На основе гипотез советского астрофизика Николая Александровича Козырева, был создан некий аппарат, способный перемещать во времени некие предметы и живых существ. Более примитивные аппараты вместе с теориями просочились в массы, сейчас один из таких аппаратов известен, как «зеркало Козырева», но, конечно, он далек от так называемой, «Машины времени». Эксперименты на предметах и небольших животных прошли успешно. Но, когда начались испытания на людях, оказалось, что победу праздновать было рано. Из десяти «добровольцев» вернулись только двое, при этом, оба сошли с ума, восемь оставшихся оказалось мертвыми, это потом выяснилось из архивов. Человеческий мозг не мог перестроиться и начинал отторгать, как ему казалось чуждое тело. Прибор так устроен, что можно отправить объект на определенное количество времени, по истечении которого, запускается обратный отсчет, и объект переносится обратно. Если человек умирает, отсчет не запускается, и тело остается там, куда его переместили. Надо заметить, что советско-российские ученые по вопросам разработки машины времени оказались впереди планеты всей. Это в лихие 90-е, уже при полном бардаке, который творился в стране, информация, и некоторые аналоги были проданы за рубеж. Были даже некоторые личности, тайно вывезенные при помощи иностранной разведки. Такие были времена. Но зарубежные ученые тоже столкнулись с похожими проблемами, связанными с перемещением во времени, и никак не могли найти решения. В нашей лаборатории было создано средство, способное перегрузить человеческий мозг. Оно позволяло воссоздать то влияние, которое происходило с человеком при перемещении во времени. Этот препарат получил название «Рассвет».

Дальнейшие исследования показали, что большинство людей не способно перемещаться во времени на данном уровне развития человечества и технологий, поскольку они не смогут осознать само путешествие, и скорее всего, умрут при перемещении. Но были и люди, мозг которых способен приспосабливаться к изменениям и, следовательно, перенестись во времени. Данный препарат позволил перестраивать мозг в самые короткие сроки. Процент таких людей оказался очень маленьким, а выявить их оказалось задачей сложной и очень дорогостоящей. Следовательно, выпустить «Рассвет» в массы на тот момент – означало убить большинство человечества. Но предлагать обществу подарок в виде Машины времени никто и не собирался. Работы были засекречены, а между государствами началось настоящая негласная война за владение этими людьми. Но их все равно не хватало, особенно первое время, и требовалось ускорить процесс идентификации, поэтому препарат начали вводить людям, находящимся в состоянии комы или клинической смерти. Людям, которые и так уже были мертвы или тех, кого готовились отключить от аппаратов поддержания жизнедеятельности. После ввода препарата и перестройки мозга, поврежденные ткани организма регенерируются, и человек, умирающий от полученной травмы, становиться здоров как никогда, при условии, что он выживет после принятия препарата. У препарата есть и другие побочные эффекты. Перезагрузка мозга, с небольшой вероятностью, открывает у человека новые таланты, правда какими они будут предсказать невозможно. Есть у препарата и минус. Со временем действие препарата заканчивается, и требуется вновь его ввести в организм, иначе организм саморазрушается, а затем следует неминуемая смерть. Период действия препарата равен, примерно, шести месяцам.

На сегодня, между странами, владеющими технологией перемещения во времени, существует соглашение, о том, что ни одна страна не будет использовать данную технологию для изменения событий прошлого в своей или других странах мира. На это дан полный запрет всех стран, без исключения. Этими странами создан Совет, который постоянно отслеживает и контролирует использование «Машины времени». Совместно был разработан аппарат, позволяющий отслеживать вмешательства в события прошлого или будущего. Была получена договоренность о совместном контроле, где закреплено, что каждая страна контролирует ту территорию, которую она занимает. За территорией стран, не владеющих «машиной времени» следит Совет.

Наш препарат «Рассвет», на сегодня, является самым эффективным среди имеющихся аналогов, поэтому он был взят за основу во всем мире. Весь этот проект по контролю за временем был назван в честь препарата «Рассвет».

Игорь Петрович смолк, машина замедлила ход и остановилась. Хлопнули двери, и с головы Алексея сняли мешок. Утро. Машина стояла напротив дома, на котором была вывеска «Музей истории Екатеринбурга». Игорь Петрович сделал знак рукой следовать за ним. Обойдя здание музея с правой стороны, они зашли в металлическую дверь. «Музейная кофейня» – гласила табличка у двери. Они спустились в подвал по лестнице, и попали в небольшое помещение со сводчатыми потолками. Панорамы старого города на стенах Экспозиция, состоящая из старых предметов. Барная стойка, семь столиков, элегантные стулья и деревянные скамьи. Вдоль стен растекалась негромкая музыка ушедших лет. Алексей бывал в этом заведении, кофе действительно здесь варили хороший, но кроме самого напитка было в этом месте что-то, что тянуло сюда, возможно уют, возможно ощущение чего-то старого и частично забытого.

В зале было пусто, если не считать девушку за барной стойкой. В воздухе висел кофейный аромат. Игорь Петрович кивнул девушке и та закрыла за ними дверь. Затем, взяв меню, она встала в ожидании, когда ее услуги понадобятся единственным, но, видимо, очень ценным посетителям. Когда единственные клиенты устроились на удобных стульях за небольшим столиком, Игорь Петрович сделал знак рукой, и девушка подошла, предложив меню. Собеседник Алексея к меню даже не притронулся.

– Как обычно, – произнес он.

Алексей же, после недолгого изучения меню заказал чашку капучино и домашние блинчики.

– Не стесняйтесь, заказывайте, – сказал Алексею Игорь Петрович. – У нас впереди серьезный разговор, возможно, он немного затянется.

– Спасибо, но я предпочитаю не торопиться, – ответил Алексей.

– Хорошо, – сказал Игорь Петрович и кивнул девушке. Девушка ушла и через небольшое время принесла поднос с двумя чашками кофе и блинчиками.

– А как же долгий разговор? – поинтересовался Алексей.

– Увидим, – ответил Игорь Петрович. Девушка, расставив на столе тарелки и приборы, удалилась в подсобку. Игорь Петрович вытащил и положил на стол небольшую коробочку. Он нажал кнопку на коробочке, и на ней загорелась красная лампочка.

– Давай на «Ты», не люблю условностей, – начал Игорь Петрович.

– Идет, – ответил Алексей.

– Тогда начнем, пожалуй, – сказал Иван Петрович, отпивая кофе. – Я думаю, ты уже сделал выводы из рассказа в машине, так что перейдем к главному. Полгода назад мы начали получать сигналы о вмешательстве в обычное течение времени. Группа реагирования, которых мы называем просто «Защитники», регулярно перемещаются на место, откуда исходит сигнал, но каждый раз впустую. Не удается найти ни источник сигнала, ни следы влияния. Поначалу мы думали на наших зарубежных коллег, но проверки совместно с Советом показали, что проблема находится у нас. Кто-то пытается оказать влияние на наше прошлое, и мы пока не в состоянии понять кто это и цели, которые он преследует. Меня это беспокоит. Неделю назад мы получили сигнал уже в нашем времени. Сигнал находился на набережной пруда. Защитники выехали на место, и обнаружили в этой точке твое тело. Совпадение? Сигнал исходил от того места, где находилось твое тело. Ответить на вопросы ты уже тогда не мог, поэтому тебя доставили в реанимацию, и когда стало понятно, что выкарабкаться тебе не удастся, было принято решение ввести тебе препарат «Рассвет». Ты оказался устойчив к препарату. Мы собрали о тебе информацию, но ничего необычного не нашли. Обычный человек, ничего выделяющегося. Серая масса. За эти семь дней твоего пребывания у нас в гостях, ни одного сигнала. Не хочешь ничего рассказать? – Игорь Петрович пристально взглянул на Алексея. – Пойми, тебе лучше все рассказать мне. Сейчас у тебя небольшой выбор. Либо сотрудничать, либо стать Изгоем.

– Я ничего не понимаю – сказал Алексей, уставившись на чашку кофе. – Я ничего не делал, просто шел на встречу. Какое к черту время. Я машину водить-то не умею. Я даже на велосипеде езжу плохо. Какая машина времени? Я о ней только в кино и слышал. Что со мной будет? Я к жене хочу, к сыну. Они уже издергались, наверно. Сколько времени прошло, ты сказал?

– Неделя. Ровно семь дней, – ответил Игорь Петрович. – Предположим, ты не имеешь отношение к вмешательствам, по крайней мере, у меня нет доказательств обратного. В любом случае, к семье ты вернуться не можешь. Мне жаль, но теперь, у тебя небольшой выбор. Либо ты становишься Защитником, либо становишься вне закона.

– А что будет, если я откажусь работать на вас? – спросил Алексей.

Игорь Петрович сделал пару глотков кофе, а потом произнес:

– Как я уже сказал, ты получаешь статус «вне закона». Ты станешь Изгоем. Изгоями мы называем тех, кто отказывается работать с официальными властями или идет против них. В случае простого отказа, тебя ждет заключение на острове Роббен. Или, что еще вернее, придется от тебя избавиться. Пойми, проблемы никому не нужны.

Комок подкатил к горлу Алексея. Мысли путались. Его жизнь вставала с ног на голову. Его жена и ребенок, он не мог просто так все бросить. Все эти дни он так ждал встречи с ними… «Папа там», – всплыла в памяти картина в машине… Нет. Так не пойдет, ребята. Надо что-то придумать. Надо бежать, мы одни в зале, главное попасть на улицу. А там ищите меня, где хотите. Надо отвлечь собеседника, пусть он успокоится, а потом… А потом бежать…

– Остров Роббен, что-то знакомое, вроде бы я читал про него, это музей-тюрьма недалеко от Кейптауна, – сказал Алексей, глотнув уже теплый кофе. – Она же вроде уже не действует.

– Именно, так все и думают, – ответил Игорь Петрович. – Просто все видят то, что на поверхности.

Алексей сделал вид, что обдумывает услышанное. В этот момент он внутренне собрался, к рывку

– Ну что же, Защитником, так Защитником, – сказал он обреченным тоном.

– Пойми, у тебя просто нет другого выбора, – сказал Игорь Петрович и, облокотившись локтями на стол, приблизился к Алексею. – Ты и сам это поймешь со временем.

Глаза их встретились… В глазах собеседника Алексей даже заметил небольшую жалость к себе. «Сейчас…», – мелькнуло в голове.

Выплеснув остатки кофе в лицо Игорю Петровичу, Алексей выскочил из-за стола и помчался к двери. Открыв замок, он распахнул дверь и двумя прыжками преодолел все пятнадцать ступенек, ведущих наверх. Выскочив из здания, он побежал в противоположную сторону от дороги, за здание. У входа все еще стояла машина, а попадаться на глаза в планы Алексея не входило. «Уйду дворами», – решил он и побежал вдоль здания центра, стоящего за зданием музея. Может там ему удастся смешаться с толпой. В любом случае он на свободе, это главное. Было утро, и в переулке было пусто. «Это к лучшему», – решил Алексей и бегом рванул к виднеющийся дороге. В переулок зашла молодая девушка и двинулась навстречу Алексею. Следом за девушкой в переулок повернул мужчина. Вид мужчины казался знакомым, но вспоминать, где Алексей мог его видеть, не было времени. Дорога, и близкая свобода была уже совсем рядом, когда мужчина вдруг выставил ладонь вперед, словно отталкивал кого-то. В этот же момент Алексей с разбегу налетел всем телом на какую-то невидимую преграду, словно перед ним возникла стена. Упав назад, Алексей схватился за голову, которая гудела от сильного удара. Мимо лежащего Алексея прошла девушка. Она испуганно посмотрела на него и ускорила шаг. Странно, но девушка прошла без каких-либо проблем. И тут Алексей вспомнил, где он видел мужчину. Это был один из тех двух человек на набережной, которые оттесняли толпу от его тела. Видимо, это один из Защитников. Мужчина приближался. Опустив руку, он спокойно шел к Алексею. Ждать было нельзя. Вскочив на ноги, Алексей побежал в другую сторону. Только бы с той стороны никого не было. Пробегая мимо девушки, Алексей краем глаза заметил, что та испугано, отшатнулась и вцепилась двумя руками в сумочку. Сделав еще пару шагов, Алексей вновь со всего размаха врезался в невидимую стену и упал на спину. Из носа потекла кровь, голова гудела, как трансформаторная будка. Мимо прошла девушка, все еще сильно прижимая к себе сумочку. Осторожно обойдя Алексея, она что есть духу, побежала прочь. «Такое будет тяжело переварить», – подумал Алексей, глядя ей вслед.

– Ну что, спортсмен, размялся? Пойдем, блинчики стынут, – сказал Игорь Петрович, протягивая руку растянувшемуся на тротуарной плитке Алексею. – Я же говорил, что разговор затянется. Он помог встать Алексею и протянул ему платок, чтобы тот зажал нос, из которого все еще бежала кровь. Они прошли в здание и вновь спустились в помещение кафе. Девушка-официант вытирала столик. Увидев Алексея с зажатым платком носом, она поинтересовалась, что произошло и нужен ли врач.

– Ничего страшного, – сказал Игорь Петрович. – Просто человек поработал головой не так, как хотелось бы. Принесите еще чашку кофе и стакан воды. Девушка ушла выполнять заказ, а Игорь Петрович вытащил из бокового кармана пиджака свернутый газетный лист и швырнул на стол.

– Что это? – спросил Алексей,

– Прочти, не хотел тебе это показывать, но, видимо, по-другому не получится, – ответил Игорь Петрович.

Алексей развернул газетный лист одной из местных газет и начал читать. Заголовок гласил: «Трагическая случайность унесла жизни трех человек».

Глаза бегали от слова к слову, мозг отказывался читать дальше, но уже нельзя было остановиться. «На трассе Челябинск-Екатеринбург…», «выехал на встречную полосу…», «водитель и пассажиры погибли…». Слезы текли против воли и затуманивали и так уже затуманенный взгляд. Кровь из носа смешивалась со слезами и, капая на газету, растекалась алыми пятнами, но на это уже не было сил обращать внимания, вырванные фразы рисовали картину, а глаза бегали по тексту в поисках нужных слов «выжили…», «спасены…». Одна часть в Алексее твердила, что это ошибка, этого не могло быть, и цеплялась за мелочи, нет фамилий, нет фотографий. А вторая часть судорожно раз за разом перечитывала текст. Даже просмотрев каждую букву, каждую цифру у него теплилась еще надежда. Алексей выпил залпом принесенный стакан воды, закрыл глаза, потом открыл и посмотрел на дату выпуска. Все точно 6 апреля 2017 года.

– Где? – спросил Алексей.

– На Лесном, – ответил Игорь Петрович. – Поехали.

Алексей не помнил, как он садился в машину, как ехали. Помнил только имена, выбитые в гранитной плите. Помнил свежую землю, на которую он упал в попытке обнять любимых в последний раз. Землю, впитавшую его слезы. Тишина… даже птицы умолкли вокруг, не осмеливаясь издать ни звука, чтобы не нарушить святой момент прощания. Стояла полная тишина… Могильная тишина, которая прорывалась сквозь крик. Его имя было выбито вместе с ними на одном камне. Оставаясь живым, он был для всех мертв. Судьба посмеялась над ним. Она разделила их, соединив их имена на граните. Она дала ему второй шанс, забрав право на первый…

– Так как родственников у вас практически не было, государство взяло все на себя. Деньги, хлопоты. Мы обо всем побеспокоились, – говорил Игорь Петрович уже в машине по дороге назад. – Я не хотел тебе говорить. Теперь ты видишь, что у тебя действительно нет выбора?

– Они ушли, просто ушли… Ушли, – повторял Алексей в ответ. Он смотрел, потупившись в одну точку, и думал о чем-то своем. Страшно хотелось выпить, боль внутри сменила пустота. Алексею казалось, что он стоит над этой разверзнувшейся пропастью и смотри в ее черное бесконечное нутро. Он смотрел в поисках причин, в поисках смысла… «Машина времени. Можно же вернуться и…», – яркая мысль вспыхнула в голове у Алексея и заставила с надеждой посмотреть на Игоря Петровича, сидящего рядом…

– Можно изменить… Вернуться назад, – проговорил Алексей заплетающимся языком.

– Нет, нет, нет, нельзя, – Игорь Петрович качал головой. – Это запрещено. Все должно идти своим чередом. Нельзя ничего менять. Если каждый начнет менять прошлое в угоду себе, то что получиться? Даже не думай. Да нас с тобой обоих в расход пустят за такое. Прости, но нет, изменить прошлое нельзя. Последняя надежда, как гаснущая спичка, просто исчезла, оставив после себя только легкий дымок.

Глава 4

Два дня Алексей не выходил из своей палаты. Он никого не хотел видеть, просто чувствовалась необходимость побыть в полном одиночестве. Он жалел, что не остался в той темноте, той вечности, которая окутывала его, связывая с каждой частичкой Вселенной. Каждое утро к нему заходил Михаил Андреевич. Доктор приносил с собой кофе и круассаны. Вместе они садились за стол, а потом Михаил Андреевич много и долго говорил. Алексей при этом молчал, он даже слушал монолог доктора лишь наполовину, а наполовину пропадал в своих мыслях. Доктора это тоже вполне устраивало. Он нашел в Алексее слушателя, который не перебивал и не задавал лишних вопросов. Так они и пили кофе, один молчал, другой говорил. Говорил о многом.

– Я знаю, как вам трудно, молодой человек. Конечно, я не могу чувствовать то, что чувствуете вы, но терять, обречены все. Увы, и мне не удалось этого избежать. Я догадываюсь, о чем вы думаете. Вы корите себя за то, что вы живы, а они нет. Вы хотите умереть. Думаете воспользоваться машиной времени. Вы корите жизнь и людей, но все это пустое. Поверьте мне, поверьте, как человеку с большим опытом. Как человеку, потерявшему все в определенный период. Увы, мы не всесильны, а может быть это и хорошо. Чем больше человеку дается, тем больше с него и спрашивается. Да, изобретена Машина времени, но что изменилось? Где гарантия, что человек с этой или другой игрушкой не уничтожит все человечество из-за своих мелких и эгоистичных интересов. Технологии идут вперед, но люди, люди остаются прежними. Мы не готовы к ответственности, которую берем на себя. В этом и состоит беда. А жизнь, она идет вперед. Не судите себя. Вы не могли предугадать этого и изменить тем более.

Доктор сделал глоток кофе и посмотрел на Алексея.

– Смириться, нет… Этого я не предлагаю, смириться все равно не получиться. Просто примите это. В жизни, молодой человек, если вы успели заметить, много того, с чем согласиться невозможно, но мы вынуждены это принять и жить с этим. Упаси вас Бог воспользоваться Машиной времени, оставьте эту затею. Во-первых, машина находиться под постоянным контролем, во-вторых, вы не умеете ею пользоваться. А совершив попытку, скорее всего обреченную на провал, вы просто окажетесь там, где не стоит оказываться. Нет, определенно не стоит даже браться за эту затею. И не смейте судить людей и тем более жизнь. Жизнь вы судить не имеете права. Вы даже не можете постичь, что это такое. Человечество не может постичь, поэтому-то и делают много глупостей. А люди, это просто люди, не нам их судить.

Михаил Андреевич допил кофе, встал и направился к двери. На половине дороги он обернулся: