Рашен бизнес

– Так бы сразу и сказал. Становись в очередь.

Фирменный подход

Мария была женщиной одинокой и потому беспрестанно ищущей. Не то чтобы даже мужчину, но хотя бы внимания. А уж если повезет – то и Его. Так и представлялось ей – раздастся требовательный звонок, она откроет, а там Он. Стройный, белозубый, голубоглазый и весь из себя джентльмен.

И вот действительно как-то вечером раздался звонок в дверь. Долгий и требовательный.

Мария скоренько причепурилась, дверь открыла – мужчина! Стройный, белозубый, голубоглазый и улыбка такая, словно у него никогда тещи не было. В общем, перспективный мужчина. Правда, с сумками.

– Здравствуйте, – томно сказала Мария.

– Добрый вечер, – поддержал интеллигентную беседу мужчина, но дальше зачастил:

– Я вас поздравляю, вам крупно повезло. Сегодня у нашей фирмы юбилей и поэтому мы практически бесплатно готовы вам предложить уникальнейшие товары…

– Денег нет, – сразу поскучнев, прервала его Мария.

– Что, совсем? – удивился мужчина.

– Категорически! – отрезала Мария, но дверь закрывать не торопилась, потому как в чудо продолжала верить.

– А в шифоньере на третьей полке под бельем?.. – с хитрым видом спросил мужчина.

– Истратила, – честно призналась Мария.

– А на кухне под половицей? – не терял надежду гость.

– У меня линолеум, – проинформировала его Мария.

– А в бачке унитаза? – затронул интимную тему мужчина.

– Давно смыло, – с ненавязчивым кокетством ответила Мария.

– А в морозилке под усопшим минтаем? – опять заговорил о неинтересном гость.

– Вместе с минтаем и сперли! – грубо соврала Мария.

– А в лифчике? – наконец поинтересовался гость.

– Только грудь, – скромно потупилась Мария.

– А если проверить? – с довольно нахальной улыбкой спросил мужчина.

– Ну если вы такой недоверчивый, – засмущалась Мария и широко распахнула дверь…

Увы, мужчина оказался совсем не джентльмен. Во-первых, полез он сразу в холодильник. Затем – в шифоньер. После чего заглянул в бачок и быстро удалился, даже не обернувшись на прощанье. А Мария так и осталась стоять на пороге, оскорбленная в своих самых лучших чувствах.

Вот такие нынче пошли мужики!

Рашен бизнес

Иванов и Петров дружили с детства, поэтому и коммерсантами решили стать одновременно.

Начали они, как водится, с бартера. Иванов отдал Петрову запасные семейные трусы тестя и почти новый сальник, а Петров за это одарил Иванова своей единственной книгой "Как закалялась сталь" в твердом переплете и собранной тещей коллекцией репродукций художников-передвижников из подшивки журнала "Огонек" за бог весть какой лохматый год.

Петров сальник поставил в давно текущий кран на кухне, чем сразу осчастливил и жену и тещу, а семейные трусы поменял у пообносившегося соседа Фердыщенко на конторские счеты, которые тот зачем-то упёр с работы.

Иванов "Как закалялась сталь" поставил в сервант, завещав внукам и правнукам, а репродукции, договорившись с дворником, развесил в подвале своего дома, устроив платный вернисаж.

Через неделю вернисаж пришлось закрыть, так как большую часть репродукций посетители свистнули, а остальные, несмотря на вроде бы постоянный надзор тестя и тещи Иванова, обогатились всякими словами и дорисовками до такой степени, что узнать исходное изображение было уже невозможно. Денег от демонстрации экспозиции Иванов собрал немного, так как брать за вход приходилось все больше натурой, но зато крупами, спичками, солью и хозяйственным мылом семья была обеспечена на много лет вперед, а разрисованные репродукции удалось впарить за семьдесят три доллара какому-то заезжему американцу под видом народного порнографического творчества. Впоследствии Иванов своими глазами видел изданный в Америке роскошный альбом с этими репродукциями и понял, что сильно продешевил.

Петров тем временем тоже вышел на международный рынок, осчастливив за шесть долларов какого-то японца конторскими счетами, которые тот видел в одном японском археологическом музее и с тех пор горячо возжелал этот древний артефакт раздобыть. Один доллар Петров оставил себе на память, а пятерку прокатал у свояка на работе на цветном ксероксе, увеличив тем самым свое состояние сразу в тысячу с небольшим раз.

Отправившись затем на Украину, Петров быстренько поменял все эти доллары на купоны, закупил чёртову прорву сахара и привез его в один уральский городок, где обменял на несколько новых танков и атомную боеголовку, от которой в городке давно уж не знали как избавиться.

Иванов в это время продолжал шустрить на международном рынке. Обратив семьдесят три доллара в небольшую, но привлекательную коллекцию женских колготок, лосин, лифчиков и трусиков, он отправился на площадь трех вокзалов и одарил ими группу приезжих покладистых девушек, а те в благодарность согласились поработать в одной из азиатских стран, обеспечив этим Иванову постоянный приток валюты. Часть этой валюты была им передана Петрову, который, успешно распихав танки по бывшим советским республикам, так откровенно маялся с боеголовкой, что Иванову стало его по-дружески жаль.

В итоге боеголовка перекочевала к Иванову, а тот, отправив ее на Ближний Восток, стал обладателем целого танкера с нефтью. Нефть была быстро продана по демпинговым ценам, а танкер занялся перевозкой в родное Иванову отечество спирта "Роял", спрос на который рос на глазах.

Петров тем временем так развернулся с торговлей оружием, что несколько оборонных заводов работали уже исключительно на него, а пристраивание получаемых им от этого доходов стало у него отнимать столько времени, что он уже начал всерьез подумывать – а не откупить ли ему у Америки Аляску, хоть на время избавив себя тем самым от мучительных денежных раздумий.

Пока он размышлял, Иванов уже торопился вкладывать деньги в недвижимость. Начав с островка в Средиземном море, он через считанные месяцы стал владельцем такого количества земель в самых разных местах земного шара, что одно перечисление их могло занять целый день, а суммарной площади вполне хватило бы для создания пусть и не самого большого, но вполне себе достаточного государства. Однако Иванов совсем не рвался к власти, поэтому никакого нового государства создавать не стал, а на бесчисленных своих земельных участках начал выращивать всякие полезные растения типа марихуаны и конопли, доводя до зубного скрежета всю сицилийскую и колумбийскую мафии…

При всем этом, как ни странно, Иванов и Петров не забывают прежней дружбы, даже успели породниться путем бракосочетания двух своих разнополых отпрысков, до глубины души поразив этой свадьбой много чего повидавший парижский бомонд, всегда готовы без всяких расписок ссудить друг другу миллиард-другой долларов, а когда курсы их личных самолетов случайно пересекаются где-нибудь над Атлантикой, обязательно обмениваются приветственными телеграммами и покачиванием крыльев.

Банкомат

Долго Евтухов без работы маялся, пока его по большому знакомству в банк ни устроили. Банкоматом. Не мату, конечно, банковских служащих учить, они его все и так прекрасно знают, сами кого хочешь научат, а внутри машины специальной сидеть и деньги отслюнивать. В машине этой поломка какая-то случилась, весь механизм сгорел на хрен, а новый обещали привезти только месяца через два, и то – если средства найдут, ну и решили, чтобы всё остальное даром на улице не простаивало, кого-нибудь туда посадить.

А тут как раз Евтухов подвернулся.

– Твое дело, – сказали ему, – кредитную карточку клиента пальцами к себе медленно втянуть, посмотреть изнутри какие циферки кода и нужной суммы он нажимает, все эти циферки и номер карты по телефону нам продиктовать, ну а мы всё проверим и команду тебе пошлем – давать ему деньги или не давать. Деньгами мы тебя, само собой, снабдим, а на выходе из банкомата будем, конечно, проверять вплоть до кишечника. Чтобы не спёр наличность. И не вздумай ловчить, иначе у тебя дебет с кредитом не сойдется.

На том инструктаж и закончился.

На следующий день привезли Евтухова с утра пораньше к банкомату, скрючили в три погибели и внутрь засунули, снабдив, соответственно, всем необходимым.

Сидит Евтухов, бутерброд припасенный кушает, вдруг – первый клиент. Карточку сунул, Евтухов её – цап! – и шепотом всё в телефон диктует. А из телефона ему ответ: «Денег не давать!» Ну, Евтухов обратно карточку и выбросил.