Последний из Первых Миров – На Границе Эпох

– Не знаю, о чем ты, но…Ты сделаешь это? – с так и растущей надеждой в голосе спрашивал я.

– Да. Тебе еще стоит немного пожить, хотя бы пару?тройку дней точно. Так что…

– Погоди. Самум…говорил о Кацерах и имтердах. – решил, уже замечая, что окружающий меня мир начинает будто расплываться, узнать я. Эта информация вполне может скоро мне пригодиться. Надеяться на Таргота не приходится уже заранее.

К слову, сам окружающий нас мир был больше похож на огромный кратер вулкана, пусть сам он и был залит не лавой, а…каким?то Алым Озером. Сам он, этот вулкан, находился на немалой высоте, а под нами, плотной стеной, все было залито Черным Пламенем. Мы стояли недалеко от обрыва, и Алое Озеро лежало перед нами, со стороны Архея, ровным и непоколебимым блюдцем.

– Прошло столько лет, и я уже почти совсем забыл о его существовании. Я о Самуме. Жаль, что вы вынудили его закончить вашу с ним встречу именно так. Он глубоко уважал Бетоуэта Кацеру, был другом Ширавы, и всего вашего рода. На него слишком давили Верховный Властитель имтердов Совенрар и их прародитель, имтерд Винторис.

– Это я уже понял. Ему это решение, очевидно, далось с немалым трудом.

– Когда ты очнешься в своем старом теле, Таргот поведает вам, кто вы на самом деле.

– На этот раз не скроет?

– Нет, конечно. Он должен был хранить историю вашего рода до тех пор, пока каждому из вас не исполнится 20. Увы, обстоятельства не позволили Тарготу держать это в секрете так долго.

Я все сильнее щурил глаза, рассматривая Архея, его черты, так невероятно схожие с моими. Даже с другой прической, другими глазами, всем тем, что наиболее бросалось в глаза, он не так сильно отличался от меня, особенно, взглядом. Он не казался мне теперь таким мертвым, каким был совсем недавно. Что?то по?прежнему живое, какая?то живая надежда, придавала необычный блеск его глазам. Кажется, будто сама смерть не сломала его, и 500 лет для него – ничто. Я хотел узнать, чем он теперь занимается, и что нам лучше делать дальше, но он явно уже знал таковые мои вопросы. Мне не пришлось шевелить вдруг страшно ослабшими устами, чтобы спросить об этом. Мир вокруг будто быстро расплывался и исчезал. Исчезал и я. Но это уже не было так страшно, и я уже будто знал, что именно просыпаюсь, а не снова умираю.

– Вам четверым предстоит долгий путь. В Ренбир. Информаторы помогут вам. Не говори никому обо мне. Пусть это будет нашей тайной… – проговорил он, едва успевая договорить последние слова.

Еще всего мгновение, и я уже лежу на земле. Я очнулся, и чувствовал себя…странно, будто я лишь спал. Голова все еще казалась мне тяжелой, а все тело будто ватным. Веки поднялись с трудом, и чуть покашляв, я раздул пыль с земли, и та едва не попала мне в глаза. Так, откашливаясь после пробуждения еще едва работавшими легкими, я уперся в землю руками, и попытался на них подняться. Я понял – это была вовсе не земля. Камень Сколы, усыпанный мелкими его же осколками и пылью. Я чуть приподнялся на колени, потер глаза, и огляделся. Почти в ужасе я лицезрел теперь перед собой, закрытые проходом из бывшей Горы Геллара со всех сторон, огромные металлические ворота. Внутри, за ними, на стенах коридора горели свечи. Кое?где передо мной, едва освещаемое светом изнутри, пол украшало запекшееся пятнышко крови. Почти всего его стерло что?то длинное и чуть толстое, принимавшее вид чьей?то ступни. Не помню, был ли это тогда я, или…"Нет, никаких Самумов!" – нервно качал головой я. На глаза все еще наворачивались слезы, но вызвано это было вряд ли воспоминаниями о собственной смерти. Они слезились от воздуха, которым даже теперь было трудно дышать.

Еще сразу после пробуждения я уловил сильный запах гари, настолько едкий, что и сухие после пробуждения глаза едва закрывались от него слоем слез. Гарью несло сзади, и, когда я повернулся в сторону лестницы, по которой ранее мы и поднимались на Гору Геллара, источник ее закрывался лишь парой безжизненных силуэтов, маленьких на фоне черного от туч неба, но все еще распознаваемых мной. Сердце подпрыгнуло в груди, когда я понял, кому эти силуэты принадлежали. Ребяческая улыбка и сладкие слезы надежды на секунду оживили мое лицо "Живы! Мы все живы!". Но это было далеко не все. Не всё, что я видел. Даже сидя я видел пламя. Город, в котором мы родились, и в котором мы провели почти всю жизнь, теперь горел ярким Красным Пламенем. Оно взвивалось высоко в небо, самыми большими языками протягиваясь выше нас и горы. Наверняка, город уже сгорел дотла, и только поэтому Френтос и Таргот так безжизненно за этим наблюдали. Мы не могли никак этому помешать. Радость мгновенно покинула меня. Все это лишь вновь напоминало мне мои кошмары, и их у меня, на подобную тему, было немало. Но всех их, кажется, мне теперь приходилось встречать воочию. Как и смерть…

«Даже если этот город уже и не тот, что раньше…Он все еще носил нашу фамилию. Ужас… И что еще хуже – на этот раз в этом виноваты уже мы…Если это мы выпустили на волю тех, кто за этим стоит.» – думал про себя я, вспоминая события, происходившие с Кацерой в прошлом. Невольно вспоминались очертания черных доспехов…И я едва мог теперь отогнать их подальше из своей головы. Я знал, что не он стоит за этим. На этот раз – нет.

Тихо пошатнувшись, так полностью и не придя в себя после «отключки», бессильно тянясь вперед всем телом, я все?таки дошел до братьев. На них не было никаких ран, как и на мне, будто битва с Самумом нам лишь померещилась. Увы, все было до жути реально. На глазах как Френтоса, так и Таргота, впервые за многие годы, я увидел слезы. Когда я сел рядом, я как раз смотрел в них, но не увидел в их пустоте ничего, кроме слез, и отражения Красного Пламени. Лица их замерли, будто это были всего лишь немые статуи. Лишь неожиданный вздох Френтоса, печальный, но не столь безжизненный, привел их обоих в чувства.

– Как думаешь, Соккон…кто за этим стоит? – медленно проговорил Таргот, поворачивая голову, уже более эластичную, чем у статуи, сначала ко мне, затем обратно к пламени.

– За чем?

– За тем, что мы видим сейчас. За пожаром.

– Не стоит с ходу винить в этом себя. Кацера горит уже второй раз. И уже второй раз в этом виноваты не мы. Помнишь? Тогда мы не были виноваты, что мы так удачно попали Думе и Львиным Сердцам под руку. А теперь нас вообще подставили. – сразу решил успокоить я совсем подавленного Таргота. Поскольку из?за огня совсем не было видно даже домов, о состоянии жителей пока приходилось лишь предполагать. Хотя я уже и без того осознавал настоящую трагедию.

– Нам еще очень повезло, что мешок Таргота остался с нами. Хоть голодать нам не придется. – с куда более обычным лицом, явно уже тоже оклемавшись после пережитого, сказал Френтос.

– Вся проблема в том, что даже если город снова поджог тот же, кто и прежде, на что я и намекаю, теперь нам в спину дышат еще и имтерды. Теперь же мы точно уверены, что это они? И, благодаря нам, они снова на свободе. – мгновенно стал до обычного уровня серьезным, зло насупив брови, Таргот.

– Ты хотел нам рассказать, кто мы, на самом деле, такие? – спросил я.

– Да. Имтерды. И не Младшие имтерды, которых создавали их Верховные Властители, а потомки их Археев – Бетоуэта и Ширавы. Я мало помню, с чего все началось, но когда люди натравили на Археев имтердов, в том числе и Бетоуэта с Ширавой, своего монстра, на свет уже появилось первое поколение Кацер. Ширава была Верховной Властительницей имтердов, и вела созданных ей Младших имтердов в мире с людьми. Когда люди натравили на их создателя, Лорда Винториса, своего монстра, Совенрар сверг Шираву, и повел всех имтердов против людей. Тогда их Археи стали Военачальниками и Генералами, и она скрылась в Храме Бетоуэта, со своими детьми, под защитой Бетоуэта и Самума. Насколько я помню, Военачальник Алиакиф и его Генерал Муссон, которых мы выдели в Храме, когда они говорили с Самумом, частенько посещали детей Бетоуэта и Ширавы. Но взгляды их не сошлись. Муссон и Самум редко навещали их, поскольку больше предпочитали безоговорочно исполнять приказы Совенрара, и уничтожать людей. Те Кацеры подросли, и решили, что Совенрар слишком жестоко поступил с их матерью, и оставили сторону имтердов. Они ушли на Восток, где, под командованием Археев людей, стали вести еще безвольных людей против имтердов. Ширава ушла с ними под защиту тех же Археев людей. С Бетоуэтом остался лишь самый старший из них – Таргот Кацера. Поскольку отца часто не было на месте, Таргот занимался почти всеми его делами, и частенько принимал у себя того же Алиакифа. Он думал, что тот хочет помочь ему и его роду. Он с радостью принял от него силу, большую, чем у его отца, дабы уйти к брату Лирою и сестре Импере на Восток, и защищать их от любой опасности. Но Алиакиф оказался порабощен коварным Клинком Власти Россе, и был проклят. Приняв его силу, Таргот стал монстром, который направил почти все Восточные Войска имтердов против своих брата и сестры. Самум, конечно, не задавал лишних вопросов, и также пошел за ним.

Таргот почти на минуту затих, прикрыв глаза, будто пытаясь все получше вспомнить. Эти воспоминания, казалось, давались ему не так просто, будто он всего лишь передавал нам то, что рассказывали ему наши родители, а будто правда знал это сам.

– Ему почти удалось убить их, но Самум помешал ему. Он потребовал Таргота объяснить, почему он пошел против приказа своего отца, как вдруг и сам Бетоуэт пришел им на помощь. Люди оставили с Лироем и Имперой одного из Богов, но тот едва остался в живых. Бетоуэт понял, что над Тарготом нависло страшное проклятье, и попросил всех, включая Восточные Войска и Самума, отступить обратно в Земли Марконнор. Бетоуэту, а также нескольким Богам, присланным помочь Лирою и Импере, пришлось уничтожить Таргота. Через некоторое время после этого, когда Россе в теле Алиакифа был им же уничтожен, произошел Великий Спуск. Скорее всего, Археев имтердов вызвал в Храм Актониса сам его владелец – Архей имтердов Геллар. Но там их всех ожидала ловушка. Архей людей Корть и Архей ардов Джефф попытались уничтожить почти загнанных в угол имтердов сами, но им помешал тот самый монстр, ранее натравленный людьми на имтердов в Храме Вордилиона. Он хотел уничтожить Лорда Винториса, забрав его силы Высшего Лорда, и с их помощью уничтожить весь мир. Никто из них не мог этого допустить, и тогда Корть и Джефф пожертвовали собой, чтобы запечатать этот Храм на столько, на сколько это будет возможно. Восток был, через несколько лет, полностью уничтожен, и правящие там Импера и Лирой погибли. Бетоуэт и Ширава были запечатаны в Храме Актониса вместе с остальными имтердами.

– Так…Откуда тогда взялись мы? – не понял я, вообще без проблем уложив в голове все то, что он сказал ранее.

– У Лироя и Имперы были дети. Друг от друга. Они остались в Храме Бетоуэта, поскольку он был на Востоке, а не в Землях Марконнор. Никто не знает, как они попали на Запад. Но люди, их Археи, быстро нашли их, и предложили им свою помощь. Дальше было решено передавать подлинную историю нашего рода только по достижении каждым ребенком 20 лет. Это было доверено мне, как самому старшему из вас. Но…Обстоятельства заставили меня поторопиться. – вздохнул он.

– Я – имтерд…И не абы какой… – как?то артистично поднял руки Френтос.

– В любом случае, это все, что я знаю.

– Да уж…Это придется еще переварить. – вздохнул я.

– У нас еще будет время по пути в Пирамиду. – кивнул Таргот.

– Значит, Информаторы?

Короткая пауза.

– Информаторы. – ответил Таргот.

– К слову, мне казалось, что Самум меня напополам разрубил. И вас тоже. Вот вопрос – как мы выжили, и где наши раны? – поднялся на ноги Френтос.

– Видимо, окто Самума позволяет ему, как и мне, контролировать чувства. Но у него это, видимо, получается получше, чем у меня. – также вставая, говорил я, чтобы вообще не упоминать Архея.

– Сомневаюсь, что твои иллюзии могут создать такую жуткую боль, и настолько реальное представление того, что от тебя отрезают куски.

– Ты, Френтос, кажется, умнее заговорил. – улыбнулся я.

– Самое время. В Ренбире ум ценится превыше всего. – встав, отряхнулся, все еще до предела серьезный, Таргот.

– А Кайла? Она решила не идти с нами? – снова огляделся я, не находя девушку нигде поблизости.

– Когда мы очнулись, она сказала, что хочет выяснить у людей вон там, – указал в сторону перекрестка возле города Таргот. – не видели ли они моего провожатого.

– Значит, мы собираемся присоединиться к Информаторам?

– Мы должны были сделать это уже давно. Их много, а почти все они живые легенды. Хоть, вообще, и с дурной репутацией. Они знают, как нам поступить. Им покровительствуют Археи людей, и наши знания будут им очень важны.

– О, да. Пусть они мне только намекнут – я засуну Самуму его топор ему же в жопу! – треща суставами, потянулся Френтос, будто бы не выспавшийся после смерти.

– Только пока мы не доберемся до Информаторов, о имтердах лучше помолчать. Не будем наводить панику. А на кого списать «второй поджог» Кацеры, думаю, все уже понимают.

– Вообще, если Кайла говорит, что знает, что Дума был здесь, как думаете, на самом ли деле он был во всем этом как?то замешан?

– Был. Но сейчас его здесь нет, и не было. Не знаю, какую силу почуяла Кайла, но это был не он.

– Откуда ты знаешь? – не понял я.

– Сейчас нет смысла об этом говорить. Серпион расскажет вам все от начала и до конца, когда мы найдем Информаторов.

– Ну нет. Он такой же придурок, как и ты. Он будет мямлить, и кормить нас обещаниями. – покрутил головой Френтос.