Последний отзыв
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Стихотворения
Год написания книги
1887
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Пред голосом нелепой клеветы.
Когда в сырой земле я буду спать глубоко,
Бессилен, недвижим и всеми позабыт, —
Моей могилы одинокой
Твоя слеза не оросит.
И, может быть, в минуту злую,
Когда мечты твои в прошедшее уйдут,
Мою любовь, всю жизнь мою былую
Ты призовешь на строгий суд, —
О, в этот страшный час тревоги, заблужденья,
Томившие когда-то эту грудь,
Мои невольные, бессильные паденья
Ты мне прости и позабудь.
Пойми тогда, хоть с поздним сожаленьем,
Что в мире том, где друг твой жил,
Никто тебя с таким самозабвеньем,
С таким страданьем не любил.
1881
«Из отроческих лет он выходил едва…»
Из отроческих лет он выходил едва,
Когда она его безумно полюбила
За кудри детские, за пылкие слова.
Семью и мужа – всё она тогда забыла!
Теперь пред юношей, роскошна и пышна,
Вся жизнь раскинулась, – орел расправил крылья,
И чует в воздухе недоброе она,
И замирает вся от гневного бессилья.
В тревоге и тоске ее блуждает взгляд,
Как будто в нем застыл вопрос и сердце гложет:
«Где он, что с ним, и с кем часы его летят?..»
Всё знать она должна и знать, увы! – не может.
И мечется она, всем слухам и речам
Внимая горячо, то веря, то не веря,
Бесцельной яростью напоминая нам
Предсмертные прыжки израненного зверя.
Март 1882
Г. Карцову
Настойчиво, прилежно, терпеливо,
Порой таинственно, как тать,
Плоды моей фантазии ленивой
Ты в эту вписывал тетрадь.
Укрой ее от любопытных взоров,
Не отдавай на суд людей,
На смех и гул пристрастных приговоров
Заветный мир души моей!
Когда ж улягусь я на дне могилы
И, покорясь своей судьбе,
Одну лишь память праздного кутилы
Оставлю в мире по себе, —
Пускай тебе тетрадь напомнит эта
Сердечной дружбы нашей дни,
И ты тогда забытого поэта
Хоть добрым словом помяни!
6 октября 1882
Бред
Несется четверка могучих коней,
Несется, как вихорь на воле,
Несется под зноем палящих лучей
И топчет бесплодное поле.
То смех раздается, то шепот вдвоем…
Всё грохот колес заглушает,
Но ветер подслушал те речи тайком
И злобно их мне повторяет.
И в грезах недуга, в безмолвье ночей
Я слышу: меня нагоняя,
Несется четверка могучих коней,
Несется нещадная, злая.
И давит мне грудь в непосильной борьбе,
И топчет с неистовой силой
То сердце, что было так верно тебе,
Тебя горячо так любило!
И странно ты смотришь с поникшим челом
На эти бесцельные муки,
И жалость проснулася в сердце твоем:
Ко мне простираешь ты руки…
Но шепот и грохот сильней и грозней…
И, пыль по дороге взметая,
Несется четверка могучих коней,
Безжизненный труп оставляя.
Когда в сырой земле я буду спать глубоко,
Бессилен, недвижим и всеми позабыт, —
Моей могилы одинокой
Твоя слеза не оросит.
И, может быть, в минуту злую,
Когда мечты твои в прошедшее уйдут,
Мою любовь, всю жизнь мою былую
Ты призовешь на строгий суд, —
О, в этот страшный час тревоги, заблужденья,
Томившие когда-то эту грудь,
Мои невольные, бессильные паденья
Ты мне прости и позабудь.
Пойми тогда, хоть с поздним сожаленьем,
Что в мире том, где друг твой жил,
Никто тебя с таким самозабвеньем,
С таким страданьем не любил.
1881
«Из отроческих лет он выходил едва…»
Из отроческих лет он выходил едва,
Когда она его безумно полюбила
За кудри детские, за пылкие слова.
Семью и мужа – всё она тогда забыла!
Теперь пред юношей, роскошна и пышна,
Вся жизнь раскинулась, – орел расправил крылья,
И чует в воздухе недоброе она,
И замирает вся от гневного бессилья.
В тревоге и тоске ее блуждает взгляд,
Как будто в нем застыл вопрос и сердце гложет:
«Где он, что с ним, и с кем часы его летят?..»
Всё знать она должна и знать, увы! – не может.
И мечется она, всем слухам и речам
Внимая горячо, то веря, то не веря,
Бесцельной яростью напоминая нам
Предсмертные прыжки израненного зверя.
Март 1882
Г. Карцову
Настойчиво, прилежно, терпеливо,
Порой таинственно, как тать,
Плоды моей фантазии ленивой
Ты в эту вписывал тетрадь.
Укрой ее от любопытных взоров,
Не отдавай на суд людей,
На смех и гул пристрастных приговоров
Заветный мир души моей!
Когда ж улягусь я на дне могилы
И, покорясь своей судьбе,
Одну лишь память праздного кутилы
Оставлю в мире по себе, —
Пускай тебе тетрадь напомнит эта
Сердечной дружбы нашей дни,
И ты тогда забытого поэта
Хоть добрым словом помяни!
6 октября 1882
Бред
Несется четверка могучих коней,
Несется, как вихорь на воле,
Несется под зноем палящих лучей
И топчет бесплодное поле.
То смех раздается, то шепот вдвоем…
Всё грохот колес заглушает,
Но ветер подслушал те речи тайком
И злобно их мне повторяет.
И в грезах недуга, в безмолвье ночей
Я слышу: меня нагоняя,
Несется четверка могучих коней,
Несется нещадная, злая.
И давит мне грудь в непосильной борьбе,
И топчет с неистовой силой
То сердце, что было так верно тебе,
Тебя горячо так любило!
И странно ты смотришь с поникшим челом
На эти бесцельные муки,
И жалость проснулася в сердце твоем:
Ко мне простираешь ты руки…
Но шепот и грохот сильней и грозней…
И, пыль по дороге взметая,
Несется четверка могучих коней,
Безжизненный труп оставляя.
