Таня. Жестокие игры

Герман, милый, дорогой!

(Пританцовывая, лезет в платяной шкаф, закрывая за собой дверцы.)

Входит Герман, в его руках сверток и бутылка вина.

Герман. А где Татьяна?

Дуся смотрит на шкаф и, безнадежно махнув рукой, уходит.

В шкафу слышно ворчанье.

(Обернулся, выключил радио, подошел к шкафу. Грозно.) Безобразие! Кто сюда впустил собаку?! Да, да… и притом дворнягу, я это чувствую по запаху.

Из шкафа слышен лай. Герман закрывает шкаф на ключ. Оттуда доносится жалобный писк.

Ага. Вы испугались, почтенная собака. Вы просите пощады?

Таня(тоненьким голоском). Добрый Герман, выпустите бедную собаку на волю, я не кусаюсь, я честный, добропорядочный пес.

Герман. Вы уверены, что не кусаетесь, уважаемая собака?

Таня(так же). Я даю честное собачье слово.

Герман открывает шкаф. Таня бросается ему на шею, он берет ее на руки и кружит по комнате. Она целует его глаза, лоб, виски.

Оба хохочут.

Таня. Вот тебе, вот тебе, в такой день и опоздал. (Тихо.) Ведь завтра, ты помнишь…

Герман. Да… пятнадцатое ноября…

Таня. Пятнадцатое… Год назад в этот день мы познакомились…

Герман(передает ей сверток). Вот… это тебе.

Таня(быстро развертывает). Музыка! (В ее руках маленький игрушечный музыкальный ящичек, раскрашенный в веселые цвета.) Слышишь, она играет. (Крутит ручку ящика – раздается нежный, мелодичный звон.) Она про нас играет, Герман… Милый, с наступающим…

Герман. И тебя…

Взявшись за руки, они идут к столу.

Таня. Вино?

Герман(открывает бутылку). Да… Салхино.

Таня. Какое название… Сал-хи-но! Похоже на пу-те-ше-ствие! Сегодня мы напьемся с тобой пьяными, да, Герман? И будем бить посуду!

Герман(наливает вино). Это идея. (Поднимает бокал.) За тебя!

Таня. За будущее пятнадцатое ноября.

Герман. В тысяча девятьсот тридцать пятом году…

Таня. В тридцать шестом…

Герман. В тридцать восьмом! Мы будем с тобой праздновать пятилетие… Интересно, что с нами будет в тридцать восьмом? Не знаю.

Таня. И я не знаю. Ведь это случится через четыре года, мы станем старые-старые… Тебе стукнет двадцать восемь, а мне – двадцать пять. Ты станешь тогда знаменитым конструктором.

Герман. А ты?

Таня. А я… Я буду любить тебя.

Герман. Тогда за пятнадцатое ноября в тысяча девятьсот тридцать восьмом году!

Таня. Ура! Тысяча девятьсот тридцать восемь раз – ура!

Пьют.

Что ты делал сегодня?

Герман. Был в наркомате. Потом в Главзолоте. Там бездна народу – казахстанцы, конечно… Страшно кричат и грозятся выполнить план. Шум подняли невероятный.

Таня. Ну, а твои дела?

Герман. Чертежи у наркома, так что понимаешь сама… Вот-вот ждем решения.

Таня. Трусишь?

Герман. Ясно.

Таня. Ну и дурак. Твоя драга будет лучше! Вот увидишь!

Герман вздыхает.

Суп нравится?

Герман(ест). Угу.

Таня. Герман… а ты… ты съел бы таракана, если бы этим мог спасти меня от смерти?

Герман. Съел бы… Тьфу! (Бросает ложку.) Ну что за дурацкие мысли! Брр…

Таня(наливает вино). За дурацкие мысли! (Вскрикнула.) Да! Ведь я не рассказала тебе самого главного. (Таинственно.) Сегодня я чуть не заблудилась!

Герман(засмеялся). В Сокольниках? Ну, не ври, не ври.

Таня(горячо). Честное слово! Сегодня для лыж такая легкая погода, и я ушла далеко за круг. Знаешь, там настоящий лес, тихо, ни души, только птицы, небо и снег. И вдруг мне стало страшно, мне показалось, что Москва далеко-далеко – за тысячи километров, и я где-то на севере, а вокруг волки, медведи… Ух как я испугалась, даже заревела от страха… И вдруг услышала шум трамвая – он шел в шагах ста от меня.