Мямля

– Давай, только быстро. В машину сажусь.

– В Сочи не поеду. Хотите – увольняйте! – я говорил так смело, потому что знал: раз у них нет кадров на Сочи, то в Богом забытую Анапу вообще никого не найдут и мое положение там стабильно. – Да, и фыркать на меня не надо: кандидатура нашлась.

– Кто это?

– У Вики работает. Юрист. Толковый парень.

– Фамилия как?

– А хрен его знает. Зовут Лелик. Он там один.

– Ладно, позвоню ей, спрошу. А ты оборзел!

Циркуль отключился, и я тут же набрал юристу:

– Поговорил. Готовься к интервью. С тобой свяжутся. Кстати, как твоя фамилия?

– Ягер.

– Это же ликер! Помнишь, в горах пили?

– Не только. Переводится как охотник, егерь.

– Ты что, немец?

– По родословной, да. Этнический.

«Ликерная» фамилия Лелика развеселила меня и надеясь, что вопрос решен, я нырнул в ближайшую забегаловку глотнуть пивка.

Запущенный мной рекрутинг дал плоды уже на следующий день.

Отсобеседовав и отпустив Лелика, Циркуль недоуменно посмотрел на Костика.

– Что это было? – скорее сам себя спросил он.

– Тебя что-то смущает? – возразил тот. – По-моему, перспективный малый. Смотри, сколько дипломов приволок. Даже бумажка Эм-Би-Эй есть.

– Да он мямля какая-то!

– Это же плюс для нас! – Костик всегда старался заглянуть в будущее. – Какой объем продаж в Сочи помнишь? А деньги выводить Пушкин будет? То-то. А этот сделает что скажем. По нему видно.

– Операционку за него кто тянуть будет? Он же не в зуб ногой! Без опыта, – понимая, что весь геморрой ляжет на него, вяло сопротивлялся Циркуль.

– Решим и тебе поможем! – улыбнулся Костик. Размышлять долго он не любил. – А этого берем! Знаешь, хорошо, что Леха соскочил. Хлопотно с ним, больно любопытный! Оставим его в Анапе.

Вечером мне предсказуемо позвонила Вика.

– Ты что моего мальчика переманиваешь? – опустив политес, кричала она в трубку. – Работать не хочешь – вали, а другим не мешай!

Вдоволь наоравшись, она прервала связь.

Некий резон в ее воплях все же был. Лелик единственный среди баб отдела кто мог поехать в командировку хоть к черту на рога, не прикрываясь больными детьми, месячными и тому подобное.

«А может они любовники? – пришла мне в голову шальная мысль. – Вот она и бьется за милого!»

Вика и нравственность существовали отдельно друг от друга. Ее муж по прозвищу Оливье предпочитал обществу жены компанию мужчин, пиво и одноименный салат, куда в конце концов и падала его пьяная физиономия, все это развязывало Вике руки.

Через неделю, преодолев саботаж начальницы и другие бюрократические козни, Лелик, в новом, купленном по такому случаю костюме, улетел в Сочи.

Позвонил он мне уже в Анапу:

– На выходные хочу приехать. Не возражаешь?

– Валяй! – приняв неизбежное, я подумал: – «Теперь будет мотаться по каждой мелочи!»

Лелик приплыл на утреннем «Метеоре», и я провел ему экскурсию по своей маленькой гостинице.

Поглазев на фриз, картины, камин и прочий декор, он похвалил, скрывая нотки зависти:

– Красиво у тебя, компактно. А у меня разруха.

– Зато масштаб! – улыбнулся я, хотя уже знал: «Столица» обречена, ее вот-вот продадут и снесут.

Мы позавтракали, стало жарко, и, оттягивая разбор проблем юриста, я повел его на пляж, однако релакса так и не дождался Он что-то бубнил мне на ухо, а замолчав, ждал ответа, и я вынужденно отвлекался от созерцания окружающего мира.

Надеясь, что выпивка расслабит гостя, я заказал обед, и мы расположились в тени платана.

Холодный Рислинг приятно охлаждал и кислил в горле, свежий шашлык источал сок и аромат, и радость жизни наполняла меня с каждыми бокалом.

Лелик тоже пил и, монотонно жуя мясо, продолжил грузить меня своими вопросами. Выпитый алкоголь никак не влиял на его флегматизм, и я понял, что бухать с ним не интересно.

На кофе мы пошли ко мне. При отсутствии мест в отеле летом я жил в комнате отдыха рядом с баней. Некоторые даже шутили: «Такого номера с сауной и бассейном мы не видели даже заграницей!»

Попав в мои «апартаменты», юрист, как и многие до него, принялся с интересом разглядывать одну из стен, сплошь увешанную фривольными фото баб, приколами из интернета и цитатами Шопенгауэра.

– А ничего, что это видят посторонние, к примеру, горничные? – спросил он удивленно.

– Мою репутацию уже ни что не спасет! – рассмеялся я. – В 90-е, у магазина «Олимп» на Пресне промышлял спекулянт по кличке Чума. Когда он приезжал на Чегет, то селился всегда на квартире, заранее предупредив хозяев, что на стене, поверх обоев, нарисует Ленина. Ездил он часто и в половине домов Терскола со стен на тебя с броневика смотрел Ильич.

Повесь и ты в своем кабинете что-то веселое. Будет сидеть не так противно, когда все на море.

– Возможно, – протянул Лелик, доставая из портфеля бумаги и бутылку Ballantine's. – Это тебе.

«Благодарить не ты должен!» – подумал я, и, убирая презент, сказал долгожданное: – Показывай!

Разложив на столе бухгалтерские документы, Лелик, ожидая пояснений, достал ежедневник, ручку, и следующий час я открывал ему глаза на положение дел в его санатории.

Он пытался что-то спрашивать, но плохо понимая смысл моих ответов, старательно записывал их.