Архитектор

Золотов умолк, надолго приложившись к чашке, будто глотал вместо кофе коньяк. Потом робко спросил:

– Как он? Митичев.

– По мне лучше умереть. Шансов выкарабкаться нет.

Золотов осушил чашку залпом, прижал к губам кулак и стал тихонько насвистывать, уставившись в стену. Горин не сводил с него взгляда. Тот словно чувствовал, то и дело проводил по лбу ладонью, вытирая испарину. Казалось, ещё несколько минут, и Золотов полыхнёт огнём. Спас стук в дверь.

– Да-да, входите! – оживился он. Голос обрёл твёрдость.

Горин покачивался в кресле, скрестив руки на груди. Золотов молчал, чуть слышно постукивая по столешнице костяшками пальцев, похожими на короткие сосиски. Говорили руководитель дирекции кибернетики, – моложавый простак, представился как Аркадий, – и юрист корпорации Аврора Сергеевна, утончённая блондинка в изысканном красном деловом костюме, с холодными голубыми глазами и взглядом, полным обольщения.

– «Отражение» – побочное направление нашей работы, – говорила Аврора едва ли ни медовым голосом, теребя золотую подвеску в виде буквы «А», покоящейся на её груди, – нейросети, искусственный интеллект, био- и генная инженерия, медицина – вот наши приоритеты. Как и партии. Может прозвучать самонадеянно, однако, мы – надежда человечества на спасение в случае кризиса.

– Тем не менее, меня интересует именно «Отражение два ноль». Я хочу разобраться, что произошло с господином Митичевым.

– Как и все мы! – чуть не вскрикнул Аркадий. Горин глянул на него, как надсмотрщик на зэка. Аркадий скрючился, уставившись на руки.

– «Отражение два ноль» – настоящий прорыв в кибернетике, – продолжала Аврора, не обращая на реплику коллеги внимания.

– Я слышал, но в подробности не вдавался, – сухо ответил Горин.

Аркадий вклинился:

– Представьте, – быстро заговорил он, – полное погружение. Эмоции, чувства, ощущения – всё настоящее. Если вчера мы могли показать только красивую картинку, вспомните наши «Путешествия в Отражении», то теперь мы создали физическую гиперреальность. Раньше клиент думал, что если на него нападёт дикое животное, то это… страшно, неожиданно, однако, – графика. «Два ноль» совершенно другое дело. Запахи, боль, прикосновения, вкусы… Вы не представляете, насколько это великолепные ощущения. Благодаря новому «Отражению» за какие-то десять минут люди смогут проживать целые жизни, которых у них никогда не было и не будет, встретить давно умерших родных, побывать на других планетах.

– Расскажи, сколько было тестовых входов, – вмешался Золотов.

– Семьдесят три. Всё наше подразделение участвовало. Каждый прожил там примерно по шесть лет. Мы даже умирали. Никаких физиологических изменений не зафиксировано. Исследования проводились с академией наук. Я ума не приложу, что случилось с господином Митичевым.

– Он кричал «Они убьют меня», бросался на людей. Это показания группы, контролировавшей вход, – сказал Горин.

– Да, такое было, – Аркадий поник, – Мы растерялись и перепугались. Всё-таки первый официальный запуск проекта. Понимаете, та «Модель», то есть загружаемый мир для «Отражения два ноль», довольно своеобразна…, – тут он осёкся.

Горин вскинул брови.

– Ну, говори, чего уж теперь, – безрадостно проговорил Золотов и нервно забарабанил пальцами, – между нами.

– «Красная комната», – Аркадий густо покраснел.

Горин поморщился и едва не сплюнул.

– У нас больше сотни предзаказов, – начал Аркадий, но его оборвала Аврора, не сводившая глаз с Горина.

– В любом случае в модели господина Митичева нет ничего убийственного, как и в любой другой. Всё, что мы используем – абсолютно безопасно, – проговорила она.

– Выходы вы не прекратили? – Горин обратился к директору.

Вновь ответила Аврора.

– Нет оснований. У нас обязательства перед акционерами и клиентами. Мы должны придерживаться их интересов.

Когда она говорила, с её губ не сходила колкая усмешка. Она насмехалась над очевидно бесплодными попытками инспектора выяснить правду здесь, в этом кабинете, под строгим взором вождя на портрете. Аврора играла с Гориным, как кошка с мышкой, давая ложную надежду. Она понимала: истиной будет, что она скажет, а Горин изложит в рапорте, который подпишет генеральный прокурор и направит в архив. Так бумага закрепит абсолютную правду, основанную на абсолютной лжи. Дмитрий же чувствовал себя импотентом, утешаемым шлюхой. Пора заканчивать спектакль.

– Всё тайное становится явным, – он взял театральную паузу.

Аврора обнажила в улыбке белоснежные зубы.

– Вы совершенно правы, господин инспектор, – елейным голосом произнесла она.

Модель № 312

Горин не мог привыкнуть к тишине в квартире. Скинув туфли и пальто, он подошёл к двери в детскую, некоторое время прислушивался, потом осторожно повернул ручку. Включив свет, инспектор застыл на пороге. В комнате витал слабый цветочный аромат. Скромное по размерам пространство под яркой лампой в виде расписанного мультяшными героями воздушного шара, устремившегося в нарисованное на потолке солнечное небо, как-то удивительно расширялось, превращаясь в безграничный мир детских фантазий. Горин не находил сил к чему-то здесь прикоснуться с тех пор, как дочь оказалась в лечебнице. Прошло три месяца. Казалось, год. На книжных полках, столе, засыпанном рисунками, осела пыль; едва заметно от сквозняка покачивались кольца на гимнастическом уголке; куклы в ярких платьях за столиком для чаепития глазели друг на друга, вскинув кверху пластмассовые ручки, будто ждали, кто вдохнёт в них жизнь. Горин посмотрел на кровать дочери, перевёл взгляд в другую сторону, где стояла колыбель – деревянная белая с высокими бортиками, резко выключил свет и захлопнул дверь.

Лицо его превратилось в непроницаемую восковую маску.

На кухне Горин сбросил оцепенение. В холодильнике оставалась бутылка пива, слипшиеся спагетти, немного говяжьего фарша. Он приготовил простой ужин. Вышло съедобно, но поел без особого аппетита и удовольствия, просто набив по армейской привычке желудок. За трапезой успел просмотреть на лэптопе досье на десяток человек из персонала НОВА и направленные из полиции протоколы допроса. Как и предполагалось, никто не имел к Митичеву никакого отношения. Он вспомнил о пиве, когда еда закончилась. Отложив оставшиеся документы на завтра – всё равно без толку читать, никакой зацепки не получишь, Горин достал запотевшую бутылку и пошёл в гостиную.

Там он упал на диван, скрутил крышку, подождал, пока рассеется дымок над горлышком, и сделал долгий глоток. Телевизор выдавал фоном тошнотворное ток-шоу. Горин ждал выпуска новостей. Его интересовала молодая парочка боевиков НОА, убитая на его глазах. Хорошо думалось под музыку. Он владел всё ещё современным виниловым проигрывателем с левитирующим на магнитном подвесе диском. Горин щёлкнул кнопкой, и через мгновение пространство взорвалось глубинным звучанием «Токкаты и фуги ре минор» Баха.

Горин попытался разложить по полочкам итоги последних суток.

Вариант первый: Митичев стал жертвой боевиков из Национальной освободительной армии. В пользу версии говорил организованный политиком крестовый поход против левого подполья. Сколько членов НОА растолкали по тюрьмам – не сосчитать. Соответственно, мотив – банальная месть. Горинское руководство склонялось к этому же варианту. Им выгодно убить одним камнем двух зайцев: раскрыть заговор и пробить брешь в стане леваков. Но пособник должен затесаться в персонал НОВА, причём работать не каким-нибудь уборщиком, а спецом группы контроля входа в «Отражение». Эти ребята проходили проверку по базам госбезопасности каждый месяц, при малейшем подозрении их ждало в лучшем случае увольнение, в худшем – арест.

Вариант второй: политика «слили» свои же. Клан Митичева находился у «кормушки» непозволительно долго по меркам партийной элиты. На жирную должность претендентов хоть отбавляй. Почему бы не подговорить кого-то из НОВА разыграть несчастный случай? Горину версия показалась рабочей. Единственное, дадут ли «наверху» добро на её отработку? Не станет ли он сам жертвой придворных интриг, ведь, как известно, лес рубят – щепки летят. Проще уж свалить всё на НОА. Несколько показательных расстрелов бы не помешало.

Вариант третий: на него действительно кто-то напал в «Отражении». Какая-то тварь, неведомая и весьма злобная кибернетическая сущность. Другого объяснения внезапному помешательству Митичева не находилось. По большому счёту, «Отражение два ноль» – нечто новое и неизведанное, не имеющее аналогов в мире, если верить надоевшей рекламе НОВА. Почему бы не поверить в сказку об иных мирах, кроличьей норе, набитой ужасами. Версия, конечно, экстраординарная, но сбрасывать её со счетов преждевременно.

Инспектору стало ясно одно – работа с «Отражением два ноль» должна быть немедленно остановлена. Если с её помощью можно убивать, то… Горин вспомнил Аврору: «мы должны исполнить обязательства перед клиентами». И кто клиенты? Элита партии, промышленники, власть… Неужели кто-то задумал извести всю верхушку государства? От этой мысли по спине инспектора пробежал холодок.

Он очнулся от дремоты как раз в тот момент, когда тонарм проигрывателя вернулся на место, а на телеэкране появилась искорёженная «мазда». Картинка повторяла сцену виденной им кровавой расправы. Дмитрий прибавил громкость: «боевики террористической организации «Национальная освободительная армия» оказали вооружённое сопротивление силам правопорядка и уничтожены спецназом», – равнодушно произнёс бот-ведущий. Лицо убитого мужчины показали крупным планом. Он странным образом походил на Горина. Впрочем, инспектор считал себя человеком со вполне «средней», ничем не выделяющейся внешностью, мало ли какие случаются совпадения. Больше его тронули слова о «вооружённом сопротивлении», какого в помине не было. Он поймал себя на мысли, что ему жаль эту парочку. Мир давно живёт во лжи, гиперреальности, зачем ещё создавать «Отражение»?

О Митичеве в новостях не сказали ни слова.

Горин нажал кнопку пульта и экран почернел. В этот момент зазвонил мобильник. Номер незнакомый.

– Слушаю, – строго ответил Горин.

Ответил молодой мужчина. Голос, судя по металлическому отзвуку, специально искажён. Кто-то шифровался.

– Вы меня не знаете, я вас знаю. Странно, да? – сказал неизвестный.

– Ничего странного. Кто вы?

– Будете удивлены, инспектор, но когда-то мы встречались. И не в этом городе, не в этой стране. Интересно знать где?

– Если честно, не очень, – Горину не понравилась эта дешёвая манипуляция, и он уже хотел отрубить связь.

– У меня есть информация, которая вам нужна, – незнакомец перешёл к делу.