Лошадь как Искусство. Часть 1

Оглянувшись по сторонам, мы увидим, что существуют химические элементы, которые объединяются в более сложные молекулы, те в вещества, организмы… Статистически, все организмы, человек, общество (объединение организмов) движутся по пути увеличения сложности. Конечно, бывают срывы в деградацию, как у паразитов, но в целом эволюционная тенденция вполне наблюдаема.

Техника развивается и усложняется. Наука движется вперед. Мастер быстро учится делать простые вещи, но повышает свой уровень за счет распознавания и умения работать со сложными вещами или более виртуозного владения инструментом. Точно также, с усложнением общества, усложняются взаимоотношения, растет индивидуальность. Женщина перестает просто ждать обеспечения от мужчины и рожать ему детей. Она строит карьеру, обретает самостоятельность. Да и вообще отношение к семье меняется, и причина этого – изменения в обществе, которые происходят из-за изменений в науке, повышения знаний, то есть информационной составляющей, об окружающем мире. Таким образом, увеличение сложности системы за счет появления новых свойств и улучшения функционирования в более сложной среде. Другое дело, что чем сложнее система, тем больше неожиданных эмерджентных и побочных свойств она приобретает. Некоторые из них негативные, и исчезают в процессе отбора, но есть много нейтральных, не оказывающих никакого эффекта на жизнь и эффективность системы в целом. Их можно игнорировать. Вроде бы…

Но на самом деле все намного интересней! Относительно недавно ученые выяснили, что естественный отбор в эволюции шел бы гораздо дольше, если бы не крайне важное свойство организмов, на которое никто не обращал внимания. Мусор! Дело в том, что микромутации в генах происходят постоянно, но они не влияют на сиюминутную ситуацию, однако роль их колоссальна. Именно эти «побочные» продукты, незаметно накапливаются и комплексно приводят к резким качественным изменениям в геноме. Тем самым необъяснимым «скачкам эволюции». Как это соотносится с поведением лошади? Точно также: множество мелких незначительных изменений в вашем поведении еще до занятий, сторонние шумы или воздействия могут в секунду изменить ситуацию. И чем тоньше настройка нервной системы или выше ставки, по мнению лошади, тем важнее влияние этих «мелочей».

Для настройки информационно ориентированной системы, вроде сложной психики, приходится привлекать системы более высокого уровня, а говоря простым языком, специалистов по мозгу, психике, медицине, техническим устройствам и т. д. Собственно, для этого они существуют.

Вместе с тем, в природе одновременно есть организмы простые и сложные, как и сообщества организмов разного уровня. Почему же системы такие разные? Потому что они существуют в разных условиях. Например, дождевой червь и какой-нибудь любитель рыбалки вроде бы живут рядом, на них оказывает влияние одна среда… но на самом деле, и материя, и информация, и энергия, и даже сигналы времени для них принципиально разные! Тот же любитель рыбалки, пусть он будет профессором астрономии, и сидящий рядом с ним, и работающий с ним в одной обсерватории, тоже любитель рыбалки, но разнорабочий, живут в принципиально разных в информационном плане мирах, по-разному расставляют приоритеты, интересуются разными вещами, по-разному принимают решения, и т. д. И хотя внешне их что-то объединяет, но если посмотреть на работу мозга, то это системы принципиально разного уровня и устройства.

Чем выше разнообразие в системе, тем она стабильнее, тем лучше себя регулирует, тем она устойчивее к разнообразным воздействиям! Мне нравится аналогия с человеческой рукой. Пальцами вы можете играть на музыкальных инструментах, рисовать, писать, управлять различными предметами, делать хирургические операции, массаж, показывать фокусы и т. д. Но для драки пальцы сжимаются в кулак. Разнообразие функций резко падает, остается только одна простая и примитивная – бить. Причем, пальцы в такой ситуации часто страдают и долго не могут оправиться. Но любителю подраться другого и не нужно. Он, как правило, понятия не имеет о других возможностях пальцев. В обстановке расслабленной, разнообразной, информационно насыщенной, рука снова может стать сложной системой, но для этого нужно приложить значительные усилия и время. А самое главное, что человек, использующий пальцы по назначению, уже не хочет применять их в драке. Здесь я хочу сделать одну оговорку в отношении боевых искусств, которые, напротив, являются системой воспитания человеческих качеств и настоящие мастера, в первую очередь, обучают, как не вступать в драку, а уж если вступил, как не ломать себе пальцы. И в психологической основе своей боевые искусства не имеют никакого отношения к реальным схваткам.

По аналогии со сжатой в кулак рукой, примитивные и не слишком интеллектуальные организмы объединяются в стаи: у них мало мыслей, и лишь одна идея заставляет существовать вместе и воплощать ее в жизнь. Чем примитивнее разум, тем больше потребность принадлежать к стае, поскольку основная подоплека этой идеи базируется на простых инстинктах. Развития в таком подходе нет. Лозунги и догмы влекут простотой и ясностью, и объединение в группы создает ощущение силы… и минимизирует индивидуальность. За счет этого вырвавшиеся в лидеры личности способны поднять массы, захватить власть, но именно такой подход извращает первоначальные сложные и хорошие идеи. Упрощение – это всегда отсутствие развития, нищета и деградация. Но к этому мы еще вернемся.

Умные организмы, как и умные люди, интересуются многим, им трудно объединиться на основе одной простой идеи. У них слишком ярко проявляется индивидуальность, поэтому они не состоят в организациях, имеют мало друзей… Глупость проста, ум сложен. А теперь представьте, что чувствует человек, привыкший взаимодействовать с лошадью «на кончиках пальцев», понимать ее эмоции и язык тела, сложность развитого интеллекта, когда видит примитивное грубое обращение, или когда ему предлагают «отработать» в день несколько лошадей. Ведь сбросить свой уровень «до заводских настроек» можно почти мгновенно, при том, что на восстановление его уйдет очень много времени и сил.

Увы, с повышением сложности повышается не только адаптивность к разного рода обстоятельствам и возможности, но уязвимость системы. Для простоты я буду использовать слово «хрупкость». Другими словами всегда найдется «слабое звено», которое окажется не достаточно совершенным в каких-то обстоятельствах и даст сбой, всегда возникнут побочные эффекты и свойства, которые будут мешать целенаправленному функционированию. К примеру, у человека много возможностей, но и много болезней, психических отклонений, а с увеличением срока жизни их число только нарастает. И совсем другое дело медуза. Во всяком случае, о медузах-психопатах нам не известно, а еще есть бессмертные медузы. Человек, по сравнению с медузой или даже «энергосберегающей» рептилией, сильно дорого обходится в содержании. Да и как биологический вид, человечество не раз проходило через «бутылочное горлышко», когда выживал лишь очень небольшой процент населения, на чем человечество могло и закончиться, а медузы уже существуют почти без изменений уже миллионы лет.

В чем дело? В том, что простые системы, за счет небольшого количества простых элементов и связей, совершенствуются намного проще, а значит, более надежны. Старые, притертые друг к другу и проверенные временем структуры обычно устойчивые, но простые. А «простые», значит приспособленные только к небольшому количеству воздействий. Если говорить эволюционным языком, в них работает стабилизирующий отбор, направленный на сохранение текущего состояния.

Получается интересная вещь: чем разнообразней и сложнее условия существования (материальные, энергетические, информационные или временные), тем больше элементов и связей в системе, и тем больше вероятность поломок и отклонений. Несовершенство системы дает толчок к поиску равновесия за счет введения новых элементов. Это ведет к усложнению связей между ними… и вводит очередной дестабилизирующий фактор. Получается, что выгодней существовать не меняясь? В теории да, но только если пищи хватит на всех сородичей, плодящихся в благоприятных условиях с невероятной силой. И если не меняется среда. А вот среда меняется постоянно, и это прямой путь к появлению новых форм существования, то есть биологическому разнообразию. А разнообразие, в свою очередь, провоцирует еще большее усложнение, потому что более простые способы существования уже заняты. В это время происходит «притирка» новых элементов под уже имеющиеся условия, как притираются новые запчасти в автомобиле.

Стабильность и изменчивость, коллективизм и индивидуализм, конформизм и независимость – все это вечные дихотомии природы. Для противостояния нужно объединение, традиции, стабильность. Для изменения индивидуализм, свобода, гибкость. Но эволюция не всегда протекает плавно и однообразно. До определенного периода система сама себя регулирует, но накапливающиеся изменения меняют структуру постепенно, и через какое-то время начинают доминировать так, что система уже не способна их сдерживать или маскировать. Тогда она вынуждена резко перестроиться или погибнуть.

Увеличение сложности – это глобальный закон Вселенной. Большой взрыв создал неоднородности среды: энергии и вещества. Неоднородности вещества сложились в туманности. Из них сформировались звезды. От звезд произошли твердые планеты, на которых появилась простейшая жизнь, первоначально просто самовоспроизводящиеся химические процессы. Потом они становились все более разнообразными, создавая жизненные формы в разных экологических нишах. Известным нам пределом сложности является разум… Представить что-то сложнее мы пока не в состоянии, как лягушка вряд ли способна представить идею создания симфонической музыки или даже необходимости волос на теле. Но мы знаем, что с каждым разом хрупкость систем повышается. Более сложные элементы, более сложные соединения, большее информационное пространство, охотники, земледельцы, первые государства, искусство, наука – рост сложности из поколения в поколение. А с ростом наших знаний о мире, повышения значимости технологий, отрыва от природы растет и уязвимость нашей цивилизации. И уязвимость лошади. Да, лошади – существа хрупкие. Сложные и уязвимые.

Но есть хорошие новости: уязвимость во многом компенсируется гибкостью. О гибкости и жесткости мы поговорим отдельно, но то, что нам сейчас нужно запомнить, что чем жестче система, тем менее она адаптивна. Сложная система не может быть жесткой, это повышает ее хрупкость, и приводит либо к поломке, либо к быстрому истощению ресурсов.

Для усложнения систем, то есть улучшения ее функционирования, существуют определенные механизмы, которые часто копируются инженерами у природы. Перечислим лишь некоторые:

– Перебор случайных вариантов. Чаще всего используется природой – это мутации и рекомбинации. В технике – это «метод тыка» – самый презираемый инженерами подход, выявляющий некомпетентность и отсутствие четкого понимания процессов и целей. Зато этот прием часто используется в областях, связанных с творчеством: в искусстве, бизнесе, исследованиях на передовом крае науки и т. п. Элемент «подлавливания» и удачи часто присутствует в обучении животных, особенно таких индивидуалистов, как кошки.

– Вариации – это ускорение процессов мутаций при экстремальных условиях. С этим связаны, так называемые, «скачки эволюции», когда процессы вдруг ускоряются и одна форма резко переходит в другую. Тут все просто: чем суровее условия, тем по меньшему количеству параметров и жестче идет отбор, которому помогают рекомбинации генов. Собственно, для этого и существует разделение на два пола: мужской – это поле для экспериментов, разнообразие, а женский – стабильность в отношении выбранного направления, чтобы эволюцию не уносило слишком далеко. В инженерии – это «мозговой штурм» – генерация любых, самых безумных идей. В искусстве и обучении животных этот прием тоже применяется довольно часто. Например, лошадь, стремясь получить поощрение, может предлагать множество разных знакомых ей трюков, и потом выдумать совершенно новый.

– Стороннее вмешательство. В природе это может быть объединение видов (симбиоз), вмешательство бактерий и т. п. В человеческой культуре это, например, земледелие и животноводство, давшие качественный скачок. В технике – это вызов специалиста из другой отрасли. Поэтому так важны межотраслевые специалисты в современной науке, терапевты в медицине, работа на стыке областей и т. д. В обучении лошади вы можете пользоваться огромным спектром приемов из других школ: классики, вестерна, испанской гарроча, трейла, кликер-методом, системой Парелли и т. п.

– Повышение идеальности системы за счет улучшения связей или качества элементов, то есть энергии, материи, информации или времени. Это появление узкоспециализированных элементов вроде копыта лошади, или видов вроде северного оленя или гепарда, развитие некоторых областей мозга человека. В технике мы постоянно стремимся улучшать механизмы, достаточно сравнить автомобили начала XX и XXI века. Это самый распространенный «классический» способ обучения лошади – постепенно, методично, доводя до совершенства. Подобным образом работают мастера Высшей школы, дрессажа и т. д.

– Переход к Надсистеме или объединение с другой системой схожего уровня сложности. В природе это, например, объединения разного вида травоядных животных (газелей, жирафов и зебр, чтобы видеть хищника в разных ситуациях и предупреждать друг друга, или объединение волков в охотничью стаю), где каждый играет свою роль. У людей это общества, объединение мозга с гаджетами, в науке понимание глобальных природных закономерностей, и как они работают в конкретной области. Некоторые считают, что такой прием как раз используется в конном спорте, где лошадь как бы подтягивается до уровня Человека или объединяется с ним. Но здесь как раз ничего подобного. Симбиоз выгоден обоим, и происходит добровольно для решения проблем. А мы, по большей части, паразитируем за счет лошади. Впрочем, такое взаимовыгодное объединение возможно! Оно ведет к совместному развитию, и именно этот подход пропагандируют многие «мягкие методики» и в некоторой степени Высшая школа. О подходе к Лошади, как к Искусству, мы и будем говорить в данной книге.

Любое изменение порождается двумя факторами: необходимостью (то есть препятствиями) и возможностью (способностями). Если нет необходимости, все остается как есть. Если нет возможностей, организм вымирает или упрощается. Нам всегда крайне интересно наблюдать за проявлениями возможностей других: способностями в спорте, игрой ума в детективе, искусством и мастерством и т. д. Необходимость возникает только, если существует нечто, что является препятствием, и его нужно преодолеть, а если это невозможно или слишком трудно, то оттолкнуться и пойти в другую сторону. Об этом, кстати, говорят и талантливые режиссеры, выстраивая задачу для актеров. Именно поэтому самые красивые песни пишутся о несчастной любви, а нам всегда интересно наблюдать за драмой или борьбой. В этой книге перед нами развернется драма истории человечества. Я не буду рассказывать все нюансы эволюции, остановлюсь только на тех, которые привели людей к понятию искусства. Правда, для этого сперва нужно было сформировать устройство, способное понять, что это такое. У нас это мозг.

Просто о сложном, и сложно о простом

Если говорить о мозге, как о системе, идущей по пути увеличения сложности, то квантовые частицы объединяются в атомы, атомы в молекулы, молекулы в клетки-нейроны, нейроны в нейронные блоки, которые составляют ядра, органы, поля, нейронные сети. И на каждом уровне проявляется свое эмерджентное свойство. Поведение индивида лишь частично описывается работой нейронов, а частично в этом «виноваты» нейронные поля, сети и т. д. Таким образом, в мозге все основано на биологических законах, и, с одной стороны, эта система довольно простая, но с другой стороны долгий и сложный путь его формирования, а также взаимодействие между полями, конфликты индивидуального и социального, изменения и стабильности, получения выигрыша и экономии энергии и т. д. создают ту большую сложность, с которой имеют дело психологи, психиатры, врачи и ученые.

Как и все в эволюции, мозг создавался из тех элементов, которые уже существовали, наращивая дополнительные мощности, детали и преобразовывая имеющиеся. В англоязычной технической литературе существует сленговое слово «клудж» (kludge). Инженеры и программисты используют его для устройств или программ, которые «собраны на коленке» из того, что не предназначено для конечной цели, но кое-как работают. Так вот мозг – это клудж, совершенно не предназначенный для обдумывания. Собственно, именно поэтому наше мышление такое неустойчивое, эмоциональное, полное заблуждений, когнитивных ошибок, легко поддается чужому влиянию и легко разрушается или деформируется. Но именно с помощью мозга мы воссоздаем и осознаем окружающий нас мир. С его помощью мы воспринимаем и обрабатываем сигналы внешнего мира, храним представления о нем и о самих себе. Правда, чаще не осознаем, а создаем (!) свой собственный мир. В древности этим свойством наделяли богов. Но не льстите себе: «мы» – не только люди, но все остальные организмы, хотя по ходу рассказа касаться я буду только лошадей, людей и наших ближайших родственников.

Представления человечества о мозге менялись с течением времени. Поначалу это был просто достаточно вкусный продукт: полный жира и белка. Более-менее стройные концепции о характере человека (понятно, что о животных тогда мало кто думал) появились еще в глубокой древности, когда первые земледельцы впервые поняли, что годовые циклы как-то связаны с сменой положения звезд на небе, и немедленно сочинили астрологию, благо, закономерности мы выдумывать умеем. Потом была эпоха Античности, когда самым большим техническим достижением в Афинах был водопровод. И поскольку ничего более сложного, чем человеческий характер, древнегреческий философ Гиппократ тогда не знал, он и вывел теорию характеров на основе текущих и преобладающих в теле человека жидкостей: крови, слизи и двух видов желчи. Так появились сангвиник, флегматик, холерик, меланхолик. К реальности это, конечно, имеет весьма условное отношение, но аж до начала Эпохи Просвещения такие представления держались очень устойчиво. Однако, почти через полторы тысячи лет, Европа встала на путь технического прогресса, и умами ученых и философов завладела механика. Успех ее был настолько грандиозен, а достижения высоки, что телу немедленно приписали свойства биологических механизмов, а мозг… еще долго оставался предметом темным, хотя какие-то подозрения на этот счет уже рождались. Позднее, уже в начале XX века, с ростом исследований, ему тоже начали приписывать свойства механизмов, что было хоть и наивно, но отчасти правдиво. Потом было открыто электричество, а с созданием компьютеров, представления о мозге, как суперкомпьютере, заполонили все научные и ненаучные издания. Потом открыли голограммы, и мозг сравнили с голограммой, потом создали сетевые серверы, и мозг мгновенно покрылся нейросетями…

Голова – предмет темный

Мозг состоит из нейронов – нервных клеток, генерирующих и принимающих электрические импульсы. Не будем вдаваться в подробности данного процесса, но крайне важно понимать, что нейрон – это живая клетка, со своей химией, ритмикой процессов, необходимостью обеспечения питанием и защитой и т. д. То есть это – химическая лаборатория, выдающая определенные вещества и электрические разряды в ответ на воздействие. Как и любая клетка в организме, при попадании одних веществ она выдает одни сигналы, при попадании других – другие, а некоторые воздействия могут даже менять ее ядерную ДНК, то есть устройство, что, неизбежно, приведет к изменению исходящих сигналов. Важно и то, что входящих сигналов от других нейронов могут быть сотни тысяч (они идут по отросткам – дендритам), а исходящий всего один, передающийся через «провод» -аксон (который иногда может немного ветвиться). Максимальная длина отростка в мозге человека 15 см, в теле около 30, а в спинном мозге может достигать 1 метра!

Конец «провода» обычно обрывается, и этот обрыв называется синапсом, на котором располагается небольшой шарик-капсула, наполненный химическими молекулами – нейромедиаторами. В организме их более двадцати, а их комбинации могут доходить до, более чем, двухсот (и это только те, что выявлены к настоящему времени). Выделяясь в синаптическую щель, они не просто переносят данные о сигнале к следующему нейрону… Они его кодируют! Пузырек, проходящий через синаптическую щель, содержит комбинации двадцати нейромедиаторов в разных пропорциях. Эта комбинация разводит сигнал между нейронами, запуская различные нейроны, их цепочки и блоки. То есть перед нами гигантская криптографическая машина! Если создавать искусственный интеллект, то к каждому синапсу нужно строить специальный криптографический компьютер, и даже для воссоздания мозга простого существа, вроде улитки, потребуются миллиарды компьютеров, соединенных между собой в единую сеть! Мало того, комбинация нейромедиаторов отвечает также за эмоцию, которая сопровождает сигнал. Это нужно затем, чтобы в будущем организм знал, каким образом реагировать на самые слабые, еще не устойчивые сигналы такого типа, и стремился к развитию или прекращению ситуации по принципу «нравится/не нравится» еще до того, как она разовьется. То есть запись «мыслей» в нейронах принципиально отличается от бинарного кода компьютера. Нейрон сам и создает мысль, кодируя ее множеством соединений нейромедиаторов.

Недавно было открыто явление синаптической пластичности. Отросток-дендрит, соединяющий два нейрона – это не провод, а живая ткань, из которой периодически вырастают дендритные шипики и, таким образом, дендрит ветвится, что обеспечивает контакт не с одним, а многими нейронами. Эти шипики получают входные данные от других нейронов, при этом сигналы бывают различной силы. Если конкретный сигнал постоянен, то срабатывает механизм, позволяющий нейрону усилить этот сигнал, а остальные подавить – это и называется синаптической пластичностью. Это явление крайне важно для адаптации к сенсорной информации, а если по-простому, то так организм определяет приоритетные сигналы и учится реагировать даже на слабые, усиливая их за счет наращивания шипиков дендритов, если они имеют значение. Таким образом происходит усиление слабого постоянного сигнала. Рост дендритных шипиков может быть как случайным, просто по мере пересечения, так и направленным: нейроны могут излучать химические вещества, «призывающие» шипики других нейронов. Эти химические соединения называются факторы роста нервов (ФРН), они крайне важны для работы мозга, поскольку они-то и выстраивают приоритеты в его развитии, привлекая к соединению определенные дендриты, а не все окружающие. Как это происходит, пока не ясно.

Мало того, синапсы работают не однонаправлено, то есть не как электричество в проводах! Часть информации передается обратно в передающий синапс от принимающего. Эта обратная передача также позволяет создавать цепи усиления слабых сигналов, увеличивая их значения. Когда подобную схему работы (не говоря о том, что это мозг) принесли для проверки ведущим программистам, они сказали, что такая схема работать не должна, и вообще непонятно, как тогда происходит процесс выбора и обработки информации. Но мозг прекрасно справляется с этой задачей. Почему так происходит? Как раз потому, что нейроны – это клетки. Внешне они похожи, но вот гены в них работают по-разному, выдавая разный ответ – разные импульсы, химические вещества, продолжительность и т. д. И поэтому до сих пор невозможно создать настоящий искусственный интеллект на основе микросхем. В мозге важно не только огромное количество гибких подвижных связей, которые постоянно перестраиваются, но и изменение сигнала, а главное – самой химии клетки. Изменение химии – это изменение реакции, а раз так, то мозг может выстраивать приоритеты. Поэтому о химии мозга нам придется говорить отдельно.

Вокруг нейрона, как изоляция в электропроводке, располагаются клетки глии. Они занимаются не только изоляцией, а также обеспечением нервных клеток питательными веществами и отводом продуктов их жизнедеятельности. Нейрон не может жить и функционировать без этих клеток! Для обеспечения работы глимфатической системы, занимающейся обслуживанием нейрона и вывода продуктов его жизнедеятельности, как раз и существует сон. Ее деятельность можно сравнить с уборкой в квартире после вечеринки. И чем дольше и здоровее сон, тем лучше уборка и восстановление. Разумеется, как все части организма, работающие органы снабжаются кровью, а не работающие почти не снабжаются. В результате, что работает, то и развивается, что не работает, то постепенно умирает. Это один из принципов живых организмов. Однако нагрузка тоже должна быть адекватной. Она может доходить почти до предела, расширяя границы возможностей, но не переступать границы прочности. Переход этих границ приводит к разрушениям, и все силы организма пойдут на восстановление, а не развитие. А восстановление – вещь дорогая. Как говорится «вход рубль, выход – три».

Очень хорошо этот принцип описан в книге Моше Фельденкрайза «Осознавание через движение». Идея состоит в том, что любое обучение приятно и вызывает любопытство, пока вы остаетесь в безопасной зоне. Обучаясь, вы расширяете эту зону. Но как только вы переходите границу комфорта, доходите до предела, организм чувствует опасность, и больше не хочет доходить туда, где может быть разрушен. Поэтому мы останавливаемся в наших достижениях, не получаем удовольствия от работы или обучения. Перегрузка всегда вредит в долгосрочной перспективе, и не приводит к росту. Это легче всего объяснить на примере мышечной ткани: если у вас травма, организм стремится ее залечить, и вам нужен очень длительный отдых, а весь ресурс организма уходит на восстановление. Серьезная физическая нагрузка также создает микротравмы в мышцах, и ежедневные избыточные нагрузки приводят к истощению не только мышц, но и нервной системы. Мышцы очень сильно связаны с гормональной системой. А вот кратковременная нагрузка с достаточным восстановлением, напротив, провоцирует рост мышц – расширение возможностей организма.

Что мышцы, что мозг всегда стремятся к максимальной адаптации и сохранению энергии за счет использования разных хитрых приемов. Все кто не использовал их, давно уже умерли от истощения. Мотивация – вещь важная, но не беспредельная, и постоянное нахождение вне «зоны комфорта» – это бесконечный изматывающий стресс. Как бы ни была сильна ваша мотивация, вы вряд ли сможете бегать со скоростью гепарда или летать в открытом космосе, а кто это делает, сильно рискует, поэтому постоянно возвращается в «зону комфорта». Генетика у всех разная, существуют оптимисты и пессимисты, любители борьбы или тихие наблюдатели, и за «выход из зоны комфорта» агитируют как раз первые. Для 99% бизнесменов активность – нормальное состояние, они не могут жить по-другому. Борьба и постоянное движение и есть их «зона комфорта». Если их заставить из нее выйти, и засесть за монотонное изучение срезов мозга, они неизбежно окажутся в состоянии постоянного стресса и впадут в депрессию.

Но тут стоит сделать одну оговорку. Выход из «зоны комфорта» – это, без сомнения, стресс, но кратковременный стресс ведет к расширению возможностей. Поэтому да, периодически осваивать и пробовать что-то новое или прилагать сверхусилия необходимо, но помнить о необходимости восстановления и цене успеха. И вот тут у каждого свой баланс. Тем более, что для выхода из этой зоны требуется ощущение «предвкушения» результата, то есть мотивация и энергия, которая тоже не достается организму бесплатно. Но вернемся к устройству нейронов.

Нейроны, аксоны и дендриты, обмотанные клетками глии, в мозге расположены очень плотно, между ними нет пустого пространства. Количество нейронов, как и объем мозга – величина строго индивидуальная, хотя и частично наследуемая. В среднем, у современного человека от 80 до 100 млрд. нейронов при весе мозга около 1350 грамм, но индивидуально разброс может быть от 600 до 2200 гр. То есть вариабельность персональных параметров больше, чем у любого другого животного на Земле. Поскольку плотность мозга близка к плотности воды, то и объем его можно считать близким к 1350 куб. мм. Однако у новорожденного младенца очень небольшое количество связей между ними. Любое обучение – это и есть создание связей между нейронами, то есть прорастание дендритов и аксонов, создание «минифабрик» по производству нейромедиаторов на концах синапсов, обязательное обволакивание «проводов» клетками глии, подведение кровеносных сосудов и т. д.

Наиболее активно у человека нейронные связи формируются в возрасте 2—3 лет. Количество отростков-синапсов только от одного нейрона колеблется от 5 до 100 тысяч! А есть предположения, что таких связей может быть до 1 миллиона! И тут крайне важно понимать, что свойства и способности – это и количество нейронов, заданное изначально, и число синаптических связей, которые мозг растит в течение жизни. Особенно в раннем возрасте! Я говорю о богатой информационной среде, в которой должен расти как ребенок человека, так и жеребенок, если вы хотите умную, контактную и безопасную лошадь-друга. Забегая вперед скажу, что рост синаптических связей – процесс энергозатратный и не самый приятный. Поэтому мозг детей в этом возрасте выдает им множество эндогенных опиоидов и каннабиоидов, вследствие чего наблюдается увлечение волшебными сказками, чудесами, подвижность и стремление к веселью. Ко времени полового созревания этот процесс замедляется, а к 25 годам становится крайне медленным. Поэтому так приятно бездельничать и ни о чем не думать или пользоваться привычными шаблонами или чужими схемами, экономя энергию и избегая реальной умственной деятельности! Ведь энергозатраты работающего мозга колоссальны: у человека он занимает всего 2% тела, а в активно работающем состоянии потребляет до 24—25% энергии! (а кислорода до 30%). Во время активной работы кровоток в мозге резко возрастает почти втрое! Если он две недели проработает в таком режиме, то ни одно сердце не выдержит, а человек просто умрет от истощения. Понятно, что организм всеми способами пытается перестать думать, и в обычной жизни энергопотребление сбрасывается до 9% за счет различных уловок и отвлечения на привычные действия, происходящие по шаблонам.

Нейроны объединяются в различные группы от маленьких до очень больших. Самые эволюционно древние образования, как правило, очень небольшие по размеру, но устойчиво работающие в силу долгого эволюционного пути, выверенных шаблонов и колоссальной экономии энергии. Например, ганглии (узлы или скопления нервных клеток) у насекомых, которые руководят всей их деятельностью. Работа эта не зависит от сознания, хотя насекомые способны выполнять очень сложные действия. Он выбирать, свободно оценивать и обладать индивидуальными чертами они не могут. Собственно, и живут не долго, в сравнении с обладателями крупного мозга. Зато все знают от рождения, и учиться им не надо.

Стоит помнить, что изначально мозг не предназначался для мышления. Главная цель любого организма – просуществовать некоторое время, чтобы успеть создать свои генокопии. А для всего этого нужна пища. Для ее добычи существуют две принципиально разные стратегии выживания.

«Медленная» хорошо видна на примере растений: они не передвигаются, а ждут, когда питательные вещества поступят к корням или попадут на специальные рецепторы. Изменения в растениях происходят крайне медленно, гибель семян высокая, поэтому они вынуждены производить их в большом количестве или испробовать другие способы размножения. Нервная система им не нужна, они ничего не чувствуют, поэтому растительноядные животные питаются ими в огромных количествах. Питательная ценность их (за счет мощных межклеточных оболочек) низкая, способность к адаптации тоже.

«Быстрая» стратегия подходит для животных. Гораздо эффективнее самому найти пищу или убежать от того, кто хочет сделать пищей тебя. В этом случае нужно меньше потомков, и организм может стать сложнее, осваивая новые ресурсы. Для этого ему необходимо двигаться, то есть управлять телом и быстро реагировать на изменяющуюся ситуацию. Для реакции нужна нервная система, а мозг – это уже более сложный орган, управляющий нервной системой. Чем более сложные движения совершает организм, тем больше требуется мышц и вариаций, и тем больший объем занимает мозг. То есть важен не только размер тела, но и сложность движений, ощущений пространства. Не случайно у человека 2/3 мозга занимают моторные области. Первая задача движения – перемещение тела в сторону благоприятных или от неблагоприятных изменений. В дальнейшем движение настолько усложняется, что организм способен совершать мелкие манипуляции со средой. Например, слоны могут даже рисовать хоботом, а лошади неплохо справляются с узлами и отрыванием пуговиц с помощью губ. Для них постоянное движение – не просто основа мышления, а жизненная необходимость. Но дальше всех пошли люди, потому что житель палеолита или неолита должен был уметь и знать кучу вещей о выживании, а самое главное, применять это на практике. Ну а в наше время самая сложная задача робототехники – сделать робота, корректно и свободно двигающегося в среде.

Видов нейронов довольно много, каждый предназначен для собственной деятельности: слух, зрение, моторика и т. д. В ассоциативной коре действуют особые ассоциативные нейроны, способные обрабатывать с сигналами от разных областей одновременно. С помощью них мы формируем целостное впечатление об объекте, процессе и т. п. думаем, творим и т. д. У человека и некоторых высших животных существуют нейроны, которых нет у других. Или нейрон человека и насекомых существенно отличаются друг от друга по размерам, но принципиальной разницы между нейронами млекопитающих почти нет, и даже крупные специалисты не способны отличить нейрон человека от мыши или лошади.

Группы нейронов, отвечающих за движение конечностей и всего тела, находятся в спинном мозге. Там же производится та самая «психическая энергия», которую так любят использовать психологи и эзотерики. «Психическая энергия» – это нервные импульсы определенной силы и частоты, которые передаются через клетки ретикулярной формации, подобные тем, которые производят клетки сердца для его ритмичного сокращения. А поскольку количество их у всех разное, то мы имеем как очень активных, так и крайне пассивных особей, и каждая выбирает свою жизненную стратегию не потому, что так хочет, а потому что у нее либо избыток, либо недостаток энергии. Есть даже такая болезнь «астеническая психопатия», характеризующаяся как раз недостатком психической энергии. Его можно совсем немного изменить за счет питания, усиления физической активности, условий среды или стимулирующих препаратов, но не стоит забывать, что в организме все рассчитано, каждый орган имеет индивидуальный предел прочности, а изменения – далеко идущие последствия. И чем они дальше от изначально заданных генетических параметров, тем дороже плата за отклонения от индивидуальной нормы.

Со спинным мозгом связан, так называемый, архикортекс или древняя кора. Это образование появляется уже у рыб, а у нас занимает всего 1—2% от мозга. В первую очередь он отвечает за самую древнюю функцию – обоняние, ведь с помощью него в воде можно обнаружить пищу, врага, полового партнера и т. д. Обонятельные луковицы находятся возле лобной доли коры больших полушарий, а у более продвинутых животных вроде собак, лошадей и приматов, связаны с высшими центрами обоняния, расположенными в лобной доли. На этой базе строится половое обоняние и поведение, интуиция и… наш интеллект!!! Вернее часть потребностей, руководящих нашими мотивациями, которые этот интеллект обеспечивает. По сути, архикортекс представляет собой набор ядер и образований, управляющих сердцебиением, дыханием, давлением, половыми функциями, и принимающих большую часть сигналов от организма и из внешнего мира.

Поверх архикортекса образуется палеокортекс или старая кора, занимающая 2—3% нашего мозга. На самом деле некоторые структуры архи- и палеокортекса до сих пор вызывают споры о времени их появления. Но поскольку их процент в мозге крайне небольшой, а обе этих структуры возникают в эволюции с появлением рептилии, для удобства их именуют «рептильным мозгом». Разумеется, к современным рептилиям он имеет весьма условное отношение, ведь со времен своих первых предков современные рептилии сильно изменились. Вместе с тем, функции рептильного мозга крайне важны, ведь он управляет функциями внутренних органов, автоматической регуляцией циклов, всеми ритмами, импульсами, гормонами, эмоциями, сном, бодрствованием и другими потребностями и др. Потребность – это избирательная зависимость организма и мозга от неких факторов внешней или внутренней среды: температуры, химических веществ в крови и т. д. Потребности могут быть самыми разными. В свое время их классифицировали как американский психолог Абрахам Маслоу, так и советский академик, физиолог, биофизик и психолог Павел Васильевич Симонов. Надо сказать, сам Маслоу говорил, что его пирамиду потребностей сильно переоценивают, что это, скорее, абстракция. Тем не менее, как некую статистически верную модель, ее можно принять во внимание. Если же следовать Симонову, то на первом, базовом или физиологическом уровне находятся биологические или витальные и социальные потребности, заданные врожденно: безопасность (пища), размножение, доминирование. Но он них нам придется говорить отдельно. Также там базируется исследовательское поведение, то есть сбор новой информации для жизни. За нее отвечает «черная субстанция», располагающаяся также в глубине рептильного мозга. Одной из его важных частей является таламус, который отвечает за передачу сенсорной и двигательной информации от органов чувств (кроме информации от органов обоняния) к соответствующим областям коры больших полушарий, то есть неокортексу, о котором стоит поговорить отдельно. Но сейчас мы немного подробнее остановимся на сигналах.

На самом деле ни мы, ни другие живые существа, не воспринимаем окружающий нас мир в том виде, в котором он существует. С одной стороны рецепторов, то есть клеток, которые реагируют на то или иное воздействие из внешнего мира, довольно много, и каждая работает в своем, довольно узком диапазоне. Но в целом их можно разделить на три основных типа:

– механорецепторы, отвечающие за их раздражение механическим способом, в том числе температурой

– рецепторы электромагнитных волн, реагирующие на изменения света (фоторецепторы) или звуковые колебания

– химорецепторы, которые чувствительны к изменениям разных химических компонентов из окружающей среды

Существуют еще проприорецепторы, отвечающие за мышечное восприятие, но их можно отнести к первому типу.

Их комбинации и составляют все богатство наших ощущений и большое количество органов чувств.