Имя палача

– То, чего я стараюсь избегать, – со вздохом кивнул Аттамах. – Но я – это я, а вас Нити Судеб ведут по дорогам непознанного: так предписано свыше, и сделать тут ничего нельзя. Поделитесь со мной своей тревогой, уверен, вместе мы найдем начало пути. А дальше вы, как всегда, пойдете сами.

– В то столетие, когда на нашей планете орудовали Ловчие, на одном из островов Пенного Клыка произошла битва, способная вызвать изумление даже у многих знающих. Я имею неоспоримые доказательства того, что здесь сражалась одна из Карающих Матерей. И более того, – Маттер прерывисто вздохнул, – там, на острове Тар, пали ее роботы-монки, а сама она, не имея возможности покинуть планету, отправилась в странствия, чтобы впоследствии стать одной из богинь пеллийского сонма.

Аттамах изумленно распахнул глаза и посмотрел на Маттера; князь увидел, как заиграли желваки.

– Я слышал, что Карающие Матери имеют силу до сих пор, – очень тихо произнес он, – и хорошо, что далеко, очень далеко отсюда.

– Это еще не все, о наставник. В нашем мире появился некто, крайне интересующийся этой мрачной историей. И он, насколько я понимаю, обладает ресурсами для того, чтобы прояснить какие-то ее детали. Какие именно – мне пока неведомо, но ясно, что его действия могут перевернуть многое.

– И вы предполагаете, что этот «некто» – не человек?

– Вы, как всегда, правы, господин мой. Мне нечем подтвердить мои подозрения, однако и забыть о них я не могу. Я пеллиец и я Посредник – сейчас это ужасное сочетание. На Таре находится могильник, в котором захоронены поврежденные монки Карающей Матери. Могильник почти полностью разрушен, и добраться до нижних ярусов без тяжелой техники немыслимо, там пришлось бы рыть гору… Однако я уверен, что дело это будет иметь продолжение, и возможен большой шум, последствия которого могут завести нас далеко. Этот «некто» ищет ее имя и ради этого имени готов на многое.

– Имя?! – скривился Аттамах. – Имя Карающей Матери?

– Да, имя той, что опустилась на остров Тар, чтобы убить группу Ловчих, которые исследовали его недра. Мы с вами не можем знать, что ему в имени наемной убийцы, но, по всей видимости, дело это очень серьезное. Те, кого он послал на Тар, искали именно имя Карающей, упрятанное где-то в древнем подземелье. Выжили они или нет, мне неизвестно, я не имел времени выяснить это, хотя предполагать сейчас могу что угодно. Гора рухнула в результате взрыва, его посланники оказались завалены, однако я не имею понятия, что находится внизу, в лабиринте давно заброшенной шахты.

Аттамах покачал головой. На лбу его появились морщины тяжкого раздумья, глаза прищурились.

– Тысячелетия для нас – вовсе не то, что для других, – медленно произнес он. – Мы живем сегодняшним днем, совершенно не думая о будущем, а для кого-то будущее определяется событиями, которые могли произойти целые эпохи тому назад. Нам кажется, что прошлого нет, а оно, наоборот, определяет те самые Нити, уйти от которых не дано никому. Имя Карающей может нести в себе информацию, за которую кто-то готов отдать многое. И оно же способно завязать в узел Нить нашего мира, а возможно, даже и порвать ее до срока. Вы правильно сделали, обратившись ко мне, князь Маттер. Как вы знаете, Смотритель Торга у нас – старый Итто, а он всегда дружелюбен с представителями нашей расы, и не только как гость на этой планете, а как разумный, помнящий о величии наших далеких предков. Идемте в лагерь, думается мне, он должен знать обо всем этом.

Теперь пришел черед удивляться Маттеру. Господин Итто, представитель огромной Империи Виртай, редко являлся на Торг, и почти всегда его присутствие обозначалось лишь краткой речью во время церемонии открытия – все остальное время он проводил в своем шатре, куда иногда приходили торговцы. Маттер знал его лишь постольку-поскольку, так откуда же было знать его Аттамаху?

– Мы познакомились с ним очень давно, – пояснил старик, глянув на князя. – Так давно, что и вспомнить об этом бывает странно. В те времена он очень интересовался нашей культурой и не пропускал ни единого Торга. Он часто просил достать ему старые книги, разных стран и разных эпох. Потом его жизнь сильно изменилась, но поверьте, Итто остается нашим верным и преданным другом. Он поможет.

Маттер согласно кивнул. Аттамах смотал свое кожаное покрывало, снова сунул его куда-то под плащ, и они быстро зашагали вниз по склону горы. Лагерь Торга находился правее, за рощицей низкорослых деревьев с удлиненными бронзоватыми листьями. Остров Банлун-Дарран, на котором часто происходил Торг, был необитаем. Пятьдесят лет назад извержение подводного вулкана смыло часть берега, уничтожив поселки нищих рыбаков, и владыка архипелага Урран, куда входил несчастный островок, не желая более слышать стоны своих подданных, наложил на все три острова Банлун жесточайшее табу. С тех самых пор к Банлун-Даррану не подходило ни одно судно, что и сделало его местом, удобным для Торгов.

– В очень скором времени, когда людей на планете станет больше, а техника – мощнее, мы еще наплачемся со всеми этими древними тайнами, – произнес Аттамах, шагая с Маттером через рощу. – Я-то этого уже не увижу, а вот следующим поколениям придется решать множество интересных задачек. Эта планета была чьей-то колонией… переходила из рук в руки, – он поднял правую ладонь и выразительно потер указательным пальцем о большой, – да хуже того, тут шли войны! И следы всего этого – в толще гор, глубоко под водой, или же просто на поверхности, в диких джунглях Континента Заката.

– Я много думал о решении наших предков, которым так надоело жить, что они добровольно согласилась уйти из Пространства, – проворчал Маттер, пыхтя трубкой, – и не смог найти ни одного ответа на множество мучивших меня вопросов.

– О, это область философии, друг мой. Впрочем, мы говорили с вами об этом, и я считаю, что нет ничего страшнее ожидания… особенно когда впереди все та же неопределенность!

Перед ними показались серо-коричневые надувные шатры. На этот Торг прибыли представители пяти рас из разных районов Галактики. Сделки заключались немалые, и все участники Торга, как понял Маттер, остались довольны собой. Для Смотрителя в этот раз работы не было вовсе – переговоры прошли гладко, так что торговый судья не понадобился. Традиция эта была давней, теряясь во мгле тысячелетий: но вот включение в нее потомков некогда великой расы, называвшей себя Человечеством, оказалось сперва случайностью, а потом признаком уважения. Маттер знал, что для людей теперь все серьезно… И как только первые звездные корабли, созданные ими, достигнут ближайших центров Разума, люди вернутся в великий круг созидания и обмена знаниями.

По дороге к лиловому шатру господина Итто Аттамах остановился и взмахнул рукой. Из-за гладкого пластикового короба энергоустановки, питающей временный лагерь, вдруг вынырнул миниатюрный мэнор в зеленой одежде с десятком карманов, радостно схватил ладонь старика, и тот поднял его на руки, как ребенка. Теперь Маттер разглядел, что мэнор – молодая девушка.

– Не вы ли дочь господина Кэноэ? – спросил он, улыбаясь. – Насколько я знаю, вы прибыли сюда в качестве ученика вместо вашего батюшки?

Юная мэнор конфузливо кивнула, спрыгнула на землю и коснулась ладошкой переводящего аппарата у себя на груди.

– Я счастлива видеть вас, Посредник Маттер. Отец велел передать вам привет, если я встречу вас, но во время моего первого Торга вы были так заняты… Меня зовут Влира, и я всегда к услугам вашей милости.

– Я рад нашему знакомству, госпожа Влира. Вы всегда можете располагать мной, как вам заблагорассудится, ведь с вашим отцом нас связывает многолетняя дружба.

– Если так, у меня есть просьба лично к вам, господин Маттер. Я изучаю историю, и я… я очень хочу прилететь на вашу планету. Личные средства позволяют мне это, но без вашей помощи мне рассчитывать не на что. Я уже даже начала изучать пеллийский язык, вот только книг мало…

– Вот так дела! – поднял брови Маттер. – Что ж, это трудно, но все же я могу устроить вам такую экскурсию. Вам известно, как связаться со мной, – будете готовы, так дайте знать!

– Ну и ну, – пробормотал Аттамах, когда Влира снова юркнула куда-то в сторону от песчаной дорожки, – действительно, времена меняются. И как вы думаете держать свое слово, Маттер?

– Это незаконно, но для меня возможно многое, – ухмыльнулся князь. – Она ведь знала, к кому обращаться: Кэноэ был первым мэнором, которого я видел в жизни, и вообще сыграл огромную роль в моей судьбе.

– А! Кажется, я вспомнил. Так это Кэноэ возил вас в той истории, когда вы прикончили Джардеша и вступили в права Посредника?

– Именно он. Давно же это было!.. Смотрителем от Контроля был тогда Ол-Оолни, а он всегда помнил свой долг. Дело не затянулось, вот потом уже мне стало трудно.

Аттамах остановился возле полукруглого входа в шатер Смотрителя, закрытого сейчас радужной пеленой силового поля. Едва он поднял руку, над головами гостей возникли две крохотные бусинки, беззвучно совершившие в воздухе двойную петлю, – такова была стража господина Итто. Когда роботы исчезли, раздался приятный мелодичный звон и поле упало, открывая дверь. Аттамах вошел в шатер первым.

Виртайцы дышали той же газовой смесью, что и люди, так что представитель Контроля обходился без скафандра. Эволюционный путь его расы был также схож с человеческим – собственно, господин Итто весьма походил на человека, за исключением блекло-оранжевой кожи и странного не то меха, не то перьевого покрова на голове. Большие овальные глаза чуть светились в приглушенном освещении шатра, а заостренные уши имели по три черные полоски. При виде гостей Итто встал с бесформенного мягкого мешка, заменявшего ему кресло, и радостно протянул вперед обе руки с длинными четырехпалыми кистями:

– Воистину этот остров благоволит ко мне! Мои юные помощники, присланные Лигой, отправились ловить рыбу – на Торге парни трудились столь усердно, что я не мог им отказать в этой забаве, – а теперь я, одинокий старик, должен сидеть тут, погруженный в свои никому не нужные размышления! Хотя, наверное, это все к лучшему: сыновья говорят, что теперь я могу заболтать кого угодно, а это не всем нравится. Садитесь, друзья мои, дела закончены, а вина у меня хоть залейся! Ничто не помешает нам напиться допьяна и потом отправиться на берег любоваться закатом.

– Позвольте мне помочь вам, дорогой Итто, – Маттер прижал руку к сердцу и улыбнулся, – ведь я здесь самый молодой.

– О-оо, ну да и вы уже не мальчишка! Садитесь, князь, мне нравится подавать гостям своими руками.

С этими словами виртаец подошел к белому то ли шкафу, то ли ящику под окном, звонко щелкнул пальцами, и в пластике распахнулась дверца, из которой выплыл небольшой столик, ножки его разъехались в процессе движения, а столик ловко опустился перед креслами-мешками, на которых сидели гости. Итто пошевелил пальцами. Теперь из белого шкафа выдвинулся поднос с плоскими тарелками, на которых лежали кусочки каких-то овощей и тонкие чашечки с маринованной рыбой. За ними потянулись овальные блюдца с ломтиками мяса, горками ярких разноцветных шариков и нечто, похожее на желтые стручки. Тарелки Итто аккуратно расставлял на столике. Закончив, он нырнул под свой низкий рабочий стол и достал корзинку с винами, произведенными явно на этой планете.

– Подарок господина Билласа, – сказал он. – Жаль, он уплыл сегодня утром, и мы так и не нашли время поговорить о поэзии в его родной Галотте.

– Билласу плыть домой почти месяц, – улыбнулся Маттер, – с учетом течений в этом сезоне.

– Да-да, – кивнул Итто и с легкостью перекинул свое бесформенное кресло через стол. – Это вам хорошо, Маттер, мало того что вы живете в самой развитой стране этого мира, так еще и сами стремитесь к прогрессу. Биллас вряд ли сможет построить такой воздушный корабль, как ваш «Даамир». Я ведь знаю, как вам помогали в его проектировании! Но если б не ваша неуемная живость ума, никакая помощь не дала бы результата.

Итто разлил вино по выпуклым желтым чашкам, поднял приветственно руку и выпил свою порцию одним глотком.

– Поэты говорят, что пить в одиночестве – проще простого, – заявил он. – Не знаю, я так и не смог этому научиться. Впрочем, в мои годы говорить о какой-либо учебе уже трудновато. В этом смысле я готов даже завидовать таким, как вы, Маттер. Вы, кажется, способны впитывать любые знания, не думая о грузе прожитого.

– Я отчаянно пытаюсь компенсировать нехватку систематического образования, ваша милость, – улыбнулся Маттер. – Если бы мне повезло учиться где-нибудь в ваших мирах, я, может быть, не выказывал такого любопытства.

– Нет-нет, вы были бы таким же точно, я знаю, о чем говорю. У вас кровь отчаянного исследователя, такие, как вы, открывали дорогу к звездам, не боясь оставить свои кости в ледяной мгле. Таких было много – и у нас, и у вас. Каждая раса имеет свой путь и своих безумцев, этот путь открывающих. Некоторые безумны более, иные менее и предпочитают плыть медленным потоком. От чего это зависит? Теоретики-эволюционисты спорят об этом миллионы лет, да толку что-то мало. Я не знаю… Скоро я отойду от дел, и вы меня уже не увидите, а мне жаль, друзья, ведь часто мне кажется, что я мог бы сделать для вас гораздо больше.

– По дороге мы встретили юную Влиру, дочь Кэноэ, – Маттер улыбнулся и поддел двузубой вилкой кусочек мяса, – и она, вдумайтесь только, мечтает прилететь на эту планету с частным визитом!

– Ну, – скривил узкий рот Итто, – могу сказать, что Контроль ей это запретить, конечно, может, но если за дело возьмется такой человек, как вы, то претензий быть не должно. Вы же знаете правила ограничений: никто не должен никого видеть и, главное – никакой деятельности. Смотреть, пожалуй, можно, однако визит такого рода должен остаться без последствий. Это вы, я думаю, способны гарантировать твердо…

– Визиты бывают разные, – с деланой задумчивостью произнес Маттер. – Нет, я не о Влире… Нашу планету посещали представители разных рас – и уже в те времена, когда она была приобретена представителями нашей – с соответствующим комплексом запретов, как вы понимаете.

Вилка в руке Смотрителя остановилась, и он поднял на князя свои ослепительно-желтые глаза:

– В истории этого мира случалось многое, но для Контроля все эти факты уже не имеют особого значения.

– Для Контроля – да, – согласился Маттер, смакуя насыщенное пряностями галоттское вино, – но для моей Пеллии – еще как. Например, последствия пребывания Ловчих…

Итто задумчиво прожевал рыбу, запил ее полной чашкой вина и откупорил новую бутылку.

– Вам нужно было служить Виртайской Торговой Лиге, господин Маттер, – проворчал он, – и я жалею, что мы потеряли такого сотрудника. Говорите… Можете заранее считать, что я на вашей стороне, так что не стесняйтесь. Если сболтнете лишнего, я ведь все равно не пойду на вас жаловаться, верно? И пить тоже не бойтесь, я сегодня в настроении, так что вам нужно пользоваться этим обстоятельством.