Последняя битва

По сторонам от фургона двое кочевых заарканили крюками поручни на крыше, соскочили с ящеров и, повиснув на веревках, стали подтягиваться.

Архип рывком поднялся с лавки, шагнул на середину отсека, целя из маузера сквозь смотровую щель в мутанта с правого борта.

В кабине клацнула дверца, жахнул выстрел – это Грива, выглянув наружу, шмальнул из обреза в мутанта слева. Кровь вперемешку с кусками плоти брызнула сквозь узкие амбразуры внутрь фургона, заляпав Шмидту грудь и шею. Башмачник отшатнулся и толкнул плечом Архипа. Глава клана непроизвольно вдавил спусковой крючок и выпустил длинной очередью все пули мимо.

Шипя проклятия, Архип Дека приставил к приемнику маузера последнюю обойму, вдавил маслянистые латунные патроны большим пальцем в плоский короб магазина перед спусковым крючком, и они со щелчками ушли вниз. До Октагона уже недалеко, там жрецы-каратели, там Ильмар Крест, новый хозяин московского Храма, которого Архип собрался шантажировать. Имеется у него для того документ важный, поэтому встречу не в обители назначил, где чужих ушей полно, протоколом всегда переговоры сопровождают в присутствии доверенных лиц… Дека поднял маузер, уперев деревянную кобуру-приклад в плечо, и выдернул опустевшую планку обоймы. Лязгнул затвор, дослав патрон в ствол.

Кочевник, воспользовавшись моментом, пока он перезаряжал пистолет, взобрался на крышу и притаился.

– А-а-а! – заорал вдруг Шмидт, пытаясь сорвать пулемет с крепления на станине и таращась на потолок. Сидевший напротив Киля, кусая губы, забился в угол, сжался, подогнув ноги к животу, боясь пошевелить раненой рукой.

– А-а-а! – продолжал тянуть Шмидт.

Архип зажмурился на миг. Ему сильно захотелось оказаться у себя на галерее, в башне клана, где есть комната с древней чугунной ванной. Погрузиться в подогретую воду, пропущенную через угольные фильтры, и чтобы рядом на табурете непременно стоял патефон и играла любимая пластинка.

Голова Шмидта дернулась, когда Архип звезданул ему прикладом в зубы. Блестящими безумными глазами светловолосый уставился на хозяина, беззвучно разевая рот. Потом схватился за лицо, размазывая по щекам кровь с разбитых губ, попятился к стене и вздрогнул. Что-то тупо стукнуло ему в спину, башмачник замер на миг. Медленно повернулся – под левой лопаткой торчал дротик – и рухнул всем телом на Килю.

Глава клана сжал зубы, задрав ствол к потолку, трижды выстрелил. В дырки от пуль упали лучики света, пронзив дымный сумрак фургона белыми полосами. Один луч мигнул, видимо, тварь наверху сместилась, заслонив на мгновенье отверстие. Архип крепче сжал пистолетную рукоять и дал очередь, дырявя крышу фургона кривым пунктиром.

Вверху раздался гортанный возглас. Подстреленный мутант шлепнулся на крышу, тонкий лист жести в передней части фургона прогнулся под ним, а глава клана продолжал палить в потолок, пока не расстрелял весь магазин.

Опустив маузер, Архип, хватаясь за стену, прошел к окошку, через которое можно было переговариваться с водителем, сдвинул заслонку и заглянул в кабину.

Грива сжимал руль так, что побелели костяшки пальцев. Сквозь щель в бронированных листах, приваренных к кабине вместо лобового стекла, виднелась накатанная колея, по краям которой тянулись редкие деревья. Впереди показались ржавые остовы древних автомобилей. Искореженные автобусы, грузовики, бесформенные смятые куски железа, снятые с рам кабины и горы покрышек – целое кладбище машин. За ним высился холм с редким подлеском на склоне. Отсюда до Октагона уже рукой подать.

– Дотянем?! – крикнул Архип, пряча маузер в кобуру.

Ему не нравился скрежет под днищем фургона. С того момента, как они разминулись с повозкой кочевых, звук стал громче. Видно, при ударе повредило ходовую. Самоход бросало из стороны в сторону, Гриве приходилось постоянно подруливать, резко выкручивая баранку то влево, то вправо.

– Не мешай! – огрызнулся башмачник.

Его курчавые сальные волосы растрепались по щекам, крупные капли пота стекали по шее за ворот расстегнутой рубахи. Ляпни он такое главе клана при других обстоятельствах, Архип сразу бы его пристрелил, но сейчас… сейчас все было по-другому.

Присев, он сунул руку в окошко, схватил обрез Гривы, лежавший на широком сиденье. Зажав его под мышкой, нашарил на стенке кабины патронташ, висевший на крючке над головой у водилы, и, выпрямившись, принялся заряжать оружие.

Два патрона Архип загнал в стволы, два стиснул зубами, отчего рот исказился уродливым оскалом. Забросил свернутый петлей патронташ на плечо и шагнул к станине с пулеметом.

Как раз вовремя. Через амбразуру глава клана разглядел двух всадников на ездовых ящерах, мчавшихся за самоходом. Наяривая пятками в поджарые бока манисов, мутанты, на которых из одежды были лишь меховые безрукавки и кожаные шорты, крутили над головами веревки с крюками на концах. Они подобрались почти вплотную. В нижней части кузова есть подножка, и если оба заскочат на нее, то, просунув руку в щель, смогут отомкнуть засов на двери либо, зацепив крюки за амбразуру, сорвать дверь с петель. Ящер-манис – сильный мутафаг, весу в нем меньше, чем в самоходе, но тут их два, как упрутся крепкими ногами в землю…

Архип опустился на одно колено рядом со станиной пулемета, положив обрез на локоть, тщательно прицелился и спустил курки. Заряд дроби снес правому ящеру половину черепа, разорвав в клочья меховую безрукавку на животе наездника, выбросил того из седла. Всадник слева с воинственным кличем метнул крюк на веревке в самоход.

Загнутая железка полетела вверх, ударилась о крышу фургона, лязгнула, зацепившись за поручень, и мутант, схватив веревку двумя руками, с воплем выпрыгнул из седла. Он громыхнул всем телом в дверь и заслонил амбразуру.

Архип переломил обрез, схватил один патрон, зажатый в зубах, но не попал им в ствол. Самоход резко повело в сторону, патрон упал на пол и откатился в угол. В амбразуру просунулась когтистая грязная лапища, зашарила по двери в поисках задвижки. Следя за рукой мутанта, Архип трясущимися пальцами пытался зарядить обрез, но все время промахивался мимо казенника.

Мгновения слились в вечность. Сердце в груди тяжело бухало, он слышал каждый вдох, казалось, что пот течет рекой с головы за шиворот и уже насквозь пропитал кожаную куртку, брюки, хлюпает в сапогах.

Мутант нащупал задвижку, потянул ее в сторону. Глава клана, так и не зарядив оружие, закричал, подался вперед и замолотил разряженным обрезом, как дубинкой, по жилистому, увитому набухшими венами предплечью твари.

И тут над ухом громыхнул пулемет.

Архип отпрянул к стене, заслоняясь рукой. Раскаленный ствол еще трижды плюнул огнем, чихая, как прохудившийся клапан в паровом котле, и смолк. Шатаясь, Шмидт, на бледном лице которого не было ни кровинки, отпустил пулемет и повалился на пол.

Архип устремил взгляд на дверь. Мутанта на подножке не было, створку вокруг задвижки и амбразуры забрызгало кровью. Значит, Шмидт завалил тварюку. Глава клана, опасливо косясь на щели в стенах, подобрался к двери и сдвинул засов на место. Справившись с дрожью в пальцах, зарядил обрез, выглянул из амбразуры.

Позади самохода тянулась колея, лес исчез, вместо него всюду виднелись остовы автомобилей, покрышки и всякий железный хлам. По сторонам больше не раздавались громкие крики и гортанные возгласы мутантов.

Прислонившись спиной к лавке, Архип вытянул ноги и прикрыл глаза – все-таки прорвались, выехали на кладбище машин. Сейчас он успокоится и глянет, как там Шмидт. Потом поможет Киле, после справится у Гривы, что с машиной. Надо только отдышаться. Нельзя, чтобы Ильмар Крест увидел его таким разбитым и… напуганным. Не мешало бы умыться перед встречей – Архип Дека все-таки глава одного из крупных кланов. Его бригады держат под собой большую территорию возле Лужников, над которой высится стоэтажная башня, оставшаяся со времен Погибели. С той башни город просматривается как на ладони.

* * *

Когда фургон въехал во двор Октагона и остановился возле одинокого фонарного столба, оклемавшийся Киля заканчивал перевязывать Шмидта. Архип сидел на лавке и вытирал лицо смоченным из фляги полотенцем.

Снаружи донеслись голоса, хлопнула дверца – это Грива выбрался из кабины. Взглянув на так и не пришедшего в себя Шмидта, Архип поднялся, осмотрел себя, одернул куртку под ремнем. Поставив ногу на лавку, протер рукавом запылившийся сапог, поправил кобуру с маузером у бедра и распахнул дверь.

Солнечный свет резанул по глазам. Архип встал в проеме, зажмурившись, чувствуя, как подрагивают пальцы. Легкий ветерок приятно холодил щеки, напряжение постепенно отпускало. Он посмотрел на безоблачное небо, оглянулся, невольно сравнив окутанный дымным сумраком фургон со склепом, и, ступив на подножку, спрыгнул на землю.

Возле машины терпеливо ожидали трое монахов. Двое в черных полурясах, надетых под доспехи из пластин панцирных волков, надежно защищавших грудь и спину, один в желтой тоге жреца-карателя. Протягивая блестящую кольчугу Архипу, он шагнул к нему со словами:

– Наденьте. – Спохватился и уточнил: – Достопочтенный Архип Дека?

Архип кивнул, разглядывая жреца. Лицо у того было почти треугольное: острые скулы, прямой нос, брови-скобочки, тонкие губы, обрамленные аккуратной бородкой, и узкий лоб. Светлые, как у Шмидта, волосы зачесаны назад.

– Среди кочевых, – пояснил жрец, – есть опытные охотники, они метко стреляют. Холмов вокруг заставы много, мы не можем их часто прочесывать, не хватает людей.

Глава клана молча взял кольчугу, натянул через голову. Подвигав плечами, поднял и опустил руки. Раньше он никогда не носил доспехов, повода не было. После слов жреца Архип призадумался, припомнив, как ранили Шмидта, а Киле продырявили руку в двух местах. И как мутанты Гриву не подстрелили? Выходит, не зря на самоход броню приказал повесить.

– Я мастер Федор, здешний распорядитель, – представился жрец. – Нужна ли вашим людям какая помощь?

– Да, – Архип махнул назад, – в кузове двое раненых.

За спиной раздался шорох, он обернулся. Из-под фургона вылез Грива, вид у него был возбужденный, глаза красные, волосы всклокочены. Вся одежда в пыли и пятнах машинного масла. Водила тяжело опустился на подножку под дверью и сказал:

– Хозяин, заднюю ось менять надо, муфта карданная – в хлам. В Москву так запросто не возвернемся. Тут ремонта на декаду…

Он вытер пот со лба и шумно вздохнул.

Направив жестом монахов в фургон, мастер Федор произнес:

– На заставе есть механики, самоход починят, токмо время надобно. Прошу… – Он плавно повел ладонью. – Преподобный Ильмар вас ожидает, следуйте за мной. – И зашагал прочь от фургона.

«Преподобный, – повторил про себя Архип. – Как быстро все меняется. Еще недавно при одном упоминании атамана Креста торговцы, шедшие караванами в Москву, приходили в ужас. И вот нате: Преподобный».

Глава клана башмачников шагал за жрецом, особо не глядя по сторонам, и размышлял, как лучше повести себя при разговоре с Ильмаром, ведь тот очень необычный человек, раз смог так быстро власть в Храме взять. Когда-то он занимал там высокий пост, потом что-то не поделил с Гестом и пропал. Долгое время о нем никто не слышал, а когда четыре сезона назад на въезде в город грабанули первый фермерский караван с юга, все узнали, что в Московии появился новый клан. Да не просто клан, а целое войско. Атаман Ильмар Крест совершил пару лихих налетов на заставы Ордена, после чего Гест попытался покончить с бандой. Когда же выяснилось, что Ильмар постоянно перемещается по округе, лагерем долго не стоит в одном месте, московский Владыка связался с Архипом, предложил союз заключить выгодный и сообща разбить наглого атамана. Но прежде отряд башмачников должен сопроводить самого Геста куда-то в Пустошь. В качестве платы тот обещал Архипу три новеньких бронированных «тевтонца», правда без пулеметов, но все равно. Такие сендеры делают только в мастерских Ордена! Машина надежная, с мощным двигателем и ходовой, которой сноса не бывает…

Архип покосился на навесы справа, где как раз стояли два таких, накрытые брезентом. Только сейчас он понял, что они пересекли широкий двор и направляются к добротному двухэтажному строению из камня. Архип осмотрелся, ведь он никогда прежде не бывал в Октагоне, самой крупной и укрепленной на порядок лучше других заставе Ордена. Ее двор представлял собой по форме правильный восьмиугольник. В дальней его части под стеной был курятник и загон для птицы, по соседству – пристройка для скота, рядом стойло с лошадьми. На высоте в три человеческих роста вдоль стен тянулись бетонные перекрытия, лежащие на толстых опорах. Приглядевшись, Архип смекнул, что конструкцией они отдаленно напоминают галереи в башне его клана. Видимо, на месте Октагона когда-то стояло высокое, крепкое здание, которое во времена Погибели не было до конца разрушено. Монахи сильно перестроили его, возвели на верхних этажах бастионы, обложив их кирпичом.

Архип оглянулся. Из фургона на носилках вынесли Шмидта. Киля, поддерживаемый под руку Гривой, выбрался сам. С фонарного столба, возле которого стоял самоход, свисал трос, на его конце над землей медленно вращалось изуродованное тело, распятое на крестовине. «Верно, мутант», – решил Архип. И как он его сразу-то не заметил, выходит, совсем с головой в мысли ушел.